След варяжской ладьи

Николай Югов, 2014

«След варяжской ладьи» – это второй из шести коротких историко-приключенческих романов, рассказывающий о событиях VII-VIII века н.э, возможно происходивших в верховье реки Волги. Главные герои романа – славянский кузнец по имени Яр и его приятель, Лад. Они видят, как возвращающаяся из похода большая варяжская дружина берет дань с жителей соседнего селения, принадлежащего племени меря и уводит с собой двух сестер – Кайю и Эльви. Пытаясь спасти пленниц, юноши похищают варяжское судно, но вскоре обнаруживают, что вторая девушка, находящаяся на ладье – это совсем не Эльви, а очень похожая на нее дочь норвежского ярла – предводителя варяжской дружины. Вот о тех приключениях, которые выпали на долю участников этих событий и рассказывает этот роман. Он, как и предыдущий, написан на основании находок, обнаруженных в данной местности.

Глава 3. Священный ритуал.

Белый дым, неторопливо уходил вверх и, пользуясь благоприятной погодой, постепенно смешивался там с такими же белыми, как он, облаками. Постепенно цвет его менялся и вскоре приобрел уже знакомый, синеватый, оттенок. Еще мгновение — и огненная стена, предостерегающе рассыпая искры, оградила этот красивый вечерний водоем от всего, что могло бы хоть как-то помешать проведению здесь священного и сложного ритуала.

Небольшой островок, шагов пятнадцать в диаметре, с крупным синеватым камнем, лежащем на его песчаной поверхности, теперь едва просматривался сквозь это колеблющееся жаркое марево, и только вершина росшего там же дуба так же, как и прежде, отчетливо была видна на фоне предзакатного неба. Узкий, но крепкий мост, соединяющий островок с берегом, был незаметен, но о его существовании знали все жители селения, собравшиеся на этом старинном и хорошо известном им требище. Здесь все было готово к началу церемонии, и ждали лишь Арви, который в соответствии со своими обязанностями нойда и должен был открыть это торжественное и многолюдное мероприятие.

Наконец, сначала тихо, а затем все громче и явственнее послышался голос бубна. Люди расступились, и показался нойд. Обвешенный всевозможными оберегами и амулетами, с бубном в руках, он шел сквозь толпу и торжественно исполнял танец священного медведя. Это был ритуал жертвоприношения, и жертвенным животным на этот раз должен был стать медведь. Хранитель и защитник племени, привязанный цепями к огромному дубовому пню, сидел молча и, кажется, понимал всю трагичность создавшегося для него положения.

Танец нойда становился все быстрее и быстрее. Бубен звучал теперь уже не переставая, и звуки его, постепенно усиливаясь, наконец, слились в один сплошной и продолжительный гул. Внезапно все смолкло. Нойд прекратил свой танец, остановился перед медведем и сказал так, чтоб слышали все собравшиеся здесь жители села:

— Владыка леса и защитник нашего племени, не обижайся на нас! Наступили трудные времена, и нам, как никогда, нужна твоя помощь. Сходи и попроси у великого Укко защиты для жителей нашего селения. Он послушает тебя и обязательно нам поможет. Пусть он укроет густым туманом тропы, ведущие к нашим пашням. Пусть непрошенных гостей застигнет в пути сильнейшая гроза, и пусть они, так и не дойдя до нашего селения, вернутся к своим кострам. Пусть по-прежнему хранятся мир и счастье в наших уютных жилищах и горит ясный огонь в наших очагах. Не обижайся на нас и сделай то, что мы просим!

Арви поднял специально приготовленное ритуальное копьё и, уже через мгновение, острый металлический наконечник пробил медведя насквозь. Затем нойд извлек копьё из тела животного и, просунув руку в зияющую рану, вырвал сердце поверженного им медведя. Подняв высоко над головой эту желанную и окровавленную добычу, он медленно спустился к озеру и вскоре исчез за жаркой завесой огня. Все замерли в каком-то тревожном и безмолвном ожидании.

Солнце уже коснулось вершин деревьев далекого западного леса, когда из дымно-огненной пелены показалась фигура нойда. Он также медленно подошел к притихшей толпе, собравшейся на этом священном требище и торжественно произнес:

— Люди племени Меря! Я только что разговаривал у священного камня с Укко, главным небесным правителем! Он принял наш дар — сердце медведя, и поведал, что в самое ближайшее время нас ждут огромные неприятности. Придут чужие люди и будут отбирать у нас мед и меха. Укко советовал не противиться им, и тогда большого несчастья не будет. Они пробудут недолго и уйдут, а наши люди и жилища останутся целы. Есть еще время приготовиться к приходу чужеземцев и спрятать все, что представляет для нас хоть какую-то существенную ценность. Скот пусть останется здесь, с нами, чтобы пришельцы не заподозрили чего-то неладного. Я сказал все. Теперь можно приступить и к священной трапезе — поеданию мяса жертвенного медведя. Это укрепит наши силы и веру в счастливое будущее. Да будет так!

Нойд подошел к убитому медведю и торжественно стал его разделывать, давая каждому жителю селения по куску мяса согласно их положению в обществе. Наиболее храбрые охотники получили лучшие куски, а шкуру, как и положено в этом случае, взял себе Арви. Скоро задымились костры, и жители селения принялись варить и жарить полученные ими дары. Аппетитный запах поплыл над поляной, и Арви, также принимавший непосредственное участие в этой трапезе и съевший положенную ему порцию, поднялся и стал неторопливо обходить требище. Останавливаясь у каждого костра, он внимательно следил за правильностью соблюдения ритуала. Мясо должны были есть все, а вот кости следовало отдать нойду, чтобы по окончании мероприятия он закопал их вместе с головой медведя на том месте, где и было убито это священное животное. Считалось, что если поступить таким образом, то медведь возродится вновь, и вновь будет помогать жителям этого селения.

— Эльви, что случилось?! Ты не съела ни кусочка, да и Кайя не очень-то постаралась! — удивленно произнес Арви, подойдя к своим племянницам. — Так нельзя поступать. Медведь может обидеться и наслать на вас несчастье. Нельзя обижать своих покровителей!

— Этот покровитель два года назад разорвал нашего отца, и я не хочу, чтобы он возрождался вновь, и вновь приносил кому-то несчастье. Не хочу! — тихо, но уверенно ответила Эльви.

— Но так нельзя! Не положено по нашему обычаю! Возьми хоть маленький кусочек! Видишь, Кайя же ест!

— Кайя боится гнева медведя, а я нет! Я не буду помогать возрождаться убийце моего отца. Что плохого он сделал этому хищнику?! Разве охотник не уважал и не чтил его, разве не задабривал этого зверя разными подарками?

— Значит, так решил Укко или еще кто-нибудь из богов, а медведь только исполнил их волю. Не гневайся на него.

— Я уважаю наших богов, дядя, но уважаю только тех, кто приносит нам счастье и достаток, кто лечит от болезней раны души и тела. Ты слышал когда-нибудь, чтобы я неуважительно высказалась по поводу священного Синего камня? Вот это действительно символ нашей веры! Наши предки не зря поклонялись ему и если просили помощи, то не было случая, чтобы он, Синий камень, остался равнодушным и отказал кому-то в их просьбе!

— Ладно, Эльви! Не буду спорить, но какое-то нехорошее предчувствие у меня! Может быть, все и обойдется, и наши боги защитят нас. Синий камень могуч, ты права, однако и он не всесилен. Навь и Явь зависят от ворона, и только он знает дорогу в страну мертвых. Когда я клал сердце медведя в углубление на Синем камне, ворон, молчал. Если бы будущее предвещало нам что-то ужасное, он бы подал голос. И все же съешь кусочек этого жертвенного мяса, мне будет спокойнее!

— Нет! — все также упрямо ответила ему Эльви.

— Как знаешь, — грустно произнес Арви и вновь пошел от костра к костру, собирая священные кости жертвенного медведя.

— Эльви, а может, дядя в чем-то прав! Я понимаю тебя, но нельзя же быть такой категоричной! Ну что тебе стоит проглотить маленький кусочек! Не ради медведя, которого я ненавижу не меньше, чем ты, а ради матери, которая будет сильно переживать, что ты нарушишь обычай. Подумай сама, ведь ворон в этот раз не слетел с дуба и не прикоснулся к мясу медведя. Он давно живет в ветвях старого дерева, стоящего над Синим камнем, и всегда, не опасаясь человека, клевал принесенное ему угощение, а на этот раз он этого не сделал.

— Ну, хорошо, Кайя! Ради тебя, ради матери я съем немного. Надеюсь, что это не поможет медведю вернуться к жизни. Для этого нужно есть жертвенное мясо с верой в то, что медведь — священное животное. Я ем, но не верю. Это хищнику не поможет!

Эльви с отвращением взяла кусок жареного мяса и, отщипнув немного, положила в рот. На лице Кайи засияла счастливая улыбка.

— Давно бы так! Люди! Вы видите! Сестра ест мясо жертвенного медведя!

Сидевшие у костров повернули головы к сестрам и, одобрительно кивнув, продолжили свою священную трапезу. Кайя была в восторге. Теперь уже никто не сможет упрекнуть их в том, что они с сестрой не соблюдают законы предков. Вот даже ворон, только что пролетевший над их головами, и тот видел, как Эльви ела мясо священного медведя! Кайя заметила, как эта большая черная птица, неожиданно появившись со стороны их селения, сделала круг над требищем, потом спланировала на свое дерево и скрылась в его густой дубовой кроне. Ворон не каркал, а значит, и не предвещал никакого несчастья. Девушки не знали, что еще несколько минут назад эта священная птица долго кружила над опустевшими жилищами их селения и уже собиралась сесть на крышу, под которой жили сестры, но вдруг передумала и села на другую. Там жил Аарне — страстный поклонник Эльви. Ворон посмотрел по сторонам и, трижды зловеще каркнув, вновь поднялся в воздух. Пролетая над требищем, он видел внизу большую толпу людей и среди них Аарне, жарящего над углями костра мясо убитого медведя. Юноша часто оборачивался в ту сторону, где сидели Эльви и ее сестра и, судя по всему, этому человеку было сейчас совершенно безразлично, что происходит в небе над этой обширной и многолюдной поляной.

Солнце постепенно зашло за линию горизонта, и скоро на смену ему в небе появилась большая и полная луна. Она осветила своим холодным светом потухшие угли костров и нойда, неподвижно стоящего на этой потемневшей и уже совершенно безлюдной поляне. Вскоре, со стороны Журавлиного озера, потянуло прохладой, и белесая полупрозрачная пелена постепенно укутала это опустевшее, ритуальное, место. Прошло ещё некоторое время и приглушенные голоса людей, ещё раздававшиеся со стороны жилищ, наконец стихли и над всем этим теперь уже безмолвным, лесным пространством воцарилась полная и абсолютная тишина.

Туман постепенно густел. Вот уже исчезли в его таинственных объятьях силуэты многочисленных сельских строений. Очертания ближайших кустов также стали расплывчатыми и теперь напоминали какие-то бесформенные сгустки темноты, хаотично разбросанные по краям опустевшей поляны. Все было готово к завершению последней части этого серьезного, и столь необходимого сейчас, ритуала.

Арви выкопал неглубокую яму, уложил туда кости и череп медведя и, посыпав их углями уже потухших костров, прикрыл заранее приготовленным дерном. Затем он взял бубен, поднял над головой, и над опустевшим уже требищем поплыла заунывная песня нойда, в которой он просил богов о помощи и защите. Меряне, уставшие, напуганные, но непоколебимо верящие в помощь богов, давно уже спали в своих теплых и уютных жилищах, и только где-то над плесом ещё можно было заметить небольшое, чуть заметное, зарево. Под утро оно постепенно померкло, а затем и исчезло полностью. Бубен стих и вскоре уже ничего не указывал на то, что здесь, на этой поляне, был совершен священный и очень значимый для племени, ритуал. Традиции были полностью соблюдены и, теперь оставалось лишь надеяться, что их всемогущие и всесильные боги и на этот раз не останутся равнодушными и помогут жителям села избежать надвигающегося на них несчастья. Именно об этом, так долго и искренне просил их нойд, и боги, благосклонно принявшие пожертвованного им медведя, теперь, уже не могли и не имели права отказать ему в этой важной и очень существенной просьбе.