Судороги

Николай Викторович Панов, 2019

Роман-антиутопия «Судороги» является продолжением романа-антиутопии «Суррогат» и рассказывает о жизни Стэллы, дочери простого человека и иммунологического андроида – человека с внедренным в ДНК единым информационным ядром. Стэлла – человек будущего, а иммунологический андроид становится промежуточным звеном между прошлым и грядущим. «Очеловечивание» иммуноандроидов – это итог их развития при социальном контакте с людьми. Является ли это ошибкой научных изысканий?

Действие шестое

Девять месяцев пролетели как девять дней. В доме Семена, а его так и называли, даже после его смерти, появился новорожденный. Родился мальчик. Стэлка была без ума от этого кричащего, сосущего мамкину грудь, писающего малюсенького создания! Анне только и доставалось, что накормить новорожденного, все остальные заботы отняла у нее Стэлка. Анна, хлопоча по хозяйству, только и наблюдала, как Стэлла нянчит братика.

— Стэлла! Ему спать пора, — говорила Анна.

— Мам! Я что, маленькая? — отзывалась Стэлла. — Знаю! Уложу сейчас!

— Да ему перед сном покушать надо, — не унималась Анна.

— Да знаю я, несу! — снова отзывалась Стэлла, неся братишку на руках, — Мы сейчас «ам-ам» делать будем! Вот мы какие холесинькие! А кто кушать хочет? Мы хотим!

— Стэлл! Ты чего рассюсюкалась с ним? Давай его сюда! — Анна готовила грудь.

— А вот и мы! Держи, мама! Сейчас будем кушать! — Стэлла подкладывала под грудь матери братика.

Аппетиты были у него хорошие. Пока он наслаждался маминым молоком, Стэлла уже стирала грязные пеленки, готовила сухие, чистые. В общем, была уже вполне сама готова к материнству, как внезапно почувствовала в себе некоторые легкие, как дуновение ветерка, изменения. Ее стало слегка тянуть к морю.

А братику вскоре дали имя. Алексей предложил назвать его Семеном, в честь Семена, в конце концов, хозяина этого дома. Но Анна была против.

— Нет, не будем тревожить покой усопших, — говорила она, — каким-нибудь другим именем назовем.

— В общем, верно, — согласился Алексей. — А как назовем? Какое-нибудь особое имя может дадим.

— О, нет! — возразила Анна. — Хватит с нас особых имен! Хватит иммуноандроидов! Стэлл, может ты подскажешь?

— А почему бы и не подсказать? Подскажу! — ответила Стэлла — Самое простое имя. — Степан! Степка! Степочка! Вот и все дела!

Анна и Алексей переглянулись. И в самом деле просто! Ай-да Стэлка! Ай-да умница! Не даром, что дочь иммуноандроида и простого человека.

Степка рос как самый обыкновенный ребенок. Общая радость их семьи. Стэлла души в нем не чаяла. Игралась с ним, купала, протирала, ну и так далее! Изучила братишку вдоль и поперек! Любую «бябячку» находила на его нежной кожице. А тут еще произошел с ними случай.

Как-то раз, как и обычно, Стэлла принесла Степку на кормление. Анна дала малышу грудь. Степка потянул раз, два и вдруг выплюнул сосок и заплакал.

— Что такое? — испугалась Анна, и вновь дала ему грудь.

Произошло то же самое! Голодный ребенок отказывался от груди. Стэлка занервничала.

— Степочка, миленький, что с тобой? — Стэлка, взяв его с маминых колен, стала успокаивать. Понемногу Степка успокоился, и Анна вновь приложила его к груди. Опять два потягивания молока и снова Степка выплевывает сосок изо рта. И снова слезы. Анна испугалась.

— Что такое? В чем дело?

— А ну погоди, мама, — произнесла Стэлла и, сама взяв в рот материнский сосок, потянула из него молоко.

— Что случилось, дочь? — спросила ничего не понимающая в происходящем Анна.

— Так! — проговорила Стэлла, подержав на языке молоко и проглотив его. — Все ясно!

— Что ясно? — в голосе Анны была тревога.

— Ты случайно не беременна второй раз? — Стэлла смотрела на мать.

— А что такое? Что значит «второй раз»? — Анна была несколько ошарашена.

Да, она уже как два месяца жила с Алексеем. И вот результат!

— А то и значит, — проговорила Стэлла, — что теперь нужно срочно искать кормилицу!

— Это как понимать? — всплеснула руками Анна.

— А так, моя милая и хорошая! — теперь Стэлла развела руками. — Молоко-то теперь для кормления не годится!

— Это почему же так? — в голосе Анны появились нотки отчаяния.

— Да потому, что оно у тебя горькое! — ответила Стэлла. — Вот почему!

Надо было видеть Анну! Ой и запричитала же она! В этот момент как раз вошел Алексей.

— Это что такое? — с порога выпалил он, увидев слезы жены.

— Ой, Лешенька! — заголосила Анна. — Теперь Степку кормить нечем!

— Что значит «теперь» и что значит «нечем»? — вновь заголосил Алексей.

— Мама опять беременна, — пояснила Стэлла. — Молоко сильно загорчило.

Тут и Алексей взялся руками за голову. Ох, чего наделали! Степке еще питаться и питаться, а тут вон оно чего! Что делать-то? Оба родителя были в шоке.

— Леша, срочно кормилица нужна! — голос Анны трепетал.

— Да где же я ее возьму? — с раздражением в голосе отвечал Алексей.

— Леша! А что делать то? Наделали мы с тобой беду! — голосила Анна.

За стенаниями обеих родителей наблюдала Стэлла. Она сама не знала, что делать. Бежать, искать кормилицу, а где? Степка голодный орет. Что делать? Вдруг у нее в голове проскочила мысль: «Но ведь она же девушка! Ведь у нее есть грудь, конечно, не такая как у мамы, меньше, но ведь грудь! А что, если попробовать приложить Степку к себе? Ох! С какой нежностью я кормила бы его! Единственное — это девственность. Не будет ли это помехой? Но, во всяком случае, попробовать можно!»

— Мам! Ну-ка! Дай его сюда! — Стэлла подошла к матери и взяла на руки кричащего от голода братика.

— Стэлла, ты что хочешь делать? — сквозь слезы спросила Анна.

— Буду пробовать кормить, — ответила Стэлла.

— Ты это серьезно? — всхлипнула Анна.

— Вполне! — ответила Стэлла.

Взяв братика на руки, она ушла с ним в свою комнату и заперлась. Сняв с себя платье и бюстгалтер, она приложила братика к соску. Девственные груди ее были не большие, зато упругие. Как ни странно, но братик начал сосать, и хотя молоко не шло, он сосал и сосал грудь сестры. Кричащее доселе создание теперь упорно «работало», добиваясь пропитания. Стэлла гладила братика, приговаривая:

— Давай, миленький, давай. Может пойдет. Я хочу, чтобы пошло. Я тебя очень люблю. Давай, старайся!

То ли старания Степки были велики, то ли желание Стэлки накормить братика, но она вдруг почуяла ощущение, более похожее на щекотание внутри грудей. Оно вызывало некое сладострастие. Ей захотелось сильнее прижать братика к себе, впрочем, что она и сделала. Сладострастная щекотка была все сильнее и вдруг растеклась по всему ее организму. Стэлла даже слегка вспотела. «Теперь только я буду его кормить», подумала она. И как только она подумала про это, вдруг почувствовала, как внутри грудей как будто течет жидкость. Это пошло долгожданное молоко!

Анна и Алексей ждали дочь, буквально не шевелясь. Там, за дверью, была вся надежда на чудо. Когда Стэлла вошла к себе, неся на руках кричащее от голода сокровище, родители места себе не находили. Они до тех пор все еще слышали голос Степки, пока он не замолчал.

— Слушай, Леша, а Степка-то молчит, — еле дыша произнесла Анна.

— А ну тише! — Алексей прислушался. — Точно молчит!

— Это как понимать? — Анна продолжала прислушиваться.

— Не знаю, — пожал плечами Алексей. — Надо подождать.

А в это время Стэлла с волнением принимала на себя роль матери. Наконец она вышла к родителям со счастливым и одновременно серьезным видом. Протянула маме накормленного малыша. Тот уже спал. Анна даже потеряла дар речи от изумления. Приняв Степку, она уложила его в кроватку и только после этого, немного придя в себя, спросила:

— Дочка, это как же?

— Все нормально, мама, — ответила Стэлла. — Мой братик накормлен. Все хорошо.

— Стэлла! — мать обняла дочь.

Алексей погладил Стэллу по голове.

— Не зря, что дочь иммуноандроида! — проговорил он. — А ты, Анна, говорила, что они нам не нужны!

— Я так не говорила, — оправдываясь проговорила Анна. — Я сказала, что, типа, хватит с нас их! А это совсем другое!

— Да тише вы, — встряла в разговор родителей Стэлла. — Тише, Степку разбудите.

Анна и Алексей переглянулись. А что?! Собственно говоря, она права! Теперь она кормит братика как самая настоящая мама. Благо и молока было вдоволь. Родителям ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться. Они тихонько вышли из комнаты. За ними вышла и Стэлла. Так потекли дни. На Стэллу теперь легла приятная нагрузка — кормление грудным молоком братика.