Судороги

Николай Викторович Панов, 2019

Роман-антиутопия «Судороги» является продолжением романа-антиутопии «Суррогат» и рассказывает о жизни Стэллы, дочери простого человека и иммунологического андроида – человека с внедренным в ДНК единым информационным ядром. Стэлла – человек будущего, а иммунологический андроид становится промежуточным звеном между прошлым и грядущим. «Очеловечивание» иммуноандроидов – это итог их развития при социальном контакте с людьми. Является ли это ошибкой научных изысканий?

Действие четвертое

После того, как Вселенная забрала к себе Лию, Семен, не вынеся горя, заболел. Время шло, но Семен не поправлялся. Анна была всегда рядом. Стэлка была уже большая. На фоне невероятной грамотности была очень скромна, застенчива. Она прекрасно понимала, что все ее способности передались ей от матери, а потому она никогда не хвастала ими. Она любила читать. Она так же понимала, что обладает энергией, которой одарила ее Природа, а потому, она вдвойне ответственна за свои поступки, потому и сторонилась людей. Конечно, она была далеко не Фрези Грант и не Ассоль. Застенчивость проявлялась в другом: она не выносила хвастовства, именно от самой себя. Окружающих она совершенно в этом не осуждала. Ну хвастают люди, ну и ладно. Но к себе в этом отношении всегда была строга. Своей названой матери она помогала ухаживать за больным отцом. Он с трудом передвигался, а потом и совсем слег.

— А говорят, что время лечит, — вздыхала Анна.

— Нет, мама, — ответила Стэлла, — не лечит. Во всяком случае к папе это не относится.

— Здравствуйте, девочки, — это пришел Алексей. — Ну как вы тут? Как Семен?

— Плохо, — ответила Анна. — Сема очень плох.

— Да… — потупил глаза Алексей, — тяжело.

Он часто вспоминал милую компанию во главе с Лией. Во всяком случае, он так себе это представлял. Оставались одни только воспоминания.

— Как молоды мы были, — произнес он, садясь за стол.

— Мы и сейчас молоды, — ответила Анна. — Просто….

Анна замолчала. На глазах у нее выступили слезы.

— Анна, мне можно к Семе? — лицо Алексея было грустным.

— Конечно, — ответила Анна. — Проходи, Леша.

Алексей прошел в комнату. Там, в постели, на белой простыне, укрытый легким одеялом, лежал сильно исхудавший человек. Это был Семен, когда-то крепкий и сильный шофер. Штурвал был теперь не для него. Глядя на Семена, у Алексея ком подошел к горлу. Он знал, что больному и так тяжело, и поэтому, пересилив себя, убрав все горькие эмоции, он подошел к постели.

— Ну, как ты тут? — тихо спросил Алексей.

— А, это ты, Леша, — еле проговорил Семен.

— Я, — ответил Алексей. — Вот пришел к тебе.

— Это хорошо, — вздохнул Семен. — Эх! Водочки бы! Как в те времена.

Семен закашлял, поднеся ко рту полотенце, а когда, прокашлявшись, убрал его ото рта, то на нем остались небольшие пятна крови.

— Вот такие дела, Леша, — проговорил Семен.

— А что врачи? — спросил Алексей.

— А что врачи? — ответил Семен. — Хотели в больницу забрать, чуть не силком, да я не захотел. Анна за меня крепко заступилась, «Не отдам, да и все!» Они вон приказали расписку написать, дескать, чуть что, сами, мол, виноваты будете. Мне приказали дальше двора никуда не выходить. Мол, заразный я. Туберкулез, якобы. А мне куда? Мне бы до уборной только. А щас вообще вон слег. Но врачи приходят. Уколы делают. Ругают, что, мол, таким, как я, место в больнице. А я не желаю. Вот так, Леша.

Семен замолчал.

— А может это зря, Сема? — тихо и аккуратно спросил Алексей.

Он как никто иной знал, что Семену нельзя волноваться. Ибо болезнь и так сильно прогрессировала. — Может они все-таки лучше знают?

— Нет, Леша, — ответил Семен, — не знают. Это во-первых, а во-вторых, зачем мне это? Без Лии мне все равно… — Семен снова закашлял. На полотенце опять упали капли крови. — Ну вот, видишь, — продолжил Семен, убрав полотенце ото рта, — А ты говоришь «врачи». Нет, Леша, не нужны они мне. Тем более что я скоро покину этот мир. Лия меня заждалась, скучает, к себе зовет. Так что я скоро к ней пойду.

— Ну вот, все о смерти думаешь. А собирался водочкой меня угостить, — Алексей с великой скорбью смотрел на Семена, теперь уже не больного, а умирающего.

— А что, Леха! — оживился вдруг Семен, — Давай «хлопнем» по рюмашке! На Том Свете ведь поди и алкоголя нет! Пить-то там некому!

Семен приподнялся на кровати:

— Аня! Аня!

Через секунду вбежала Анна:

— Что, мой дорогой? Что? Плохо?

— Да что вы все ладите «плохо» да «плохо», — голос Семена был слегка раздражен, — А вот ни хрена! Не плохо! Я еще поживу!

Семена бросило в пот. Его залихорадило. Анна обняла его. Алексей не знал, что делать. Семен часто дышал.

— Я еще поживу, поживу, — бормотал он.

— Конечно поживешь, Семушка, — чуть не давясь слезами проговорила Анна.

— Аня, а ну-ка, давай нам водочки! — проговорил Семен, и добавил уже громко. — Да поживее!

Анна взглянула на Алексея. Тот провел рукой себе по лицу и произнес:

— Неси.

Анна вышла за водкой. Семен сидел на кровати:

— Ничего! Ничего! — говорил он. — Мы еще поборемся! Ты же ведь любишь бороться, Леха?

— Ну да, люблю, — поддакнул другу Алексей.

— А ну, давай на руках! — Семена лихорадило. Он весь вспотел.

— А ну, давай на руках! — Семена лихорадило. Он весь вспотел.

— Ну ты тоже скажешь! — не зная, как отвлечь Семена от этих мыслей, ответил Алексей. — Вот поправишься, тогда поборемся. Обязательно.

— А я здоров! Здоров как бык! — Семена слегка раскачивало.

Пришла Анна. Поставив водку, она посмотрела на Алексея:

— А ему, наверное, нельзя, — пробормотала она.

— Это кому нельзя?! — раздался резкий голос Семена. — Это мне-то нельзя?! Да я уже здоров! Как вы это не можете понять! Я поправился! Я сейчас за руль пойду! Я по машине соскучился! Вам это ясно? Какого хрена я тут вылеживаю?! Движение — жизнь!

Вдруг он уставился в одну точку. В глазах появилось невероятное удивление. Вдруг радостная улыбка озарила его бледное исхудалое лицо:

— Лия! — произнес он. — Это ты?

Семен попробовал встать, но ноги не слушались его.

— Подымите меня! — приказал он. — Вон там Лия! Она ждет меня! Отведите меня к ней!

— Сема! Опомнись! Там никого нет! — чуть не плача проговорила Анна, и поняла, что сказала это зря.

— Это как понимать, что нет?! — произнес сурово Семен, а затем добавил с угрозой в голосе. — Немедленно отведи меня к ней! Если ты не отведешь, позову полицию! Вот Леха поможет! Леха! Где ты?

— Здесь я, Сема! — Алексей помог подняться умирающему.

— Вон! Видишь? У той стены она! Она мне улыбается! — Семен тяжело дышал.

Его повели к «Лие».

— Вот! Вот! — Семен, тяжело передвигая ноги, шел к стене, у которой была «Лия» и протягивал к ней руки.

Подойдя вплотную к стене, он попытался обнять «Лию», но здесь силы совсем оставили его. Ноги, и без того еле передвигающиеся, резко подкосились. Он потерял сознание. Алексей и Анна подхватили его, и не дав упасть, отнесли в постель. Там он ушел в забытье, еле заметно шевеля губами что-то бормоча.

— Ах, Леша! — пробормотала Анна, уткнувшись в его сильную грудь.

Алексей обнял ее. Так, постояв немного у постели больного, они вышли. Алексей понял, что видит своего друга, вероятнее всего, в последний раз.

— Анна, я останусь у тебя, — произнес он. — Помогу.

— Конечно, Леша, — ответила Анна. — Хорошо.

Семен почти не приходил в сознание. Лишь изредка оно проблескивало, да и то на случай попить воды. Он уже не ел. Так прошло пару дней. И вот как-то рано утром, к Семену вернулось сознание. Алексей невероятно обрадовался, но Анна сказала ему:

— Тише, Лешенька, это перед смертью. Такое всегда бывает.

Алексей тут же сник:

— А я-то думал, — произнес он.

Анна обняла его за плечи:

— Ну что поделаешь…

Они вошли к Семену. Тот сидел на постели, свесив ноги на пол.

— А ну, Ань, хочу вместе с Лешкой выпить! Тащи водку!

Анна послушно принесла бутылку. Поставила два стакана.

— А ты? — Семен недоуменно посмотрел на Анну. — За мое здоровье?

— Хорошо, Сема, — послушно ответила Анна и поставила стакан себе.

— Алексей, давай разливай! — скомандовал Семен.

Алексей разлил водку по стаканам. Анна взяла свой стакан. Алексей свой.

— Ну-с, давайте! — и Семен уж было поднес стакан к губам, как в этот момент в комнату вошла Стэлла.

— Стэлла, ты чего? — произнес Семен, отведя стакан от губ.

— Не надо то пить, папа, — произнесла она. — А вот это выпей.

И она протянула отцу глиняную бутыль, горлышко которой было запечатано сургучом.

— Что это? — спросил Семен, взяв бутыль у дочери.

— Вино, — ответила Стэлла. — Виноградное вино.

Семен протянул бутыль Анне:

— А ну, открой.

Анна как-то оживилась. Приняв бутыль из рук Семена, она стала рассматривать ее. Это была старая бутыль. Анна срезала сургуч с горлышка. Стэлла убрала стаканы с водкой с глаз долой. Поставила на стол вместо них красивые фужеры, порезала булку.

— Сама пекла, — призналась она. — Очень вкусно.

Анна стала разливать вино. Невероятный аромат, благоухание разошлось по комнате.

— Ничего себе! — пролепетал Алексей, вдыхая этот аромат.

Пили вино не чокаясь.

— Никогда, никогда не доводилось пить такое вино, — пробормотал Семен, сделав глоток.

— А какое красивое, — произнес Алексей, разглядывая фужер, — Темно-красный рубин!

— Да, — подтвердила Анна, — строгое вино! Красивое, вкусное! А какое неземное благоухание! Стэлла, откуда ты его взяла?

— А как вы думаете? — Стэлла строго смотрела на всех.

Тут страшная догадка молнией пронизала ум Семена:

— Стэлла! Доченька моя! Это вино дала тебе Лия, твоя мама! — Семена аж бросило в жар.

— Да, папа, ты прав! — ответила Стэлла, одарив при этом отца взглядом, провожающим его в последний путь. Путь не в смерть, а в жизнь. И мама ждет тебя!