Лёха

Николай Берг (2015)

Роман «Лёха» — история простого современного менеджера, попавшего в 1941 год. В самый разгар нападения на нашу страну фашистских захватчиков. От жанровых аналогов роман отличает то, что герой не обладает какими-либо лидерскими качествами или знаниями, способными изменить ход войны. Он и в мирной-то жизни почти ничего не умеет и всего боится. Как сложится судьба нашего современника, попавшего в кровавую мясорубку? Изменится ли он как личность? Узнаем из книги. Николай Берг — псевдоним российского писателя, работающего в жанре боевой фантастики. Автор — большой знаток огнестрельного оружия и завсегдатай оружейных форумов. По профессии он врач и ныне, во время эпидемии коронавируса, работает на передовой. Как писатель стал известен благодаря трилогии «Ночная смена», написанной по миру Андрея Круза «Эпоха мёртвых». Пользуются популярностью также его книги в жанре попаданчества, одну из которых мы и представляем.

Боец Семенов

Сменив Жанаева, боец уютно устроился в кустах и задумался, внимательно при том оглядывая окрестности. Опять был выбор: идти самостоятельно или все же пристроиться к танкистам. Они ведь тоже к своим двигаются и вполне уверенно. К тому же у них техника, а ко всякой технике Семенов испытывал самое настоящее уважение с капелькой суеверного страха. Все, что нельзя было сделать в деревенской кузне, его всерьез впечатляло своей мощью и невиданными для деревни возможностями. Конечно, злило, что все девки на деревне млели перед теми же шоферами и трактористами, а о летчиках и мечтать не могли, хотя мечтали. Вон как на потомка, к примеру, таращились. А всего-то городская одежда и летная курица на рукаве.

Сам Семенов и представить себе не мог, чтобы вести машину или трактор — это казалось ему совсем нечеловеческим умением. Правда, в армии, разобравшись, наконец, с тем, как работает его пулемет, и поняв смысл хитрой механики, боец себя зауважал и подумал, что вообще-то, может, и он смог бы потом как-нибудь научиться и проехать хотя бы на велосипеде. Но все равно было страшновато как-то. Вот с лошадями Семенов знал все досконально, что надо делать, а с машинами — робел. То, как опасливо относились к корове Зорьке Петров и потомок, Семенова забавляло. Оно бы, конечно, поучиться бы еще, все-таки пять классов — это для деревни много, а городские, вишь, куда как ученее.

Вон, в последнем призыве — у половины было даже семь классов и они важничали поэтому. Умственность, одно слово. Впрочем, дальше учиться не получится — жена, дочка, их кормить надо. А когда учишься, самому бы прокормиться. Не, вряд ли выйдет.

От этих мыслей отвлек Петров, припершийся не то поболтать, не то сменить. Токаря озаботило то, что потомок залез в танк, и эти двое ухарей взялись делать из него танкиста.

— Танк-то они что, починили? — спросил Семенов.

— Вроде да. Слыхал — мотор рычал? — ответил Петров.

— Слыхал. Что дальше делать будем? Сам ты как думаешь? — спросил Семенов.

— Горючки у них мало. Совсем. И взять можно только у немцев. Значит, они опять поедут немецкий грузовик ловить. А там бабка надвое сказала. Мы им, конечно, помочь можем, только толку от нас маловато будет. Говоришь, гансы колоннами прут? — уточнил Петров.

— Не все. Мотоциклисты и поодиночке сигают. Но в основном — колонны, да. Длиннющие.

— Сам суди: колонну мы сможем одолеть? — задал риторический вопрос токарь.

— Нет. Не те силы. Получается, нет смысла с ними. А с нами они не хотят. Им, видишь, танк жалко бросать. Ну, значит, как встретились, так и разойдемся. Пулемет бы нам пригодился, да вряд ли отдадут.

— Крабы эти ничего, годные в пищу. Нам бы тоже пригодились. И патроны нужны, а они толковали, что у них много, — напомнил токарь.

— Нам им взамен дать нечего.

— У них часов нет, — отметил Петров.

— Ага, сейчас. Перетопчутся они без часов.

— Может, им лётную шапку подарить? Все меньше башкой об свои железяки биться будут. Парашют-то им точно без надобности, — быстро произвел инвентаризацию вещей в обменном фонде токарь.

— Вот это да, можно. Опять же, нам эта шапка без надобности, в общем. Ладно, ты пока покарауль, а я пойду, поговорю.

Разговаривать получилось не сразу — проехавший все же по полянке Лёха ухитрился разуть танкетку, и ближайшие полчаса ушло на то, чтобы старательно всей компанией слетевшую гусеницу поставить на место. Потомок старался больше всех и имел при этом виноватый вид.

— Бывает, — утешил его Логинов. — Резко поворачивать нельзя. Лёха старательно закивал головой и покраснел.

— Ездит. И это — хорошо — весомо заявил усатый и, вытирая руки, спросил у Семенова, глядя прямо в глаза: — Ну, так как, поехали с нами?

— И далеко уедем? — осведомился в ответ Семенов.

— Бензин раздобудем — так далеко.

— А не раздобудем? — уловил нить разговора Петров, которого тоже позвали гусеницу натягивать.

— Тогда пойдем пешком, — невозмутимо ответил кавалерист.

— Нам надо летуна целым доставить. А бензин мы ведь без боя не добудем? — уточнил Семенов.

— Вероятно, но может и повезти.

— А не повезет?

— Не повезет — так не повезет, — решительно заявил Логинов.

— Тогда не годится. Были бы мы сами по себе — пошли бы вместе. Гурьбой и батьку бить веселее. А так — приказ есть приказ, — подвел итог боец.

По лужайке холодком подуло. Мужики стояли и смотрели друг на друга. Кавалерист задумчиво гладил усы, Логинов покраснел и имел злой вид, Лёха виновато вертел головой.

— Патронов дадите? — спросил, нарушая молчание, Петров.

— С чего бы вдруг? — картинно удивился мамлей, подняв брови домиком.

— Да ладно, насильно мил не будешь. А патронов у нас и так с походом — образумил его башнер.

— А, черт с вами — берите цинкач — плюнул в сторону Логинов и махнул рукой.

— А консервов? — продолжил Петров.

— Ну, ты и нахал! Может, тебе еще и пулемет завернуть? — оторопел Логинов.

— Пулемет бы, конечно, пригодился. Слушайте, бросайте вы это железо, пошли вместе? Так точно надежнее выйдет, — примирительно сказал Семенов.

— Нет, ребята, пулемета я вам не дам. Консервов — могу. В обмен на ваши харчи.

— Ну, смотрите… А то бы, а?

— Нет, танк мы не бросим. Нам с ним везло. Да и привыкли мы к антилопе этой уже, хоть и капризная она, зараза, — сказал Логинов и похлопал рукой по зеленой башенке, на которой была нарисована мелом не то корова, не то коза.

— Это вы, значится, как раз ее и нарисовали? — спросил Петров.

— Ну да — старшой рисовал, он умеет, а я видел, как антилопа Гну выглядит, советовал и поправлял. В журнале «Вокруг света» было, — не без гордости признался младший лейтенант, а Спесивцев хмыкнул в усы.

— Да и воевать как-никак надо — война все-таки. А то так и проколобродим по лесам до конца войны. Не дело, — сказал он.

— Мы тоже не в деревне на печи лежим, — пробурчал Петров.

— Да ладно, не сепети, — хмуро сказал Логинов, доставая из танка тускло-серый металлический ящичек. Продолговатый, небольшой, но тяжелый.

— Бери и помни нашу доброту, — проворчал мамлей, передавая ящик Петрову.

— Спасибо! — довольно искренне ответил тот.

— Ты спасиба не говори, давай харчи доставай, — отрезал мрачный младший лейтенант, поворачиваясь к сослуживцу токаря.

Семенов беспрекословно взялся за сидор, стал выкладывать на брезентовую скатерть-самобранку харчи. Сначала поделил было пополам, но Спесивцев выразительно поцокал языком и потряс, наклонившись, ящик с консервами. Тогда, вздохнув, Семенов добавил огурцов, лука и потом все же достал и отчекрыжил кусок сала.

— Вас всего двое, а нас все-таки больше, — пояснил он свою скупость.

— Ладно, куркуль. Забирай консервы.

И старший сержант, в свою очередь, накидал из глухо брякавших друг об друга банок небольшую кучку. В общем, получилось вполне равноценно. Жанаев тем временем специальным ключом вскрыл другую консервную жестянку — не с крабами, а с патронами — и стал вынимать оттуда картонные пачки. Петров тут же стал сдирать упаковки и раскладывать сияющие, словно золотые, патроны по пустым подсумкам. Семенов, укладывая консервные баночки в мешок, усмехнулся, глядя, как Лёха цапнул удивленно пачку с патронами и зачарованно стал перебирать сверкающие блестящие патрончики. То, что не поместилось в подсумки, загрузил себе в сидор Жанаев.

Танкисты держали форс, больше не предлагали остаться. А младший лейтенант не стал этого приказывать. Руки, впрочем, пожали и на прощание пожелали удачи. Семенов все же вручил Логинову шлемофон, бормотнув: «За учебу». На том и разошлись, и пехотинцы гуськом двинули дальше в лес. Танкисты остались стоять рядом с маленьким и таким несерьезным танком, носящим нелепое имя «Дочь Антилопы».

А на душе у Семенова опять было тяжело. Только порадовался, что вышли к своим — и вот, пожалуйста, обломились. Только порадовался, глядя на танкистский парадный мундир, что наконец-то нашел командира и может сплавить с глаз долой этого самого потомка — ан командир оказался настолько несерьезным, что и тут обломился. Да еще очень настораживала пальба, которая несколько раз вспыхивала — хоть вроде и далеко, а все-таки в пределах слышимости.

Это было очень плохо: выстрелы слышны за три — пять километров. Значит, кроме своих, тут же неподалеку и германцы шляются. Нет, конечно, на звук влияет многое: и погода, и природа, и даже время года, но все-таки в среднем — где-то так выходит. Зимой слышнее, в лесу — глуше, но сырая погода звук дает дальше, а вот дождь — наоборот, глушит. Пока Семенов повел своих в том направлении, где пальбы точно не было, хотя это получалось и не совсем строго на восток. Но лезть туда, где работает автоматическое оружие, не хотелось. Хорошо еще, патронов добыли, с патронами жить веселее и даже где-то, по большому счету, приятнее.