Первый человек

Наталья Блинникова

Она жила в океаническом городе будущего. Но что-то произошло, и она попала в замкнутый мир, окруженный Зимой. Его жители обладали сверхъестественными способностями, но их покою мешал враг, с которым они жестоко воевали сотни лет. Ей нарекли стать их спасителем. Но прежде она должна справиться не только со своими прошлыми страхами, но и с чужим отчаянием. Она должна принять мир, в котором разговаривают деревья, горы и реки, а сознания людей сплетены в единый разум.

Глава 7

Впервые за долгое время она проснулась не от грома неизвестного голоса в голове, а от обычного кошмара, хотя, конечно, второй вариант не многим предпочтительнее первого.

Шорох раздался у входа, и на пороге возник Падиф — в волосах его и на плечах блестели снежинки, а сапоги покрыл иней. Он отряхнулся от снега, прошел к кострищу, свалил там какую-то тушку и начал разжигать костер.

Несколько минут она беззвучно следила за его действиями, не желая проявлять признаков бодрствования. Даже не двигаясь, она ощущала, как горячая кровь пульсирует в ранах — чувство такое же, словно она слушает вибрацию страйлковой платформы в ожидании поезда.

Но притворяться спящей было бессмысленно. Он знал, что она не спит. Энди медленно поднялась и села напротив Падифа.

— Ну что там у тебя? — спросил он, разрезая мясо и бросая его в котел с водой.

— Да все так же, — перевела дыхание она, — Много ли изменится за два дня?

— Сегодня отличный день! — воскликнул он и, подняв голову, окинул Энди придирчивым взором, — Снег припорошил землю, а воздух свеж и чист, причем солнце сокрыто за тучами.

— К чему это ты говоришь? — насторожилась девушка.

— Неужели нельзя просто поговорить о погоде? — фальшиво возмутился Падиф и улыбнулся.

— Неа, — только покачала головой она.

Мужчина рассмеялся и объявил ей, что они снова будут упражняться с лошадьми. Она застонала, но не смогла переубедить его.

— Квален, — с чувством обратился он к ней, — Многие травмы остаются на всю жизнь, и не только физические. Люди страдают от ущерба, нанесенного их разуму, гораздо сильнее, чем от телесного, ибо боль тела — проходящее явление, и последствия подобных травм всегда можно исправить…

— Ага, я думаю, новую руку или ногу мне никто не пришьет, — грубо прервала она, но Падиф повелительно вскинул вверх палец.

— Ты думаешь, на моем теле нет отметин, что были оставлены мне временем и пережитыми событиями? Ты ошибаешься. Травмы, некогда полученные мною, до сих пор напоминают о себе, но я не вижу смысла напоминать себе и другим о них, ибо тален сильнее физического чувства. Ты не должна жалеть свое тело. Так что сегодня мы возобновим занятия верховой ездой. Тебе нужно регулярное общение с Ветром.

Она ничего не могла сказать в ответ. Если бы она сделала это, то Падиф просто предложил бы ей покинуть Предзакатную ступень. Было ли лучше сидеть здесь, выполняя его приказы, или в какой-нибудь тюрьме, но ничего не делая? Она не понимала, почему просто не попробует пойти прочь отсюда, прямо и прямо? Одновременно ярость клокотала в ней без удержу. Даже сейчас она чувствовала, как дрожат ее руки, удерживающие посуду. Это ощущение становилось все сильнее, и вконец она с подавленным криком бросила тарелку на пол и схватилась за голову.

— Не бойся, квален. Твое сознание путается и тревожится, потому что оно меняется. Ты не можешь справиться с этим — пока не можешь. Но суть не в том, что ты должна справиться с этим или искоренить это из себя. Ты должна научиться ладить с этим и принимать это в себе.

— Что?

— Со временем ты поймешь эти эмоции, их значение и то, во что можно их преобразовать. И тогда они уже не будут для тебя неприятны. Ты научишься использовать их, и, пожалуй, в этом заключается смысл твоего обучения у меня. Когда ты научишься делать это, тогда мои советы и приказы больше не будут иметь значения.

Энди напряженно обдумывала сказанное и вдруг осознала: когда-нибудь Падиф оставит ее. И хотя это было очень далеко во времени, а могло вообще не случиться, а может, это вообще не было реальностью, но ей вдруг стало тоскливо.

— Ты покинешь меня?

— Я всегда буду твоим другом.

« — Эх! Как бы все успеть! Дай небеса, сегодня спать лечь в полночь! И то я обрадуюсь! — сказала она своей сестре, ступая по мокрым страйлковым платформам и поглубже запихивая руки в карманы, а голову прижимая к плечам, защищаясь от промозглого ветра.

— Да времени вообще нет! Приходишь с работы, готовишь есть, готовишься к следующему уроку, проверяешь контрольные, а там уже и ночь! Где там отдохнешь? — развела руками Катарина, и изо рта у нее вывалил влажный пар.

— Время так бежит, что даже не верится! Поэтому я его перестала торопить. Раньше, знаешь, когда еще маленькая была, торопила дни, а сейчас думаю — нет уж! Время и так быстро идет, куда ж его еще подгонять! Потом оглянешься и пожалеешь, что не ценил каждое мгновение… — выдала она возбужденным голосом, и глаза ее заискрились среди пасмурности и уныния.

Одинокая машина медленно проплыла мимо них, осветив на несколько секунд дорогу впереди яркими голубоватыми лучами фар. Дождь на миг рассеялся и обнажил почти пустую улицу северной части электромагнитного мегаполиса. Прохожая женщина взглянула на них хмуро из-под бровей — она была закутана в длинное пальто. Женщина прижала к себе поближе сумочку, как будто опасалась, что она и Катарина собираются ее ограбить, и быстро прошла рядом с ними.

— Странно это все-таки… — вдруг пробормотала она, проследив за незнакомкой, — Вот так вся жизнь у людей проходит в одних и тех же буднях, а чего они этим добиваются? Успеха, денег, славы… Но для кого это все? И что будет дальше? Кто вспомнит о нас, когда нас не станет?»

— А если я уйду, ты будешь помнить меня? — прошептала она.

— Еще бы. Но лучше было бы, чтобы ты не уходила, — не сразу ответил Падиф, а она улыбнулась, — Ты еще столько должна узнать! — воодушевляющее воскликнул он, а ее улыбка, наоборот, тут же исчезла. Но он не понял, почему.

Новый день встретил ее порывистым дуновением ветра, который выскреб ее волосы из шапки и запеленал ими глаза. Вокруг было серо: но не грязный снег, не пасмурное небо, а воздух пропитался серой краской, которая ложилась на землю, на камни, деревья, на ее собственные руки. Белые линии прорезали бледные тучи, а горизонт расплывался.

Не прошло и минуты, как она стояла у озера. Рядом фыркал в снег Ветер.

— А где Спасение? — спросила она.

Падиф молча указал ей на седло. Убедившись, что она уселась, он неторопливо отошел от нее в сторону холмов и помахал рукой издалека.

Она смотрела на него подозрительно и настороженно. Он что-то задумал, а она боялась боли. Она боялась неизвестности. Она пыталась унять дрожь, но у нее плохо получалось. Конь почувствовал ее волнение и стал переступать с ноги на ногу. Но, в конце концов, она двинулась вперед.

Она не успела понять, почему она полетела вперед головой с Кристо. Она взвыла и, оскалив зубы, схватилась ладонями за ушибленное место. Когда она поднялась, Ветер, перебирал копытами и возмущенно поднимал губы.

Она непонимающе огляделась. Она была уверена, что Кристо не споткнулся, а она сидела на его спине ровно.

— Что ты сделал, Падиф? — прошипела задумчиво она.

Они снова и снова пытались пройти через невидимый барьер, но снова и снова падала. Ветер тоже ощущал боль, она слышала, как он тихонько причмокивает губами, когда натыкается на преграду.

Падиф стоял недалеку. Она злилась на него, руки у нее были сжаты в кулаки.

— Что ты хочешь от меня? — воскликнула наконец она, слишком громко от боли.

— Просьбы.

— Просьба к кому? К тебе? К Ветру?

— Нет, нет, — мягко сказал он, — Всего лишь к самой причине твоего препятствия.

— Что ты имеешь в виду?

Он не ответил. Она закрыла глаза и припомнила тех, кто вершит явления руками таленов. Падиф говорил ей об этом только вчера. Ламар — основание земли, Квирнар — основание воздуха, Илень — огня, Селемер — основание воды. Он всего лишь назвал их, сказав, что они — источник его сил. Она сама не верит в свою власть. Но если от нее требуется всего лишь попросить — что препятствует нескольким словам?

— Разрушь эту стену, Квирнар! — повелительно сказала она.

Воздух словно зарябил перед ней. Внезапно она почувствовала опустошающее бессилие, сердце учащенно забилось, а из головы словно выдули все мысли. В глазах у нее потемнело.

Кто-то настойчиво тряс ее за плечо. Отлепив веки друг от друга, девушка смутно разглядела человеческий силуэт, склонившейся над ней… «Это Падиф…» — пронеслось у нее в голове, и она, расслабившись, вновь начала погружаться в дрему. Она успела понять, что лежит у себя в постели, под надежным покровом пещеры на Предзакатной ступени. Дополнительная серия толчков, уже более сильных, снова сотрясла ее, и она начала вслепую отмахиваться руками.

— Вставай уже время к ужину, — донесся до нее приглушенный голос, и она резко распахнула глаза — потому что это не был голос Падифа. Это была женщина.

Она была стройной, под одеждой очерчивались мускулы. Угольные волосы спадали ровно на плечи. Уши у нее, как и у Падифа, сильно вытягивались вверх, а огромные глаза мерцали во мраке.

— Кто ты? — воскликнула Энди, сжав кулаки и выставив их немного вперед.

— Не волнуйся, я — друг! — спокойно, глядя ей в глаза, ответила незнакомка и слегка наклонила голову.

— Да? И что ты тут делаешь?

— Энди, я здесь по просьбе Падифа, — сказала девушка, и в звуках ее речи сквозила сила и твердость, которые не сочетались с ее нежной и хрупкой внешностью.

— И где же он сам? — недоверчиво бросила Энди.

— Он отправился уладить некоторые вопросы, и попросил меня присмотреть за тобою.

— Что-то не верится. Ранее он оставлял меня одну! — парировала она, но кулаки ее все-таки сами собою разжались.

— Ранее были другие условия, — естественно и легко ответила незнакомка.

— Я смотрю, ты так осведомлена в этом вопросе!

Но гостья никак не отреагировала на ее реплику. Она только опустила глаза, словно бы соглашаясь.

— Когда он вернется? — спросила она, давая своим голосом понять, что правила диктует здесь именно она; по крайней мере, пока не придет истинный хозяин этого места.

— К трапезе, — ответила маленькая девушка — Энди была выше нее на голову.

— Скажи мне, кто ты.

— Прости, Энди, это моя вина — я не представилась тебе, — проговорила учтивым тоном девушка, — Меня зовут Тирис, я, как и Падиф, жительница горы Ревен. Я здесь, чтобы защитить тебя, если потребуется.

— Хм, как я вижу, не потребовалось, — немного уязвленная тем, что незнакомка проявляет о ней заботу, огрызнулась Энди.

— Защита эта не от физического насилия.

Энди не хотела разговаривать и ничего не спросила более. Тирис постояла немного и присела за стол, где стала изучать какие-то тексты. Энди уселась на кровати и следила за Тирис, пока, наконец, не послышался шорох у входа.

Падиф шумно ввалился в пещеру и быстро задернул за собою меховую штору. Вид у него был слегка взбаламошенный: кудрявые волосы растрепаны, щеки горели румянцем, а глаза будто вращались в разные стороны. Мужчина потряс головой, отряхиваясь от снега, а после взглянул на девушек. Его взгляд задержался на маленькой гостье, они кивнули друг другу. На лице его была доброжелательная улыбка.

— Рад видеть, что с тобою все в порядке, квален, — сказал он тепло и ровно, но она не проронила и звука, — И еще я рад, что вы с Тирис уже успели познакомиться друг с другом, — немного растеряно добавил он, — Я попросил ее остаться с тобою, пока твое сознание набирало силы, чтобы в случае опасности защитить его, — сказал он и, постояв с секунду, зашагал к кострищу, где бросил новую сизую тушку какой-то бедной птички.

Тирис, не дожидаясь приглашения, подошла к костровищу. Лицо ее по-прежнему лучилось спокойствием и благоразумностью. Оно вдруг показалось Энди знакомым, а в ушах пронеслись какие-то неразборчивые звуки, но она не смогла остановить эти мимолетные воспоминания, как дежа вю.

— Как ты себя чувствуешь, квален? — с безмятежным видом спросил Падиф.

— Э-э-э… Да нормально вроде… — пробубнила она: она не ощущала себя в безопасности и не хотела, чтобы их разговор слышала Тирис.

Падиф ободряюще ей улыбнулся и принялся готовить пищу. Чем дольше длилось молчание, тем спокойнее становилось Энди. Она словно привыкала к Тирис, как к новому предмету. Последняя сидела тихо, сложив руки на коленях, и ее душевное равновесие передавалось в воздух вокруг, проникало в легкие и растекалось с кровью.

— Значит, то, что случилось на равнине, было результатом моей просьбы к Квирнару? — вдруг спросила Энди.

Падиф только улыбнулся и кивнул.

— Но… Это невозможно! — воскликнула она громко, словно очнувшись после кошмара.

— Как же это может быть невозможным, если ты сама это ощутила? — засмеялся Падиф, а глаза его азартно засверкали, — Ты попросила и получила — стена была разрушена, но взамен ты отдала все свои силы. Поэтому ты погрузилось в состояние, которое мы называем поиском. В тебе не остается почти ничего, твой разум растекается по миру, но ты все еще живешь, дышишь, твой мозг работает — но не более. Иногда этот процесс может затянуться на долгое, долгое время… Был даже случай, когда одна молодая тален не смогла контролировать свои желания и заглянула в Страту глубже своих возможностей. Ее тело так и не смогло найти свое сознание, и девушка погибла… Это очень печальная смерть… — Падиф сделал паузу, но продолжил, не сбавляя темпа, — Главное не допускать проникновения на освободившееся место чужого сознания, которое может начать паразитировать в тебе. В поиске ты открыта любому потоку мысли, что носится в воздухе, и твоему сознанию нужна защита. Именно для этого я оставил рядом с тобою Тирис, ибо мне нужно было удалиться. Именно поэтому я спрашивал тебя, что ты чувствовала. Мне было важно, чтобы ты не видела снов и ничего не слышала. Это как доказательство того, что твое сознание смогло найти путь домой.

Энди не сразу поняла, что она хочет сказать. Несколько раз она открывала и закрывала рот, мотая головой и рассеяно пытаясь схватиться за что-то взглядом. Тяжело нахмурившись, она пыталась осознать услышанное, выявить какую-то опасность. Но все было настолько ново, что не вызывало вопросов, и настолько неестественно, что провоцировало иные смыслы для слов.

— Падиф, а разве все должно было пройти именно так? Я почти ничего не почувствовала, я не контролировала этот процесс… Получилось, что не я, а Квирнар руководил мною. Ведь если бы все было правильно, то я смогла бы вовремя остановиться, так?

— Ты права. Но иного я не мог от тебя ожидать, потому что это был твой первый опыт, к которому я не дал указаний.

Энди закрыла глаза и вздохнула, впустив внутрь так много воздуха, насколько хватило объема ее легких, и почувствовала, как затрещали ее кости. Натянувшиеся кожу и мышцы пронзила приятная боль: тихая и ненавязчивая, словно бы она всегда была в ее теле. Какой-то запах защекотал ее ноздри, и она глубоко втянула его в себя — кажется, это был запах снега и сырой прошлогодней листы, что лежит на влажной земле весной, когда почва наполняется новой жизнью. Каждая частичка ее тела расслабилась, согрелась, словно бы от внутреннего источника, и, неизвестно, почему, но тьма перед глазами начала рассеиваться, обнажая перед ней различные оттенки мира: нежно-голубой, бледно-желтый, болотно-зеленый… В мозгу ее уже шепталась трава, завывал ветер, журчал ручей и шумела бурливая река, только она не могла определить, в какой момент эти звуки появились внутри ее черепа.

Это музыка вливалась в ее мысли. Она открыла глаза — Падиф и Тирис играли эту мелодию. Он перебирал струны на инструменте, который лежал у него на коленях, она тонкими пальцами зажимала отверстия во флейте, изгибаясь в такт. Энди давно не слышала хоть какой-либо мелодии, и теперь внутри нее сталкивались чувства.

— Это было замечательно! Это лучше всяких снов! — прошептала она, когда музыканты остановили игру.

— Я рад, что мы помогли тебе, — улыбнулся Падиф, — Наш народ любит музыку. Иногда одна песня способна дать талену больше, чем тысячи мыслей.

— Про что ваши песни?

— Наши песни рассказывают про многое… — начал Падиф и задумался, — Хм… Мы поем о прошлом, о свершениях людей, ушедших и живущих… я бы мог спеть тебе, но у нас нет песен на твоем языке. Наши песни — это шум мира, шум мыслей.

Он открыл рот, и словно прошлогодняя листва оказалось у них под ногами. Из груди Падифа вырывались завывания холодного ветра среди облезлых стволов — пещера вдруг поросла густым лесом, наполненным скрипом и треском вздыхающих деревьев. Энди услышала, как из глотки Падифа выпорхнула птица и забила крыльями в тесном пространстве. Музыка раздалась из-под пальцев Тирис, и в каменное жилище хлынул тонкий ручей, пробивающий корочку первого зимнего льда. Небо, синее и глубокое, зазвенело в голосе и музыке, и листопад забренчал в пещере.

Падиф перестал петь, и иллюзия разрушилась. Они снова были в голой пещере.

— Невероятно! — прошептала она.

— Это наречие — Нарве мы зовем его, — сказал он.

— А ты научишь меня этому Нарве?

— Конечно.

Несколько секунд они молчали. Падиф и Тирис многозначительно переглянулись, словно спрашивая друг у друга что-то.

— Давай, квален, мы с Тирис поучим тебя кое-чему! — интригующе воскликнул Падиф.

Они с Тирис встали в центре пещеры. Но Энди не двигалась, опасаясь, что же они от нее хотят.

— Ну же, Энди, подойди к нам! — вновь позвали ее, но на этот раз сама Тирис наполнила пещеру нежным, переливчатым и звонким, как колокольчик, голосом, в момент очаровав Энди. Не устояв, она снялась со своего места и подошла к паре.

— Мы хотим научить тебя танцевать! — воскликнул Падиф и перекатился с пятки на носок и обратно, а Тирис расправила плечи.

— Танцевать? Но я совсем не умею…

— Дело не в твоем умении. При помощи танца мы общаемся друг с другом. Чтобы уловить все явления мира, недостаточно знаний, полученных рациональным путем.

— Снова польза… А как же веселье?

— Конечно, одновременно это просто нравится нам, — засмеялся Падиф.

— Иногда твои слова трудны для понимания!

— Слова — явно не моя специализация, — улыбнулся он, — Ты такой танцор, каким захочешь быть, — сказал Падиф, вдруг схватил ее за локоть и потянул к себе.

Энди от неожиданности сдавленно пискнула, а он уже закружил по пещере, увлекая все ее тело вслед своим движениям, не обращая внимания на ее протяжные выкрики «ой» и «ай», когда он заделывал вместе с нею крутые виражи. Вдруг он резко остановился, и все органы Энди сдвинулись со своих привычных мест. В глазах потемнело, голова закружилась, ноги прожгло колющей болью, а сердце тяжело забилось в груди. Она бессильно обмякла в руках Падифа, не разбирая очертаний его лица.

— Тирис! — услышала она его требовательный призыв и в момент, оттуда же, из тумана, раздался звонкий, протяжный аккорд, и по всей пещере разлилась музыка, а Падиф снова подхватил ее и быстро закружил.

Музыка заглушала все вокруг, и Энди не могла воспринимать ничего, кроме ее быстрой, сбивчивой, сумасшедшей мелодии. Падиф кружился все быстрей и быстрей, а она не могла и рукой пошевелить, чтобы остановить его. Стены пещеры расплылись перед ее глазами, в ушах гремело, и вдруг музыка оборвалось, словно кто-то перерезал струны. Падиф стремительно развернулся и бросил Энди на стул.

Белые круги мешали видеть. Она приподнялась и снова повалилась назад. Состояние неясного, редкого умиротворения хлынуло в ее разум, и она блаженно улыбнулась. Вдруг перед ней вспыхнули блестящие черные глаза.

— Да? — тихо подала голос она.

— Тсс! — негромко и мягко шыкнул он на нее.

Из каждой частички воздуха начала зарождаться музыка. Ее мелодия, переливчатая, словно весенняя река, прокралась медленно в ее душу, впиталась вместе с кислородом в ее сознание. В такт этому мотиву, из глубины звука разлился тихий, сладкий, подобно спелой черешне, женский голос, в котором зазвучала шелестом осенней листвы песнь. Падиф шагнул плавно в сторону, словно бы увлекаемый голосом музыки. Он подхватил ее, медленно закружил, пока ритм музыки не стал вдруг ускоряться, и она ощутила резкий рывок, и мысли ее быстро переместились, как будто книги упали с полок и подняли в воздух кучу пыли. И неожиданно сон накрыл ее сознание.

***

Она читала материалы по истории. Эта область научного знания всегда была одной из ее любимых. Она легко запоминала последовательность фактов и дат, имена императоров и вождей, причины войн и мирных соглашений.

Люди из прошлого этого мира не трудились в нынешнем понимании слова — они просили необходимое у оснований. Деревья вырастали в дома по их просьбам, реки меняли русла, чтобы увлажнять поля с посевами, стены воздуха защищали от ветров и холода. Рядом с ними был Первопроходец. В те времена единственное, во что леканы верили с малолетства, были даже не основания — эти знания приходили потом, — это был авторитет этого человека.

Многое из того, что она читала, Падиф уже рассказывали ей. Поэтому когда он позвал ее наружу, она обрадовалась.

Он стоял у края Предзакатной ступени, вытянувшись так, будто готовился спрыгнуть в Мертвое озеро, и внимательно вглядывался в горизонт. Но она видела там только молочную полоску Зимы и серое небо.

— Не бойся… — с волшебным спокойствием произнес тален, опустив взгляд на озеро, — Небо в нем кажется ближе, не так ли? Поэтому оно страшит неопытных.

Она ничего не ответила, но голова у нее закружилась. Внутри нее исчезли все мысли — она думала только о черноте у себя под ногами, и страх выжигал в ней эмоции.

— Нужно заполнить эту пустоту, — прошептал Падиф и присел на край платформы, — Давай! — и он похлопал камень рядом с собой.

Сидя таким образом, она не могла видеть Мертвого озера.

— А теперь, квален, смотри, слушай, ощущай… — медленно, раздельно, растягивая слова, прошептал он и закатил глаза.

Она нахмурилась. Некоторое время она тупо смотрела на Падифа, силясь осознать процесс, происходящий в его голове.

— Ну ладно, — пожала плечами она.

Завывание ветра в ушах… Холод от камня… Ощущение присутствия рядом человека… И чувство свободы — чувство пространства вокруг. Ее волосы трепыхаются, бьют ее по щекам. Раз, два, три — стучит сердце, раз, два, три вдоха и выдоха, и она не чувствует холода и прикосновения ветра. Только пустота в ней самой. Но она уже не одна. Что-то большое, но соразмеримое с ней, маленькой и беспомощной, движется вокруг в бесконечном вихре. Но она зацепилась за что-то. Она слышит шум в Хафисе, она знала, что это именно там… Тук — стучит сердце.

Бух!

Гром звучит в ее голове. Сильный, не терпящий возражения голос стучит в ее сознании, не позволяя ей выдавить и мысли протеста, но он не может проникнуть внутрь ее, не может заполонить ее всю. Она открывает глаза и видит перед собою тревожное лицо Падифа, что склонился над ней, она слышит его, но также слышит громогласные призывы в ее голове, которые отражаются гневом и настойчивостью. Он злится, что не может завладеть ею до конца.

— Очнись!

Голос выходит из нее и остается лишь эхо и головная боль. Она часто дышит, но уже четко различает предметы вокруг и понимает, что уже наступили сумерки.

— Квален! Очнись!

— Да, да, все нормально… — отмахиваясь от Падифа руками, приподнялась она на локтях.

Он крепкой, цепкой хваткой держит ее за предплечья, огромные глаза его широко открыты, отчего кажется, что она смотрит в черные туннели.

— Что это было?

— Ты подслушивала, — сказал Падиф и неожиданно улыбнулся, — Это напрямую связано с тем, как научиться общаться с основаниями. Ты в мире, но он расширяется, размывает границы, и ты можешь видеть все, что есть в нем. Ты можешь отделить что-то одно из всего потока, сохранить это в разуме… Так мы собираем энергию, чтобы использовать ее потом для оснований. Мы как бы храним ее в Хранилище снов… Обычно мы делаем это по ночам, когда появляется неиспользованная энергия. Сейчас ты не смогла ничего собрать, ты не пыталась, оно и к лучшему — ты же не хочешь умертвить кого-нибудь? — он остановился и восхищенно посмотрел на нее, — Я, признаюсь, не ожидал, что ты сможешь выделить что-то из потока вот так сразу.

Колючий ветер саданул девушку по щекам, и она, натянув воротник повыше, в нерешительности взглянула на Падифа. Она не могла осмыслить то, что он сказал.

— Что мы будем делать теперь?

— Теперь тебя ждет твой Кристо, — выпалил он.

— Но ведь темно уже!

— Вот именно, — лукавым голосом подтвердил он и пошел к лестнице.

Тьма давила на Энди, словно бы она была в вакуумной камере, из которой постепенно выкачивали воздух. Волнение, охватившее ее, переходило границы естественного страха перед темнотой. Но когда она была рядом с Падфиом, волнение проходило. Словно бы мужчина излучал собою гарантию ее сохранности. Она видела в темноте блеск его глаз — они ни разу не моргнули. Они видели все, все опасности, которые могли им попасться. Они охраняли ее.