Миндальный вкус зла

Наталия Антонова, 2021

Прокофию Геликанову удается даже традиционный предсвадебный мальчишник организовать так, что получается безупречно. Довольный тем, как чинно-благородно прошло мероприятие, Прокофий возвращается домой, а там за столом сидит незнакомец, убитый ножом в спину! Время смерти совпадает с моментом возвращения Прокофия, замок в двери открывали «родными» ключами. Придется бедняге Геликанову отвечать за преступление, которое он не совершал, если только частный детектив Мирослава Волгина не найдет настоящего убийцу…

Автор

© Антонова Н.Н., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Глава 1

Начало мая в этом году выдалось на диво тёплым. Жара началась уже в апреле, и теперь вместо кружевного зелёного тумана, который обычно в эту пору окутывает деревья, на берёзах и тополях лениво покачивались зелёные блестящие листья, отражающие падающий на них солнечный свет.

Прокофий Геликанов проснулся за пять минут до звонка будильника. Он давным-давно научился просыпаться в одно и то же время, но от подстраховки будильника не отказывался. Геликанов был из числа тех людей, которые с недоумением относятся к лихачеству и излишней самоуверенности. Например, он абсолютно не понимал цирковых акробатов, работающих без страховки. Ведь виртуозность и забота о сохранности жизни и здоровья никак не могут мешать друг другу. И только неумный зритель будет в восторге от того, что работающий без страховки артист может в любую минуту сорваться и разбиться насмерть. Прокофий был не таким. Вот и с женитьбой он не торопился…

Девушки появлялись в жизни Прокофия и исчезали, не вписываясь в круг его приоритетов. Так длилось до тех пор, пока он не встретил Оксану…

Оксана Арефьева, синеглазая красавица с натуральным румянцем во всю щёку, задорно вздёрнутым курносым носиком и русой косой, никак не соответствовала стандартам модельной красоты. Весила она при росте 170 сантиметров 68 килограммов, веса своего не стеснялась, обожала булочки с изюмом и клубнику со сливками. Работала она бухгалтером в небольшой, но быстро развивающейся фирме.

Познакомились они на дне рождения её босса Ивана Разумовского — школьного друга Прокофия. Едва увидев Оксану, Прокофий сразу понял, что она… не девушка его мечты.

Но, несмотря на это, почему-то весь вечер танцевал только с ней. А после вечеринки предложил отвезти её домой, и она согласилась. Было уже поздно, а добираться Оксане было довольно далеко. Жила она в спальном районе в двухкомнатной квартире, доставшейся ей от двоюродной тётки.

Прокофий, несмотря на второй час ночи, напросился на кофе. Оксана не увидела в этом ничего странного, они поднялись в её квартиру, девушка и впрямь напоила его кофе и угостила крекерами с солью. Ничего такого между ними тогда не произошло, Прокофий выпросил номер сотового девушки и через сорок минут уехал домой. Всю дорогу он думал об Оксане, в голове почему-то крутилась песенка, которую он слышал в детстве «Я гляжу ей вслед, ничего в ней нет».

Дома его ждал рассерженный долгим отсутствием хозяина кот Януарий. Общаться с Прокофием кот категорически отказался, но по оборванной шторе в гостиной Геликанов догадался, что кот в его отсутствие неистовствовал.

— Извини, брат, — пробормотал Прокофий, склонившись над креслом с притворяющимся спящим котом.

Януарий и ухом не повёл.

* * *

Через два свидания Оксана сказала Прокофию, что недавно рассталась со своим парнем. Он не стал спрашивать — почему, иначе ему самому пришлось бы придумывать причину, по которой он расстался, например, с Инной. Не говорить же правду, что она ему просто надоела, как и все предыдущие его девушки. И при этом, по мнению Прокофия, ни одна из них не была виновата в том, что он потерял к ним интерес. Просто так сложилось.

Встречаясь с Оксаной, Прокофий каждый день всё больше убеждался, что в ней нет и намёка на те качества, которые он мечтал видеть в своей будущей жене, однако же влюблялся в неё всё больше с каждым днём. Через четыре месяца он сделал ей предложение, и она, не кокетничая, сразу согласилась.

Свадьбу они назначили на май, так как оба не верили в примету, утверждающую, будто жениться в этом месяце нельзя, иначе всю жизнь будешь маяться.

А за месяц до свадьбы, когда Оксана спросила, где они будут жить, у него или у неё, рассудительно добавив, что одну квартиру можно сдавать, он признался ей, что жилищем их станет загородный дом, который находится в стадии завершения строительства. Вернее, уже на этапе отделки, по поводу которой он хотел бы с ней посоветоваться. Оксана так растерялась, что минут пять просто смотрела на него, не в силах выговорить ни слова.

— А Иван говорил, что ты работаешь в строительной компании… — наконец произнесла она растерянно.

— Всё правильно, — согласился Прокофий, — я её владелец.

— Ух ты! — воскликнула она, вероятно, всё ещё не решив, радоваться ей такому повороту дел или огорчаться.

В общем, «странная девушка, странная». Но как же он её любит! И вот через неделю свадьба. А сегодня Прокофий устраивал мальчишник. Друзья предлагали отметить его прощание со свободой лихо — на даче с шашлыками и баней.

— И девочками, — хмыкнул Прокофий, не обращая внимания на одобрительные взгляды друзей.

— Можно снять стриптиз-клуб, — раздался восторженный баритон, — тихая музыка, свечи, профессиональный массаж…

— Размечтались, — улыбнулся Прокофий. — Нет, други мои, — сказал он, — моя холостая жизнь заканчивается, и я хочу, чтобы её завершение было таким приличным, чтобы я мог потом рассказать о нём не только сыновьям, но и… тёще.

— Ну, ты загнул, — возразил один из друзей.

— Слишком высоко планку поднял, — поддержал его другой.

Но Прокофий был неумолим и снял для мальчишника уютный ресторанчик «У мамочки». Он был хорош тем, что там действительно всё было, как у хорошей мамочки: уютно, душевно, тепло и очень вкусно.

Собрались в восемь вечера, было ещё светло как днём. Погода стояла солнечная и сухая, весь город утопал в тюльпанах, нарциссах, пионах. Разумеется, ими же был украшен зал и столы. Прокофий «прощанием со свободой» остался доволен. Хорошо посидели, прилично выпили, но никаких пьяных дебошей и подарков в виде голых стриптизёрш из торта. Хотя торт был, и шикарный. Верх расписан розами из разноцветного крема в стиле павловопосадского платка. Даже сахарная бахрома имелась.

Подарки он получил шутливые: и ветвистые рога с надписью «Не будь оленем!», и плюшевые ослиные уши с метёлочкой для стряхивания с них пыли, и красные кружевные стринги с двумя яблоками внутри — съешь сам и соблазни подругу, и даже розовые наручники с пожеланием сковаться навеки с суженой. Всё это Прокофий запихнул в огромный пакет, собираясь позднее презентовать Оксане, как свой первый взнос в семейное хозяйство. Интересно, что ей подарят на девичнике…

Серьёзные подарки друзья и родственники, естественно, приберегли на свадьбу.

* * *

Домой Прокофий вернулся на такси, которое заказал заранее, на своей машине на мальчишник он, разумеется, не поехал, зная, что в этот вечер не откажет себе в спиртном. Поднявшись в лифте на свой этаж, он открыл дверь, весело насвистывая, разулся и прямо из прихожей стал звать Януария, который его почему-то не встретил.

— Дрыхнешь, — пробормотал Прокофий, входя в комнату, — хозяин жениться собрался, а ему хоть бы что. Друг называется.

Но Януария на кровати не оказалось, не было его и в кресле. Решив отыскать кота, Прокофий направился в гостиную. Яркий лунный свет освещал высокий шкаф, именно на нём и сидел Януарий. Вид у кота был очень странный.

— Как ты туда забрался и зачем? — изумился Прокофий. Он протянул руки к коту. — Ну, прыгай. Однако кот прижал уши и заворчал, совсем как дикое животное.

— Ты что, взбеленился или одичал совсем в одиночестве?!

Геликанов решил включить свет, взять стул и снять заупрямившегося кота со шкафа. Но, включив свет, он остолбенел! За его столом сидел, как-то странно свесив голову, абсолютно незнакомый ему мужчина. Заснул, что ли?!

— Вы кто? — выкрикнул Прокофий. — И как сюда попали?! — Он с недоумением смотрел на стол, сервированный на двоих, открытую бутылку и винные пятна на белой скатерти…

Думая, что незнакомец напился и уснул, Геликанов решил как следует тряхнуть наглеца и выставить его вон.

— Где это слыхано, чтобы воры забирались в квартиру и устраивали пирушку, а потом дрыхли в ожидании хозяина! — громко негодовал он.

И только подойдя ближе, Прокофий понял, что на скатерти не винные пятна, а незнакомец вовсе не спит. Он поблагодарил бога за то, что не дотронулся до убитого. То, что тот убит, сомнений у Геликанова не вызывало. От запаха фруктов, цветов и вина, смешавшихся с запахом крови, у Прокофия закружилась голова, и он покачнулся, но сразу же постарался взять себя в руки. Ещё не хватало хлопнуться в обморок, как барышня XIX века, и быть найденным рядом с…

Несмотря на то что ноги Геликанова не слушались, а мысли его путались, он постарался получше рассмотреть мужчину и теперь был абсолютно уверен, что до этого не видел его ни разу.

— Господи! Откуда он свалился на мою голову, — пробормотал Прокофий, отыскал свой сотовый и набрал 02. — Алло, это полиция? Приезжайте, пожалуйста. В моей квартире труп.

Голос из трубки сразу же начал задавать вопросы.

— Я не знаю, как его зовут! А, меня… Меня зовут Прокофий Афанасьевич Геликанов. Адрес? Чей адрес? Мой? Ах да, — непослушными губами Прокофий продиктовал свой адрес. И тут со шкафа прямо ему на плечо спрыгнул кот, больно царапая кожу когтями. Но Прокофий не ощущал ни боли, ни выступившей из царапин крови, он сгрёб кота в охапку и, выйдя в прихожую, сел на пуфик.

Полиция приехала довольно быстро. Распахнув дверь, Геликанов отступил назад, пропуская группу прибывших.

— Капитан Наполеонов Александр Романович, следователь, — представился небольшой рыжеватый блондин. — Что у вас тут?

— Вот он, — махнул Прокофий рукой в сторону гостиной.

Пока эксперты осматривали тело и место преступления, следователь пытался снять показания с Геликанова.

— Насколько я понимаю, свидетелей преступления нет, — проговорил следователь.

— Есть, — обронил Геликанов.

— То есть? — удивился следователь.

— Свидетель есть, но толку от него нет, — тяжело вздохнул Прокофий.

— Что за свидетель? Немой, глухой, незрячий?

— Да нет, он не инвалид, только он… кот.

— Какой ещё кот?

— Обыкновенный, мой кот Януарий. Он, думаю, всё видел и от страха забрался на шкаф.

— Понятно… Где вы находились, когда совершалось преступление?

Прокофий пожал плечами:

— У меня был мальчишник.

— Значит, вы собираетесь жениться?

— Через неделю, — кивнул Геликанов.

— Рассказывайте дальше.

— Вчера в половине восьмого вечера я вышел из дома, немного прошёлся пешком, потом поймал такси и поехал в ресторан, где должны были собраться мои друзья и родные, естественно, только мужчины.

— И как?

— Что как? — изумлённо переспросил Прокофий.

— Как прошёл мальчишник?

— Хорошо прошёл, — повёл плечами Геликанов.

— Инцидентов не было?

— Чего?

— Ну, каких-либо недоразумений, ссор, драк.

— Ничего такого, все люди собрались приличные.

— Понятно. Во сколько вы вернулись домой?

— Около двух. Я заранее заказал такси, оно подошло в двадцать минут второго.

— Номер такси помните?

— Конечно.

— Диктуйте, проверим.

Прокофий послушно продиктовал номер такси.

— Вот вы сказали, что вышли из дома в половине восьмого. Это может кто-то подтвердить?

— Когда я выходил, на лавочке сидела Алёна Фёдоровна из восемнадцатой квартиры, по дорожке на велике катался мальчик Дима из восьмой, а Александр Петрович из двенадцатой выгуливал свою таксу.

— Так, хорошо. Вы утверждаете, что гражданина, обнаруженного в вашей квартире, вы видите первый раз?

— Да.

— Вы абсолютно в этом уверены?

— Абсолютно.

— Если вы не знакомы, дверь ему не открывали, то как он попал в вашу квартиру?

— Вы полиция, вы и выясняйте, — внезапно рассердился Прокофий.

— Выясним, — покладисто согласился Наполеонов.

На кухню вошёл медэксперт.

— Что скажешь? — спросил его следователь.

— Все уточнения после вскрытия.

— А без уточнений?

— Скончался от удара острым предметом сзади. Нож, кстати, там и валяется.

— Понятно, а время смерти?

— Около двух часов. Ну, плюс-минус — полчаса.

— Интересное кино получается, гражданин Геликанов, — проговорил следователь.

— Да не убивал я его!

— Но алиби у вас как бы отсутствует…

— Я ничего не понимаю!

— Ничего, вот установим личность потерпевшего…

— Александр Романович, — вклинился в разговор молодой опер, — личность потерпевшего известна, у него с собой паспорт. Четвертков Людовик Сергеевич, проживает по адресу…

— Ага, вот, Дима, и пробей его по базе, чем занимается, вернее занимался.

— Хорошо, Александр Романович.

— Имя и фамилия жертвы вам ни о чём не говорят? — обратился к Геликанову следователь.

— Ни о чём! Никогда его не видел и не слышал о нём.

— Значит, среди ваших друзей Людовик не числился?

— Нет!

— Может, среди врагов?

— Тоже нет.

— Ну, что ж, Прокофий Афанасьевич, проедемте с нами.

— Это ещё зачем?!

— В вашей квартире обнаружен убитый человек, убит он предположительно в то время, когда вы были уже дома, свидетелей происшествия нет, кот свидетельствовать, увы, ни в вашу пользу, ни против вас не может.

— Но медэксперт не может точно до минуты установить время смерти!

— Не может, — согласился Наполеонов.

— А это значит…

— Ничего это не значит. Вы, господин Геликанов, поедете с нами.

— А отпечатки?! Там должны быть отпечатки.

— Отпечатки эксперт снял, вот откатаем ваши пальчики и сравним.

— Кстати, — следователь окликнул второго эксперта, — что там с замком?

— Царапин нет, открывали своим ключом.

— Этого не может быть! — воскликнул Прокофий. — Кто-то забрался в мою квартиру, пока меня не было!

— Вместе с потерпевшим?

— Выходит, что вместе.

— Собирайтесь.

— Я протестую! Я требую адвоката!

— На здоровье.

— Что вы хотите этим сказать?!

— Что все ваши права будут соблюдены.

— Я могу позвонить другу?

— А родственники у вас имеются?

— Да, старший брат и невеста.

— Вот и позвоните, голубчик, брату из отделения. Назовите имя, фамилию, адрес и телефон брата и невесты.

Прокофий, вздохнув, подчинился. Внутренний голос подсказывал Геликанову, что спорить со следователем бесполезно и лучше положиться на его слово. Собственно, выбора у него и нет.

— Можно я хотя бы Януария пристрою? — проговорил он жалобно.

— Можно.

Геликанов взял на руки кота, прижимавшегося к его ногам, и вышел из квартиры. Из-за двери соседней квартиры после звонка выглянула лохматая рыжая голова и спросила ещё не окрепшим юношеским басом:

— Чего тебе? У меня девушка.

— Сева, видишь ли, какое дело, меня арестовывают.

— Чего? — Дверь открылась шире, и перед сотрудниками полиции предстала долговязая фигура, бёдра которой были обмотаны ярко-красным махровым полотенцем. Увидев полицейских, Сева дёрнулся, и полотенце грациозно упало к его ногам. — Чёрт! — воскликнул Сева, подхватил полотенце, бросил: — Счас я штаны надену.

Вернулся он довольно быстро.

— Чем могу помочь? — Обращался он исключительно к Геликанову.

— Да вот, приюти кота на время, — он протянул ему Януария, — я пока не хочу тревожить Оксану, может, всё разъяснится.

— Конечно, разъяснится, — затряс рыжей головой Сева и, приняв из рук Прокофия кота, бережно прижал его к груди. — Бедняга, — проговорил он на прощание, закрывая дверь, и осталось непонятным, кого именно Сева считал беднягой — кота или его хозяина.