Миндальный вкус зла

Наталия Антонова, 2021

Прокофию Геликанову удается даже традиционный предсвадебный мальчишник организовать так, что получается безупречно. Довольный тем, как чинно-благородно прошло мероприятие, Прокофий возвращается домой, а там за столом сидит незнакомец, убитый ножом в спину! Время смерти совпадает с моментом возвращения Прокофия, замок в двери открывали «родными» ключами. Придется бедняге Геликанову отвечать за преступление, которое он не совершал, если только частный детектив Мирослава Волгина не найдет настоящего убийцу…

Глава 6

В 7.30 утра Мирослава спустилась вниз и прошла на кухню, соединённую со столовой. Морис уже приготовил завтрак, накормил кота и, увидев Мирославу, принялся разливать чай.

— Шура уехал?

— Только что.

— Какое утро красивое, — произнесла она, подходя к открытому окну в сад.

— Да, — согласился Морис, — утро чудесное. — Он, как и Мирослава, любил весну.

Мирослава отошла от окна и села за стол. С тех пор как Морис Миндаугас поселился в её доме, ей не приходилось думать о том, что она будет есть на завтрак, обед, ужин и чем будет потчевать друзей. И её это очень устраивало. Сама она была неприхотлива и ела практически всё, что он готовил. Морис, в свою очередь, не информировал её о том, что именно собирается приготовить и согласна ли она это есть.

Когда с завтраком было покончено и они принялись за чай, Мирослава произнесла:

— Зная Шуру, можно не сомневаться, что на пороге дома скоро появится клиент.

— Тот, о котором он вчера говорил?

Мирослава кивнула.

— Наверное, это нелегко — прийти домой с мальчишника и обнаружить в своей квартире труп бывшего любовника собственной невесты…

— Надо думать, что так. И плюс к этому оказаться подозреваемым в том, что ты этого любовника и прикончил.

— Вы думаете, что такое маловероятно?

— Ну, почему же, всё может быть. Ты же юрист и знаешь, что в состоянии аффекта убить могут 99 процентов из 100.

— Вы преувеличиваете…

— Хорошо, 50 процентов.

Морис кивнул.

— Но в нашем случае состоянием аффекта и не пахнет.

— Да, пожалуй, — согласился Морис, — если бы они ссорились, то Геликанов напал бы на противника спереди и сам потерпевший не позволил бы подойти к нему сзади. Выходит, Геликанова подставили…

— Загвоздка в том, что замок открыли родными ключами и убит Четвертков был в то время, когда Геликанов уже мог быть дома или входил в подъезд.

— Или подъезжал к дому…

— И тем не менее Геликанов никого не встретил, таксист никого не заметил, кроме котов…

— Вы думаете, там кто-то был?

— Не знаю, но мог быть. Свидетелей в такое время суток практически не найти. Даже собачники ещё или уже спят.

Морис кивнул, поднялся из-за стола и стал складывать в мойку посуду. Потом принялся мыть чашки и тарелки, а Мирослава вытирала их и расставляла по местам.

— Я, пожалуй, пока дочитаю Хаггарда, — сказала она, собираясь расположиться с книгой в саду, и в этот момент раздался звонок.

— Я открою, — сказал Морис.

Мирослава кивнула и отправилась в кабинет. Через несколько минут на его пороге в сопровождении Миндаугаса появился высокий кряжистый мужчина. Его слегка раскосые карие глаза принялись изучать Мирославу.

Он начал сразу же, с места в карьер:

— Здравствуйте, я Геликанов Василий Афанасьевич. Моего брата обвиняют в убийстве, которое он не совершал. Вас мне рекомендовал следователь, ведущий его дело, Наполеонов Александр Романович.

— Здравствуйте, садитесь, Василий Афанасьевич.

Геликанов сел напротив Волгиной.

— Расскажите мне, пожалуйста, всё с самого начала, постарайтесь ничего не пропускать.

Геликанов-старший добросовестно выполнил её просьбу.

— Скажите, а у вас есть ещё близкие родственники, кроме брата?

— У меня? — удивился Василий Афанасьевич.

— У вас.

— У меня жена и двое детей. Есть двоюродные братья, сестра.

— А родители?

— Их не стало, едва мне исполнилось восемнадцать. Так что я Прокофию и мать, и отца заменил.

— И у вас его не попытались отобрать?

— Ну почему же, пытались, но тётка помогла отстоять.

— Вам, наверное, было трудно?

— Нелегко, — согласился Василий Афанасьевич, — но я горжусь тем, что Прокофия человеком вырастил. Не мог он убить! Кого угодно спросите!

— А у вашей жены хорошие отношения с Прокофием?

— Да при чём тут моя жена! — воскликнул Геликанов, но, наткнувшись на взгляд Мирославы, махнул рукой и проговорил: — Хорошие у них отношения. Чего делить-то? Прокофий никогда в наши с ней отношения не лез, племянников обожает, а те, как он придёт, от него не отходят.

— А как личная жизнь самого Прокофия?

— Так он как раз жениться собрался! Свадьба на носу, а брата посадить норовят!

— Свадьба — это хорошо. А до знакомства с невестой у него были другие девушки?

— Конечно, были! Дело-то молодое.

— И как они расставались?

— Не знаю как, но ведь все люди постоянно расстаются с одними и знакомятся с другими.

— Да, вы правы.

— Вы берётесь за это дело? — спросил Геликанов.

— Да.

— Я ознакомился с вашими тарифами. Вот задаток и на текущие расходы.

— Хорошо. Но деньги вы отдадите моему секретарю, и он выдаст вам расписку. А мне оставите свой телефон и на всякий случай прочие координаты.

Геликанов протянул ей свою визитку.

— И домашний адрес.

Он взял из её рук визитку и на обратной стороне быстро написал то, что она просила.

— До свидания.

— Надеюсь, до скорого, — проговорил он и вышел в приёмную.

Через несколько минут в кабинет вошёл Миндаугас:

— Клиент уехал.

— Хорошо.

— Если я вам не буду нужен в ближайшее время, то я хотел бы отлучиться часа на два.

— Хоть до вечера.

— Спасибо.

Мирослава никогда не интересовалась, куда и зачем уезжает Миндаугас, с кем он проводит свободное время. Она считала, что его личная жизнь её не касается и лежит вне сферы интересов детективного агентства.

Мирославе не приходило в голову, что Морис был бы совсем не против, если бы она поинтересовалась этим… Ведь ему было далеко не безразлично, где и с кем проводит своё свободное время она. Особенно его нервировали те ночи, которые она проводила вне дома. Хорошо, что это случалась не так уж часто. Но тем не менее…

Ориентируясь по Шуриным намёкам, Миндаугас делал выводы, что романы Мирославы поверхностны и сменяют друг друга… А когда Морис напрямую решился спросить Наполеонова, есть ли у Мирославы парень, тот, усмехнувшись, ответил:

— Конечно, есть. Но только место ему она отводит лишь в постели. А сердце её свободно.

Морис же мечтал занять место и в сердце Мирославы, и в душе, и…

Но начинать, как он считал, нужно всё-таки с сердца и души… Пока же их сближает общая работа и этот дом, который по необъяснимой причине он начинал считать своим.

* * *

Мирослава сидела в кресле, смотрела на цветущую под окном сирень, но думала не о красоте своего сада, а о деле, которым ей предстоит заняться. Взвешивая все за и против, она пыталась нащупать тропинку, по которой можно будет сделать первые шаги. Волгина сняла трубку и набрала номер Наполеонова.

— Слушаю, — раздался в трубке голос следователя.

— Шура, привет!

— Привет!

— Приходил брат Геликанова. Мы заключили договор.

— Отлично! — обрадовался Наполеонов.

— Ты узнал для меня данные его прежних подружек?

— Да, сейчас сброшу на «мыло». Ты решила начать с них?

— В общем, да. Возможно, они что-то вспомнят, наведут на какую-то мысль…

— Я бы не очень рассчитывал на этих девушек. Все они в прошлом Геликанова.

— Да, Шурочка, но наше настоящее, как правило, вырастает из прошлого…

— Ладно, держи меня в курсе.

— Пока.

Шура прислушался к коротким гудкам, вздохнул, положил трубку на место и снова углубился в работу.

* * *

Мирослава вышла в приёмную, включила компьютер, получила почту и распечатала нужные ей сведения. После чего набрала номер сотового Миндаугаса и сообщила, что отправляется работать по взятому сегодня делу, когда вернётся, не знает. Попросила накормить Дона. Об этом она могла бы и не упоминать. Морис мог бы сам остаться голодным, но кот был накормлен всегда.

Мирослава остановила свою «Волгу» возле дома, где жила Инна Колокольцева. Дом этот находился почти в самом центре города и был новым, хотя и не элитным. Мирослава выбралась из машины и с наслаждением вдохнула свежий ветерок, прилетевший с Волги, которая была недалеко.

Детектив не пошла следом за двумя пожилыми женщинами. Закрыв машину, она осмотрела двор и направилась к подъезду лишь тогда, когда увидела спешащего к нему молодого парня, скорее всего студента. Её расчёт оправдался, юноша и не подумал спрашивать, к кому она идёт.

Инна Колокольцева жила на втором этаже, поэтому Мирослава проигнорировала лифт и поднялась по лестнице. Она довольно долго звонила, пока наконец за дверью не раздался заспанный сердитый голос:

— Ну, кто там в такую рань?

Вывод напрашивался сам собой — работающая девушка 11 часов утра ранью не назовёт.

— Мне нужна Инна Колокольцева.

— Зачем?

— Я хотела бы поговорить с ней.

— Это ты, Юлька?! Чего припёрлась, зараза! Тебе ясно было сказано, что Димку ты не получишь! Хоть десять двойняшек роди! Сама родила, сама воспитывай!

— Вообще-то, я не Юлька. Я Мирослава Волгина.

— И тоже беременная от Димки?! — завопили за дверью.

— К счастью, нет. И даже не имею чести быть знакомой с ним.

— Не врёшь?

— Честное слово.

Дверь приоткрылась. Мирослава увидела заспанную девицу в коротенькой полупрозрачной ночнушке бледно-розового цвета.

— Если ты от Димки не беременная, то зачем пришла?

Мирослава про себя усмехнулась — вероятно, девицу посещают только беременные от какого-то Димки.

А вслух произнесла:

— Я хотела бы поговорить с вами о Прокофии Геликанове.

— О Прокофии?! Мы сто лет назад расстались с этим гадом.

— Вот как раз об этом я и хотела бы с вами поговорить.

— Не фиг мне о нём говорить!

Мирослава догадалась, как можно разговорить девицу, и произнесла грустно:

— Прокофий в большой беде…

— В беде? — сразу живо заинтересовалась Инна.

— Увы.

— В большой, говоришь? — переспросила она радостно.

Мирослава кивнула, сохраняя траурное выражение лица.

— Вот клёво! А чего ты стоишь на пороге?! Заходи скорее!

Мирослава не заставила себя упрашивать.

— Кофе будешь? — спросила девица.

Волгина кофе не любила, но ответила утвердительно. Пока Инна занималась кофеваркой, Мирослава рассматривала большую кухню, уставленную недешёвой мебелью и суперсовременной техникой.

— Рассказывай, что там с Прокофием, — нетерпеливо поторопила Инна.

— Прокофий задержан по подозрению в убийстве.

— Я всегда знала, что он этим кончит, — не скрыла радости Колокольцева.

— Знали? — спросила Мирослава.

— Конечно! Этот жмот кого хочешь удушит за копейку!

— Вообще-то он не задушил…

— Застрелил?! — радостно спросила Инна.

— Нет, скорее зарезал…

— Вау!

— Я подумала, что вы захотите помочь бывшему возлюбленному…

— Помочь этому мерзавцу?!

— Вы так плохо расстались?

— Он бросил меня босую и нагую без копейки в кармане.

«Интересно, в каком месте может находиться карман у нагой и босой», — про себя усмехнулась Мирослава.

Увидев недоверие в глазах детектива, Инна завопила:

— А когда я сказала ему, что я беременна, он и ухом не повёл! Хоть бы деньги на аборт дал!

— А вы были беременны?

— Я похожа на идиотку? — ответила Инна вопросом на вопрос.

— Нет…

— Вот именно.

— Тогда зачем вам деньги на аборт?

— Ты что, не въехала? Деньги всегда нужны!

Мирослава не стала спорить с очевидным.

— Я даже ему тест показала…

— Тест? Но если вы не были беременны…

— Господи! Большого ума не надо! Подружку попросила пописать.

— А Прокофий засомневался?

— Он категорически не поверил! Ещё врушкой меня обозвал, гад!

— И что?

— Ничего! Хотел потащить меня к гинекологу.

— А вы?

— Чего я там забыла…

— Понятно. А до того, как расстаться с Прокофием, вы ладили с ним?

— С трудом. — Инна бухнула перед Мирославой чашку с кофе и достала из холодильника пирожные. — Я же вам говорила, что он жмот, — добавила она минуту спустя и засунула в рот сразу половину пирожного.

Мирослава сделала крошечный глоток кофе, она думала о том, что у этой девицы, пожалуй, мозгов не хватит, чтобы таким образом подставить бывшего парня.

— А вам никогда не хотелось отомстить ему, наказать его за то, что он вас оставил? — на всякий случай поинтересовалась она.

— Оставил, — фыркнула Инна, — без средств к существованию!

— Значит, хотелось?

— Конечно, хотелось!

— Но вы сдержались?

— Я сдержалась?! Ничего подобного! — обиделась Инна. — Я ему машину поцарапала! Он её закрасил. Тогда я ему такое там написала, что даже дворник покраснел, как первоклассник.

— И всё?

— Почему всё? Я ему звонила! Подстерегала его! Короче, нервы ему потрепала по полной.

— А потом?

— А потом он пригрозил полицией. Мне это надо?! К тому же я уже Гришу заарканила.

— Значит, вы сейчас с Григорием?

— Нет, — вздохнула Инна, — он слинял. Но я недолго горевала, познакомилась со Славиком.

— И Славик оказался порядочным мужчиной?

— Славик оказался порядочной скотиной!

Мирослава опустила глаза, чтобы не расхохотаться.

— Слушай, — сказала Инна, — ты что, веришь, что на свете бывают порядочные мужчины?

— Ну…

— Какая ты наивная! В институте благородных девиц училась?

— Нет, в школе, потом на юридическом, — честно ответила Мирослава.

— И чему вас только там учили? Слушай меня внимательно и запоминай!

— Слушаю.

— Все мужики козлы и сволочи!

— Все? — не сдержала улыбку Мирослава.

— Все! И если девушка умная, она учится не на юриста, а на доярку.

— На доярку?! — искренне изумилась Волгина.

— Ага, — захохотала Инна, — учится доить козлов!

— А твой теперешний объект, он тоже…

— Димка? Он три в одном — козёл, кабан и кролик, но денег у него куры не клюют.

— А почему кабан?

— Потому что весит центнер, — хмыкнула Инна, — а почему кролик, сама небось догадалась, все бабы от него как одна беременеют.

— Сочувствую…

— Да ладно, я его уже развела на приличные бабки. Подою ещё немного и буду искать козла среди папиков. С ними хлопот меньше. Да и молоко лучше…

— Какое молоко? — машинально спросила детектив.

— Козлиное! Ты что, не слушала, что ли, о чём я тебе битый час толкую?!

— Ну, почему же, слушала, — невольно улыбнулась Волгина.

— Ну, так вот, молоко козлиное бывает в рублях, долларах и евро. И никакого бартера. Впрочем, драгоценности, машины, недвижимость принимаются.

— Понятно…

Инна критически оглядела детектива, и по её укоризненному взгляду было понятно, что она не поверила в то, что Волгина усвоила её уроки.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала Мирослава, — спасибо тебе за информацию и… за советы.

— Да на здоровье, как говорил мой дед, заходи, если ещё чего понадобится.

Выйдя из подъезда, Мирослава жадно вдохнула воздух и произнесла вслух:

— Интересно, как это угораздило Геликанова с дояркой связаться…

Волгина села за руль и отправилась в район, в котором жила Лена Лосева. Ехать пришлось почти на другой конец города. Остановившись на углу, детектив вышла из машины и, прикинув, что нужная ей квартира должна располагаться в среднем подъезде, нажала на кнопку домофона первой попавшейся квартиры.

— Кто там? — спросил ломающийся голос подростка.

— Детектив, — не стала лукавить Мирослава.

— Круто! — раздалось в ответ, и дверь открылась.

Мирослава не стала звонить снизу в квартиру Лосевых, надеясь, что сработает эффект неожиданности. Когда же она позвонила в нужную дверь и представилась, ей открыла ухоженная симпатичная блондинка. Но, судя по возрасту, она никак не могла быть Леной Лосевой. И действительно, блондинка оказалась Лосевой, но Людмилой, и Лене она приходилась мамой.

— Вы из полиции? — спросила она.

Мирослава объяснила, что она частный детектив и хотела бы расспросить Лену об одном из её знакомых.

Хозяйка пригласила Мирославу войти и уже в комнате спросила:

— О ком же идёт речь, если не секрет?

— О Прокофии Геликанове.

— А, Лена давно с ним рассталась. И она сейчас здесь не живёт.

— Вот как?

— Леночка вышла замуж.

— Поздравляю.

— Спасибо. Я, конечно, могла бы дать вам её новый адрес, но будет лучше, если вы поговорите с ней здесь. Вы меня понимаете?

— Вполне.

Конечно, Лениной маме вовсе не хотелось, чтобы детектив расспрашивала её дочь о прежнем парне в доме мужа.

— У Лены сегодня в школе «окно», и она обещала забежать ко мне. — Лосева посмотрела на часы. — Должна прийти с минуты на минуту.

И в подтверждение её слов сработал звонок домофона.

— Вот и Леночка, — сказала Людмила.

Лена появилась буквально через пять минут, весёлая и цветущая, как весна за окном.

— Ой, здрасьте, мама, у тебя гости? — воскликнула она, увидев Мирославу.

— Нет, это у тебя гости, — сказала Людмила и, обращаясь к Мирославе, добавила: — Вы поговорите, а я чай принесу.

— Спасибо.

Лена недоумённо уставилась на Мирославу:

— Вы ко мне?

— К вам. Я хотела бы поговорить с вами о вашем бывшем приятеле.

— О ком же? — В голосе Лены прозвучало недоумение.

— О Прокофии Геликанове. Его обвиняют в убийстве.

— Ой. — Лена выронила свою сумочку.

— Я хотела бы узнать, как долго вы встречались и почему расстались.

— Встречались мы недолго. Понимаете, мы абсолютно разные люди. Прокофий терпеть не мог школу, моих учеников иначе как оболтусами не называл. То есть я не имела возможности поговорить, поделиться, обсудить волнующие меня вопросы, а на голом сексе, извините, далеко не уедешь.

— И кто был инициатором разрыва?

— Он… к счастью.

Поймав удивлённый взгляд Мирославы, Лена поспешила объяснить:

— Понимаете, я встретила на одном из мероприятий своего теперешнего мужа. У нас оказалось так много общего! И я… влюбилась, — призналась она, почему-то слегка смутившись. — Но не знала, как об этом сказать Прокофию. И тут он сам! Представляете, какой подарок судьбы?!

— Понимаю…

— Ну, вот и вся история.

Людмила Лосева вошла в комнату с подносом, не проронив ни слова, расставила на журнальном столике чай, сахар, вазочки с конфетами и печеньем и так же молча удалилась.

— У вас очень тактичная мама, — мягко сказала Мирослава и сделала глоток из стоящей перед ней чашки, — вкусно.

— О, да, мама у меня золотая.

Мирослава уже догадалась, что мать и дочь тесно связаны и понимают друг друга с полувзгляда.

— Лена, скажите, пожалуйста, были ли у Геликанова враги?

Лена пожала плечами:

— Да нет, откровенных врагов у него я не замечала. Может быть, были недоброжелатели, но я о них ничего не знаю.

— А как Прокофий принял ваше согласие расстаться?

— Спокойно, мне кажется, он боялся, что я не созрела для принятия его предложения. А обижать меня он не хотел, как и я его.

— Выходит, он облегчил вам задачу?

— Выходит, — улыбнулась Лена.

— Но вы не сказали ему, что полюбили другого?

— Нет, — покачала головой Лена, — зачем…

— За дальнейшей судьбой Прокофия вы не следили?

— Нет, конечно, — молодая женщина пожала плечами, — зачем мне.

Она посмотрела на Мирославу и спросила:

— Если не секрет, то в чьём убийстве обвиняют Прокофия?

— В убийстве бывшего возлюбленного его невесты.

— Прокофий решил жениться?

— Да. — Мирослава внимательно следила за лицом своей визави.

Но выражение лица молодой женщины не изменилось, она посидела несколько секунд в молчаливой задумчивости, потом тряхнула головой и решительно заявила:

— Всё, что угодно, но убить Прокофий не мог!

— Почему?

— Он на это не способен. Он слишком рациональный. Понимаете?

— Ну…

— Прокофий никогда не делает того, что не приносит положительного результата. Рисковать, действуя на авось, не в его правилах.

— Поясните. — Мирослава отломила от плитки чёрного шоколада маленький кусочек и положила его в рот.

— Легко! — воскликнула Лена. — Какой толк ему от убийства бывшего своей невесты? Невеста выходит за него! Бывший остался с носом!

— Возможно, бывший надоедал, раздражал Геликанова.

— Прокофий просто спустил бы его с лестницы, а если бы тот не унялся и продолжил преследования, обратился бы в полицию.

— Вы уверены?

— Абсолютно!

— А ещё я хотела спросить…

— Спрашивайте.

— Прокофий жадный?

— Жадный? — удивилась Лена. — Да нет, нормальный. Пока мы встречались, он тратил на меня больше, чем мой муж, когда был женихом. — И, заметив молчаливый вопрос в глазах детектива, добавила: — Просто у Прокофия было больше возможностей, чтобы баловать свою девушку. И я ни разу не заметила, чтобы он на мне экономил.

— Хорошо, — Мирослава поставила на стол чашку и поднялась, — спасибо за то, что не отказались побеседовать со мной, а вашей маме за чудесный чай.

— Не за что, — отмахнулась Лена.

— Желаю вам родить крепкого и здорового малыша.

— Ой, а как вы догадались?! — Лёгкий румянец выступил на щеках молодой женщины, а глаза заблестели ещё ярче.

— Вы так сияете, что затмеваете дневной свет, — дружелюбно улыбнулась Мирослава.

— Правда? — Лена растрогалась. — Я так счастлива, что просто всех бы обняла и перецеловала.

— Что ж, пусть так будет всегда.

Мирослава попрощалась с хозяевами и спустилась вниз.

«Шура, кажется, был прав», — подумала она, трогая машину с места. Однако решила довести дело до конца и поехала навещать Лизу Карамелькину, тихо моля мать вселенную, чтобы эта барышня оказалась на месте.

И вселенная выполнила её просьбу. Лиза жила в доме, где не было ни кодового замка, ни домофона, ни даже звонка на двери. Мирослава постучала, и дверь распахнулась. Перед ней стояла высокая рыжеволосая девушка с тёмно-карими, почти чёрными глазами.

— Вам кого? — спросила она.

— Лизу Карамелькину.

— Тогда заходите, Лиза это я.

Мирослава прошла по узкому коридору и оказалась в комнате, заваленной всевозможными саквояжами, сумками, папками.

— Извините за беспорядок, я только сегодня утром прилетела из Китая.

— С раскопок?

— Нет, с симпозиума. А вы обо мне, оказывается, что-то знаете… Собственно, кто вы?

— Мирослава Волгина, детектив.

— О! И чем обязана?

— Я хотела бы поговорить с вами о Прокофии Геликанове.

— А чего о нём говорить? — искренне удивилась Лиза и, пожав плечами, заметила: — Дело прошлое.

— Прокофия обвиняют в убийстве.

— Геликанова — в убийстве? — фыркнула Лиза. — Прокофий и убийство вещи несовместимые.

— Почему?

— Потому что он скучный.

— Вот как? — удивилась Мирослава. — А что, убийцы люди нескучные?

— Да нет, вы не так поняли, — отмахнулась Лиза. — Просто у Прокофия всё просчитано на много ходов вперёд. И он не станет убивать, это рискованно. А кого он там предположительно пришил?

— Бывшего парня своей невесты.

— Неужто Прокофушка жениться решил? — округлила глаза Лиза.

— А почему он не может жениться?

— Видите ли, у него был бесконечный список качеств, которыми должна обладать его будущая жена. И, естественно, такой девушки нет в природе.

— Нашлась, как видите.

— И как она?

— Я не знакома с ней.

— Не верю в существование идеалов.

— А в любовь?

— Может быть… — уклончиво ответила Лиза.

— Тогда будем считать, что Прокофий влюбился. Мог он убить бывшего на почве ревности?

— Тот Прокофий, которого я знала, не мог, — твёрдо заявила Карамелькина.

— А почему вы расстались?

— Геликанов считал, что женщина должна жить интересами своего мужчины. А у меня, простите, свои интересы. Зато никакой тяги к ведению домашнего хозяйства нет, и дома я бываю нечасто.

— Кто был инициатором разрыва?

— Никто.

— Странно…

— Ничего странного. Мне нужно было уезжать, я и уехала. А вернувшись, не стала ему звонить. Он тоже не утруждал себя звонками. Так вот и расстались, можно сказать, безболезненно.

— Не жалеете?

— О Прокофии?! Нет, конечно, — рассмеялась Лиза.

Мирослава заметила на столе фигурку женщины со змеиным хвостом.

— О, кто это? — спросила она.

— Это Нюйва.

— Нюйва?

— Нюйва — древнекитайская богиня, которая сотворила всё, что есть в мире. Она же слепила из глины первых людей.

— Да?

— Представьте себе! Правда, это ближе к истине, чем христианские мифы?

— Ну, исходя из того, что детей действительно рожает женщина, да.

— Там есть ещё дополнение…

— Какое? — живо заинтересовалась Мирослава.

— Так как лепка из глины была трудоёмкой и довольно сложной работой, Нюйва опускала верёвку в глиняную жижу и, выдёргивая, стряхивала её.

Вот из этих комочков и произошли предки бедных людей, а те, которых вылепила богиня собственноручно, дали начало роду богатых.

— А как же быть с тем, что богатые разоряются, а бедные становятся богатыми?

— Это можно отнести к свободе выбора, — весело рассмеялась Лиза, — но это ещё не всё! Нюйва не только создала людей, она ещё и небосвод починила. Для этого Нюйва расплавила разноцветные камни и укрепила ими небо. После чего отрезала ноги у гигантской черепахи и подпёрла ими небеса с четырёх сторон.

— Жалко черепашку, — вздохнула Мирослава.

— Но зато установились космическое равновесие и вселенская гармония.

Мирослава вздохнула:

— Судя по тому, что творится в нашем мире, до гармонии нам ещё далеко.

— А вы обедали? — внезапно переменила тему разговора Лиза Карамелькина.

— Нет… — ответила Мирослава.

— Тогда давайте пообедаем вместе, я знаю чудесное кафе и совсем недалеко. Вы согласны?

— Да.

— Тогда подождите минутку, я возьму ключи.

Они спустились вниз, Лиза вывела из гаража «Тойоту», и Мирослава повела свою машину следом за Лизиной. Кафе, о котором говорила Лиза, действительно оказалось рядом. До него можно было бы и пешком дойти. Лиза, вероятно, была частым гостем этого заведения, так как бармен приветливо помахал ей рукой, а официантка, увидев Карамелькину, просто расцвела.

Девушки заказали жареную форель, овощной салат и засахаренные фрукты. Из напитков Лиза выбрала кофе, а Мирослава зелёный чай. Вскоре они перешли на «ты» и в дальнейшем разговаривали так, словно были знакомы целую вечность. О Геликанове больше не было сказано ни слова. Лиза поинтересовалась работой детектива, а потом рассказала Мирославе о раскопках в Египте, где она провела полгода, и сказала, что скоро уезжает в Италию. Но потом снова поедет к пирамидам, так как она всё-таки египтолог. Мимолётно она заметила, что надеется привезти оттуда материал для защиты диссертации.

— Кандидатской? — спросила Мирослава.

— Докторской. Кандидатскую я защитила два с половиной года назад.

Расстались они спустя полтора часа, как добрые приятельницы, обменявшись телефонами и электронными адресами.