Охота на ведьму, или Одно сердце на двоих

Надежда Сомерсет, 2021

Она ведьма, дочь своего отца и своего клана. Ее жизнь посвящена мести, но сможет ли она устоять против любви? Он дракон, генерал черного легиона и он по определению не мог встретить ее, если только в роли рабыни, служанки, но уж никак не в роли своей возлюбленной. Сможет ли он после стольких ошибок, добиться ее прощения и вернуть ее? Судьба распорядилась так, что они встретились… Выстоит ли их любовь в этом мире? Смогут ли они, обретя и потеряв, простить друг друга? А главное смогут ли, пройдя такой трудный путь своего становления, вернуть этому миру то, что у него было украдено?

Глава 7

Бояться надо не смерти,

а пустой жизни.

(Бертольд Брехт)

Дараю проводили к главному залу, там, у дверей разговаривая с высоким драконом в военной форме, стоял Дерик, в черном парадном камзоле, с золотыми вензелями, он был красив. Когда Дарая подошла к ним так близко, что можно было услышать их дыхание, мужчины повернулись к ней, склоненные головы и во взглядах восхищение. Рукой девушки тут же завладел дракон, со словами: — Моя невеста просто чудо, — открыл дверь и Дарая увидела императора. Высокий черноволосый мужчина стоял в центре зала, а вокруг него шумела толпа придворных, все черноволосы, мужчины, женщины, все в золоте, серебре, везде улыбки и слышится смех.

— Не забудь — низкий поклон, и почему ты ничего не сделала с волосами, — прошептал дракон почти на ухо Дараи.

И вот она стоит перед императором, Дерик уже ее представил как свою невесту, а она просто стоит, молчит и смотрит в черные глаза императора, наливающиеся гневом. А потом ее правая рука сама взлетает вверх, ладошка ложится на левую грудь, каблуки глухо стучат по паркету и ее слова, которые услышали в гробовой тишине кажется все в этом зале: — Дарая, дочь генерала клана Гериус, приветствует императора.

«Вот же упрямица!» — Дерик уже готов предвосхитить слова императора об ее аресте и смерти, уже готов поднять сжатый кулак, чтобы защитить ее, и призвать войска на свою сторону.

— Как интересно, мой друг ты меня удивил. Я думал клан Гериус погиб, а тут живая дочь клана, — император видел перед собой девушку, черные волосы так гармонировали с ее белоснежным нарядом, а на лице сверкал феникс, а в глазах ярость, она там плескалась, ища выход.

— Я тоже так думал, до недавнего времени, — резко ответил Дерик, разглядывая лицо Дараи, она была спокойна, только глаза, там была война, там был бой, он уже видел смерть всех здесь находившихся, он все понял. Вот почему она распустила волосы, вот почему такое приветствие, она ждет удобного момента и сегодня она убьет всех, и погибнет сама, положив себя на алтарь своей богине.

— Хорошо, тогда первый танец с твоей невестой будет моим. Надеюсь, ты не возражаешь? — император смотрел в глаза своего друга и ждал его решения. Но за него ответила Дарая.

— Он согласен, ваше величество.

Опять удивленный взгляд карих глаз, только теперь в них стоит мольба, но Дарая уже все решила, в тот момент когда вошла в этот зал, она уже все решила для себя. Здесь и сейчас она убьет всех, и неважно, что после не останется никого, даже ее, сейчас или никогда, больше такой возможности у нее не будет.

Император подал руку стоящей перед ним девушке и вывел ее в центр зала, вокруг установилась тишина, все наблюдали за этой странной парой, мужчина в золотых одеждах и девушка с распущенными волосами до ее ягодиц, в белоснежном платье в пол.

— У вас хорошая грация моя милая.

— А у вас сильные руки ваше величество, — Дарая, рассчитывала каждый шаг, сейчас по ее венам бежит ее сила, две руки на плечах императора, только бы не разорвал никто эту связь, она ударит через: раз, два, тр…

Ее оторвали в буквальном смысле от императора и тут же прижали к другому мужчине, впечатывая ее тело в крепкий торс, а запах сандала обволакивал ее, как щитом.

— Ваше величество, это ведь моя невеста, потому я прошу вашего прощения, но танцевать с ней буду только я, — голос Дерика был ледяным, а его рука сжимала тонкую ладошку Дараи до хруста костей.

Император улыбнулся и отошел от них, а дракон повел Дараю по залу, кружа вокруг себя: — Хочешь кого-то убить — убивай меня, — шептали его губы.

— Ты слишком рано этого захотел, я никуда не спешу, — ее глаза напротив его глаз, его губы, около ее уха, так чтобы только она могла слышать то, что он сейчас ей скажет.

— Твои люди сейчас стоят в углах этого зала и наблюдают за каждым твоим шагом, не делай глупостей.

— Моя глупость, только в том, что я сейчас здесь.

— Дорогая моя женушка, ты моя и я не дам тебе принести себя в жертву твоим принципам. Мертвых не вернуть.

— Зато я могу отомстить.

— Месть не вернет тебе твою былую жизнь.

— Хочешь знать, как я хотела убить императора?

— Не сейчас, ты мне все расскажешь ночью, у меня в кровати, — дракон резко дернул девушку от себя и закружил ее, придерживая за талию, потом остановился и придержал ее, ту у которой кружилась голова, — Сейчас мы поклонимся и уйдем, и ты будешь вежлива.

— Обязательно.

Поклон головы Дараи, почти вывел Дерика из равновесия, он уже хотел не спасти ее, а убить здесь же на глазах у всех. А она спокойна, сердечный ритм даже не сбился, когда он почти волоком выволок ее из зала, когда превратившись в дракона, не дал ей сесть на себя, а схватил огромной лапой и взлетел. Он видел, как девушка закрыла лицо от ветра ладошками, но он был слишком зол на нее, чтобы трезво мыслить, и лишь когда пролетел достаточно, и почувствовал что ее трясет от холода, решил смилостивиться.

— Я достаточно терпел твои выходки, — накинулся он на нее, в поле, где приземлился, почти бросая ее на землю.

— И что? — Дарая сидела на земле, в окружении своего платья и рассматривала цветок, секунду назад сорванный, — Убей меня, твои проблемы станут намного меньше.

Дерик рывком поднял ее, и глядя ей в глаза ледяным тоном сказал: — Я хочу тебя спасти.

— Спасти? От кого? От себя, императора? Зачем меня спасать? Отпусти меня. Дай мне уйти, дай мне сделать то, что я хочу сделать.

Дракон встряхнул девушку: — Так ты никого не спасешь. Так ты только обостришь конфронтацию между нами.

— И что ты предлагаешь мне — смириться? Мне даровали такую силу, и я буду мирно сидеть дома и смотреть как умирает мой народ?

— Он не умирает, он выжил. Да, нет сильных солдат, да, магия стала слабее, да, остались женщины и дети, но вы живы, ваш род не умер.

— И что с этого? Дети вырастут слугами, рабами, что останется от когда-то сильного народа? Ничего, только сказки и легенды.

Дерик отпустил Дараю: — Что же ты такая глупая, я сейчас тебе предлагаю другой вариант, а ты все о мести. Да, вас сделали слугами, да, вы теперь не хозяева, но чтобы выжили эти дети не обязательно убивать нас. Можно же придумать что-то другое.

— Например, родить тебе наследника? Так я не могу этого сделать, — девушка смеялась, хриплым, уставшим голосом, — Ты хочешь взять в жены не ту женщину.

— Я смогу все вернуть, я верну тебе твою жизнь, — он опять ухватился за ее плечи, смотрел в ее глаза, вглядываясь и надеясь найти там отклик на свои слова, но там не было ничего, она не видела ничего, она смотрела куда-то вдаль, сквозь него.

— Я не хочу этого, я не помню, что со мной делали, но я хочу помнить, что теперь я уже не женщина, я что-то другое. Я хочу видеть себя такой, чтобы помнить про боль, чтобы никогда не забывать.

Дракон прижал ее к себе и прошептал: — Я не отпущу тебя, даже не надейся. А если хочешь кого-то убить, то убей сначала меня. Это ведь я Палач в твоих глазах, я убийца и я всегда рядом.

Дараю крепко прижимали его руки, она чувствовала его тело, такое мощное, сильное, его руки гладили ее по голове и спине, давая защиту и надежду.

— Давай мы забудем о противостоянии хотя бы на один день, можно мы просто поговорим, — его голос у нее у виска был тихим и нежным.

— О чем?

— О том, как организовать опять артели, как восстановить торговлю и разрушенные дома, — он говорил быстро, боясь, что она опять закроется от него, опять станет смотреть отстраненно, будто его и рядом нет, — Мы найдем и накажем тех кто относится к ведьмам плохо, мы выпустим законы ограждающие от насилия.

— Ты думаешь все это сделали со мной твои люди? — ее смех ввел его в ступор.

— А кто?

Дарая смеялась: — Сила порождает силу, злость порождает злость, гнев порождает гнев, а вот милосердие в ту минуту уже умирает.