Бесхозные Лондоны

Мария Фомальгаут

Жила-была кружинка. И не знала она, что ей делать. – Что мне делать? – спросила она, – что должна делать настоящая кружинка? Все разводили руками: – Нет такого слова – кружинка. – Как это – нет? – обижалась кружинка, – я же есть! – И вас нет, – говорили ей. И тогда кружинка плакала…

Адриан

Адриан допивает кофе.

И идет летать.

Нет, не сам, конечно, крыльев у Адриана нет.

На самолете.

Целует Люси, уходит.

Нет, Люси это не жена, Люси — это сестра Адрианова.

Еще дядюшка есть, он богатый.

Называется раньте.

Дядюшка спохватывается, стой, Адриан, куда пошел, а день рождения Люси, а гости, а…

Адриан отмахивается.

Его самолет ждет.

Дядюшка головой качает, ну что ты с этим самолетом, как в последний раз…

Вздрагивает.

Да.

В последний раз.

Адриан садится за штурвал плохонького кукурузника, разгоняется.

Шасси отрываются от земли — сладкий миг, когда замирает тряска, и впереди только бескрайнее небо.

Внутри всё больно сжимается, будто хочет выжать из человека все внутренности.

Земля маленькая-маленькая далеко внизу.

Самолет врывается в пелену тумана, — ничего не видно.

Облака.

Белые холмы облаков, насколько хватает глаз…

…Вечереет.

Адриан опускает самолет на поле — в последний раз.

Только сейчас понимает, как дрожат руки, как все тело колотит мелкая дрожь.

Идет домой.

Спать.

Проходит мимо гостей в холле, рассеянно здоровается с кем-то — и спать.

Спать.

Утро.

Адриан просыпается.

Вспоминает, какой сегодня день.

Нет, не в смысле — пятница там или пятое число — а какой… какой…

Ну да.

Идет туда, где должен быть аэродром.

Смотрит на пустое поле.

— Вы куда?

Это охранник. Интересно, что он тут охраняет.

— Полетать…

— Воздушный шар?

— Не… на самолете.

Охранник фыркает:

— Смеетесь, самолет еще не изобрели… вон, чертежи посмотрите…

Адриан смотрит чертежи.

По крайней мере, есть чертежи.

Пока есть.

Адриан смотрит на чертежи, в чертежах чего-то не хватает, чего-то, чего-то, чего-то, понять бы еще, — чего.

Уже не поймет.

Не поймет…

Сегодня Адриан будет ездить.

На автомобиле.

У Адриана автомобиль.

Дядя ворчит, все люди, как люди, а ты ишь чего, ездишь и ездишь…

Адриан мотает головой:

— Да это гоночный спорт называется…

— Ка-акой гоночный, плетется с черепашьей скоростью…

Адриан пожимает плечами, ну, лет двадцать назад шустро машины носились…

Адриан садится за руль.

Едет по городу.

Люди глазеют, еще бы не глазеть — автомобиль едет.

Мальчишки перед машиной бегут.

Адриан хочет их прогнать, потом отмахивается, пусть скачут.

…вечереет.

Адриан выходит из машины, в изнеможении вытирает лоб.

Идет домой.

Дядя ворчит, парни в твои годы с девушками гуляют, хоть бы сходил куда, а этот всё по машинам своим…

Адриан молчит.

Утро.

Адриан пьет кофе.

Идет к гаражам.

— Ты куда?

Это кто-то из знакомых.

— Покататься.

— Велосипед?

— Не-е-е… автомобиль.

Знакомый фыркает:

— Смеешься, его еще не изобрели…

Адриан смотрит на чертежи…

…убирает чертежи в стол.

Идет домой.

Дядя заходит в комнату.

— Франсуа жеребца породистого продает… думаю, тебе подошел бы…

Адриан мотает головой.

Молчит.

Дядя хмурится.

— Ну что ты, ну я-то тут при чем… я вот тоже… все на подводную лодку хотел, все думал, успеется, успеется… потом прихожу как-то в порт, говорю, а мне бы подлодку зафрахтовать, а мне — еще не изобрели…

Адриан думает, почему говорят еще, а не уже.

Не знает.

Адриан клеит воздушного змея.

Про воздушных змеев ничего не понятно, когда их изобрели, так что клей — не хочу.

Вот Адриан и клеит.

Большого змея.

Воздушного.

Поднимается на крышу смотровой башни по винтовой лестнице.

Вверх.

Вверх.

Расправляет крылья…

Человек в сером окликает Адриана, бежит за ним по лестнице.

— Стойте… стойте!

Кричит что-то — еще не изобрели…

Адриан поворачивается, орет, что значит — не изобрели, где написано, что змея не изобрели…

— Да не змея… вас еще не изобрели…

— М-меня?

— Пойдемте… пойдемте.

Адриан идет. От волнения поправляет стеклянные глаза, потирает свежую ржавчину на лице, переставляет заевшую пружину, — человек в сером торопит Адриана, успеете, успеете, а пружину вашу вообще выкинуть надо, новую ставить…

— А… а мы куда?

Человек в сером пожимает плечами, не знает.

Адриан подходит к серой пелене, человек в сером бросает туда часы, велосипед, еще что-то, кивает Адриану — прошу.

Адриан смотрит в серую пелену.

Прислушивается.

Слышит рокот самолета.

Там.

В темноте.

Делает шаг.

Один.

Другой.

Третий.

Кто-то подхватывает Адриана, показывает публике:

— Позвольте представить мое новое творение — механический человек…