Бесхозные Лондоны

Мария Фомальгаут

Жила-была кружинка. И не знала она, что ей делать. – Что мне делать? – спросила она, – что должна делать настоящая кружинка? Все разводили руками: – Нет такого слова – кружинка. – Как это – нет? – обижалась кружинка, – я же есть! – И вас нет, – говорили ей. И тогда кружинка плакала…

Ледник

Он придет сегодня.

Октахор Симплекс смотрит на заснеженные холмы на севере, думает:

Он придет сегодня.

Ну, может, завтра.

Но скоро.

Октахор Симплекс подметает крыльцо музея, смахивает с картин невидимую пыль.

Входит в гостиницу, проверяет белоснежные простыни в номере.

Все готово.

— А когда ледник вернется?

Туристы оборачиваются, оторопело смотрят на тощего человека, откуда он здесь вообще…

— А когда ледник вернется?

Люди смотрят с ненавистью, тебе это как вообще в голову пришло…

А вот пришло.

А только что:

— Миллионы лет назад на месте нашего славного Таймбурга был ледник, но позже ледник ушел на север, за полярный круг…

Октахор Симплекс думает, почему ушел ледник, что ему не понравилось.

А потом спрашивает:

— А когда ледник вернется?

И люди оборачиваются, смотрят, тебе это как в голову пришло вообще…

А вернется.

А вы историю посмотрите.

Ледниковый период.

Оледенение.

И потепление — на какие-то короткие десять тысяч лет, которые вместили в себя всё — первые костры, рисунки на скалах, колесо года — Самхейн, Йоль, Имболк — амфитеатры Рима, крестовые походы, поиски философского камня, первые крылатые машины, белые паруса, пирамиды из черепов, взломанные аккаунты…

А потом вернется ледник.

— Наш славный Таймбург славится своими музеями и театрами, дворцами и замками, многие из которых вошли в мировой фонд архитектуры…

— А что будет с Таймбургом, когда придет ледник?

Это Октахор Симплекс спрашивает.

И другие косятся, смотрят — тебе это как в голову вообще пришло…

Ледник.

Не было, не ждали, а вот — ледник.

Люди уходят.

Уходят из города.

И кто-то спрашивает:

— А… а Таймбург?

И люди фыркают, какой Таймбург, ишь, чего выдумал, до Таймбурга ли сейчас…

Люди уходят.

Последний автобус, груженный непонятно чем, катится в туман.

Октахор Симплекс остается один на ступенях большого музея.

–…а у нас в эфире снова «Жизнь удивительных людей» и сегодня мы гостим у необычайного человека — Октахора Симплекса. Господин Симплекс, как мы понимаем, вы решили остаться в покинутом всеми Таймбурге?

— Да, это так.

— И что же вас заставило остаться в обреченном городе?

(сглатывает)

— Я подготовлю город… к приходу ледника.

Октахор Симплекс готовится.

Знать бы еще, как это — готовиться к леднику.

Он заказал в гостинице номер для ледника и заказал в кафе ужин. Потом Октахор подобрал для ледника экскурсии в музей, хотел было заказать представление в опере, но вспомнил, что людей в городе нет.

А потом пришел ледник.

В половине третьего ночи.

Ледник очень волновался, он так боялся опоздать, ведь у него не было часов. Ледник не знал, что ему надеть, галстук или бабочку, тем более, у него не было ни того, ни другого. Наконец, ледник нашел галстук-бабочку и подхватил её на себя.

Ледник осторожно прошел по улицам, заглянул в музей — и замер, пораженный красотой. Он подолгу останавливался перед каждой картиной, и даже оставил запись в гостевой книге.

Потом ледник вошел в маленькое кафе и заказал себе кофе. В этот вечер он вошел в концертный зал, а на следующее утро отправился в королевский дворец.

— Вам нравится? — спросил Октахор Симплекс.

— Да, — сказал ледник, — какой красивый город… а вы кто?

— А я… слежу за городом, — сказал Октахор Симплекс.

Ледник очень беспокоился, что с таким красивым городом что-то случится — ведь он читал умные книги и знал, что все города рано или поздно разрушатся.

— Не волнуйтесь, дорогой ледник, я слежу за городом, — сказал Октахор Симплекс…

— Господин Симплекс!

— А?

— Господин Симплекс! Время подточило часы на Старой Ратуше… они могут обрушиться…

Октахор Симплекс с трудом разлепляет веки, пытается поднять голову, не может.

— Я… я не могу это… исправить.

— Что вы такое говорите, у вас это всегда прекрасно получалось…

— Всегда… — Октахор говорит с трудом, голос его не слушается, — но не теперь…

Ледник выслушивает. Думает.

— А что… люди тоже ветшают?

— Тоже…

— А я думал, только города ветшают…

— Нет… и люди тоже…

— А кто вас реставрировать будет?

Симплекс сглатывает:

— Ни… никто.

Октахор пытается поправить стрелку в треснувших часах — понимает, что никакую стрелку он уже не поправит.

— Не беспокойтесь.

— А?

— Не беспокойтесь, пожалуйста… я буду следить за городом…

— Вы…?

Это Октахор Симплекс.

— Я буду следить за городом.

Это ледник.

— Вы будете…

–…следить за городом. Не беспокойтесь, я всё сделаю… как надо…

Ледник бережно окутал городскую ратушу, и башню с часами, и музеи, и театры, и дворцы, и замки, и всё-всё…

А под конец ледник поймал время — время долго не ловилось, пыталось убежать, но наконец, ледник схватил время и спрятал в треснувших часах — чтобы время остановилось.

И только тогда ледник успокоился и замер, бережно храня драгоценный город.