Сказание о Дне и Ночи

Мария Михайлова (2025)

Что происходит когда встречаются два абсолютно противоположных характера? Один, как день, а другой, как ночь? А если они заклинатели, и им нужно вместе преодолеть трудности, разгадать тайны и открыть "Чертог девяти божеств", книгохранилище величайшего мистика? Останутся ли они прежними после столь сложного пути, пройденного вместе? Яды, убийства, интриги, коварство, и очень тонкие чувства главных героев унесут читателя в далекие времена, где заклинатели обладали тайными знаниями и искусствами, а князья феодальной дохристианской Руси боролись за власть и престол. Это первая повесть цикла "Сказание о Дне и Ночи"

Ядвига

Кроме двух заклинателей, Всеволода и Казимира, в округе жила ещё и заклинательница. Поговаривали, что родом она была откуда-то с Волыни, но удалилась от мира и осела в Смоленских лесах. Звали её бабушка Ядвига, но обычный люд ближайшей округи называл её просто Баба-Яга. Ходили слухи что она очень страшная, но никто точно не мог сказать из-за внешности или из-за дурного характера.

— Примет ли Ядвига мужчин? — думал Улеб, — Ведь в её обители живут только ученицы.

Солнце клонилось к закату, когда они подъехали к нескольким избушкам на куриных ножках, стоявшим на берегу маленького живописного озера.

На стук копыт вышла девушка в серой рубахе и юбке и такого же цвета косынке.

— Здравствуй девица! — громко крикнул княжич, — Позови пожалуйста скорее бабушку Ядвигу. Очень срочное дело!

Девушка бросила взгляд на второго конного, который лежал в седле. Красное пятно, перевязанное лоскутами, расплылось ещё сильнее. Вниз текла струйка крови, густея на седле и брюхе лошади.

Девица убежала, быстро перебирая ногами, и вскоре вышла вместе с Ядвигой.

— Бабушка Ядвига, я ученик мастера Казимира, Улеб. Это, — он показал на лежащего ничком на лошади, — Ученик старца Всеволода, Ингвар. На нас напали, мой спутник серьёзно ранен. Сможешь ли ты оказать ему помощь?

Ядвига пристально посмотрела на говорящего, подошла к раненому и послушала пульс.

— Неси его в мою избу, клади на стол слева, — странным, словно из-под земли голосом сказала она, — Забава, ставь кипятиться оба самовара.

Улеб помог Ингвару спуститься с лошади. Крепко обхватил, и медленно стянул вниз. Раненый стоял на ногах, но не ровно, поэтому навалился на княжича плотно прижавшись к его груди. Улеб перекинул безвольную руку через своё плечо и обнял выше талии чтобы не касаться раны. Ингвар был в сознании, но его взгляд блуждал в каких-то далёких мирах. Княжич повёл его в избушку Бабы-Яги и аккуратно уложил, придержав голову, на большой дубовый стол. Снял его светлые сапоги, и сел рядом на лавку.

Зашла ещё одна девушка, с деревянным подносом, на котором лежали свёрнутые лоскуты ткани.

— Выйди, — крикнула Баба-Яга своим нечеловеческим голосом. Но девушка не вышла, а наоборот подошла ближе и поставила поднос на буфет, в котором стояли склянки с лекарствами.

— Оглох негодник! — вдруг услышал княжич, — Выметайся прочь!

И Улеб понял, что «выйди» было него. Он резко вскочил с лавки и бросился вон из избы.

Молодой заклинатель дошёл до озера, разделся, сбросив всё что на нём было, и прыгнул с деревянных мостков. Майская талая вода была обжигающе холодной. Она впивалась множеством острых иголочек в тело, словно сковывая в ледяных тисках. Он вынырнул, а после снова погрузил лицо и голову в воду. Стальной обруч тяжёлых мыслей упал с гудящей головы, и Улебу стало легче. Он вышел из воды, распустил косу и отжал длинные волосы, оделся, с трудом влезая мокрым замёрзшим телом в рукава и штанины, и двинулся обратно к избе Ядвиги.

Потом увидел привязанных лошадей. Расседлал Снежинку и Ворона, снял удела и оставил в одних недоуздках щипать весеннюю травку. Завернулся в шерстяной плащ, укрыв мокрую голову, сел на лавку около избы Бабы-Яги, и стал ждать.

Наступала ночь, холодная и сырая, как это обычно бывает в начале мая. Через окно просачивался теплый свет свечей, зажжённых внутри. Улеб слышал топот и разговоры в избе, а вскоре к нему вышла сама Ядвига.

Она глядела прямо в глаза, и у княжича поползли по телу мурашки.

— Ночевать будешь в сарае. Маруся покажет, — сказала Баба-Яга, — Завтра утром уедешь прочь и заберешь лошадей. Я сама извещу Всеволода, чтобы забрал ученика через две недели, — добавила она. Повернулась спиной и ушла в темноту.

Вышла девица, сказала следовать за ней. Шли в полной темноте, ночь была безлунной.

— Интересно, они все в темноте видят? У них даже фонарей ни у кого нет! — думал Улеб аккуратно ступая за ускользающим в ночи силуэтом девушки.

— Маруся, можно помедленнее, я ничего не вижу, — взмолился княжич, обращаясь к своей проводнице. Девушка сбавила шаг, и молодой заклинатель снова увидел её серую спину.

— Ты видишь в темноте? — спросил Улеб когда они пошли медленнее, и появилась возможность думать о чём-то ещё кроме того, куда поставить ногу.

–…

— Маруся, красивое имя, — попробовал он завязать разговор снова, но всё было безрезультатно. Девица явно не собиралась с ним беседовать.

Его завели в дощатый сарай, где пахло старостью, хламом и сыростью.

— В левом углу мешки с опилками, можешь спать на них, — сказала Маруся и быстро удалилась.

Да, на мешках с опилками прямому наследнику смоленского престола почивать ещё не приходилось. Доводилось ему пару раз спать на соломенных тюфяках в деревенских избах, и хозяева старались из-за всех сил подготовить его ложе поудобней. Ядвига же решила уложить его как самого безродного холопа.

Практически наощупь, в полнейшей темноте, он перетащил вещи и сёдла в сарай. Получше закутался в свой шерстяной плащ, лег на мешки, уложив их поровнее. Накрылся сверху плащом Ингвара, решив, что хозяину он пока не нужен, и заснул блаженным сном младенца.