Сказание о Дне и Ночи

Мария Михайлова (2025)

Что происходит когда встречаются два абсолютно противоположных характера? Один, как день, а другой, как ночь? А если они заклинатели, и им нужно вместе преодолеть трудности, разгадать тайны и открыть "Чертог девяти божеств", книгохранилище величайшего мистика? Останутся ли они прежними после столь сложного пути, пройденного вместе? Яды, убийства, интриги, коварство, и очень тонкие чувства главных героев унесут читателя в далекие времена, где заклинатели обладали тайными знаниями и искусствами, а князья феодальной дохристианской Руси боролись за власть и престол. Это первая повесть цикла "Сказание о Дне и Ночи"

Шесть конных

Утро было прекрасным. Улеб был в отличном настроении. Во-первых, никто не заметил их вчера пьяными. Во-вторых, они с Ингваром, сидели и завтракал с хозяйственником, конюхами и прочими работниками. Уезжающим полагалась-таки еда утром. Оба хорошенько навернули полбяной каши с сушёными яблоками и лесными орехами, свежего хлеба с маслом и берёзовым сиропом, который был теперь везде вместо мёда. Повар дал каждому по хорошему свёртку с разной снедью на день и налил во фляжки утренний пряный чай.

Весенняя зелёная трава покрылась тонкой корочкой инея, а изо рта людей и лошадей вырывался густой белый пар.

Дорога до Велижской обители занимала один день спокойным ходом и Улеб, для поездки, взял не своего быстрого коня, а противную серую кобылу по кличке Снежинка, вторую лошадь Казимира. Прозвали её так за белую снежинку на лбу, а особенна она была тем что передвигалась иноходью, а не рысью как все другие лошади. При движении вперёд, она переставляла передние и задние копыта не наискосок, а сначала поднимала два правых, а потом два левых. Поэтому наездник не подскакивал при каждом шаге, а лишь плавно переваливался из стороны в сторону.

Характер у Снежинки был скверный. Она могла специально «прилечь» с наездником в лужу, прижаться к забору, чтобы ободрать колени, а уж сколько раз притворялась больной и мёртвой и вовсе не счесть. Хозяин, уже наверняка, избавился бы от такой противной хитрюги, но умение передвигаться иноходью компенсировало всё. Поскольку целый день на ней проходил не в тряске, а в плавном покачивании.

Природа сияла весенней свежестью, обновлением и молодостью. А птицы! Самцы в весеннем порыве пели на все лады и призывали самочек для любовных утех и продолжения рода. Птичье многоголосье легким гулом звенело вокруг Улеба, погружая в раздумья о природе, любви и множестве всего что приходит в голову молодого человека в двадцать лет.

Он ехал то медленно переваливаясь, то гнал кобылу быстрым галопом. Несмотря на хитрость и дурной характер, Снежинка любила поскакать, и переходя на рысь, тянула голову вперёд, предлагая ещё быстрее. Улеб сжимал её бока, и лошадь неслась вместе с довольным всадником. Как было здорово, встав на стремена, и держась за одну уздечку, скакать во весь опор! Когда ветер свистит в ушах, бьёт в глаза что текут слёзы, а ты с лошадью становишься одним целым, и летишь как пущенная стрела. Княжич очень любил скорость, а быстрая езда давала ощущение и счастья и опасности, и лихой удали.

Минул полдень, солнце начало цепляться за верхушки высоких сосен. Дорога делала крутой поворот и скоро будет постоялый двор.

Вдруг, он услышал шум, ржание и какие-то крики, поэтому сжал крутые бока Снежинки крепкими ногами и припустил быстрой рысью.

***

Ингвар выехал из-за поворота, и увидел шесть конных. Чутье заклинателя подсказывало недоброе. Он слегка помялся и начал разворачивать своего чёрного коня по кличке Ворон, чтобы немного вернуться, предупредить Улеба который ехал следом, и объехать другой дорогой.

Но все шесть всадников, вдруг, резко ринулись в его сторону. Ингвар совершенно не понимал, что происходит, судорожно соображал что делать, и чувствовал нехорошее.

Пытаться скрыться, было бесполезно. Его конь, франкской породы, был крепкий и тяжёлый, с длинными ногами и боевым характером, но сильно уступал в скорости низкорослым степным лошадям на которых была странная шестёрка уже с оружием наголо.

Ингвар быстро достал меч, из пристёгнутых к седельной сумке ножен, и понял, что шансы его против шестерых, не то чтобы не велики, а просто никакие.

Он кричал что-то про то что у него нет денег, а их действительно не было. Всеволод заплатит, когда подводы привезут и выгрузят товар. Кричал как его зовут и что его перепутали с кем-то, но тщетно. Дорога была довольно узкой, и обрамлённой деревьями, поэтому нападающие выстроились в два ряда по трое, чтобы три раза зажать жертву между собой, и изрубить насмерть.

— Ох, у них ещё и сабли, — подумал Ингвар. Его меч был хорош в пешем бою, сабля же отлично рубила в конном. Сердце бешено колотилось, страх подступал всё сильнее, другого выхода не было, и заклинатель погнал коня вперед.

В самый последний миг, чтобы нападающие не успели перестроиться, Ингвар резко потянул за узду и повернул коня влево. Первый всадник, ожидавший рубить саблей с другой стороны, даже не успел перекинуть руку, и молодой заклинатель полоснул его быстрым ударом по плечу. Со вторым сцепился, так что лязгнула сталь, а от третьего, слегка запоздавшего, ушёл левее и припустил во весь опор.

Расчет удался, их быстрые лошадки были пугливые, а Ворон обладал боевым нравом. Он никогда не шарахался от звуков, как другие, не боялся в последний момент опасности следовать командам седока, и был выше ростом, поэтому удалось так удачно проскочить.

Теперь вся надежда была на то, что они не станут его догонять, а займутся раненым товарищем. Ингвар чётко ощутил, как сталь распорола тело и был уверен, что ранение очень серьёзное.

Но надежды, увы, не оправдались, и нападавшие разворачивали лошадей, поднимая столбы пыли.

— До постоялого двора не успеть, нагонят — снова судорожно крутилось в голове Ингвара, — Скакать в лес и там спешиться?

Прижавшись спиной к большой сосне или камню, он мог бы справиться с пятерыми, за счёт навыков и чутья заклинателя, их силы уравнялись бы. Но не успеть. Лес редкий, и придется принять удар спиной, а это конец.

Он опять поворотил коня, и увидел, как пятеро снова несутся на него, оставив шестого на земле.

— Теперь точно конец, — думал он, — Второй раз они будут готовы к тому что противник уйдет влево!

Выхода не было, и когда до встречного конника оставалось две сажени, он резко дёрнул узду и Ворон рванул вправо. От неожиданного движения лошадь правого ездока испугалась, дёрнулась и начала тормозить, отчего весь ряд сбился в кучу и Ингвар снова проскочил живым мимо их острых сабель. Не сбавляя скорости, опять ринулся прочь уповая на Господа Бога и своё спасение. Но топот и ржание сообщили что лошади поворачивают снова.

— Ну сколько можно? Два раза мышка увернулась от мышеловки, ну оставьте её в покое! — думал молодой заклинатель, когда увидел выезжающего из-за поворота Улеба.

Пятеро замешкались, при появлении второго всадника.

— Что им нужно? — крикнул княжич, повернувшись влево и доставая меч из ножен пристёгнутых позади.

— Я не знаю! — ответил Ингвар, — Они просто напали без предупреждения!

— Нам не уйти, у меня иноходец, у тебя тяжеловоз, а у них быстрые лошади, — заключил Улеб, — Ты не ранен?

— Нет, — ответил Ингвар, внимательно следя за нападавшими.

Только теперь он смог их немного разглядеть, до этого он не замечал ничего кроме сабли и коня противника. Пятеро снова выстроились, и ринулись вперед, поднимая копытами клубы пыли. Поднятое оружие сверкало, а их громкие лихие крики пробирали до костей.

— Я зайду справа, ты заходи слева, — громко крикнул Улеб, и резко двинулся с места.

Ингвар подался вперёд, зашёл левее и рубанул первого прямо по голове. Отвратительный крик и хрипение пронзило воздух. А через мгновение почувствовал страшную боль в правом боку. Второй ехал следом, и заклинатель даже не успел поднять руку, как его ранили.

В глазах потемнело, он с трудом остановился, наклонился вперёд и ухватился левой рукой, в которой была узда, за переднюю луку седла, чтобы не упасть вниз. А из правой выпал меч, войдя остриём в дорожный песок.

Тяжело дыша, Ингвар повернул голову в сторону. Улеб ехал к нему, а на земле лежали тела. Он пытался их посчитать, но в глазах двоилось от боли, и заклинатель не мог понять сколько нападавших ещё осталось.

— Сколько их ещё? — с трудом спросил он подъезжающего княжича.

— Нисколько, — ответил тот.

И раненый успокоившись закрыл глаза и обмяк.

— Ингвар, где ты ранен? — кричал Улеб объезжая лежащего на лошади кругом.

Ответ был не нужен. Алое пятно на белом кафтане говорило само за себя.

— Ты меня слышишь? — громко спросил княжич.

— Да.

— Сможешь ехать тихонько или помочь спуститься?

— Смогу.

Улеб решил, что пока Ингвар держится, его лучше не трогать. Вытащил чистую, белую, длинную, ночную рубаху из седельной сумки, разорвал на лоскуты и прижав Снежинку вплотную к Ворону, аккуратно наложил тугую повязку, крепко обмотав ткань вокруг талии раненого.

Конь Ингвара беспокоился, чувствуя неладное. Он поворачивал голову влево, крутил подвижными зрачками, пытаясь разглядеть что случилось с хозяином.

— Ранен он, — громко крикнул Улеб коню, — ступай аккуратно, когда поедем, чтобы хозяин твой не свалился.

Княжич судорожно соображал, что делать. В Дивскую обитель можно добраться лишь к полуночи, Ингвар не выдержит. Ехать на постоялый двор и послать за Всеволодом было уместнее. Потом вспомнил что старец вряд ли отпустил бы ученика на смерть, и слегка успокоился.

— Что у тебя на ладонях? Там есть это? Всеволод предупреждал о чём-то? — спросил Улеб.

–…

Княжич вдруг вспомнил, куда можно податься. Дорога была ему незнакома, однако, если повернуть налево, на деревню, там точно подскажут.

Но примут ли? Не выгонят ли? Помогут ли? Он не знал.