Душа. Тлеющее сердце

Мария Меркер (2024)

Даше удается преодолеть барьер между мирами. Находясь в Фиэрлоне, где обосновались изгнанные из Дриммора хантеры, она наконец-то узнает правду о том, как погибла Диана. Это влечет за собой необратимые последствия — Даша теряет свою силу и связь с родным домом. Тем временем примкнувший к темным магам Марк снова пытается добраться до Даши, но чего он так отчаянно желает на этот раз, саму героиню или же ее бессмертную душу?

Глава 2. Предательство

Вот, как он сходит с ума. Переживает, не находит себе места, ночами не спит, не ест. Подумал, что меня не вернуть, и быстренько переключился. Правильно, чего тянуть, если вот она, под боком, только пальцем помани, прилетит как мотылек на свет.

Хотелось бы мне так думать, легко, с сарказмом, смотреть на все из-под ресниц, скрестив руки, но я не могу. Словно небеса обрушились на мою голову, настолько тяжело осознавать то, что я сейчас вижу.

Дэн быстро выходит из машины и направляется в мою сторону, лицо напряжено, в правой руке рация, которую он, шагая слишком быстро для того, кто только что провинился, подносит ко рту и произносит невнятную фразу, из которой я успеваю уловить только имя"Дамиан". Инстинктивно делаю шаг назад, при этом молчу как рыба, пытаясь сообразить, что здесь происходит. Даже картина, увиденная мной считанные секунды назад меркнет, когда, приблизившись, Дэн резко хватает меня за горло.

Его пальцы крепко сжимают шею, и я хочу закричать, но не могу, будто весь воздух выкачали из легких. А потом мир вокруг меня в один миг переворачивается с ног на голову, я теряю равновесие и падаю, только уже не на неровное асфальтовое покрытие, а на кафельный пол в больничной палате, судя по обстановке и белым стенам. Ударившись левым бедром, корчусь от боли, но она быстро отступает, я встаю на ноги и, не успеваю опомниться и осмотреться, а уж тем более подумать о доме, как передо мной распахивается дверь, и в палату врывается Дамиан.

— Что вы… — Он не дает договорить, зачем-то прислоняет ладонь к моей щеке. Для меня это больше похоже на пощечину, однако боли нет, потому что меня мгновенно парализует. Больше не чувствую свое тело, конечности отказывают, и даже губами двигать не могу. Дамиан подхватывает меня на руки и, сняв рюкзак, кладет на больничную кушетку с высоким подголовником. Страх внезапно сковывает сердце. Что они собираются сделать со мной?

Входит ещё пара молодых хантеров, а следом появляется Дэн. Я не свожу с него глаз, пытаясь увидеть в нем того парня, в которого я так отчаянно влюбилась, но вижу только чужого мне человека. Боль в груди нарастает и подкатывает к горлу, толкая наружу слезы. Ты изменил мне, а теперь сковал по рукам и ногам чтобы что? Неужели по мне не видно, что я не темная?

— Сделай так, чтобы могла говорить, — не смотря в мою сторону говорит Дэн. Сейчас я скажу ему все, что о нем думаю.

Дамиан вновь касается меня, и я чувствую небольшое облегчение от того, что снова могу двигать губами и закрыть глаза, чтобы смахнуть набежавшие слезы. Только говорить не получается, слезы мешают, и все слова застревают в глотке.

— Это он послал тебя сюда? — спрашивает Дэн. Голос низкий и холодный. Еще никогда он не говорил со мной в таком тоне.

— Никто меня не посылал, — сдавленно отвечаю я, — я не темная. Я была дома. — все, что могу произнести. Слезы беспрестанно бегут по щекам, и я не могу остановить их. Дэн, расхаживающий до этого из стороны в сторону, останавливается и с сомнением присматривается ко мне. Дамиан делает то же самое.

— Слушай, ну похоже она не врет.

— Проверим. — Подойдя ближе, Дэн заглядывает в мои залитые слезами глаза. Резко меняется в лице. — Тим, иди-ка сюда.

К нам подходит светловолосый паренек и, так же, как Дэн, наклоняется ко мне. Несколько секунд внимательно изучает мои глаза, а потом качает головой.

— Не врет, никакая она не темная. Даже близко не пахнет.

Один из молодых хантеров, которого я прежде не видела — короткостриженный брюнет низкого роста пытается возразить.

— А кто тогда сжег наши дома? Даже если она не темная, она могла быть с ними за одно. Мы же ее не знаем, кто она такая вообще?

Дэн бросает в его сторону гневный взгляд. Молча кивает Тиму, и тот снова принимается изучать мои глаза.

— Я была дома, мне Елена сказала, где вас искать, — пытаюсь оправдаться я, будто действительно в чем-то провинилась. Лишь бы они поскорее отпустили меня.

— Иди нахрен, Воробей, никого она не жгла. Божий одуванчик, — Тим улыбается мне. При других обстоятельствах я бы улыбнулась в ответ, но не когда в груди бушует ураган из боли от предательства.

Не дожидаясь команды, Дамиан освобождает меня. По телу проносится волна облегчения.

— Идемте, отсюда, парни.

Даш, ты пожалуйста, прости нас всех, ладно? — обращается он ко мне.

Я ничего не отвечаю, продолжая смотреть в глаза Дэну, который какое-то время будто не может прийти в себя, а потом, протянув руку, помогает мне встать. Не знает, как ему быть. Оно и понятно, сделав две невообразимые глупости подряд перед тем, кто тебе явно не безразличен, просто так не отмоешься. Встав на ноги, я решаю больше не сдерживать эмоции, толкаю его в грудь, замахиваюсь и со всей силы бью кулаком в лицо. Драться я не умею, удар слабый, и приносит больше боли мне самой, чем ему, но это стоило сделать.

Парни, на секунду остановившиеся около двери, усмехаются и тут же уходят, а Дэн молча потирает щеку.

— Ты просто скотина, ты знаешь об этом? Сволочь, мразь ты поганая! — из меня так и лезут ругательства, вперемешку с новой порцией слез не то от переполняющих меня чувств, не то от боли в руке. — Ненавижу тебя, ты понял! Ненавижу, господи! — схватившись за заболевшую от напряжения голову, вновь опускаюсь на кушетку. Рыдания и стоны вырываются из моей груди, и мне тяжело их остановить, еще тяжелее выкинуть из головы все, что только произошло. На секунду меня посещает идея вернуться домой и больше никогда не видеть Дэна, но я откладываю ее на потом. Ни к чему моим родителям, а они уже должны были вернуться домой с работы, видеть дочь в таком состоянии.

— Даш…

— Уходи, пожалуйста. Я не хочу тебя больше видеть.

Он садится на колени передо мной, кладет обе руки мне на ноги и пытается заглянуть в глаза, но я отворачиваюсь.

— Даш, пожалуйста, послушай меня. Прости, я сам не знаю, что я делаю.

— Да мне плевать. — Убрав его руки, встаю, забираю свой рюкзак и пулей вылетаю из палаты. Иду, сама не зная, куда, Дэн шагает за мной, но держит дистанцию.

— Остановись, пожалуйста. Дай мне все объяснить…

— Я не нуждаюсь в объяснениях, — бросаю я. — Иди к Кире и завершайте то, что начали, извини, что помешала вам.

— Да черт…

В глазах все плывет, но я четко вижу большую дверь впереди, иду к ней и вдруг натыкаюсь на кого-то.

— Даша, ты вернулась! — это Ирина. Я и не узнала ее без белого халата и с распущенными волосами. — Что такое, что с тобой?

— Все нормально, — быстро смахнув слезы рукавом куртки, отвечаю я. Дэн подходит ближе, берет меня за руку и тут же одергивает ее, шипя от боли. Я как-то не заметила, что ладони сильно нагрелись и забыла, что мои способности все еще нуждаются в контроле. Когда тебя переполняет гнев, многие важные вещи вылетают из головы.

— Так, идем со мной, а ты к себе, или куда хочешь, но оставь нас пока что, — будто все сообразив, говорит Ирина. Дэн пытается возразить, но она отказывается принимать возражения, берет меня под руку и ведет вправо по коридору, в кабинет с большим столом, кушеткой и неизвестными мне медицинскими приборами.

— Садись и рассказывай по порядку, почему ты в таком состоянии и где ты была.

Делаю так, как она говорит, и выкладываю почти все, что произошло со мной за последние две недели, и сегодня. В это время женщина кладет мне в руку пару

темно-розовых круглых таблеток и дает бутылку с водой, чтобы запить.

— Что это?

— Пей, немного успокоишься, вон как всю трясет.

Выпиваю залпом все таблетки и продолжаю рассказ. Выслушав меня, Ирина вздыхает:

— Ох, и дурак. Все-таки дожала она его. Добила.

— Кто?

— Кира. Ни на шаг от него не отходит, как мы сюда приехали. Он тоже хорош, ничего толком не узнал, уже выводы какие-то сделал. — Ирина садится рядом со мной, смотрит понимающим взглядом, слегка приподняв уголки тонких губ. — Даш, я понимаю, что он поступил плохо. Но ты не держи на него зла, я уверена, что он любит тебя.

Только сейчас понимаю, что в здании достаточно тепло и, сняв с себя куртку, кладу ее на кушетку. Слезы отступили, и теперь глаза неприятно жжет, но сердце все еще трепыхается, и стоит снова представить все по порядку, ком снова подкатывает к горлу.

— Ага, — киваю. — Так любит, что быстренько нашел мне замену.

— Не знаю, зачем он так. Как успокоишься, ты поговори с ним. Если ты ему дорога, он постарается загладить вину.

— Ладно, поговорю, — отвечаю я. — Но чуть позже. Как вы тут? Домой я сегодня не вернусь, если можно, переночую здесь.

— Выживаем потихоньку. Оставайся, конечно, переночуешь у меня. Елена не вернется сегодня.

— Вы живете вместе? Думала, она с Карлом, — искренне удивляюсь тому, что она сказала. Настроение немного поднимается. Ирина добрая и вежливая — приятная соседка, пусть и на одну ночь. Остальных я видеть не хочу. Ни парней, ни, тем более, девушек в компании Киры.

— У них все сложно, — улыбается Ирина, цокнув языком. — Сами не знают, чего хотят друг от друга, взрослые уже давно, а все туда же.

— А ты? — задав этот вопрос, понимаю, что ничего не знаю о ней. Ирине лет тридцать пять — тридцать семь на вид, на пальце есть кольцо, но я не слышала ничего о ее семье, и даже не интересовалась, занимаясь лишь собой и своими проблемами.

— А что я? Муж и дочь остались в Дримморе. У мужа работа, он не может ее оставить, дочь учится, у нее там парень. Сказали, что могу за них не беспокоиться, — так легко даются ей эти слова, но я вижу боль в ее глазах.

— Как же так? Почему ты не осталась с ними?

— Они не дали. Темные. Максим… Как его зовут на самом деле?

— Марк.

— Да. Он сказал, что сделает все, что от него зависит, и сообщит мне. По старой памяти. Пока вестей не было. Не знаю, вернусь ли я туда, он же встал на их сторону, можно ли ему верить. И хантеров оставлять не хочу. Все-таки это не просто работа…

При упоминании о Марке в сердце неприятно колет. Он не должен увидеть меня здесь ни при каких обстоятельствах. Ибо либо у него получится довести дело до конца, либо мне придется убить его. А я этого не хочу, даже зная, что он собирался лишить меня жизни.

Ирина провожает меня в палату, где разместились она и Елена, уходит и приносит чай и пару булочек с джемом — все, что осталось от полдника. Я пытаюсь отказаться — сейчас мне и кусок в горло не полезет, к тому же я не голодная, но она настаивает, чтобы я хотя бы выпила чай, а булочки уносит вечно голодным парням. Потягивая горячий напиток, я думаю о том, как забрать свои вещи у Дэна, если они, вообще, у него. Ирина ничего про это не знает, выходит, либо из забрал Дэн, либо они остались в Пандоре. Конечно же, я надеюсь на первое, все-таки это мои вещи, хоть и большая их часть куплена на его деньги.

После ужина, который я тоже пропускаю, иду в сторону палаты, где он поселился. Причем, по словам Ирины, совсем один. По пути натыкаюсь на Киру, которая молча проходит мимо, не удостоив меня взглядом. Судя по лицу, она чем-то сильно недовольна. Чем же?

Больница очень старая, но так же, как и полицейский участок, выглядит так, будто ее бросили только вчера. Я не совсем понимаю этого контраста. Некоторые дома здесь полуразрушены, некоторые будто нетронуты, словно их и не покидали. Город пропитан магией, это она не дает свершиться естественному ходу вещей? Может быть, те полуразрушенные дома уже были покинуты еще до того, как все случилось? Да, это единственная теория имеющая хоть какой-то смысл.

Остановившись около нужной мне двери, я долго собираюсь с мыслями, прежде чем постучаться. Он открывает сразу же, и я, взглянув на его лицо, невольно улыбаюсь. Половину правой щеки украшает малиновый синяк. Не считаю себя отмщенной, но так смотреть на него приятнее.

— Не знаешь, где мои вещи? — держу голос ровно, но выходит как-то не убедительно. Впредь решаю не контролировать себя, пусть он видит мои эмоции. Мне незачем их скрывать.

— Они у меня, — отвечает он и жестом приглашает к себе в палату. Приходится войти. Запустив меня, закрывает дверь и остается стоять возле нее, будто я собираюсь тотчас же сбежать. Быстро осматриваю комнату, которая, вероятно, была кабинетом врача. Она маленькая, есть небольшой стол, стул и одна единственная больничная кровать. Вещей своих пока что не вижу.

— Давай, и я пойду.

— Я хочу поговорить с тобой. Если сможешь, прости меня за то, что я сделал. Не сегодня и сейчас, так хоть когда-нибудь. — Как провинившийся щенок поднимает брови, в глазах раскаяние. И, черт возьми, как бы мне ни хотелось не обращать на это внимания, я верю его словам.

Он прежний. Такой, каким я его оставила там, на пляже Пандоры и исчезла, не попрощавшись. Может, это мне стоит просить прощения? Однако, несмотря на все, сдаваться я не собираюсь. У меня была причина так поступить. У него ее не было.

— За что именно, Дэн? За то, что ты спал с Кирой или за то, что вместо приветствия сковал меня по рукам и ногам? Кстати, как ты закинул меня сюда?

— Я не спал с Кирой, — отвечает на самый волнующий вопрос. Хочу повторить остальные, но вместо этого с языка срываются совсем другие слова:

— Ну да, не успел…

— И не собирался, — произносит он сквозь зубы. Я добилась, чего хотела, мои слова задевают его. — Я пошел к машине, чтобы поехать Дриммор, в очередной раз искать тебя. Сел в нее и завел мотор, но она пришла и начала меня уговаривать, чтобы я остался. Поцеловала меня, хочешь верь, хочешь нет, и я ответил… Да! Да я знаю, что поступил хреново, Даш. Я знаю это и прошу за это у тебя прощения! Я думал, что потерял тебя, но до конца, понимаешь, до последнего сомневался, я должен был убедиться, что это так! Ты исчезла, ни сказав ни слова, а потом он, знаешь, что он сказал, когда я спросил у него, где ты?

— Что он сказал? Наверное, что ты меня больше не увидишь? — ухмыляюсь я. От Марка можно было ожидать чего-то подобного. Он прекрасный манипулятор.

— Он сказал, что однажды ты придешь ко мне, но я тебя уже не узнаю.

— И ты ему так легко поверил?

— Ты же поверила. Почему ты ушла?

Что ж, настала и моя очередь оправдываться.

— Он проник ко мне в голову и сказал, что если я не пойду с ним, то он убьёт тебя. Все просто, Дэн. Нужно было рискнуть твоей жизнью?

— Сказал, что убьёт? Ты серьёзно думаешь, что я бы не смог постоять за себя? — это странно, но он удивлен. Я никогда не интересовалась его способностями, зная лишь о телепортации, и то, только об одной ее стороне. Оказывается, он и других может телепортировать, как, например, меня с больничной парковки в палату, только что сам не смог тут же появиться рядом. Выходит, есть что-то еще.

— Я не знаю, Дэн, ты же не любитель много рассказывать о себе. Но один раз он уже чуть не убил тебя.

— Тогда были другие обстоятельства. Если бы я знал, что он собирается сделать с тобой, я смог бы защитить тебя, поверь. Но ты решила за нас обоих. Даш, я так долго искал тебя не для того, чтобы ты сейчас взяла и ушла. Да, я совершил ошибку, и не отрицаю своей вины. Но я не собираюсь тебя отпускать.

Мне не нравится его тон, но мое сердце уже начинает сдаваться. Ищу глазами пакет с вещами, нахожу в углу рядом с его сумкой и без промедлений направляюсь в ту сторону, но Дэн не дает мне сделать шаг, крепко обняв сзади. Меня одолевает слабость. Мозг кричит, чтобы я вырывалась, дала ему отпор, но тело не слушается. Я как тряпичная кукла в его объятиях, мягкая и податливая.

— Пожалуйста, отпусти…

— Отпущу, только если скажешь, что ничего не чувствуешь ко мне, — шепчет на ухо, прикасаясь к нему губами.

— Даже если скажу, ты же не поверишь.

— Не поверю, потому что знаю, что это не так. И ты тоже это знаешь. Девочка моя… Ты не представляешь, как я рад, что ты здесь, и что с тобой все в порядке. Я только этого и хотел, чтобы ты была рядом. А ты исчезла с ним, я так думал, что с ним. Даш, попробуй меня понять, — сладкие речи всегда манят и согревают даже самое холодное сердце. Я — не исключение.

— Хорошо, хорошо… Я попробую. Но дай мне время.

Дэн убирает руки и резко появляется передо мной. Я уже привыкла к его фокусам, поэтому не дергаюсь.

— Я дам тебе время. Столько, сколько тебе нужно. Только не уходи, ладно.

Даю положительный ответ, слегка кивнув и медленно опустив веки. Благо, это его устраивает.

— Спасибо тебе. Больше не смею задерживать.

Не смеет задерживать, но по-прежнему стоит передо мной как столб, смотрит сверху вниз. И я, вместо того, чтобы уйти, зачем-то не свожу с него глаз, жду каких-то действий, боясь признаться в этом самой себе. Я все еще зла на него, и не знаю, как долго это будет продолжаться, закончится ли вообще, но я хочу почувствовать его тепло. И он это понимает. Поднеся руку к моему лицу, медленно приподнимает подбородок и, наклонившись, прикасается губами к моим. Я сдержанно отвечаю на поцелуй, а потом резко, будто ничего и не было, забираю вещи и ухожу прочь.