Классный отдых

Маргарита Сысоева (2024)

Раиска и Люська, две неугомонные подружки, отправляются отдохнуть в небольшой пансионат. Пансионат расположен в сельской глуши и главное достоинство тамошнего отдыха — дешевизна. Раиска, замужняя мать двоих детей намерена отоспаться в тишине. Люся — женщина одинокая, но не теряющая надежды устроить личную жизнь, вынуждена на две недели предоставить свою квартиру в распоряжение ремонтной бригады. Однако планы подруг провести две спокойные и даже скучные недели в экологически чистом районе вдали от суеты и городского шума не оправдываются. Едва выйдя из дома, Людмила попадает в сети брачного афериста и тут же загорается жаждой мести. В самом пансионате поначалу всё идёт, как и предполагалось: свежий воздух, здоровая пища, танцы на летней веранде, слежка за привидением, являющимся местной достопримечательностью. Но очень скоро идиллия нарушается убийством.

Глава 3

Первым пунктом в моих планах на отдых стояло: «выспаться». Но этому плану не суждено было сбыться.

В какую-то несусветную рань я была бесцеремонно разбужена громким кукареканьем. Вот они начинаются — прелести сельского отдыха!

Я выглянула на улицу. Крупная, необыкновенной красоты птица самозабвенно заливалась, сидя на заборе перед моим окном. Его оперение переливалось всеми цветами радуги.

— Кыш пошел, бессовестный! — я запустила в него первым, что попало под руку, по-моему, стаканом.

Петух возмущенно захлопал крыльями и переместился по забору дальше. Он явно был намерен допеть до конца свою утреннюю песню. Послышался звук открываемого окна, невнятная, но угрожающая речь, и какой-то увесистый предмет полетел в траву. Птица захлопала крыльями и перелетела дальше. Я легла в кровать и попыталась заснуть. Но сон не шел. Интересно, он каждое утро так будит отдыхающих? Возмутительно! Стоп! Я на отдыхе, и твердо намерена извлечь из этого процесса все возможные выгоды. Не позволю этому пернатому будильнику испортить первое же утро. Надо подойти к проблеме с другой стороны. Итак, начнем. Что может быть хорошего в ранней побудке? Да все. Это же полезный для здоровья режим. Недаром в народе говорили: «Кто рано встает, тому Бог подает». Надеюсь, во время сиесты эта птица голосить не будет.

Я взяла купальное полотенце и отправилась осматривать окрестности. Я бы и Люську с собой прихватила, но никак не могла вспомнить, в какую комнату ее поселили.

Вообще ночью к концу пути я здорово устала и с трудом боролась со сном. Помню только, что в такси по дороге от автостанции нещадно трясло, и это очень мешало дремать. По прибытии в «Эдем» я с наслаждением растянулась на кровати в своем номере, и сладко проспала до утра. А если бы не голосистая птица, могла бы и до обеда проспать.

За стойкой администратора пила чай неожиданно ярко накрашенная женщина средних лет.

— Доброе утро. Уже поднялись? — приветливо спросила она.

— Да, можно сказать, с первыми петухами. Он каждое утро будет петь?

— Петя? Конечно. Петя у нас золотко! И знаете, что интересно, сначала он с восточной стороны поет. А потом, когда солнце немного поднимется, он на другой стороне кукарекает.

— То есть, он всем одинаково спать не дает. А жильцы на это золотко не жалуются?

— Нет, что вы! Им все любуются. Посмотрите, — женщина достала пакет с фотографиями. — Я его для рекламного проспекта снимала. Не могу выбрать, какой снимок лучше.

Действительно, фотогеничная птица.

— Вот у нас йоги семинар проводили, так они еще раньше Пети поднимались, вокруг сарая садились и ждали, когда он рассвет возвестит, а потом тоже пели, негромко и непонятно, но красиво. А другие и рады, что пораньше поднимутся — с утра воздух-то какой! А вода! Парное молоко!

— Но кто-то, наверное, расслабиться приезжает?

— А, ну эти-то с вечера в баре так нарасслабляются, их не то, что Петя, их из пушки не разбудишь!

Да, выходит, кроме меня, Петя никому не мешает. Наверное, я тоже привыкну. Ладно, пойду, продегустирую воздух и воду. И, накинув на плечи полотенце, я вышла на улицу.

Что ж, оно того стоило. Особенный, по-утреннему свежий воздух, напоенный летними ароматами, капельки росы, ослепительно сверкающие в лучах восходящего солнца, птичий щебет.… Очень напоминает ранние подъемы в пионерском лагере.

— Здорово, правда! — раздался звонкий голосок у меня за спиной.

Хорошенькая девушка, вся такая тоненькая и светленькая, в коротком махровом халатике, вышла вслед за мной на крыльцо.

— Вы новенькая? А мы тут уже вторую неделю. Рано утром всегда хожу купаться. Водичка с утра — чудо! Идемте, покажу пляж. Мы тут медовый месяц проводим. Меня Катя зовут, а вас?

— Рая. А где же…

— Ой, он у меня такой лежебока! Только в первый день вышел на речку с утра. Вообще-то он на работе. Даже на медовый месяц не смог вырваться. Вечером приезжает, да и то не каждый день, утром уезжает.

— Сочувствую.

— Нет, что вы! Я тут прекрасно провожу время — гуляю, купаюсь. Здесь такая тишина. Первое время я все привыкнуть не могла. Сначала казалось, что в ушах звенит. Я теперь сама удивляюсь, какая же это тишина, если птицы поют, ветер шумит. Нет, здесь замечательно! Вот увидите.

— Ну что ж, просто я никогда не слышала, что бы так проводили медовый месяц.

— Так получилось. У нас в квартире ремонт. Там сейчас все равно жить нельзя, вот и совмещаем приятное с полезным. Муж пока со своей мамой живет. А я уж лучше здесь.

— Понимаю. У меня тоже муж сейчас со своей мамой, пока я здесь отдыхаю.

Мы с Катей спустились с крыльца на дорожку.

Небольшую территорию вокруг «Эдема» окружал штакетник, выкрашенный веселой голубой краской. Под окнами — несколько клумб, нельзя сказать, что бы особенно ухоженных. Цветы на них были насажены хаотично, но разрослись буйно и радовали глаз. Между клумбами — густые кусты шиповника, акации, боярышника. Судя по размеру кустарников, их взращивали еще со времен межколхозного дома отдыха. Недавно посаженными выглядели несколько колючих веточек жасмина возле самого крыльца.

Сразу за заборчиком находилась спортивная площадка. Баскетбольные корзины, между столбами натянута новенькая на вид волейбольная сетка, по периметру — лесенки и турники. Вдоль одной из сторон спортплощадки, той, что ближе к забору, вкопаны в землю разноцветные деревянные скамейки. В сторонке — детская горка, качели, беседка.

От гостиницы к реке шла хорошо утоптанная дорожка. Стежка эта вилась по обширной, местами выкошенной луговине между высоких кочек. С другой стороны к широкому проему в штакетнике, наверное, обозначавшему входные ворота, спускалась с холма грунтовая дорога. Видимо, по ней мы и подъехали ночью. Других дорог видно не было.

Мы быстро добрались до небольшого песчаного пляжа. На берегу, немного в стороне стоял аккуратный деревянный сарайчик, закрытый на висячий замок.

— Там хранятся шезлонги и зонтики, — пояснила Катя. — Ключ у администратора, на случай, если захотите что-нибудь оттуда взять. Обратите внимание на песок на пляже.

Я обратила. Песок был крупный, светлый.

— Говорят, это какой-то особенный лечебный кварцевый песок. Его некоторые отсюда домой увозят, что бы делать прогревания.

Речка оказалась неширокой, извилистой и довольно мелководной с приятным песчаным дном и довольно быстрым течением. Обычная, в общем, речка. Катя показала мне глубокое место, где можно было поплавать, не боясь оцарапать коленки о дно.

Я бы не назвала эту воду «парным молоком». Водичка была бодрящая, И купание действительно оказалось чудесным. Чувство бодрости, свежести после него — необыкновенным. Интересно, как там Люська? Неужели до сих пор спит? Нехорошо. Я тут наслаждаюсь великолепным летним утром, а подруга, может, скучает в душной комнате.

От самого пляжа «Эдем», находящийся в ложбинке между двумя холмами, был почти не виден. На холмах росли единичные сосенки. Вдалеке виднелся сосновый бор. Довольно холмистая здесь местность. Наверное, в свое время пришлось специально выравнивать участок под гостиницу. «Эдем» представлял собой очень простое двухэтажное кирпичное здание без всяких архитектурных изысков, с плоской крышей и небольшим козырьком над крыльцом. Входная дверь располагалась не по центру фасада, а справа. Слева находилась застекленная терраса. Далее к зданию примыкала одноэтажная пристройка, по всему видно — кухня. На спортивной площадке атлетического вида молодой человек занимался утренней гимнастикой с двумя малышами. Катя приветственно помахала рукой физкультурникам. Они ответили тем же.

Мы с Катей вернулись в гостиницу. Новобрачная юркнула к себе, а я остановилась посреди коридора второго этажа. Интерьер приятно удивил. Очень светло и просторно. Стены модного и очень приятного для глаз фисташкового оттенка. Двери номеров и оконные рамы цвета слоновой кости. Сочетание небанальное и очень удачное. На стенах репродукции моих любимых импрессионистов. Из общей гармонии выбивалась только металлическая, покрытая облупившейся синей краской, лесенка, ведущая к люку в потолке. Зато широченная лестница, поднимавшаяся на второй этаж из холла, была позаимствована не иначе, как в доме культуры.

Все восемь дверей на этаже были плотно закрыты. За дверью с номером «1» скрылась Катя. Номер «4» — это мой. А вот куда заселилась Люська? Ни за что не вспомню. Ночью нас в комнаты проводила администратор, а потом Люська сама зашла пожелать: «Спокойной ночи».

Я переоделась и спустилась в холл. Дежурной за стойкой не было. Спросить, куда поселили подругу, не у кого. Оставалось подождать. Присела на диванчик и взяла пульт от телевизора, намереваясь ознакомиться с утренними новостями.

К завтраку-то Люська обязательно выйдет! Уж что-что, а поесть она любит. Ни за что не пропустит прием пищи. Каким образом при таком аппетите ей удается сохранять фигуру, как у восьмиклассницы — загадка природы.

Между тем в холл спустился мужчина — за сорок, военная выправка. А может — это и не выправка, а остеохондроз. Ходит, как будто кол проглотил. Худощавый, внешность — ничего примечательного, весь блеклый какой-то, глазу не за что зацепиться. Обручального кольца на пальце нет. Может, сгодится, что бы скрасить Люське отдых. Мужчина подошел ко мне и попытался поднести руку к несуществующей фуражке.

— Виктор. Очень рад пополнению. Вы одна? Я один. Вышел в отставку, развелся. Теперь свободен.

Однако! Сразу берет быка за рога! Люська скучать не будет.

— С подругой. Она еще не встала.

— Очень, очень рад пополнению.

Наверное, он хотел сказать что-то еще, но тут на лестнице послышался топот нескольких пар ног и воинственное улюлюканье. Отстреливаясь из игрушечного пистолета, в холл выскочил упитанный и аккуратно причесанный мальчишка лет семи в коротких штанишках и белой рубашке. Если бы не пистолет — просто идеальный ребенок из хорошей семьи. Следом за ним, размахивая пластмассовой саблей, появился его братец — точная копия, только поменьше ростом. Спустившаяся следом высокая худая женщина с гладко зачесанными седыми волосами поздоровалась со мной и с Виктором и принялась, почему-то по-английски, обращаясь к детям «Алекс» и «Георг», успокаивать расшумевшихся мальчишек. Старший из детей подошел ко мне, чинно попросил пульт и принялся переключать программы. Нашел мультики, и оба брата уселись перед экраном, непрерывно ерзая, и пихая друг друга.

— Доброе утро, Роза Александровна, — Виктор не очень ловко поцеловал женщине руку, — Приветствую вас. Как наше молодое пополнение?

Далось ему это пополнение. Он что, других слов не знает? Взгляд, которым одарила Виктора Роза Александровна, не оставлял никаких сомнений в том, что Люське стоит поторопиться. Дама явно имеет виды на бывшего вояку.

Весело цокая каблучками, спустилась Катя. Свежая, как умытый росой утренний цветочек. Интересно, после ежедневных утренних купаний я тоже буду так выглядеть? Виктор поднялся ей навстречу. Он что, и ее пополнением назовет?

— Катенька, доброе утро! Ну, как дела на семейном фронте? Когда можно ждать пополнения?

О, Боже! Нет, пусть Люська поспит подольше. Это не самое подходящее пополнение в ее коллекцию. Тьфу, и я туда же!

Дама, вплывшая вслед за тем в холл, заставила всех повернуться, даже мальчишки притихли. Это была именно дама, по-другому не скажешь. Роскошные черные кудри спадали на плечи и спину, горделивая посадка головы, необычайная стать крупной фигуры, кошачья грация в движениях. Нет, скорее — тигрица, для кошечки женщина была крупновата. Шамаханская царица приветствовала собравшихся легким кивком головы и выплыла на улицу.

Виктор заворожено смотрел ей вслед.

— Какая женщина, — ни к кому не обращаясь, произнес он вполголоса.

Роза Александровна, похожая рядом с восточной царицей на гербарий, пожала плечами. Катенька восторженно проводила глазами экзотическую даму и коротко вздохнула.

— А где же ваш муж, Катя?

— О, он уже уехал. Дела! — и Катя всплеснула ручками.

— А как зовут это чудо? — я кивнула в сторону входной двери.

— Марианна.

Что ж, имя вполне соответствует внешности.

— Она переживает развод, и моя хозяйка посоветовала ей провести пару недель в сельской тиши, — это Роза Александровна принялась вполголоса давать пояснения. — Хозяйка — это мать Алекса и Георга, а я у них няней. А это — Дима, он гувернер и охранник.

В холл спустился молодой человек с лицом и фигурой греческого бога. Люське все-таки не придется скучать! Однако при появлении Димы с Розой Александровной произошла непонятная метаморфоза. В голосе, до этого скрипевшем, как несмазанная калитка, появилась бархатистая мягкость, а глаза засветились такой нежностью! Однако, вот так гувернантка! На Виктора она так не реагировала. Впрочем, длилось это недолго. Роза быстренько отвела взгляд от юного Аполлона. Да, Люське просто необходимо поторопиться. Конечно, этот гербарий ей не конкурент, но, кто знает?

— Хозяйка гостиницы — милейшая женщина, вот увидите! — Роза Александровна, встряхнув головой, продолжила объяснения. — Она так за всем следит и на кухне прекрасно все контролирует. И прислугу в строгости держит. Кормят здесь отменно, даже хлеб свой выпекают. Почти каждый день пекут. Чувствуете, какие ароматы? Из деревни тоже иногда подвозят, из магазина, но это уже совсем не то, сами понимаете. Молочные продукты тоже свежие, натуральные. Это не совсем легально. Санэпидемстанция такого не может допустить. К их приходу в кладовке всегда лежат упаковки с сухим молоком, банки со «сгущенкой», их и демонстрируют, — гувернантка захихикала с заговорщицким видом. — Для детей это просто находка. Конечно, для них всегда старались покупать натуральные продукты. Но в городе совершенно невозможно уберечь детей от всяких «Сникерсов», это же для них такой соблазн. А здесь — все условия для правильного режима. Телевизор один на всех. И я считаю, что это верно. Зато мы много читаем. Дети постоянно на свежем воздухе. Я очень довольна. Вы видели клумбы?

Я кивнула.

— Замечательные цветники, правда? Мальчики каждый вечер поливают растения.

— Прекрасные цветы выросли, я сразу обратила внимание.

Мальчишки, конечно, услышали и довольно заулыбались.

— И порядок во всем, вот увидите. Мы прошлым летом отдыхали во Франции. Сен-Тропе, может, слышали?

Конечно, слышала. Даже видела — в кино.

— Так вот, если сравнивать уровень цен и сервиса — так вполне соответствует, — Роза Александровна торопилась поделиться информацией. — Правда в начале я заподозрила неладное. Знаете, приехали, на следующий вечер стала вещи разбирать и не смогла найти упаковку ароматизированного талька. Для мальчиков, понимаете ли…. Конечно, сразу заподозрила персонал, потому что точно помню, как упаковывала. Я — к Ирине Васильевне. Она, естественно, принялась оправдываться, и так переживала, так переживала. Нам новую упаковку привезла. Но сейчас я и сама думаю, что, хотя и маловероятно, где-то дорогой утеряли. До сих пор неловко за тот инцидент. Вы увидите, насколько здесь все безупречно. И проблем с акклиматизацией нет, знаете ли. А то на Лазурном берегу пока привыкнешь…

В холл тем временем вышла, мелко семеня и опираясь на трость, старушка в больших очках и пестром брючном костюме. Старушка была невысокая и сгорбленная. Но толстые стекла очков вставлены в эффектную оправу. Костюмчик из струящегося, по виду — натурального, шелка. Да и трость явно куплена не за сто рублей в аптеке.

— Здравствуйте Лада Леонидовна! — громко поздоровалась Роза и опять быстро заговорила вполголоса, повернувшись ко мне. — Бабушка одного из этих молодых бизнесменов. До последнего времени ему в бухгалтерии помогала, а теперь сдала, он ее сюда на свежий воздух поселил. Круглый год живет. Не видит, не слышит, но голова ясная, целыми днями кроссворды отгадывает.

Старушка тем временем просеменила к входной двери, достала из плетеной сумки белоснежную бейсболку и вышла подышать воздухом. Мальчишки, отстреливаясь, тоже выскочили в дверь. Молодой бог, поигрывая бицепсами, проследовал за ними.

Няня Роза Александровна нехотя поднялась и тоже двинулась на улицу.

Виктор сидел, как на иголках — видно, не мог решить — остаться со мной или идти вслед за Розой и Марианной.

— Я замужем, — тихонько подсказала я ему.

— Понял, честь имею, — энергично кивнул отставник, вскочил с дивана, щелкнул каблуками и промаршировал на улицу.

Тем временем, из-за застекленной двери доносились аппетитные запахи и позвякивание посуды. Где же Люська?

Из коридора, вход в который виднелся позади стойки администратора, вышла женщина, которую я с утра уже видела на этом месте. Одета интересно, яркий, но искусно наложенный макияж. По-моему, с утра губная помада у нее была немного другого оттенка, и глаза были накрашены по-иному. Неожиданное зрелище в таком месте и в такое время суток.

— Доброе утро! Как спали на новом месте! Ведь вы — Раиса? А я — Ирина, директор пансионата.

Наконец-то я смогла выяснить, куда поселили подругу. Потом мы немножко поболтали о погоде и прелестях сельского отдыха. Затем хозяйка, извинившись, сослалась на заботы и скрылась во внутренних помещениях.

Завтракали за огромным овальным столом в общей столовой. Овощной салатик, румяные ароматные оладьи, омлет и овсянка, чай, кофе, какао — на выбор. Вместо привычных бутылок с «минералкой» на столе стояли кувшины с местной родниковой водой. Очень мило. Хотя лично я не пью сырой воды. Но остальные, даже дети, спокойно наполняли из кувшинов свои стаканы.

Столовая, в которую из холла вела застекленная и завешанная цветастыми занавесочками дверь, представляла собой обширное прямоугольное помещение. На окнах — такие же занавески с маками и васильками на белом фоне. Между окон — дверь на застекленную террасу. В столовой было темновато, потому, что окна выходили не прямо на улицу, а на террасу. Сквозь них были видны столики, кресла, диванчики вдоль стен. В летнее время такое затенение — большой плюс. Направо, сразу у входа, помещалась барная стойка с высокими табуретами и несколько небольших столиков. Стол, на котором накрыли завтрак, располагался у противоположной стены, у входа на кухню.

За завтраком велась чинная беседа о народных приметах и гаданьях, о местной нечистой силе и способах борьбы с ней. Наибольшую заинтересованность проявили, разумеется, Алекс, Георг и Катя. А наибольшую осведомленность — «Шамаханская царица». Честно говоря, я тоже заслушалась. Дама, видимо, когда-то всерьез изучала данный вопрос.

— А вы верите в домовых? — спросила Катя.

— Какие глупости, — сказала Роза Александровна. — Никогда не видела. Откуда они вообще берутся?

— Почему же, — не согласилась я. — Если вы сами с ними не сталкивались, это еще не значит, что такого явления не существует.

— На счет того, откуда взялись домовые и прочая, так называемая «нечистая сила», существует легенда, — пояснила Марианна. — Всем известна история о Вавилонском столпотворении, когда Бог наказал народ, дерзнувший превзойти его творения и построить высочайшую башню, смешением языков. Люди перестали понимать друг друга. А зачинщиков он и вовсе лишил человеческого облика и определил на вечные времена сторожить воды, леса, горы, дома. Кто в момент наказания находился в доме, сделался домовым, в горах — горным духом, в лесу — лесовиком. По общим понятиям домовой представляет собой бестелесный дух, который живет в каждом доме. Он не делает зла, только шутит иногда. А если любит хозяина или хозяйку, то может даже оказывать им услуги.

— Услуги?

— За детьми присмотрит, что бы не влезли, куда не надо. Уголек из печки потушит, что бы пожара не случилось. Есть поверье, что перед кончиною кого-нибудь из семьи он воет или производит другой шум — стучит, например, или хлопает дверями.

— Как «полтергейст»?

— Полтергейст не так безобиден и услуг хозяевам не оказывает. Он живет в помещении сам по себе. Иногда даже делает все, что бы выселить хозяев. Его не удается умаслить, задобрить, как домового. С ним нельзя подружиться. Домовой живет обычно за печкой, или в каком-нибудь другом теплом месте, очень любит жить в баньке и париться. Он предупреждает о несчастье, караулит дом и двор. Но если он невзлюбит домашних, то может колотить посуду, щипать по ночам.

— А что же в этом случае делать?

— Домовой не любит ленивых. Остальным нечего опасаться. Ну, и, конечно, домового надо уважать. А у нас их издавна уважают. При переезде в новый дом в последнюю ночь, перед выходом из старого дома, домового с хлебом-солью просят прибыть на новое место. Считается, что без пригляда со стороны домового ведение хозяйства на новом месте не будет успешным.

— Истинная правда, — неожиданно вступила Ирина Васильевна. — А что вы удивляетесь? Мы когда только переехали сюда, намучились. То ветром раму раскроет, стекла разобьет.

— Они же пластиковые.

— Пластиковые окна уже после поставили. То в шкафу полка с посудой обрушится, все вдребезги. То в погреб откуда-то вода натечет, продукты попортятся. Да и жильцы жаловались. То ерунда какая-то никому ненужная пропадет, то ночами плач слышат. Ничего вроде бы серьезного, но досадно. Просто не знали, откуда в следующий раз ждать неприятностей. Пока Надюша, наша повариха, не рассказала своей бабушке о наших приключениях. Бабушка и объяснила, что это все домовой проказит. С тех пор каждый вечер Надежда ставит ему еду и выпить, конечно.

— Помогло?

— Конечно. Мы и петуха завели. Нечистая сила петушиного крика очень боится.

— Так вы же подружились с домовым.

— Домовой любит домашних животных. А петух — это чтобы злых духов отпугивать. Водяных, кикимор разных. Надина бабушка посоветовала для гарантии взять. Что бы еще какая нечисть озорничать не начала.

— А те, кто в момент разрушения Вавилонской башни оказались в воде, сделались водяными?

— Совершенно верно, — подтвердила Марианна. — Водяной считается начальником над русалками. Его иногда замечают в виде старика, покрытого болотной травой.

— А он опасен?

— Да. Водяной может разгонять рыбу. Это, конечно, не опасно, но для рыбаков неприятно. Но, что хуже всего, он может утаскивать к себе людей. Правда, происходит это обычно ранней весной во время разлива. Или с теми, кто полез в воду пьяным. В народе бытует мнение, что водяной разъезжает верхом на огромном соме, и этот сом доставляет ему утопленников. За что его и называют «чертовой лошадью».

— Точно, я один раз на рынке возле рыбного прилавка слышала, как одна бабуся спросила, почем «чертова лошадь» за килограмм, — глубокомысленно заметила Роза Александровна. — Да, сильны еще суеверия в народе.

— Думаю, что эти, как вы изволили выразиться, «суеверия» не спроста дожили до наших дней. Все давным-давно позабыли бы и о домовых, и о леших, и о водяных, если бы постоянно не получали подтверждения их существования.

— А лешие? Вы не рассказали о леших, — напомнил Виктор.

— Лешие — духи во многом сходные с домовыми. Только живут они в лесах и свои леса охраняют. Они тоже любят озорничать. Любят завести в чащу, попугать громкими криками и хохотом. Изредка показываются прохожим в образе дряхлого старика. Но леший никогда не сыграет злой шутки над тем, кто пришел в лес с добрыми намерениями или по насущной необходимости, за дровами, например. А вот если гость примется разорять муравейники или гнезда, понапрасну губить растения, тогда — берегись! Впрочем, стоит заблудившемуся в лесу путнику вывернуть свою одежду наизнанку, как он тут же найдет дорогу к дому.

— А Баба-Яга — это тоже леший? Она ведь в лесу живет, — поинтересовался младший из мальчиков.

— Нет, Баба-Яга это не леший. Когда-то она считалась злой адской богиней, страшилищем в железной ступе. Но со временем власти у Бабы-Яги поубавилось, и теперь она — просто злая старуха-колдунья, которая живет в лесу в избушке на курьих ножках и летает на шабаши ведьм в ступе.

— Баба-Яга — это такая ведьма? А кто такие ведьмы? Это Бабы-Яги? — продолжал любопытствовать малыш.

— Ведьмы — это женщины, занимающиеся колдовством, — Марианна снисходительно улыбнулась и продолжила пояснения. — Они могут быть наследственными, а могут выучиться своему ремеслу от других ведьм. Эти считаются более опасными. Наследственные ведьмы далеко не всегда используют свои знания и способности во зло. По большей части они вообще скрывают их и применяют колдовство только в крайних случаях.

— Как же они это делают?

— Через заговоры или наговоры на разные травы. Вообще само слово «ведьма» происходит от «ведать», то есть — «знать». Они всегда знали, как помогать от многих болезней, да и при проблемах в личной жизни могли дать полезный совет.

— Значит, ведьм не стоит опасаться?

— Ведьме, как и любому другому человеку или духу нельзя желать зла, делать подлости. Иначе месть может быть страшной. Впрочем, любой человек может жестоко отомстить за нанесенную обиду. Как говорится: «Никогда не делай другому того, чего не пожелал бы для себя».

— Точно. Не плюй в колодец, самому пригодится воды напиться, — подтвердил Виктор.

— Не рой яму другому, сам в нее попадешь, — подхватил один из мальчишек.

— Умница моя, — умилилась Роза Александровна.

— А какая еще есть нечистая сила? — продолжал допытываться Виктор.

— Есть еще так называемые «проклятые дети». Это такие особенные невидимые существа, которые могут жить в разных местах и причинять людям вред. Это дети — проклятые родителями.

— Как это?

— У грубых, не имеющих понятия о воспитании, родителей, которые не дают себе труда контролировать собственные слова, часто срываются с языка выражения, которые и в мыслях-то повторять нельзя, не то, что вслух произносить. Вроде «чтоб тебя черти побрали», «будь ты проклят» или что-нибудь подобное.

— Какой ужас!

— Мама с папой никогда нам так не говорят!

— Очень хорошо. Родители непременно должны следить за своей речью. С тем, что наши мысли материальны и когда-нибудь непременно воплотятся, никто уже давно не спорит. В народе считается, что проклятые дети пропадают.

— А вы знаете, что с обрывом за деревней тоже связана легенда. Мне тут пастух рассказал, — вступил в разговор Виктор. — Этот обрыв называется «Марьюшкина гора». Когда-то в деревне жила девушка — Марьюшка. Она полюбила парня, а он женился на другой. Вот девушка и бросилась с обрыва в речку, и утонула.

— Да что вы говорите?

— Какой ужас!

— Видел я вашу гору, — Дима зевнул, — под тем обрывом курице по колено.

— Это было сто лет назад, в те времена река была судоходной.

— Ну-ну.

— Наверное, Марьюшка превратилась в русалку. Как вы думаете, — обратился Виктор к Марианне за поддержкой.

— Вполне возможно. Народное поверье гласит, что все утопленницы становятся русалками. Они остаются жить в русле реки, отсюда и их название.

— А я слышал, что их так называют за длинные русые волосы, — добавил Виктор.

— Есть и такое мнение. Молва приписывает русалкам вечную молодость и красоту. Никакого рыбьего хвоста у наших речных русалок нет. Они могут выходить на берег, любят качаться на ветвях деревьев.

— «Русалка на ветвях сидит». Помните дети? — не удержалась Роза Александровна.

— А еще пастух рассказал, что в полнолуние там, на обрыве иногда видят белую девичью фигуру и слышат плач, — продолжил Виктор.

— Ой! — сказала Катя.

— Ух, ты! — сказал Алекс. Или Георг.

— Класс! А когда у нас полнолуние? — сказал Георг. Или Алекс.

— Вы хотите пойти в полнолуние на этот обрыв и вызвать дух Марьюшки? — неожиданно изрекла Лада Леонидовна.

Оказывается, слышит она не так уж плохо.

— Я с вами, если, конечно, мой ревматизм меня отпустит.

— Ревматизм — это как наша Роза Александровна? — спросил Алекс. Или Георг, привстав и с трудом дотянувшись до моего уха. — Тогда ни за что не отпустит.

Я не удержалась и прыснула.

— А ты Алекс или Георг? — в свою очередь спросила я, наклонившись к юному соседу.

— Я Саша, а он — малыш ткнул пухлым пальчиком в сторону младшего брата, — Гоша. Папа зовет нас Шурик и Юрик. Нам так больше нравится.

— А я — Рая.

— Роза Александровна, разрешите нам с Георгом после завтрака пойти на Марьюшкину гору, нас Рая пригласила! — Малыш смотрел на меня умоляющими глазами.

Нахал, конечно, но какой обаятельный!

— Вообще-то у меня были другие планы!

— У вас не может быть планов.

— Это еще почему?

— Как вы можете строить планы, когда вы даже не знаете, где ваша подруга!

— Уже знаю!

Так и не дождавшись Люську, я встала из-за стола и поднялась к ее комнате.

За дверью номера четыре стояла мертвая тишина. Спит, что ли? И есть не хочет? На Люську это было так не похоже, что я даже чуточку забеспокоилась и тихонько постучала в дверь. Ответа не последовало. Я постучала громче, потом еще громче. Тишина. Подергала дверь — заперто. Беспокойство во мне быстро нарастало. Постучав еще и не дождавшись ответа, я решила, что пора звать на помощь.

Призванная на подмогу горничная явилась со связкой ключей. Она немного посопротивлялась, ссылаясь на право каждого постояльца на уединение, но дверь все-таки открыла.

Худшие мои опасения, к счастью, не оправдались. То есть, бесчувственного Люськиного тела мы в комнате не нашли. Мы там вообще никакого тела не нашли. Комната оказалась пуста. Ключ от двери лежал на тумбочке, постель в беспорядке, окно раскрыто. Мы заметались по комнате — в шкафу, под кроватью — Люськи нигде не было. Сумки расстегнуты, вчерашняя Люськина одежда лежит на стуле, на коврике у кровати стоит обувь — в количестве одной левой мокасины со стразами, недавнего Люськиного приобретения, и правого домашнего тапочка с пушистым желтым шариком.

Я в растерянности остановилась посреди комнаты.

— Наверное, ваша подруга вышла погулять, — попыталась успокоить меня горничная.

Я рассеянно кивнула и уселась на кровать. Ну, Люська! Устроила мне отдых! Погулять она вышла! Потом вернулась и заперла дверь. Изнутри.

— Я же говорил, что вы не знаете, где подруга, — это Алекс-Шурик сунул нос в приоткрытую дверь. — А я знаю.

— Откуда ты можешь знать? Говори сейчас же! — я с трудом удержалась, что бы не потрясти его за плечи.

— Мы тут с утра в шпионов играли и кое-что видели.

— Кто это — «мы»? Дима тоже с вами шпионил?

Не хватало еще, что бы этот великовозрастный качок подглядывал за моей подругой.

— Нет, он тупой. Он должен нас охранять, а сам всю ночь спит.

— Говори сейчас же, — потребовала я, изо всех сил пытаясь изобразить металл в голосе.

Уж очень забавно выглядел юный пухленький шпион.

— А ты поведешь нас смотреть привидение?

— Поведу, что ж с вами делать. Только сначала скажите, где Люська? — я уже не очень хорошо владела собой и не позаботилась назвать Люську Людмилой Петровной.

— Докладываю. — Малыш прокашлялся, приосанился, достал из кармана блокнотик, не торопясь полистал его, и приступил к отчету. — Ваша Люська прибыла в отель в ноль часов пятьдесят четыре минуты и до утра не выходила. В четыре ноль пять была разбужена петухом Петей. Открыла окно и с криком «Твою мать, дохлая курица!», кинула в него графином. Потом восемь минут стояла у окна с биноклем, после чего издала нечленораздельное восклицание, вышла в окно и скрылась в зарослях в направлении на юго-восток, — малыш замолчал в ожидании похвалы.

Я смотрела на него в немом восхищении. Вот это да! Серьезно поставлено дело. А, может, сочиняет?

— Слушай, Алекс, а как ты разглядел, что моя подруга стоит у окна с биноклем?

— Не верите? У меня специальное зеркало на подоконнике. А вообще, она так в окно высунулась, чуть на улицу не выпала. Я бы и без зеркала все увидел.

— Сильно. А ты сам-то чего не спал?

— Да спал я. Только проснулся. Мне в одно место надо было.

— А чего тебе в ноль часов пятьдесят четыре минуты не спалось?

— Не спалось? Очень даже спалось!

— Так как же ты Люську услышал? Она разве шумела?

— Это моя тайна!

— Да ладно, расскажи! Я никому! А то не поверю!

— Вообще-то нам нельзя раскрывать профессиональные приемы… — невооруженным взглядом было видно, как Алекса распирает гордость и желание поделиться секретом.

Оно и понятно: Дима — «тупой», Юрик — еще маленький, а Роза, если узнает, найдет способ пресечь эту игру. Да никакая няня не потерпит такого вопиющего нарушения режима.

— А вы точно никому не расскажете?

— Обижаешь!

— Я специальную сигнализацию сделал, что бы слышать, если ночью кто-то в номер зайдет. Нитку протянул. Один конец себе на палец одел, а другой за дверь зацепил, к ручке привязал. Нитка под дверью нормально проходит. Там есть щель. Когда дверь открывается, меня нитка за палец дергает, потом рвется. Очень удачно, что пришлось наблюдать за соседним номером. А то, если бы пришлось далеко тянуть, кто-нибудь мог споткнуться. И все, операция рассекречена.

— Знатно придумал. И сколько ночей ты так караулил?

— Нисколько. В первую же ночь рыбка попалась! Здорово, правда!

— Здорово. Как тебе такое в голову-то пришло?

— У нас, у разведчиков, такое правило — сначала надо освоиться на месте, изучить распорядок дня, когда смена караула происходит и всякое такое.

— Какого караула?

— Ну, Ирины Васильевны, какого же еще.

— И кто ее меняет?

— В том-то и дело, что она одна все время на посту. Никакой смены. Скучища. Только жильцы меняются, и то редко. Я на всех расписание составил. А Роза его нашла и папе пожаловалась.

— А что папа?

— Он у меня в порядке. Он сказал, что это полезная игра, потому что наблюдательность развивает и связную речь. Только папа сказал, что бы я незаметно следил, а то люди могут обидеться. Так я согласен, в этом же весь смысл, что бы никто не знал, что он «под колпаком». Только здесь ничего не происходит. Новенькие редко приезжают. Ирина Васильевна, когда узнала, что вы прибудете, сильно разволновалась. Она велела номер приготовить, и я тоже приготовился. Если бы не я, как бы вы про подругу узнали?

— Действительно, полезная игра. Прав был твой папа.

— Так мы идем на Марьюшкину гору или нет?

— Ладно, давай своего Юстаса, пойдем к обрыву.

— Он Юрик. И он еще маленький, его Роза Александровна не отпустит. Только вместе с Димой. Возьмем Диму?