Как я выжил в Японии. Записки инопланетянина

Максим Сазонов

Наблюдения о том, как живёт один из самых поразительных и замкнутых народов нашей планеты. Удивительное и порой непостижимое сочетание современных технологий и средневековых подходов к их использованию породило удивительную и порой непостижимую страну. Какие они, японцы? Над чем они смеются, над чем плачут. Что едят и во что одеваются. Зачем ездят поужинать за три сотни километров, если пройти пешком десять минут – невыполнимая задача. Одним словом – книга о том, как выжить в Японии.

19 августа 2011. Отчёт

Итак, я добрался до дневника. Если честно, даже не знаю с чего начать. Завтра будет ровно три недели, как я уехал из дома. За эти три недели случилось столько всего, что теперь уже и не упомнишь. Вести дневник по ходу я даже не пытался. Поэтому теперь, конечно, всё я не вспомню, но постараюсь записать самое главное.

Быт. Что мы имеем. У меня теперь есть работа в Японии. И квартира. Очень милая, уютная двухкомнатная квартира практически в центре Саппоро (3 станции метро до центрального проспекта Одори, 20 минут на велосипеде или 45 минут пешком до телебашни).

В квартире есть всё, что надо для жизни, и даже немного больше. Если честно, я не уверен, что за три года я успею использовать весь этот запас бытовой химии. Я раньше никогда не представлял, что бывает столько наименований чистящих средств, и у меня нет ни малейшего понятия, для чего это всё использовать. Боюсь, что, если я возьму словарь, процесс чтения этикеток займет у меня не одну неделю, но зато бытовой химией я обеспечен на всю оставшуюся жизнь в Японии. Надо только как-то выбрать время, чтобы её начать использовать.

Я не знаю, чем я занимаюсь эти три недели, но у меня ещё совершенно не было времени, чтобы почистить ванны-раковины и прочее, а за три недели, что я тут живу, уже стоило бы это сделать. Надо будет воскресенье посвятить хозяйственным вопросам. Хорошо, если в воскресенье не нарисуется бабушка С., тогда есть шанс, что я успею прибраться, а то и так пол только раз помыл да раз пропылесосил.

Рядом с домом есть два больших супермаркета. Вернее, так: один большой и один очень большой! Большой в основном продуктовый. Конечно, в нём есть всё, но я его использую как продуктовый, поскольку продукты в нём заметно дешевле, а по понедельникам (и четвергам?) так вообще. Почему-то ни в один четверг я так в него и не попал. Во втором недорогая всякая одежда и прочее, в общем, жить можно. Вполне почти как дома.

Деньги. Денег нет. Это вообще очень актуальная проблема. Я, конечно, был в курсе, что первая зарплата будет только 21 сентября, итого до неё жить 2 месяца, я даже примерно посчитал, сколько денег мне будет надо, но реальная скорость их расходования в разы превышает запланированную. Хорошо, что есть большой запас. И тем не менее. Только на транспорт в Саппоро за 2 с половиной недели я потратил уже 7000 йен, при том, что на вторую неделю я нашёл велосипед и по мере возможности стараюсь им пользоваться всегда, и первую неделю меня возили очень много на служебной машине, и бабушка С. тоже катала немало.

Раз затронул тему про деньги, напишу про деньги. Позавчера пытался поменять доллары. Я не знаю, все ли банки в этой стране работают до 5 часов, но все, которые есть в центре Саппоро, — точно. А их тут очень немало. Обменники вообще многие только до трёх. Возможно, японцам это удобно, мне было не очень, поскольку у меня рабочий день точно так же до 5. Оббежав полгорода, нашёл «Вестерн Юнион» недалеко от вокзала, где уже в полседьмого и поменял свои злосчастные доллары. К плюсам можно отнести то, что курс обмена был такой же, как и в других банках, с точностью до сотой йены. К минусам — сам курс. Доллары я менял уже по 73,90 йены. Ещё в июле курс был примерно 80 йен за доллар. Вообще Эндака¹ — глобальная проблема японской экономики и основная тема новостей. Тех, которые я смотрел по крайней мере, как-то на телевизор не хватает времени.

Велосипед. Долгое время был моей головной болью и головной болью хоккайдской полиции. Честно говоря, ключи и сам велосипед я нашёл в первый день, но из-за природной криворукости я не смог открыть замок и решил, что это или не те ключи, или не тот велосипед. Одной летней ночью в процессе выбрасывания мусора (да-да, я его по ночам выбрасываю, чтобы никто не видел, сколько у меня мусора и что именно я выбрасываю, поскольку в первую неделю у меня не было уверенности, что я его правильно сортирую). Так вот, ночью на велосипедной стоянке хэнна гайдзин² пытался вскрыть два совершенно одинаковых велосипеда. Наконец один из них поддался, и я решил, что, раз я его открыл, наверно, это и есть тот самый велосипед.

Велосипеды здесь положено ставить на учёт. Я не знаю зачем, но надо. По доброму совету коллеги-немца я пошёл в «Дайэй» для регистрации этого самого велосипеда. «Конечно, — радостно сказал мне мужик из сервиса, — принеси только бумажку, что это твой велосипед. А то вдруг ты его украл». «Но у меня нет такой бумажки», — промямлил я. «Отлично, — радостно воскликнул мужик из сервиса. — В таком случае я не могу поставить его на учёт». После 15 минут общения он не выдержал и сказал: «Иди в ты… в полицию».

Времени было уже десять часов вечера, но, справедливо рассудив, что полиция должна быть круглосуточной, я поехал искать участок. Участок я нашёл достаточно легко. Кстати, в участке (я был в районном отделении) у меня сложилось стойкое ощущение, что полицейские участки во всех странах выглядят совершенно одинаково. Там даже запах точно такой же, как в любом нашем участке. Приехав в участок на незарегистрированном велосипеде, я начал с глупыми вопросами приставать к дяденьке за стойкой. Дяденька за стойкой сказал, что не знает, что делать в таком случае, и позвонил тантосе³. Тантося не знал, что делать в таком случае и кому позвонить, потому что он сам и есть тантося по этому вопросу, в конце концов он пообещал завтра позвонить в префектуральное управление и перезвонить мне. С тем я в тот день и уехал.

Назавтра до обеда мне действительно позвонили из районного отдела полиции и сказали, что они хотят уточнить мою личность и личность прежнего владельца. Так как начальник отдела была в отгуле по поводу праздника поминовения усопших, или в простонародье О-Бона, я подошёл к начальнику подразделения, объяснил ему ситуацию и спросил разрешения дать его номер. Управление полиции перезвонило ему, поговорило с ним, перезвонило мне и сказало: «Приезжайте, всё нормально».

Однако вечером в этот день был концерт Хокурэн хора, ездившего в Н-ск шесть лет назад, на котором мне нужно было быть по политическим мотивам. Концерт, кстати, был замечательный и мне очень понравился. Он проходил прямо в часовой башне на втором этаже. Акустика там была отвратная, поскольку башня, естественно, не предназначена для таких мероприятий, но насколько отвратная была акустика, настолько же, если не больше, была потрясающая атмосфера. Само ощущение от сидения на этих скамейках, в этих деревянных стенах… Как в кино, где какие-нибудь американские колонисты на Диком Западе сидят вот в такой деревянной церкви.

Но вернёмся к велосипеду. После концерта меня накормили чудесным ужином, в итоге домой я вернулся только в половине одиннадцатого и сразу поехал в участок. Мой визит в 11 часов, видимо, очень удивил мальчика за стойкой. «Пойдём посмотрим твой велосипед», — сказал он мне. Переписав номер велосипеда (да-да у них есть номер, как на автомобильном двигателе) на бумажку, он сказал: «Подожди» — и ушёл. Вернулся он очень быстро и, немного помявшись, сказал: «Это… я тут как бы… пробил по базе… ну… в общем… этот велосипед ни на кого не зарегистрирован». «Это ж прекрасно, — воскликнул я. — Дайте мне скорее бумажку, что он не зарегистрирован, я отдам её мужику из сервиса, и меня зарегистрируют». «Вообще-то, таких справок мы не даём», — сказал мне бравый полисмен. «Э-э-э, и что мне делать?» — поинтересовался я. «Знаешь, — сказал он мне полушёпотом, — езжай просто в любой маленький велосипедный магазин и скажи, что ты был в полиции, авось проканает». В лёгком ступоре я вышел из участка.

Это было больше недели назад. До велосипедного магазина я так и не доехал.

Кроме того, что я бессовестно нарушаю закон (а это на самом деле весьма чревато, особенно для муниципальных служащих), я ещё и нагло паркуюсь на служебной стоянке мэрии (чего служащим мэрии тоже делать нельзя) прямо под большой-большой растяжкой «Возвращение 4 островов — необходимое условие установления мира». Вот такая ирония судьбы.

О-Бон. В прошлые выходные тут шёл (да и вчера ещё тоже) О-Бон. По городу местами стоят помосты, где проходят совместные пляски. Я, кстати, так и не поучаствовал ещё, хотя очень хочется. Но одному как-то… неловко вставать в круг, а никого соблазнить не получается.

В начале недели приезжал С. Несчастный учитель русского из Нэмуро. Во вторник вечером около 8 часов (по сути, глубокой ночью) мы поехали в Хоккайдо Дзингу⁴. Подходя к храму, мы услышали барабаны и, отправившись на звук, вскорости обнаружили небольшой помост с хороводом вокруг. Полюбовавшись на пляски, послушали какое-то народное сказание, исполняемое под барабаны с флейтами, в сказании, правда, кроме припева мы ничего не поняли, но по этим отрывочным фразам решили, что это народное сказание. Наслушавшись народных песен, нанюхавшись жарившихся тут же шашлычков из курицы, пошли в храмовый парк. Храм был уже закрыт, в парке фонарей нет, и была полная темнота. Мы шли не тихо, разговаривали в голос и внезапно увидели какое-то животное на тропинке перед нами. Долго думали, что это такое. Это оказалось лисицей.

Весь вечер потом обоих не покидало ощущение какой-то ирреальности происходящего. Потому что такое сочетание, как ночь, храм, О-Бон, Бон-Одори и лисица в одном месте — просто что-то фантастическое. Даже дождь не портил общей придурковатой восторженности. Как будто я снова первый раз оказался в Японии.

Хотя, откровенно говоря, в этот раз всё воспринимается гораздо более критично, чем в первый и даже второй раз. Стало появляться много такого, на что раньше внимания не обращал. То, что раньше казалось чем-то прекрасным, сейчас кажется жутко неудобным. В этот раз я вижу много минусов в жизни в Японии. Очень много. Столько же, сколько и плюсов. Это при том, что даже внимательно рассмотреть жизнь тут ещё некогда. Но здесь всё далеко не так радужно, как это казалось раньше. Я даже готов признать, что многое в России гораздо лучше, чем здесь. Хотя и плюсов тут очень-очень много. Просто, наверное, надо как-то выбирать, с какими минусами проще смириться или какие плюсы лучше предпочесть. Не путайте туризм с эмиграцией, в общем.

Мусор. Мусор — это определённый минус жизни в Японии. Не сам мусор, конечно, а его сортировка. Поскольку разный мусор выкидывается в разные дни, периодически он у меня накапливается, занимая полкухни. На полном серьёзе несколько дней у меня кухня была наполовину занята 90-литровыми мешками мусора, причём содержание этих мешков менялось, а вот количество нет. Сейчас я приспособился прятать мусор в дальней комнате, которую пока использую как кладовку.

Комната временно непригодна для жизни из-за большого количества скопившегося там картона, оставшегося ещё, я так понимаю, от леди Ч. Но день выброса картона только 25-го числа. В общем, это не сильно критично, потому что я один вполне обхожусь и одной комнатой. И острой необходимости во второй пока нет. Но тем не менее.

Разбирая дальнюю комнату, обнаружил «сундук сокровищ». Сундук представляет собой коробку с огромным количеством всяких вкусностей в виде кукол, в том числе кокэси и какого-то, видимо, айнского народного творчества. Особого внимания в сундуке заслуживают бронзовые буддийские статуэтки. В общем, прикольно, пока не придумал что с этим делать, надо ему определить место на виду где-то. Нашёл большого даруму. Очень большого. Ну просто огромного. Он такого размера, что вообще нет вариантов, что с ним можно сделать.

Продолжая тему наведения порядка, хочется отдельное спасибо сказать всем делегациям, которые когда-либо посещали братский Саппоро. Если бы я знал, что тут такое количество сувениров, я бы даже свои не вёз. Местных запасов хватит, чтобы задарить пол-Саппоро. По признанию А., многие из этих сувениров остались ещё от прежних жильцов. То есть они тут уже копятся лет десять. За 10 лет скопилось много. Очень.

Работа. Пока даже не знаю, что написать в этом разделе. Я вроде что-то делаю, но пока, во-первых, нет мероприятий, где я должен участвовать, во-вторых, меня ещё жалеют, так что работы не очень много. В первую неделю, впрочем, было много, даже пару раз пришлось делать дзангё⁵, но за пару раз всё разгрёб и теперь жду.

Несколько дней потратил на изучение оставшегося мне богатства и материалов, если честно, меня не покидает ощущение, что я вообще не понимаю, что вокруг меня происходит, оно как-то бурлит, кипит, но проходит как-то мимо. Какие-то мероприятия, бесконечные совещания, все всё делают, а я сижу и пишу пост. Конечно, мне дали бумажку, где перечислены мои обязанности, и их там совсем немного (мне, правда, пообещали, что потом будет больше) Но сравнивая с работой в Н-ске, где мимо тебя никакая работа не пройдёт, такое ощущение, что тут я абсолютно бесполезен.

Вообще первое время вся работа подразделялась на 2 части: приветствия и возлияния по случаю приезда меня. И если первая часть закончилась во вторник, то вторая закончится только завтра. Если честно, я немного устал от всего этого. Из приветствий самым страшным был, конечно, визит к мэру. От страха я вспомнил всю вежливую речь. Мэр ритуально похвалил мой японский, поговорили о погоде, о хобби, на сём всё и кончилось, но это было страшно. Мэр. Иногда в день приходилось ходить знакомиться в 5—6 отделов. Теперь из всех этих отделов я помню только их названия. А ведь там были какие-то люди. Вообще, с именами у меня пока не всё хорошо. Нет, в своём отделе я, конечно, знаю всех, а вот в общем отделе и соседнем даже, наверное, не половину.

Как и во всяком коллективе, здесь есть абсолютно разные типажи. Кто-то простой и легко идёт на контакт, кто-то общается исключительно по рабочим вопросам, кто-то демонстративно кого-то игнорирует, кто-то кого-то игнорирует не демонстративно. Больше всех не повезло бедной Н.-сан, которая сидит рядом со мной, и я её постоянно донимаю глупыми вопросами. Но она хорошая. Или ей просто деваться некуда.

Еда. Еда тут жутко вкусная. Пока я нашёл только одно место, где мне не очень понравилось. Бабушка С. пару раз кормила меня в кайтэн-дзуси⁶, это, кстати, был мой первый раз в кайтэн-дзуси. Раньше я честно считал, что тарелочки с сусятиной едут по конвейеру, а ты сам берёшь то, что тебе нравится. Однако в этот раз мы были в двух разных местах, и в обоих случаях по конвейеру катились меню-макеты, а сами суси надо было непосредственно заказывать у повара.

Кстати, про заказ. Я не понимаю, что я делал 5 лет в институте. Я не знаю, зачем я учил какие-то непонятные иероглифы. В любом заведении, куда бы я ни пришёл, я могу прочитать в лучшем случае не более 30% меню. Я понятия не имею о большей части иероглифов, используемых в меню. Это не то чтобы раздражало, просто я чувствую свою ущербность и осознаю, что ни на что не способен. Не будь японский моей основной специальностью, может, всё было бы и не так страшно, но осознание того, что ты не можешь именно то, что должен уметь делать лучше всего — угнетает. Я вообще каждый день, читая служебные записки по внутренней почте, чувствую свою ущербность.

Погода. С погодой я даже не знаю, наверное, повезло. Холоднее 25 ещё не было ни одного дня. Бóльшую часть времени было 33—35, и было не очень комфортно спать даже с открытыми окнами. Потом я нашёл вентилятор, и стало веселее. Потом дней 5 шли дожди, но зато стало прохладнее. Сейчас по большей части 25—27 градусов. Причём у меня такое ощущение, что 25 градусов здесь заметно холоднее, чем 25 градусов в Н-ске, хотя, возможно, это просто после 35 градусов так кажется.

В Японии сейчас идёт глобальная экономия электричества, поэтому в комбини⁷, метро и прочих местах, которые раньше считались спасительными островками в океане жары, теперь прятаться бесполезно. Температура там такая же, как на улице. В комбини, впрочем, ситуацию несколько спасают открытые холодильники. В метро же очень, очень и очень жарко. Но есть один несомненный плюс. Поскольку теперь кондиционеры в офисах поддерживают температуру не 22 градуса, как раньше, а 28 (в общем, уже невозможно работать), в офис можно ходить без пиджака и галстука. Некоторые товарищи из МО вообще ходят в футболках. Это крепко пошатнуло мои стереотипы о том, что японцы все как один ходят на работу в строгих чёрных костюмах.

Я долго не мог отвыкнуть от галстука, потому что на все встречи пиджак всё равно надо надевать, а надевать пиджак без галстука как-то глупо. Но теперь встречи кончились, и я тоже радостный хожу без галстука и пиджака. Собственно, поскольку на работу я езжу на велосипеде, вариант без пиджака гораздо комфортнее. Не очень понятно почему, но при выставленной на пульте управления кондиционера цифре в 28 градусов в нашем офисе вполне возможно работать, в то время как в МО даже заходить не хочется. Я не знаю, как они там выживают. Видимо, как-то.

Про бюрократию. Тоже немаловажный элемент окружающей среды. Здешняя бюрократия, думаю, легко перебюрократит нашу бюрократию. Однако каким-то непостижимо-парадоксальным образом тут всё работает. Причём для клиента эта бюрократия не очень заметна со стороны. Видимо, это и есть принцип одного окна, когда в одном месте тебе сделают всё. Я, например, в одном месте заключил договор с сотовым оператором, интернет-провайдером и телефонной компанией. Теперь все эти три вида связи мне предоставляет одна компания. Присылает (наверное) общий счёт, в случае отсутствия меня дома перенаправляет звонок с городского телефона на сотовый и оказывает ещё кучу полезных и не очень услуг. И так везде. Сколько бумажек оформляется за окошком, снаружи не видно, но, думаю, очень и очень немало, судя по тому количеству бумажной макулатуры, что ежедневно циркулирует в офисе. На каждый случай, буквально включая поход в туалет, надо сделать бумажку и пустить её по всему отделу, чтобы все поставили на ней свои печати.

Связь. Кстати, оформление договора с сотовым оператором меня неприятно поразило. Вся эта процедура заняла, хотите — верьте, хотите — нет, более 3 часов. Из компании я вышел совершенно невменяемый. Хорошо, что со мной был Т.-сан, потому что сотрудник компании тараторил так, что я периодически вообще выпадал из разговора. Всё-таки в России вопросы сотовой связи решаются гораздо проще. И дешевле. Счёт мне, конечно, ни один ещё не пришёл, но, если верить старшим товарищам, в месяц будет не менее 3000 йен, а при том, что я Интернетом пользуюсь достаточно активно, есть опасность, что счёт заметно будет больше. Оплата тут идёт разово в конце месяца, что тоже неудобно, поскольку нет возможности постоянно контролировать свои расходы.

Мне очень нравится, как работает японская почта. В стране, где искусство написания писем возведено в особый ритуал, искусство их доставки доведено до совершенства. В процессе наведения порядка мне хотелось поинтересоваться у прежних жильцов, с какой целью у нас дома в таких количествах хранятся открытки, бумага для писем и конверты. Теперь я понял. Тут сам процесс написания и отправки письма доставляет удовольствие, потому что ты знаешь, что оно точно завтра, в крайнем случае послезавтра дойдёт до адресата. Такое ощущение, что почта тут самый удобный и быстрый вид связи. И он однозначно предпочтительнее телефона, а во многих случаях и мейла.

Про длинный язык. Я понял, почему японцы разговаривают только о погоде и о еде. Потому что разговор, наполненный смыслом, сразу вызывает реакцию собеседника. Причём иногда такую, что лучше бы этой реакции и не было. В беседе с вице-мэром я проболтался, что занимался кэндо. Это было позавчера.

Вчера в офис собственной персоной пришёл руководитель секции кэндо мэрии, чтобы позвать меня на тренировки. Я ненавязчиво попытался объяснить, что я не взял снаряжение и прочее; сейчас у меня нет денег, чтобы это всё купить и вообще в виду того, что Н-ское кэндо активно дружит с хоккайдской федерацией, я как бы сперва хотел сходить в офис федерации, познакомиться с сэнсэями и пойти тренироваться туда, куда они мне скажут. Не помогло.

Сегодня из МО мне пришло письмо с расписанием тренировок, картой, как дойти до зала. Причём копия этого письма была отправлена ещё двум товарищам, которых я не знаю, и зачем-то аж двум начальникам отдела. Это ж караул. После такого я просто не могу не пойти на тренировку, но беда в том, что у меня сейчас действительно нет денег, чтобы купить снаряжение и платить за тренировки.

В общем, надо овладевать японским искусством разговаривать не говоря и полного самоконтроля мимики и прочего. Как бы я ни старался держать лицо, каким-то фантастическим образом все сразу видят, что я думаю на самом деле.

Вот вроде основные моменты, касающиеся моего существования здесь в эти три насыщенные недели новой жизни.

На следующую неделю я наконец-то нашёл себе занятие. Позвоню в Общество дружбы со странами Евразии, может, они мне какую работу найдут в участии в вечере русской поэзии, кроме как прочитать одно стихотворение.

Примечания

1

Повышение курса иены.

2

Странный иностранец.

3

Ответственный за что-либо.

4

Храм в Саппоро.

5

Сверхурочная работа. Одно из любимых японцами слов и явлений.

6

Ресторан, где готовые порции суси едут по ленточному конвейеру.

7

Минимаркет. От английского convenience store.