Как я выжил в Японии. Записки инопланетянина

Максим Сазонов

Наблюдения о том, как живёт один из самых поразительных и замкнутых народов нашей планеты. Удивительное и порой непостижимое сочетание современных технологий и средневековых подходов к их использованию породило удивительную и порой непостижимую страну. Какие они, японцы? Над чем они смеются, над чем плачут. Что едят и во что одеваются. Зачем ездят поужинать за три сотни километров, если пройти пешком десять минут – невыполнимая задача. Одним словом – книга о том, как выжить в Японии.

22 марта 2012. На каллиграфии

22 марта. Снег. Опять снег. Прогноз погоды обещает +4, но на улице всё равно — 1. Раньше местные предсказатели на вранье почти не попадались. Неужели российские синоптики приехали в Японию на стажировку?

Сегодня чуть благополучно не проспал на работу. Вечером сэмпай вышла в скайп, и как в старые добрые времена… спать я ушёл в 3-м часу ночи. Хотя, честно говоря, сэмпай тут ни при чём. Во всём виновата какая-то зараза, которая принесла на работу кофейные бобы в шоколаде. Не знаю, сколько я съел… упаковок. Но они же вкусные были! Я ссыпал себе их в выдвижной ящик стола, и на весь рабочий день непрерывного таскания мне их хватило.

Во вторник был праздник. День весеннего равноденствия. Выходной. Выходной во вторник — это плохо. Особенно если понедельник рабочий. Утром в среду автопилот сыграл со мной злую шутку, решив, что раз я вчера отдыхал, то сегодня надо выбрасывать бутылки. Бутылок у меня дома не было. Зато теперь у меня дома целый мешок невыброшенного пластика, с которым мне ещё неделю делить кухню.

Русский клуб вчера порадовал перлом от Я.-сан: «Когда я телефоноваю, я всегда кланяюсь». Телефоновать — это, конечно, сильно.

На каллиграфии немного пришёл в себя, сотворив пару удачных вещей. Сегодня утром долго смотрел и не верил, что это я написал. Думаю, во всём всё-таки виновата новая кисточка. Правда, мы с ней ещё только учимся находить общий язык. Новой кисточкой я себя порадовал по энергичному настоянию С., вызванному приходом результатов из Токио и присвоением мне очередной степени по каллиграфии. (Очевидно, комиссия была в драбадан.) Каждая степень каллиграфии имеет свой порядковый номер. Мой нынешний соответствует примерно уровню «смотри, белая обезьяна, вот это — кисточка».

На каллиграфии же чуть было не нагрешил на С. Разговор зашёл о Сёхося Сёдо. Это большая каллиграфическая контора в Саппоро. Не знаю, занимаются ли они коммерческими заказами, но они точно занимаются преподаванием. По городу у них около 10 филиалов, где проходят занятия. Возможно, это самая большая контора такого плана в Саппоро, а возможно, и не только в Саппоро. Короче. Стоило кому-то только упомянуть их название, как бабушку понесло. Далеко и надолго. Об их уровне преподавания, подготовки студентов и так далее. В таком состоянии увидеть бабушку С. — большая редкость. «Как она, однако, конкурентов не любит», — успел позлорадствовать я. Как вдруг она с придыханием и широко открытыми от ужаса глазами выдала: «И вообще, они же там учат иероглифы для практического использования!..» По-японски это звучало ещё трагичнее «дзицуё кандзи». В этот момент на меня снизошло сатори, и я многое понял. В частности, что у нас, похоже, с бабушкой С. где-то есть фундаментальные расхождения в подходах к обучению каллиграфии. Потому что «учить иероглифы для практического использования» — была немаловажная причина, по которой я решил идти на каллиграфию. Не единственная, конечно, но тем не менее.

Ещё я понял, что мне и дальше светит прописывать дома иероглифы самостоятельно, поскольку на занятиях основная задача не научиться их писать (в смысле результата), а научиться их писать (в смысле процесса). Но, наверное, это к лучшему. Потому что С. зато рассказывает столько интересного, что только успевай впитывать. Вчера она, кстати, весь вечер бухтела, что у меня знаки слишком… «катай»… Жёсткие? Твёрдые? Короче, «нежнее надо».

Сегодня клонит в сон. И кофейные бобы в шоколаде кончились. И какая зараза их вчера все сожрала… и не слиплось же.