Как я выжил в Японии. Записки инопланетянина

Максим Сазонов

Наблюдения о том, как живёт один из самых поразительных и замкнутых народов нашей планеты. Удивительное и порой непостижимое сочетание современных технологий и средневековых подходов к их использованию породило удивительную и порой непостижимую страну. Какие они, японцы? Над чем они смеются, над чем плачут. Что едят и во что одеваются. Зачем ездят поужинать за три сотни километров, если пройти пешком десять минут – невыполнимая задача. Одним словом – книга о том, как выжить в Японии.

19 декабря 2011. Бесконечные праздники

Выходные прошли, и одно это не может не радовать. Начались выходные в пятницу после работы с торжественного празднования Рождества в нашем консульстве. Ещё одна крисмас пати в бесконечном ряду крисмас пати, которые, откровенно говоря, несколько утомляют. На этой неделе ещё 4 штуки и на следующей, надеюсь, одна.

В консульстве всё было весьма пристойно, а главное — очень вкусно. Концертные номера тоже были весьма ничего. Правда, большую часть их я прослушал, таскаемый бабушкой С. по всем её знакомым, что заметно пополнило мою коробочку, в которой я храню визитки по принципу «А это кто?». В.-сан, как обычно, распинался о своей любви к Ленину, К.-сан, как обычно, ныл, «почему Россия не отдаст нам острова». Что там делали остальные, я не знаю. Большая часть приглашённых не имеет ни малейшего отношения ни к России, ни к культуре, ни к «обществу культуры». То есть к «обществу» — то они без сомнения отношение имеют, но чур меня господи от всего этого.

Японцы — это страшно, увлечённые японцы — страшно вдвойне, а уверовавшие японцы, это, наверное, самое страшное. Ещё в Японии есть такая категория людей, как «большой сэнсэй». Обычно это люди, которых почему-то почитают большими сэнсэями, и они, преисполнившись чувства собственной важности, сидят, развалившись в кресле, свысока поглядывая на окружающих, не снисходя даже до разговора, остальные же вьются вокруг них, шепча что-то на ухо, не будучи удостоенными даже мимолётного взгляда. Неприятное зрелище.

В субботу была крисмас пати в обществе поддержки людей с черепно-мозговыми травмами. Как я туда попал, лучше не спрашивать. Я сам не знаю. В целом было весело, насколько может быть весело в окружении людей неговорящих, парализованных, страдающих расстройствами памяти, зрения и прочими последствиями аварий, ушибов головного мозга, инсультов и так далее.

Если честно, я был восхищён. Добровольно, на волонтёрских началах, не получая за это ничего, создать такое общество помощи этим людям. Это дорогого стоит. Организовывать семинары, лекции, помогать инвалидам в поиске работы, принимая чужую беду как свою. Дай Бог здоровья этим людям. Но, несмотря на всеобщие улыбки, радость, где-то подспудно чувствовалась тяжёлая атмосфера, что всё не так радужно, как это кажется. Там же я встретил своего соседа. Того самого, который каждый раз спрашивает меня в лифте, откуда я приехал.

После того как меня представили, возникла очередная неприятная ситуация: «Кто хочет задать вопрос?» — поинтересовалась С.-сан, которая меня туда и пригласила. «Я, — отозвался, встав, один товарищ. — От лица всех японцев хочу спросить, когда вы нам вернёте острова?»

Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу. От полного провала меня спасло только то, что первой мыслью я не вспомнил, как по-японски будет «свистеть» и «рак», иначе мог бы выйти небольшой скандал. Потому что мысль о том, что я не имею права отвечать на этот вопрос, пришла только второй. Хотя, я думаю, мне тут гораздо легче, чем С. в его Нэмуро, но всё-таки.

На прошлой неделе ехал в лифте с незнакомой бабушкой. «Нанка, росиадзинппой²⁰», — пробурчала она себе под нос. Где?! Где?! Где на мне написано, что я русский? Я в этот раз даже ни слова не сказал. Я не улыбался и не хмурился. У меня было обычное выражение лица. От меня даже ничем не пахло. Я в шоке. У меня на самом деле давно стало появляться ощущение, что японцы умеют читать по лицу лучше многих.

Может быть, столетия тренировок чтения по лицу-маске сделали свое дело, и читать живое лицо им теперь гораздо проще. Но очень часто я замечаю, что незнакомые японцы понимают меня много лучше, чем мои друзья и давние знакомые дома. И от этого иногда страшно. У меня ушло гораздо больше времени на то, чтобы себя понять, а они делают это сразу. Не все, конечно, но есть такие индивидуумы в моём окружении.

Вчера мне предложили развитие моей теории о том, как из нормальных детей вырастают японцы. Было высказано предположение, что «японец» — это состояние со средней школы и до пенсии. На самом деле японские бабушки действительно ничем не отличаются от человеческих бабушек, ну кроме возраста, конечно, и хобби. Но исходя из того, что японские дедушки больше всё-таки японцы, нежели дедушки, гипотеза была мной признана несостоятельной.

Вот так и прошли выходные.

Примечания

20

Что-то он на русского смахивает.