Целительница будущего короля

Любовь Свадьбина

Он главный и лучший претендент на трон королевства. Я – целительница, незаконнорожденная девчонка из леса. Мы не должны были встречаться и уж тем более влюбляться, ведь его ждёт столица, долг перед своей землёй и принцесса, а я ни за что не соглашусь стать только любовницей. Такова наша судьба. Но некоторые жрецы говорят, что судьбы нет, и только мы сами определяем свою жизнь.

Глава 2. Два герцога

Я лежала на раненом. Бодром и готовом к активным действиям раненом. Побег одним рывком не удался — голова закружилась, и я осталась на этом горячем, мускулистом теле, просто теперь мы оказались лицом к лицу.

Исцелённый улыбался радостно и чисто, пах отварами, которыми я обтирала его между подпиткой заклинаниями, а в его глазах мерцали отблески солнца.

— Клянусь, это самое приятное пробуждение за последние несколько лет! — у него был глубокий, вибрирующий голос, полный силы, власти и животной чувственности, от которой всё затрепетало внутри.

Руку с ягодицы он не убрал. От возмущения я открывала и закрывала рот. Поняв, что ничего дельного не скажу, рванулась в сторону, но исцелённый удержал. В его медового цвета глазах плясали смешинки.

— Ну, тихо, тихо, — заговорил он как с норовистой лошадкой. — Я тебе что, за ночь не заплатил? Прости, наверное, был слишком пьян и не помню, но обещаю и заплатить, и одарить.

Может, стукнуть его? Хотя нельзя, он же пациент. Но уже исцелённый.

Пока думала, его пальцы добрались до моего затылка, а он потянулся вперёд. Его губы были сладко-горькими от зелий, слишком напористыми. Никому раньше не удавалось добраться до моих губ. Да и до других частей тела тоже. Я замерла, поражённая новыми ощущениями: волны приятных мурашек, внезапная чувствительность кожи, сладкое тепло. В ушах загудело сердцебиение. Это было и странно, и приятно, и как-то…

Рука внизу крепче сжалась, и исцелённый стал заваливать меня на бок.

И это заставило меня опомниться. Он был сильнее, но наша кожа соприкасалась, позволяя применить целебную магию для самообороны. И я ударила, расслабляя его мышцы. Обычно мужчина полежит так полчасика, и в голове светлеет, особенно после обещания полового бессилия на ближайшую пару недель.

Он обмяк, разваливаясь по столу, а я соскочила и отступила, кутаясь в простыню.

— Ведьма! — рыкнул мужчина, резко садясь.

В его медовых глазах полыхнули жёлтые искры, подсказывая, что мою магию в его теле выжгла его собственная сила. Можно было догадаться, что маг путешествует с другим магом. Этот ещё и сильнее будет. Если красный усиливает себя и своё оружие, то жёлтый — или золотой, как их ещё называют — себя и отряд, превращая простых людей в равных магам бойцов, вдобавок у таких людей мощные магические щиты.

— Целительница, — поправила я, отступая и оглядываясь.

Красноволосого мага нигде не было видно. Ну, видимо убедился, что его приятель выживет, и спустил с меня глаз. Исцелённый тоже оглядывался, но перегородка скрывала от него следы крови у двери.

— Где Чигару и остальные? — увидев выражение моего лица, он пояснил. — Красные волосы, скверный характер и ещё пяток бравых ребят. Да ладно, не бойся, не трону я тебя, если сама не захочешь.

Последнее прозвучало с явной уверенностью, что я захочу, прямо побегу в его объятия.

— Не знаю, где ваш пёс шляется, — огрызнулась я, отступая к шкафу с алхимией.

Исцелённый задрал бровь:

— Откуда ты знаешь моресский?

На моресском «Чигару» значило собака.

— Медицинские трактаты, — пояснила я. — Я же целительница.

— И как тебя зовут, целительница? — поинтересовался исцелённый.

— Эйна.

— Эйна… — он задрал бровь, ожидая продолжения.

Но его не было. Я просто Эйна.

— А я бы хотел посмотреть на твою целительскую грамоту, — красноволосый маг Чигару спускался по лестнице со второго этажа совершенно беззвучно, словно хищник из породы кошачьих.

В руках у него оказалась стопка маминых записей по травам.

— Отдайте! — я вмиг позабыла, что на мне только сорочка, и рванула к нему.

Чигару поднял мамины записи и строго потребовал:

— Грамоту целителя. Прямо сейчас.

Замерев в шаге от него, я поджала губы и опустила взгляд.

— Чигару, что происходит? — спросил его приятель, ничуть не смущаясь того, что у него из одежды только полотенце.

Чигару смотрел на меня:

— По документам здесь живёт и практикует другая целительница. Беарика.

— Это моя мама. Она умерла больше года назад, — почти сквозь зубы процедила я. — Я её заменяю.

— Почему об этом не подали данные в реестр целителей? — Чигару хищно шагнул ко мне. — Почему она не рассказывала о тебе?

— Откуда я знаю? — я отступила, обхватывая себя руками. — Я сообщила о её смерти в ратушу. Все знают, что я несу службу вместо неё.

— Почему ты не прошла обучение или хотя бы тестирование? — это уже спросил исцелённый, он сидел на краю стола и наблюдал за мной.

Оба наблюдали, будто ожидая моей ошибки. Терпеть не могу оправдываться, но я действительно занималась целительством без грамоты, и это нарушение закона. Но у меня почти не было выбора.

— Деньги на частную сдачу экзамена украли, — пояснила я. — Вынесли из дома, пока я занималась больными в городе.

Правда, я могла продать книги, но я не нашла в себе силы сделать это, понадеявшись накопить с практики.

— На экзамен выделяют средства из казны, хотя их потом приходится отрабатывать, это лучше, чем нарушать закон, — нравоучительно напомнил исцелённый. — Почему ты не воспользовалась этой возможностью?

— Потому что хранитель земли сказал, что на мой экзамен денег в казне нет! Я обращаюсь к нему каждый месяц!

Маги переглянулись. И пока они смотрели друг на друга, я схватила записи мамы. Чигару легко разжал пальцы. Я обняла драгоценные листы и, обойдя Чигару, взбежала вверх по лестнице.

Сердце выпрыгивало из груди, я боялась услышать позади топот ног, но маги не бросились в погоню. Я заглянула в мамину полную книжных шкафов комнату — всё чисто, и не скажешь, что тут кто-то рылся. Заскочила в свою комнату, тоже забитую книгами: здесь тоже всё вроде бы осталось на месте. Спрятав записи под подушку, я бросилась к сундуку с одеждой.

В комнате резко потемнело: тень закрыла единственное окно, и под её напором заскрипело стекло…

***

Герцог Кайден, хозяин этой земли, провожал взглядом изящную фигурку. Девушка скрылась на втором этаже, а он всё перекатывал на языке её имя: Эйна… Эйна… приносящая радость. Оно идеально ей подходило, потому что пробуждение действительно было радостным — впервые за долгое время.

Но дела требовали его внимания, и Кайден повернулся к другу.

— Что произошло? Где остальные?

— Преследуют тех, кто на нас напал. Я на это надеюсь, — Чигару потёр висок и оглянулся на лестницу. — Ты помнишь нападение?

— М-м, — Кайден поморщился. — Нет, честно говоря, нет. Помню, мы сидели в трактире, и ты предлагал мне развлечься напоследок.

— Это было два дня назад. Так поэтому ты на неё смотрел таким голодным взглядом? — хмыкнул Чигару, но что-то в его голосе было не так.

Обычно он говорил о симпатичных девушках и близости с ними куда более беззаботно-весёлым тоном. И если бы Кайден не знал Чигару так хорошо, он бы заподозрил в его голосе собственнические интонации.

— Нет, — ответил Кайден, почему-то умолчав о смутных воспоминаниях о склонившейся над ним Эйне. Это теперь он понял, что они относились к исцелению, а не к жаркой совместной ночи, которую он успел вообразить. — Просто она красивая.

Мгновение они смотрели друг на друга.

— Почему ты так набросился на девчонку? — Кайден оглядел себя. — Если я был ранен, она отлично меня исцелила.

— Помнишь, ты посылал меня сюда разобраться со взяточниками?

— Да, конечно, — Кайден потянулся и, заметив в углу ворох своей одежды и брони, направился туда.

— Беарика как раз приезжала обновить камень для целительского маяка и очень обрадовалась, что с неё за это ничего не взяли. Мы разговорились о том о сём: о её учёбе в столице, родителях-целителях, о том, не страшно ли ей одной жить на отшибе практически в лесу, но она ни разу не упоминала о дочери.

— Какая же красивая женщина захочет рассказывать о взрослой дочери интересному ей самой мужчине? — беззаботно пожал плечами Кайден.

— Беарика со мной не заигрывала, поверь, я такое хорошо чувствую. Позже я попросил выяснить о ней подробности…

Кайден с сожалением оглядел испачканную кровью одежду. Оглянулся:

— И?

— Родители Беарики жили при домах аристократов, умерли почти одновременно, но ничего криминального. И никаких данных о дочери, — Чигару покосился на потолок, с которого доносились тихие звуки. — Поэтому я очень удивился, увидев здесь эту девушку, и не могу просто принять на веру её уверения, что она дочь Беарики.

— Ну и кто она тогда? — Кайден тоже глянул на потолок и взялся за штаны — на них попала всего пара капель крови. — В чём ты её подозреваешь? Думаешь, одна целительница убила другую ради места в глуши?

— Понимаешь, тебя очень метко подстрелили, попали точно между пластин брони. Но при этом не смертельно. Из-за этого мы вынуждены были обратиться к ближайшей целительнице, и эта целительница… некая неизвестная Эйна! — Чигару указал пальцем на потолок. — Без официальной грамоты.

— Думаешь, её задача — вывести меня из состязания? — Кайден затянул последние завязки штанов. — Да она даже не поняла, что я герцог. Кстати, где моя печать?

Чигару достал из-за пояса перстень и бросил ему. Кайден поймал и продолжил:

— К тому же, не проще ли было сразу меня убить? Я мог и не дожить до встречи с ней.

— Проще, — со вздохом признал Чигару. — Но всё равно странно, что Беарика не обмолвилась о ней.

— Или всё дело в том, что Эйна… — начал было Кайден.

Наверху раздался странный шум, отчётливее послышался звук разговора. Вмиг посерьёзневшие, Кайден и Чигару переглянулись.

Кайден поднял с лавки меч с поясом и одними губами приказал:

— Посмотри снаружи. Я поднимусь.

Чигару кивнул, бесшумно извлекая из ножен напитанную алой магией саблю.

***

Приложив ладонь к сердцу, я облегчённо выдохнула:

— Герцог!

В окно на меня смотрел тёмный глаз. Крючконосый орлиный профиль его обладателя чётко вырисовывался на фоне яркой весенней листвы.

Я вытащила раму со стеклом, и мой пернатый друг шагнул на подоконник. Сквозняк колыхал тёмно-коричневые крылья на когтистых лапах. Качнувшись, Герцог, попавший к нам ещё неоперившимся птенцом, перепорхнул на письменный стол и уставился на меня, заклекотал, будто спрашивая, что за безобразие тут творится.

А мне стало легче: вроде просто птица и против магов не поможет, но хоть кто-то близкий рядом, выслушает.

— Вломились ночью в дом, — бубнила я, выбирая в сундуке сорочку.

Почему-то обычные мне сейчас особенно не нравились, и я искала потоньше.

— Нет, я понимаю, — ворчала под нос, — я целительница, ко мне сами боги велели стучать ночами, чтобы я быстрее шевелилась и спасала всяких не позаботившихся о своей безопасности магов.

Герцог одобрительно заклекотал. А я отбросила простыню и надела самую тонкую сорочку с вышивкой по подолу и воротнику, оставшуюся ещё от мамы.

— Он же золотой маг, — продолжала негодовать я и закатила глаза, переходя на снисходительный тон. — Ну да, ну да, постоянно поддерживать щит на себе невозможно, а когда едешь в компании приятелей и болтаешь о продажных девицах, и вовсе не до щитов.

— Кья! — Герцог аж кивнул одобрительно и переступил с лапы на лапу.

Я же стала выбирать платье. Красное целительское было слишком простым и почти мне мало, синее больше нравилось, и цвет у него глубже и крой удачнее, да и сама подаренная маме за лечение ткань лежала лучше.

— Но нет ведь, — сетовала я, вытаскивая платье цвета морской волны, — словил стрелу, свалился на мою голову. Хамы!

Герцог расправил крылья и покачал головой.

— Что один, что другой, — не унималась я: меня раздражала ситуация, и было до боли в груди обидно, что меня не признали маминой дочерью, не признали мои способности, — Герцог… Герцог, и никакой благодарности, ты пойми, Герцог, никакой благодарности!

Он снова заклекотал и затоптался на столе, дёргая распахнутым клювом в сторону двери. Его взгляд был направлен туда, словно…

Прижав платье цвета морской волны к груди, я развернулась.

В дверном проёме стоял исцелённый. Босой, в одних штанах, он даже так впечатлял гармоничной мощью готовых к рывку мышц. Полуторный меч в его руках отливал золотым светом. Исцелённый смотрел на меня неожиданно остро, без малейшего намёка на прежние смешинки в медовых глазах. Я словно оказалась перед хищником — смертоносным, стремительным и будоражаще опасным.

— Знаешь, — он опустил меч, — пожалуй, ты поедешь с нами в город. До выяснения обстоятельств.