Целительница будущего короля

Любовь Свадьбина

Он главный и лучший претендент на трон королевства. Я – целительница, незаконнорожденная девчонка из леса. Мы не должны были встречаться и уж тем более влюбляться, ведь его ждёт столица, долг перед своей землёй и принцесса, а я ни за что не соглашусь стать только любовницей. Такова наша судьба. Но некоторые жрецы говорят, что судьбы нет, и только мы сами определяем свою жизнь.

Глава 7. Условие

Потолок был не моим. Не тот цвет, не те узоры дерева на досках. Не то расположение окна, между ставень которого рвался солнечный свет. В комнате не хватало шкафа с книгами…

Сонливость резко прошла, и сразу стало понятно, что потолок и не мог быть моим, потому что я не то что не дома, даже не в своём герцогстве.

Лёжа под тяжёлым одеялом, прислушалась: для постоялого двора здесь было удивительно тихо, лишь на улице изредка ржали лошади, да кто-то обменивался короткими фразами.

Я слушала и припоминала последние дни.

Если появление герцога Кайдена и начало путешествия в памяти отложились отчётливо, то последние пару дней из-за усталости словно размылись, я едва помнила, как мы, чудом и моим бодрящим воздействием на коня оторвавшись от боевых вепрей, приехали сюда и вошли в зал постоялого двора.

Кайден вёл меня под руку, нас сопровождал один из его людей, другие его люди уже сидели в зале. Встретили герцога приветственными криками. Их лица типичных вояк сливались для меня в мешанину знакомых по родной земле черт. На улюлюканья и фразы вроде: «Какую красотку отхватил герцог по пути», «Ваша светлость, обычно это Чигару привозит баб» от утомления хотелось просто плюнуть, а лучше и вовсе их не заметить.

Но Кайден рявкнул:

— Тихо! — И стало тихо, после чего он добавил. — Это мой придворный целитель Эйна, так что побольше уважения, а то она особо крикливым подлечит что-нибудь для воздержания на неделю-другую, и я за вас заступаться не стану.

Тишина царила ещё несколько невыносимо долгих мгновений, а затем один из воинов выдал:

— Не, ну это можно понять. У такой точно приятнее лечиться, чем у старика Граннуса.

Его слова прорвали плотину молчания:

— И меньше шансов огрести по шее.

— Да такой ручкой можно и по шее — не страшно.

Мужчины одобрительно засмеялись, а смысл сказанного Кайденом дошёл до меня, лишь когда он заводил меня в предназначенную ему, если верить провожающему нас слуге, комнату на втором этаже.

— Придворная целительница? — переспросила я, когда дверь закрылась.

— Идеальный вариант, — Кайден раскрыл застёжку на моём плаще и стянул его с плеч.

Я отступила, закрывая лицо руками:

— Невыносимо хочу спать.

— Хорошо, — согласился Кайден и направился к постели. — Можешь отдохнуть, у нас есть немного времени, да и я хотел дождаться Чигару.

Кайден сдёрнул с кровати меховое покрывало, отбросил одеяло. В дверь постучали: служанка явилась с тазиком и кувшином для умывания.

Как умывалась и обтиралась с дороги уже не помню, но судя по чистоте рук — сделала всё хорошо.

— Придворная целительница, — повторила я и села на кровати.

К герцогу Кайдену у меня появились вопросы.

***

Постоялый двор был обыкновенным: грубоватая мебель, способная пережить хорошую драку, запахи простой еды без специй, мощный хозяин заведения с пудовыми кулаками — угомонять буйных и защищать дом.

За гомоном голосов никто не расслышал моих тихих шагов, я остановилась на лестнице, высматривая среди мужчин в броне Кайдена или Чигару.

Первым меня заметил тощий остроносый менестрель, полулежащий на стойке возле пивных бочек. Он дёрнул струны лютни, и печальный пронзительный «Трунь!» привлёк к нему всеобщее внимание.

— А вот и наша прелестная целительница проснулась! — воскликнул менестрель мелодичным голосом. — Наконец-то можно шуметь.

Он быстро перебрал струны, выбивая из инструмента плясовую мелодию:

— Девы юной сон прекрасен!

Для меня он безопасен:

Можно в губы целовать,

Можно платье задирать!

Если к ней явиться тихо,

Если не…

Кубок влетел в плечо менестреля, сбивая его со стойки. Грохот падения и звон струн сменился тишиной.

Все повернулись к двери во внутренние помещения, откуда и прилетел кубок. Там стоял Чигару:

— Дэйти, ещё одна такая выходка, и будешь зарабатывать исключительно музыкой. За неимением языка.

Менестрель легко выскочил из-за стойки и уселся на прежнее место, прижимая к груди лютню:

— Мне со вчерашнего вечера его светлость запретил шуметь из-за того, что ей надо отдохнуть! Я страдал! От тишины у меня помрачился рассудок! А ты издеваешься над бедным, больным менестрелем!

— Я всё сказал, — бросил ему Чигару и посмотрел на меня. — Эйна, идём.

Под пристальными взглядами мужчин я спустилась вниз. Большинство смотрели на меня с любопытством, и только менестрель Дэйти прожигал взглядом.

Ну, ещё Чигару, но у него, похоже, просто тяжёлый взгляд.

Он шагнул в сумрак внутренних помещений. Я последовала за ним, уже предполагая, что может быть причиной вызова. Пробудившееся в кончиках пальцев покалывание сразу убедило меня в верности догадки: судя по яркости солнца за окнами, с нашего приезда прошло прилично времени, и рахра могла снова пробудиться.

Чигару открыл ближайшую дверь. Комната, наверное, принадлежала хозяину постоялого двора: мебель качественнее и изящнее, больше шкур, стеклянные фигурки зверей на камине, водяные часы.

Кайден полулежал на тахте перед столиком с фруктами и вином. Я остановилась, глядя в его бледное лицо. Покалывание силы разливалось по рукам, призывая действовать.

— Можешь идти, Чигару, — велел Кайден.

Он был бледен, но его голос не потерял силу.

— Как пожелаешь, — странно отозвался Чигару. — Но подумай о том, что я сказал.

— Не имеет значения, как я поступлю, — с грустью ответил Кайден. — Всё равно расскажут всё так, как будет выгодно им.

— И всё же я бы не стал провоцировать, — Чигару покосился на меня. — Но это твой выбор.

Он вышел, оставив нас одних. Я же лишь с тихим хлопком двери вспомнила, что для более эффективного исцеления мне нужны инструменты.

Кайден откинулся на подушки и указал кубком в сторону:

— Твоя алхимия, кисть — всё там.

В кресле-качалке в углу действительно стоял мой изрядно исхудавший рюкзак. Забирая его, я спросила:

— Почему вы не позвали меня раньше?

— Тебе нужно было отдохнуть, а мне не настолько плохо, чтобы я не мог потерпеть.

Судя по ощущениям, ему не настолько хорошо, чтобы терпеть из-за пары часов моего сна.

— Я лучше отдохнула, но исцелять теперь будет тяжелее, — вместе с рюкзаком я подошла к тахте и села возле столика с фруктами.

— Угощайся, — предложил Кайден, поймав мой взгляд на непривычные для нашей земли виноград и персики.

— Сначала дело, — мотнула головой, хотя желудок вздумал заурчать от голода. — О чём говорил Чигару?

Кайден помедлил и отпил из кубка, после чего сказал:

— Не думаю, что тебе стоит забивать этим голову.

— Мне показалось, это имеет отношение ко мне. Я должна знать.

Я выставляла на столик алхимические принадлежности. Кайден сверлил меня взглядом. Наконец, он спросил:

— Мне кажется, или ты осмелела?

— Я же теперь не непонятно кто без грамоты, а придворная целительница, — напомнила я и стала заливать ингредиенты в плошку. — Статус обязывает разбираться в делах нанимателя. Впрочем, позвольте угадаю: меня считают вашей любовницей, прикрывающейся должностью целительницы.

— Да, — вздохнул Кайден, продолжая за мной наблюдать, — и отсутствие грамоты быстро обнаружат.

— Так думают о подавляющем числе целительниц при аристократах, — дёрнула плечом я. — Независимо от того, есть грамота или нет. Это неизбежно.

Я обмакнула кисть в состав и стала перемешивать, напитывая его магией. После отдыха получалось легко и непринуждённо, сила сама рвалась помочь. Я заглянула в глаза Кайдена и твёрдо произнесла:

— Главное, чтобы вы понимали: я не стану вашей любовницей. Если вы не готовы это принять, нам лучше разойтись сейчас. Наверняка в столице хватает целителей, способных поддерживать ваше здоровье до полного освобождения от яда.

— Но доверять ни одному из них я не могу, — качнул кубком Кайден. — А единственный целитель, которому я полностью доверяю, слишком стар для путешествий. Да и лучше ему, на всякий случай, оставаться с моим братом.

Выдержать пристальный взгляд Кайдена было тяжело, сердце стучало всё быстрее. Но я нашла в себе силы не отрывая взгляда смотреть на него сверху и твёрдо переспросить:

— Вы ведь понимаете, что я не шучу и не кокетничаю. Я не буду вашей любовницей. Согласны?