Сделаю тебя взрослой

Любовь Попова

— Что у тебя за дела с моим отцом? — Спроси у него. — Скажи! Немедленно! — Я-то скажу…. Но готова ли ты услышать правду? — Конечно готова! — И заплатить за нее готова? — Заплатить? Деньгами? — Ты думаешь я нуждаюсь в деньгах? — Тогда…. — до нее доходит, лицо приобретает розовый оттенок, идет пятнами. — Ты просто ужасен! Как ты можешь это предлагать! — Луша, я вообще имел в виду мою футболку. Ты же не выкинула ее?

Глава 12. Лис

Это просто завораживающее зрелище.

То, как наливаются румянцем ее щеки.

То, как сжимаются тонкие пальцы в кулаки.

Как сверкают огнем глаза, а тело становится тонкой, натянутой струной.

Еще в прошлом злить ее и доводить было гораздо интереснее, чем пытаться соблазнить.

Лукерья заводилась с пол-оборота. Эмоциональная и яркая в порыве своих редких истерик.

— Ты просто… Ничтожество! — налетает она на меня, но я отступаю, поднимаю сумку, смотрю, как грудь под футболкой колышется, как запахом цитрусовым меня окутывает, как волосы выбиваются из строгой прически.

Но самое интересное — глаза.

Они метают молнии.

Пара искр, и я бы просто сгорел. Пара искр, и я сам как пламя.

Немеет тело, адреналин в крови хлещет.

Я не готов даже на секунду взгляд оторвать.

И пофиг, что в ее дворе, и пофиг, что смотреть могут.

Главное, видеть вот эти эмоции, чувствовать, как ее бомбит!

— Сережа! — толкает меня.

Отвлекаюсь, шаг назад делаю и падаю, но за собой ее увлекаю.

Мы просто валимся в какие-то кусты цветов, явно, кем-то посаженных с любовью.

— Ну, вот что ты наделала? А кто-же выращивал!

— Ты полный придурок! Отдай чертову сумку! Как ты мог так поступить?! Я чуть на девок не настучала! Это ты ее украл, признавайся, извращенец!

Одно простое движение, и она уже подо мной. Сладкая, возбужденная, пытается меня ударить, чем только распаляет желание!

— Ты больной! Отпусти меня! Мы же в моем дворе! Что все подумают?

— Вечно ты только об этом и думаешь. Что все подумают? Хочешь честно? Всем на тебя наплевать!

— Это ты так оправдываешь свои гнилые поступки? Свое предательство тогда? Свою тупую шутку сейчас?! — новая попытка ударить, но я хватаю ее руки, поднимаю над головой.

Черт знает, сколько я представлял ее именно так.

Сочной, сладкой, беспомощной, но готовой!

Еложу по ее телу, коленом ноги раздвигая.

— Сережа, я закричу! Скажи! Скажи, зачем? — почти плачет. Слезу с щеки стираю.

— Я не брал вещи из шкафчика, заглянул, когда девки выходили, шептались, увидел на самом дальнем шкафу. Не смог удержаться. Ты бы иначе не села в мою машину! А мне так хотелось подвезти тебя, прикоснуться к тебе, почувствовать тебя!

— Почему? — спрашивает почти шепотом, не сопротивляется, когда коленом ноги ее развожу, между них вклиниваюсь.

— Вот поверишь — нет, я сам объяснить не могу. Нам вообще вместе быть не стоит, тем более, так близко, тем более, когда моя ширинка в твою упирается, особенно когда твои сладкие губы на расстоянии пары миллиметров.

— Прекрати!

— Особенно когда ты сама меня хочешь!

Все это как переключатель срабатывает. Она всегда это отрицала. То ли самой себе врет, то ли мне?

— Слезь с меня. Придурок! Я не хочу тебя! — толкает довольно сильно.

Откатываюсь в сторону и тут же натыкаюсь на взгляд отца Луши.

Еб… Это хренарики. Он же меня убьет сейчас!

— Пап, мы просто упали. Сережа меня подвез.

Не вариант. Не работает. Меня уже поднимают за футболку и под визг Луши бьют рожу.

Заслужил, да!

Сопротивляться не буду. Хотя бы потому что старших уважаю, а еще потому что убить могу одним ударом. Он кидает меня на асфальт, царапаюсь локтем, но спокойно встаю.

— Если еще раз, Самсонов…

— Да ничего вы не сделаете, — сплевываю кровь, кидаю. Последний взгляд на Лушу и прыгаю в тачку.

Даю по газам и срываюсь с места. Кровь кипит, в висках пульс бьется, еще немного, и башка расколется надвое от этих ударов, отражающих биение сердца.

Наплевать бы на него, поиметь Лушу и закрыть этот гребаный гештальт, который не дает спать нормально уже два с половиной года! Набираю скорость, обгоняю тачки.

Помню, мы в машине «Скорой помощи» с такой же скоростью неслись. После матча. Я со сломанной ногой и Луша, крепко к себе прижимающая. И шепот ее как морфин.

— Потерпи, милый, потерпи!

Сидела, за руку держала, когда вправляли, потом мандарины свои таскала, будоражила сознание своими спортивными штанами. Вроде, прилично все, а меня так перло, что змея душил чаще обычного. Она как-то застукала, пришлось наорать, выгнать.

— И чтобы больше здесь не появлялась, малолетка! — сказал, да. А потом ждал. Что появится, что мандаринов принесет. Вышел из клиники и попал на ее выступление. Меня так крыло, что готов был прямо там ее на ковер этот уложить. И даже стрижка ее эта не помешала бы, так она была хороша!

— Это что?

— Мандарины. Ты же мне приносила, долг возвращаю.

— Мм, спасибо!

— Будем встречаться? — первый раз в жизни предложил и уже думал, пошлет, а она улыбнулась сладко-сладко и кивнула.

— Я надеялась, что ты предложишь.

Руль крепче сжимаю. Ошибка. Уже тогда нужно было просто найти замену. И сейчас найду замену. Прямо сейчас сворачиваю к Васе, звоню и тут же ответ получаю.

— Привет? Дома?

— Да, только с учебы вернулась.

— Как тренировка прошла?

— Зашибись, снимай одежду, я поднимаюсь, — бросаю трубу в карман и тут же натыкаюсь на ткань. Достаю и рассматриваю крошечные белые трусики. — Извращенец, говоришь? Ты бы знала, как права!