Исчезновение золотой курицы, или Держите меня семеро!

Любовь Александровна Хилинская, 2020

Верите ли вы в сказки? Настя не верила, пока не оказалась в самой настоящей сказке в роли не абы кого, а самой Бабы Яги. Только свыклась, приспособилась, а тут новая напасть – царь решил болото отобрать, да ее выселить! Кто же придет на помощь красавице? Серый Волк? Леший? А может, сам Змей Горыныч пожалует? Все это и не только в новой сказке.

8

Соловья дома не оказалось. Гонец, направленный к главному государственному казначею, вернулся ни с чем, помялся на пороге, покосился на странное бушующее существо, матюгающееся и ведущее себя воинственно и начальственно, а потом с облегчением улизнул.

— А вы чего стоите? — хлеб упер руки в бока и сдвинул брови. — Шуруйте уже по своим сказочным друзьям! Кто там еще зуб на царя точит? Леший? Кикимора? Вот их и опросите!

Баба Яга и Волк с удовольствием покорились.

— Ну и хамло! — прокомментировала Настя, спустившись с крыльца и обернувшись к Серому.

Тот пожал плечами.

— Наведет шороху знатно, а нам того и надо. Отвлекающий маневр. Истинный преступник расслабится, тут мы его тепленького и возьмем, — сказал он, обнимая Настю за талию и увлекая вниз по дороге. — Пойдем, красавица, пора бы уже и перекусить после трудов праведных.

Та поежилась, ощутив странное волнение в теле и мурашки, растекающиеся волной от горячей ладони Волка. Покосившись на его мужественный профиль, нахмурилась — вот еще, что за непрошенные ощущения?!

Владимир открыл портал и увлек ошарашенную Ягу за собой, оказавшись прямиком у себя во дворе.

— Мой повар такой шикарный рецепт вычитал! — сообщил он, кривя губы в улыбке, — пальчики оближешь! Как раз сегодня обещал удивить кулинарными изысками.

Скептически хмыкнув, девушка сбросила наглую лапу с талии и отшагнула.

— Ну давай, — ухмыльнулась она, — удивляй.

Волк же сдаваться просто так не собирался. Вновь приблизившись к ней, обвил рукой стройный стан и прижал к себе крепко, так, что от неожиданности Яга клюнула носом в его плечо и зашипела возмущенно, упершись рукой в грудь парня.

— Что ты себе позволяешь? — возмутилась она, поднимая голову и глядя в насмешливые прищуренные глаза.

— Что-то позволяю, — хмыкнул он и провел пальцами второй руки по ее виску, спускаясь вниз и неожиданно обводя контур губ, отчего их даже закололо от необычных ощущений. — Может, ну его, это болото? Перебирайся ко мне вместе с избушкой, места навалом.

— В спальню? — ехидно осведомилась Настя, высвобождаясь и скрывая смущение за нахальством. — Прям посредине с избой расположимся, к тебе передом, к туалету задом.

— Там ступа с Бабою Ягой идет-бредет сама с собой? — Волк сложил руки на груди, искоса глядя на раскрасневшуюся Настю.

— Само собой. И ступа и лоток с котом тоже прибредут, — кивнула она. — Аккурат в изголовье их и расположим. Для антуражу.

В это самое время в доме что-то грохнуло, жмякнуло, кто-то громко матюгнулся, потом вскрикнул тонким голосом что-то типа «йопвашумать», а потом из окна первого этажа вырвалось пламя.

— Рецепт, говоришь, новый, — задумчиво прикусила палец Настя. — Похоже, блюдо на костре планировалось.

Волк, не дослушав, рванул внутрь дома, там как раз что-то опять грохнуло, языки пламени сменились густым черным дымом, потом облаком белого пара. Вскоре в дверях показались двое — толстый высоченный всклокоченный мужчина в белой хламиде, перепачканной сажей, и сам хозяин дома уже без пиджака, в рубашке и брюках, тоже всклокоченный, с черными разводами на лице.

— Кажется, обед не задался, — пробормотала Яга, закусив щеку, чтобы не засмеяться — так уморительно выглядели эти двое.

— День сегодня какой-то странный, — заметил Волк, подходя ближе.

— Колобки низко летают, — отозвалась Яга. — К дождю.

Будто подтверждая ее слова, раздался гром, а потом ливень стеной обрушился на двор и все в нем, включая повара, Волка и Бабу Ягу.

Засмеявшись, Настя раскинула руки, подставляя лицо потокам воды. Она любила дождь, всегда наслаждалась им, но сейчас не подумала, что тонкий сарафан облепит ее, словно вторая кожа, привлекая к ее телу повышенное мужское внимание.

Первым опомнился Волк. Смахнув с лица потоки воды, шагнул к девушке и схватил ее за талию, ткнувшись носом в шею и вдохнув легкий цветочный аромат. Внутренний зверь его буквально ощерился, чуя самку и пытаясь переродиться. С трудом контролируя себя, Владимир как трактор поволок Ягу в дом, а она хохотала, вяло отбиваясь от него.

— С ума сошел, Вовка? — весело воскликнула она, отжимая волосы и сверкая глазами, когда они оказались в холле его дома.

Тот мрачно зыркнул в ее сторону.

— Ты зачем дождь вызвала? — буркнул он, расстегивая пуговицы рубашки и стягивая ее с себя.

Баба Яга шумно втянула ноздрями воздух, ощупывая взглядом литые мышцы, перекатывающиеся под загорелой кожей, а потом смущенно отвернулась.

— Так пожар же, — пробормотала она.

— Так не на улице же! — съехидничал тот в ответ, а потом отряхнул голову, точно зверь, отчего брызги разлетелись в разные стороны. — Настя-Настя! Яга уже давно, а девчонка совсем! Пойдем, дам тебе полотенце, пока чихать не начала. Или Бабки Ежки не чихают?

Послушно поднявшись за ним в одну из спален для гостей, Настя огляделась — приятно. В замке у Кощея было мрачно, правильно его Дульсинея пилила, а здесь все продуманно — светлый интерьер, широкая кровать, панорамное окно, через которое было видно лес и речку вдали. Красота!

— Душ там, — указал рукой Вова в сторону узкой неприметной двери и вышел.

Задумчиво стянув мокрый сарафан и рубашку, Настя принялась расплетать волосы, потом запустила в них руки и растрепала в районе головы. Резкий стук открывшейся двери заставил ее вскрикнуть — кроме волос прикрыться было нечем, одежду она оставила на стуле, а сама стояла возле окна, далеко и от кровати, и от шкафа. Римские шторы не позволяли спрятаться за них.

Ворвавшийся с большим полотенцем в руках Волк застыл — открывшаяся картина не позволяла отвести взгляд — стройная обнаженная красотка с высокой грудью, покатыми бедрами, сливочного цвета кожей открылась ему, как видение мелькнув в сторону ванной.

Ее волосы мокрыми прядями облепили тело, открывая узкую спину и крепкие ягодицы, в которые захотелось впиться губами.

— Ннннастя! — прорычал он, бросая полотенце и едва сдерживая себя.

— Уйди, хамло неотесанное! — раздалось из-за двери.

Волк долбанул кулаком по дереву, затрещавшему от удара, а потом выбежал из комнаты, на ходу принимая облик зверя. Надо было пробежаться и остыть, каким-то образом развидеть то, что он увидел, потому что от этой картины внутри него образовался самый настоящий пожар, который уже не потушить обычным дождем.