Архимагические сказки – 1

Елена Алексеевна Миронова, 2015

Взрослые тоже любят сказки. Только они этого стесняются и называют свои сказки "фэнтези". В остальном всё, как в сказках: волшебство, магия, Баба Яга, Кощей, джинны, привидения и всякие страшилки. И главные герои – настоящие маги. Точнее – один архимаг по имени Стас и одна талантливая, но непутёвая магичка Лея. А ещё добро победит. Не сочтите за спойлер, но иначе какая же это будет сказка?

Домовой, домовой, хозяин дворовой

Вступление

— Жили-были, не тужили архимаг и рыжая магичка…

— Это что, начало новой сказки? — Стас оторвался от компьютера и глянул на Лею, примостившуюся рядом с ноутбуком на коленках. Взгляд у неё был рассеянный, к тому же привычка грызть карандаш осталась даже после того, как увлёкшуюся сочинением сказок и всяческих историй рыжую фантазёрку оснастили куда более современными достижениями науки и прогресса, нежели блокнот.

— И почему, собственно, в прошедшем времени?

— А? — Лея вынырнула из страны грёз и сфокусировалась на улыбающемся архимаге. — Потому что «Живут-бывут» звучит несколько странно! Ага, начало. Вот только сюжет никак не придумывается…

— А ты правду пиши, — посоветовал Стас. Лея задумалась, смешно наморщив нос, потом решительно качнула головой:

— Не поверят!

…И вправду, сколько всего пережили эти двое — ни в сказке сказать, ни пером описать. Даже тем самым, волшебным, что у Бабы Яги в тридевятом царстве хранится. Самое удивительное, что им обоим такая жизнь казалась вполне нормальной. Когда ты — ведущий архимаг в самом засекреченном в мире институте, занимающемся всевозможными чудесами и тайнами, то к объекту изучения привыкаешь быстро. Так сказать, втягиваешься («Ага, как фантик в мощный пылесос», — не преминул бы добавить в этом месте Стас, гораздый на всевозможный переделки-переговорки). Лея подвизалась на ниве журналистики. С помощью бывшего однокашника, ныне — не последнего человека в Министерстве печати, она устроилась в достаточно популярной газете областного значения, что позволило им с архимагом проводить вместе гораздо больше времени. Впрочем, и свою «Лесогорскую правду» магичка не забывала, регулярно подбрасывая туда материал. Там, у себя, бойкая журналистка знала всех и вся, так что любое интервью у самого недоступного чиновника могла запросто взять и по телефону. Попутно она продолжала совершенствоваться в магическом искусстве. Дар у неё был, причём природный, что встречается достаточно редко, но при этом стихийный, так что порой его обладательница могла наломать таких дров, что хватит не на один отопительный сезон. Зато и училась она с упоением, со времени первого знакомство они продвинулись на данном поприще достаточно далеко, так что ученицей Стас гордился. Ещё одним увлечением Леи было сочинительство, чему он тоже радовался: пусть уж лучше так, нежели вся энергия — да на их с Масиком головы…

Сейчас Лея печалилась. Сюжет для новой истории не придумывался, не извлекался из порядком уже погрызенного карандаша, и точка! Последствия данного обстоятельства могли оказаться самыми непредсказуемыми… Архимаг несколько встревожился, наблюдая за сопящей страдалицей.

В это время раздался телефонный звонок.

Глава 1

— Ух ты! Да ладно?! — в глазах у рыжей магички появился знакомый охотничий блеск. Похоже, рассказ неизвестного собеседника её крайне заинтересовал.

— Конечно, помогу. Ты, главное, не волнуйся и жди, скоро буду! — с этими словами Лея положила трубку.

— Можно узнать, кому это ты собралась помогать на ночь глядя? — осторожно поинтересовался Стас.

— А? — Лея вынырнула из каких-то своих размышлений, в которые явно уже погрузилась по самую рыжую маковку. — Ритка звонила. У них там тако-о-о-е!

Кто такая Ритка, Стас, в принципе, догадывался. Коллега по работе в газете. А вот что у неё могло случиться «тако-о-ое», что из-за этого его боевая магичка готова лететь на помощь вот прямо сейчас, пока оставалось загадкой…

— Понимаешь, им от бабушки дом остался в пригороде, старый, деревянный, — зачастила Лея, попутно мечась по комнате и на ходу переодеваясь по-походному. — Долгое время так стоял, сам по себе, бесхозный, и вот вчера они впервые туда выехали, типа, осмотреться, что там к чему и какой ремонт требуется. Днём всё ничего было, древние хоромы, конечно, но крепкие ещё, не один век простоят, если подлатать. А ночью началось… Ужас, да и только!

— А подробнее и без эмоций можно? — Стас хорошо знал импульсивность своей спутницы, но, когда Лея притормаживала своих мысленных ретивых скакунов, излагать факты она могла чётко и основательно.

— Так. Если без эмоций, то их явно пытаются напугать. Там кто-то ходит, половицы скрипят, посуда из шкафчиков сама собой вылетает.

— Вот, это уже проясняет картину, — одобрил архимаг.

— Получается, полтергейст?! — блеск в глазах у Леи стал ещё ярче. Ух, как она любила всё таинственное и загадочное! Прямо хоть пирожками не корми (а свежую выпечку, надо сказать, магичка обожала до самозабвения, несмотря на постоянные и, увы, безуспешные попытки подогнать свою фигуру под стандарты глянцевых изданий. Пока «широкая кость» побеждала, а архимаг ехидно хихикал.

— Торопишься с выводами, — урезонил её Стас. — Информации пока явно недостаточно. Может оказаться, что они — не единственные наследники, к примеру, и их выживают конкуренты. Или кто-то хочет их напугать, а потом вынудить дом по дешёвке продать. Тоже вариант, кстати.

— Ну, это неинтересно, — поразмыслив, ответила Лея. — Вдруг всё-таки мятежный дух, а? Ты только представь: леденящие кровь стоны, звон цепей… А может, над домом вообще тяготеет родовое проклятье?! Интересно же… Так я пошла?

— Во-первых, не пошла, а поехала, — отозвался педантичный архимаг, доставая из шкафа куртки для себя и Леи: ночи всё же ещё прохладные, мало ли, насколько задержаться придётся. — Во-вторых, вместе, а не одна.

— Да вот ещё, тебя беспокоить из-за ерунды! — всполошилась заботливая магичка. — Что я, одна не справлюсь, что ли? Архимага к такому делу подключать, это… это…. Всё равно что из гаубицы мух отстреливать, вот! — произнеся эту тираду, Лея гордо глянула на Стаса: оценил ли?

Оценить-то оценил, но решения явно менять не собирался, и через несколько минут, заговорив по привычке дверь (хотя незадачливому грабителю, если такой отыщется, можно было бы только посочувствовать, Масик-то дома остаётся, да и всевозможных магических штучек в их доме пруд пруди, потом самим же и расколдовывать придётся…), они уже отсчитывали километры шоссейной ленты, оставляя за спиной шумный и никогда, кажется, не засыпающий город.

Глава 2

Ну надо же… Оказывается, рядом с небоскрёбами да супермаркетами живёт себе и такое вот: невысотное, деревянное, с резными наличниками. С таких вот тихих домишек, поди, и город начинался, строился себе понемногу, всё дальше уходил, а потом раз — и забыл напрочь, где его истоки-то. Так городской внук, отправленный на каникулы в деревню, с недоумением и лёгким презрением оглядывается окрест и нос морщит: и что, говорите, это вот — тоже жизнь?!

Дом с нужным номером отыскался быстро, к тому же не успели и затормозить, как им навстречу высыпалась горстка заполошных людей: мужчина, женщина и трое детишек. Причём взрослые выглядели напуганными, а мелкие, напротив, скорее заинтересованными, так что упирающегося мальчугана мать тащила в машину за руку.

— Так вон она, Ритка! — узнала Лея, выскакивая из машины едва ли не на ходу:

— Рит, мы уже тут! А ты-то куда?

— Куда угодно, только подальше от этого места! — в голосе магичкиной коллеги явно слышались истерические нотки. — Сил моих больше нету! Ну, спасибо бабке! Удружила! Чтоб ей на том свете икалось!

— Вы, наверное, Лея? Специалист по паранормальным явлениям? — недоверчиво произнёс мужчина, оценивающе оглядывая вышеозначенную с ног до головы. Усомнился он зря… Стас, наблюдая за этой сценкой из машины, явно представил, как Лея мысленно упёрла руки в бока и вздёрнула нос.

— А что, есть сомнения? Предлагаю остаться и проследить, так сказать, за процессом!

— Нет уж… На слово верю, — счёл за благо откреститься мужик. — Вот, ключи держите. Если получится очистить дом от этой жути — за мной не заржавеет, не обижу. А не получится — ноги моей тут не будет. За любую цену отдам, лишь бы с рук сбыть!

Сунув Лее в руки ключи, глава семейства помог нервно вздрагивающей жене распихать по сиденьям упирающихся детишек, и машина, протестующе взвизгнув покрышками, умчалась в ту сторону, откуда только что прибыли архимаг и магичка.

— Странные они какие-то… Не поздоровались даже, ничего не объяснили, — Стас неторопливо вышел из машины и оценивающе оглядел строение. Обоим показалось, что дом тоже хмуро разглядывает нежданных гостей исподлобья, думая про себя: «Ну-ну… Заходите, чего уж.. Только чур — потом не обижаться!»

— А мы не из пугливых, — вслух ответила Лея, оглянувшись на Стаса, словно за подтверждением этих слов. Архимаг подкинул на ладони увесистый ключ, кивнул ей и первым поднялся на крыльцо. Ключ неохотно провернулся в замке, дверь протяжно скрипнула, распахнувшись в тёмные сени.

— Где тут свет-то хоть включают? — Стас не глядя пошарил ладонью по стене, нащупывая выключатель. Тусклая лампочка под потолком осветила просторные сени, лавку, на которой стояли в ряд три ведра, в одном, кажется, и вода блеснула: не иначе, новые хозяева припасли, надеялись задержаться, чай спроворить… А вон оно как вышло… Одна стена была сплошняком увешана всяким нужным в хозяйстве скарбом: тут были косы, пара хомутов даже, топоры, двуручная пила. Одна дверь вела, по-видимому, на двор, вторая располагалась чуть повыше, к ней нужно было подниматься по лесенке.

Заметив интерес архимага, Лея пояснила:

— Там наверняка горенка. У нас в деревне именно так было.

Отложив дальнейшую экскурсию на потом, Стас потянул на себя ручку двери, ведущей, по его представлениям, в жилое помещение. На секунду ему показалось, что дверь держат с другой стороны — с таким трудом она поддалась. А может, просто просела от времени?

Отворив дверь, они шагнули в кухню. Вспыхнувшая лампочка, тоже голая, без плафона, осветила основательную русскую печь, кухонный стол, пару табуреток, окно…. Сзади ахнула Лея. Стас посмотрел в ту же сторону, что и она, и тоже несколько удивился: в тёмном стекле отражалась жуткая оскаленная рожа, косматая, заросшая волосами до самых горящих алыми огоньками глаз.

— Это морок, не обращай внимания, — успел предупредить архимаг.

— А вовсе и не страшно даже, подумаешь! — ответила храбрая магичка, на всякий случай беря его за руку. И тут началось…

Стенной шкафчик распахнулся, оттуда хищной стайкой выпорхнули вилки, ложки и ножи и понеслись прямо на них. Атаку Стас отбил одним движением ладони, разбуянившиеся столовые приборы осыпались к его ногам. Тяжёлый табурет, перебирая ножками, сунулся было к Лее, но та, сгоряча не рассчитав силы, так двинула его магией, что несчастный рассыпался на составные части. Стас покачал головой, Лея покраснела, но тут же глянула с лёгким вызовом: мол, а чего он?! Сам виноват!

Под печью взвыли дурниной, что-то загремело, заухало в трубе, из вьюшки вылетело облако сажи, засыпав новоявленных охотников за привидениями так, что они немедленно стали смахивать на трубочистов, причём из передовых, работающих не за страх, а за совесть. Сообразив, что одежду потом придётся отстирывать всё же ей, Лея слегка рассвирепела.

— Ну, всё!!! Хоть ты там трижды полтергейст, а за это ты мне ответишь! Сам будешь у корыта горбатиться, пока ни единого пятнышка не останется! Это ж моя любимая футболка, жёлтенькая!!!

Манящие чары сработали как магнит. Разъярённая поборница чистоты вдарила по предполагаемому противнику так, что с места стронулась даже печь. Архимаг немедленно водворил её обратно, пока магичка не разнесла по брёвнышку весь дом. Под печью снова завыло, оттуда показалось на миг нечто косматое, чёрное — и тут же втянулось обратно.

— Подсобить? — тихонько предложил архимаг. Лея не оглядываясь, мотнула головой:

— Сама!

— Ну, сама так сама, — пожал плечами Стас. В принципе, архимаг уже точно знал, с чем, а точнее сказать — с кем им довелось столкнуться в этом старом доме, но надо же его любимой ученице и самостоятельность проявить…

Лея добавила «огоньку». Из-под печки кубарем выкатился шерстяной ком, на ходу разворачиваясь в мелкого, обтрёпанного и донельзя грязного мужичонку. Домовой (а кто ещё это мог быть?), видимо, решил подороже продать свою жизнь и ринулся с кулаками на первого, кто подвернулся, то есть на Стаса.

— Вот, на, получи, супостат! Врёшь, не возьмёшь! На тебе, на! — вопил домовик, молотя кулачками архимага в районе колена (выше ему просто было не достать). Архимаг нагнулся и осторожно ухватил буяна за шиворот. Латаная-перелатаная рубаха с печальным треском порвалась, домовой рухнул на пол. И тут произошло неожиданное. Вместо того, чтобы снова ринуться в бой, одичавший без людей домовик уселся прямо на половицы и горько заплакал.

Глава 3

Стас посмотрел на Лею, Лея — на Стаса. Магичка, не долго думая, уселась на пол рядом с хнычущим домовиком.

— Ну, ты чего? Сперва налетаешь, теперь вот сырость развёл… Плесень заведётся — хорошо ли?

Домовой продолжал всхлипывать, утираясь грязнущим рукавом, так что его заросшая бородой до самых бровей физиономия постепенно приобретала боевую раскраску, но общий вид от этого становился не устрашающим, а скорее жалким. Лея протянула руку и осторожно, как маленького, погладила домового по косматой голове. Тот зыркнул на неё исподлобья и отодвинулся, не переставая шмыгать носом.

— А ну-ка, вставайте оба с пола! — с минуту понаблюдав за этой картинкой, распорядился архимаг. — Продует ещё…

— А вот и неправда ваша! — неожиданно вроде как оскорбился домовик. — Слежу за избой-то, небось, все щели заделаны!

— Хозяйственный! — похвалила Лея. Домовой приосанился.

— А то! Для того, поди, и к дому приставлены. Это вы, люди, горазды хату без присмотра бросать, а у нас, домовых, не та порода!

«Вот оно что, — подумал Стас. — Как хозяйки не стало, домовой один-одинёшенек остался. Вот и одичал. Неизвестно, сколько он тут сиротой жил да злобу на людской род копил»…

— Так вот же — дождался, хозяева приехали, — примирительным тоном начала Лея, но домовик глянул на неё исподлобья так, будто она невесть какую глупость сморозила.

— Не хозяева это… И дом им не нужен! Своими ушами слышал, как тут вот ходили да фыркали: это старьё, а это — рухлядь! Продадут, небось… А там и вовсе снесут избушку. А мне куда? Помирать?

Стас подумал и признал такой исход дела вполне возможным. В лучшем случае — под дачу приспособят, будут наезжать раз в месяц, а то и того реже. К тому же, если с самого начала не глянулись новые владельцы домовому — пиши «Пропало» каллиграфическим почерком. Так и будет изводить, покоя в доме не будет.

— А может, с собой заберём? — тихонько подала голос Лея. Вот те на…

— Это куда? В город, что ли? — уточнил Стас. Две пары глаз жалобно глянули на него.

— На время… А потом — в тридевятое царство переправим, — просительно начала магичка. Домовой отвернулся, сделав вид, что ему исход разговора вовсе даже не интересен, но оттопыренное, заросшее чёрным волосом ухо, обращённое в сторону архимага, всё же выдавало его с головой.

— Лея… Можно тебя на минуточку? — магичка с готовностью поднялась с пола и пошла вслед за архимагом в переднюю. Здесь было довольно уютно, трёхрожковая люстра осветила старинный комод, зеркало, основательный, настоящий семейный, стол, кровать с металлическими шариками.

— Как ты себе это представляешь? Домовой, не один век проживший в избе, привыкший к определённому укладу жизни — и в городской квартире? У нас и печки-то нету даже…

— В духовке поживёт, — робко предложила магичка. — Или в кладовке…

Она и сама уже чувствовала, что идея не так уж хороша, как на первый взгляд казалась, но характер мешал ей признаться в этом сразу.

— А ещё — Масик, — напомнил Стас.

— А что — Масик? — вскинулась Лея. — Может, они даже подружатся…

— И вместе разнесут квартиру, — добавил архимаг. — Вспомни, сколько мы дома-то бываем? Тут и за одним бы усмотреть успеть. Да я и котёнка бы взять не решился при нашем-то ритме жизни, а тут — матёрый домовой…

В кухне завозились. Домовой явно подслушивал.

— Эй… — подал он голос, решив, что пора вмешаться. — Вы бы, это… ехали восвояси, а то уже и ночь на дворе. Мы тут сами как-нибудь…

— Ну да, — покачала головой Лея. — Мы-то уедем, конечно. А ты так и будешь хозяевам вредить?

— Ага, — шмыгну носом, признался домовой. — Таков порядок: ежели хозяевами не признал, спуску не дам…

— Может, всё же сменишь гнев на милость-то? — Лея всё ещё надеялась выступить в роли миротворца.

— Да куда там… — вздохнул домовик, солидно сморкнувшись в подол замызганной рубахи. — Харахтер, значит…

— А, ну ежели характер, тут уж ничего не поделаешь, — пожал плечами Стас и первым направился к двери. За ним, вздыхая и поминутно оглядываясь, двинулась Лея. Домового ей было искренне жаль, а Риткин супруг не понравился с первого взгляда. Жлоб, — вынесла вердикт магичка. Точно ведь — продаст хату при первой же возможности!

Стас взялся за ручку двери, и в этот момент сзади тоненько взвыли. Домовой всё так же сидел на полу и голосил в полголоса:

— Ой да сиротинушка я горемычная-а-а! Головушка моя пропашая, неприкаянная-а-а!

Лея тронула архимага за руку. Вздохнув, Стас обернулся к хлюпающему страдальцу:

— Собирай вещички. С нами поедешь, — и тут же добавил вполголоса, обращаясь к Лее: — Ох, и пожалею я об этом…

Домовой, не веря своим ушам, вскинул косматую голову:

— Нешто и взаправду с собой возьмёте?

— Ты бы лучше поспешил… пока не передумал, — предупредила Лея. Она и сама всё это время недоверчиво косилась на Стаса.

— Дык мне собраться — только подпоясаться! — оживившийся домовик нырнул под печку и моментально появился снова, но уже со слегка закопченным кованым рундучком в руке.

— Это что — сундук со сказками? — уточнил архимаг, припомнив детскую сказку про домовёнка.

— Нужные вещи тута! — отрезал домовой, покрепче перехватывая своё имущество.

— Ну, что, пошли? — предложила Лея, опасаясь, как бы и вправду не передумал Стас. Уж больно нравный попался им домовик… И правда, как ещё уживутся-то.. Но не бросать же его сиротой?! «Ладно, на месте что-нибудь придумается», — решила она.

Оба двинулись к двери, и тут за спиной послышалось намекающее покашливание домового. Стас обернулся. Домовой стоял на месте как вкопанный и осуждающе смотрел на них.

— Ну, и какие проблемы? — осведомился архимаг.

— А такие… — насупился домовой. — Мы, домовые, к дому привязаны, за порог, почитай, не выходим. А чтоб на другое место перебраться — слова специальные нужны и саночки, значит.

— О как! — подивился архимаг разборчивости домашней нечисти и заодно припоминая: действительно, было что-то такое… — И где ж мы тебе лапоть сейчас, посреди ночи, отыщем?

— А что, нетути? — тревожно перепросил домовик и снова завёл: — Эх! Стало быть, пропадать мне, сиротинушке горемычному…

— Погоди причитать-то, — Лея, вскарабкавшись на лесенку, заглянула на печку. Так и есть: всевозможного старья здесь оказалось немерено, в основном — какие-то старые пальтушки, пиджаки старорежимного фасона. Ага, а вот это, пожалуй, и подойдёт.

— Дедушка домовой, хозяин дворовой! Вот тебе сани, поезжай-ка с нами! — с этими словами магичка торжественно выложила перед домовиком основательно растоптанный шлёпанец сорок последнего размера. Домовой изумлённо глянул на предлагаемое ему средство транспортировки, вроде как и принюхался даже.

— Я?! В этом вот? Не поеду! Я порядок уважаю, а это и не по правилам вовсе! Лапоть подавайте!

Глянув на сопящего домовика, архимаг наклонился к Лее и шепнул её на ухо, но так, чтобы слышал и капризник:

— Ладно… Раз такое дело, значит, не судьба. Пусть тут остаётся, правила блюдёт, а нам и пора уже.

— Лея согласно кивнула и развернулась к двери.

— Стойте! — окликнули их сзади. Нахохлившийся домовой, с виду — туча тучей — сидел в тапке, обхватив руками рундучок, и мрачно взирал на ухмыляющихся магов.

— Готовый я. Вот только с избой попрощаюсь — и можно в путь-дорогу отправляться!

Глава 4

Домовой обнял печь, точнее, распластался по ней и завыл басовито, да так, что магичку дрожь пробрала. Впрочем, уже через минуту бородатый «сиротинушка» замолк, повернулся к ним и деловито произнёс:

— Так что, будем дальше рассусоливать или поедем уже?

Стас покачал головой: ишь ты! Домовик, не теряя времени даром, «рыбкой» нырнул в шлёпанец и пропал. Лея с некоторым сомнением подхватила обувку с пола, зачем-то потрясла…

— Эй, ты там не очень-то! — раздался голос из шлёпанца. Стало быть, и вправду там, хоть и непонятно, как поместился. Всё ж таки увесистый такой домовик, подрощенный… Ну, да с пятым и следующими по счёту измерениями им уже приходилось сталкиваться, так что пообвыклась. Без дальнейших колебаний магичка забросила шлёпанец в сумку, и оба отправились на выход. Дом закрыли на замок, ключи Лея бросила в почтовый ящик, тут же и смску набрала.

— Всё. Здесь нам точно уже делать нечего. Ритка рассыпается в благодарностях, хоть и сомневается в наших способностях, похоже, — отрапортовала она Стасу. Тот хмыкнул: вот так всегда. Зачем тогда звали, спрашивается? И оставили бы всё, как есть. Даже прикольно: дом с привидением! Можно и цену поднять, любители поужасаться наверняка бы нашлись. Впрочем, Лея права: это уже не их проблема. А та, что сами себе, по собственному почину, заимели, сейчас у рыжей магички в сумке сидит. Но — дело сделано, чего уж теперь сожалеть-то. Размышляя таким образом, архимаг завёл машину, и они двинулись обратно в город.

… Там их уже ждали. На звук открывающейся двери выглянул сонный Масик… Нового жильца в сумке дракончик почуял на раз, даже клюв раскрыл от изумления. Недоверчиво глянул на друзей: вы чего это?!

— Масик, вот он поживёт у нас… какое-то время, — объяснила отчаянно зевающая магичка, осторожно выкладывая на пол шлёпанец. Домовой немедленно проявился, так сказать, весомо, грубо, зримо, и в свою очередь, уставился на Масика.

— Это что за диво дивное, чудо чудное?! Кыш-кыш! — замахал домовик руками на попятившегося от него дракончика, будто на курицу, что по дури своей куриной на грядки забрела.

Масик, похоже, обиделся. В доме он чувствовал себя хозяином, на минуточку, а тут на него кышкают всякие.

— Ребята, не ссорьтесь, — Лея попыталась восстановить утрачиваемые на глазах мир и лад в их тихой и спокойной квартире. — Знакомьтесь: это Масик, дракончик. А это — домовой…. А как тебя зовут, кстати? — обратилась она к напряжённо сопящему домовику, только сейчас сообразив, что в спешке так и не познакомились.

— Кондратием величают, — солидно отозвался домовик. Лея хихикнула, вроде и незаметно, но Стас чуть осуждающе глянул на неё: ага, ты ещё и подразнись. Мало ли, какие имена бывают!

— Ладно. Будем считать, что знакомство состоялось. А сейчас — всем спать! — скомандовал архимаг.

— И то верно! — воодушевился домовой Кондратий. — Вам всем баиньки пора, а мне, стало быть, на дежурство заступать. Вот только местечко моё покажьте. Где, значит, расквартироваться можно…

Стас и Лея переглянулись. И правда, куда-то же надо его поселить? Архимаг обвёл взглядом комнату. Здесь во всём чувствовался характер самого владельца: порядок и функциональность, ничего лишнего. Правда, Лея привнесла в его размеренный жизненный уклад ворох бумаг с записями, заметками и намётками, поначалу этот бумажный хвост тянулся за магичкой по всей квартире (никогда неизвестно, где её укусит нравная Муза, да ещё и вопрос, которая: от литературы или от журналистики). Но в последнее время Стас добился-таки потихоньку упорядочивания этого творческого процесса, бумаг и погрызенных карандашей стало меньше, всё творческое наследие магички постепенно переместилось в ноутбук. Но это он отвлёкся. Так где же всё-таки поместить нежданного гостя? Пожалуй, кладовка подойдёт…

Архимаг распахнул двери кладовой, оценивающе глянул на собственноручно обустроенные полки: всё нужное, всё на местах. А вот палатку и прочее можно и потеснить. Освободив кусок жизненного пространства, Стас сделал приглашающий жест:

— Располагайся!

Кондратий сунул нос в предлагаемое ему помещение и скривился:

— Нда, не хоромы… Ну, ничего… Спасибо вам, люди добрые, что приветили, угла для сиротинушки не пожалели…

— Слушай, сиротинушка, — не выдержал архимаг. — Вот тебе пальто, устраивайся на первое время, потом придумаем, как тут всё устроить. А сейчас мы спать пошли, ага?

Масик чирикнул что-то возмущённое. Лея покачала головой. Заметив, что его поведение явно не одобряют, Кондратий засуетился:

— И правда, утро вечера мудренее. Ступайте спать-почивать, а я ужо за хатой пригляжу!

Все трое переглянулись и решили, что всё равно ничего лучшего не придумают. Так что с некоторыми сомнениями, но честная компания отправилась спать, тем более, что за окном уже давно стояла глубокая ночь.

Глава 5

Пробуждение было не из приятных. Магическое чутьё просигналило: что-то неладно. Секундой позже в подтверждении этой мысли возмущённо заверещал Масик. Стас ворвался на кухню как раз вовремя. Костерок, разложенный хозяйственным домовым прямо в открытой духовке, уже занимался. Плита, конечно, электрическая, а не газовая, однако экспериментировать не стоило и с ней. Домовой отбивался от наседающего на него дракончика, оба так увлеклись, что даже не заметили возникшего на пороге архимага.

— Так, — негромко произнёс Стас. Оба противника замерли и воззрились на него. В круглых котёночьих глазах Масика читалось праведное негодование. Впрочем, Кондратий тоже выглядел недовольным.

— И что здесь за кухонные бои, разрешите узнать? — подчёркнуто вежливо осведомился Стас. Когда он говорил таким тоном, коллеги, хорошо его знающие, жалели о невозможности немедленно трангрессировать сквозь пол подальше от места, где нелёгкая столкнула их с архимагом, да ещё и в таком вот настроении. Кондратий, разумеется, этого знать не мог, поэтому бросился в атаку.

— Безобразие! Я тут по хозяйству топчусь, до первых петухов поднялся, чаёк спроворить хотел, вам, между прочим! А тут это вот… чудище пернатое…поназаводили!

Масик окосел от возмущения и глянул на архимага. В его взоре явственно читалось: «Можно, я его по темечку долбану, а? Разочек!»

— Нельзя. Он — гость, — пояснил Стас с лёгким сожалением.

Масик нахохлился и чирикнул что-то насчёт предполагаемой национальности таких вот гостей и заодно — хозяйственных приспособлений, которыми их гнать надо. Домовой сделал вид, что не понял. Архимаг продолжал оценивать урон, нанесённый квартире бурной деятельностью домовика.

— Чаёк, стало быть, — домовой закивал обрадованно, рассчитывая, что вот сейчас его точно оценят и похвалят. — А щепочек для костерка ты откуда настрогал, деятельный ты наш?

— А вон из той деревяшки, всё одно без пользы валялась, — радостно пробасил Кондратий. Стас глянул в указанном направлении… Вот и были у него лыжи… Хорошие были, финские. Давненько не вставал на них, правда, всё никак собраться не мог. А теперь куда уж, на одной-то.

— Стас… Он же не нарочно, — на пороге возникла встрёпанная Лея. Масик чирикнул что-то осуждающее, мол, не встревала бы ты, защитница угнетённых домовиков.

— А ты себя вспомни! — строго сказала магичка. — Что, меньше шкодил разве?

Масик призадумался… и отступился от недоумённо взирающего на них Кондратия. Перелетел на плечо к архимагу и устроился там, нахохлившись. Щёлкнув пальцами, Стас уничтожил плоды бурной деятельности домового, Лея взялась за приготовление завтрака (могла бы и наколдовать, конечно, но они оба предпочитали обычную еду, к которой руки приложили и тепло души: для своих же, любимых!). Домовой, почувствовав себя лишним, убрёл к себе в кладовку, демонстративно хлопнув дверью. Архимаг и магичка переглянулись.

— Обиделся, — констатировала Лея. Стас пожал плечами.

— А что делать? Учить-то надо, а то весь дом спалит… из лучших побуждений. Кстати… тебе ведь сегодня не обязательно на работу идти?

Лея кивнула несколько настороженно. Работа журналистки позволяла некоторые вольности, так что иногда она работала дома, выпекая из собранного и весьма разрозненного материала вполне удобоваримые статьи и эссе. С перчиком такие, остренькие…

— Вот и отлично! Приглядишь, стало быть, за постояльцем! А я — на работу! — обрадовался архимаг. Лея сделала брови домиком. Стас подмигнул: мол, подсоблю, ежели чего. Лея, конечно, могла бы и запротестовать, но подумала и признала его правоту. И действительно, подумаешь, денёк за домовым приглядеть… делов-то. Однако к себе в институт архимаг всё же отправился с чувством некоторого дискомфорта.

…Как выяснилось, не зря. Вечером, когда он вернулся домой, его встретила напряжённая, насупленная какая-то тишина. Масик не вылетел его встречать, как это бывало всегда. Хмурая Лея показалась на пороге комнаты, губы у магички были поджаты. Кондратия не было видно, судя по всему, он отсиживался у себя в кладовке.

— Ну, и что у вас произошло? — поинтересовался архимаг. Лея засопела и обиженно буркнула:

— Ничего особенного. Просто некоторые всем настроение попортить так и норовят!

— А некоторые слишком много воли взяли! — назидательно донеслось из кладовки. — Не бывать такому, чтобы баба в избе командовала! Место своё знать должна…

— Во-первых, не баба, а женщина, — на ходу разуваясь (ботинки немедленно отползли на своё место, пристроившись в обувнице), Стас прошёл в комнату и распахнул дверцу кладовки. Кондратий сидел в углу, обхватив ногами коленки, и бурчал себе под нос. Вид у него был такой разобиженный, словно его мылом накормили. Причём хозяйственным. — Во-вторых, выходи из своего убежища и рассказывайте, из-за чего сыр-бор.

— А чего она! — ринулся в атаку упирающийся домовой, но под взглядом архимага сник и выбрался на свет.

— Лея, может, покушаем? Разговор, чую, долгий предстоит. Я, может, и не соловей, но и архимагов тоже побасенками одними не кормят. Мне бы чего посущественнее. Пародию хотя бы, — магичка улыбнулась, чуть-чуть, краешком рта, но и это уже что-то. Вскоре все собрались за одним столом. Кондратий взялся было изображать, что сыт, но голод, как известно, не самый близкий родственник, так что вскоре сдался и он, словно нехотя потянув к себе тарелку. Разговор, однако, не клеился.

— Итак, я весь внимание, — напомнил архимаг.

— А чего она!

— А чего он! — к двум возмущённым голосам добавился третий — драконячий. Стас щёлкнул пальцами — и все замерли, уставившись на него.

— Попытка номер два, — снимая чары, миролюбиво предложил архимаг. — Излагаем претензии по очереди, не перебивая друг друга.

— Так и нечего рассказывать-то, — заюлил домовой. — Ну, повздорили трошки… с кем не бывает?!

— А кто говорил, что бабе место на кухне? А кто мои наряды инспектировал и критику наводил?! — напомнила Лея, недобро прищурившись. Домовой всплеснул руками:

— Так это ж я не со зла, от души советовал! А что не так-то?! Не дело это — бабе… женщине то есть… — тут же поправился он, перехватив намекающий взгляд архимага, — в мужицких портках ходить. Али на платья-юбки средствов не хватает, что мужнино донашивать приходится?

— Вот, видишь?! — возопила возмущённая магичка. — Ходит за мной целый день — и бубнит, бубнит!

— Не бубнит, а учит! — Кондратий назидательно поднял вверх несколько заскорузлый палец. Домовой уже переоделся в чистые порты и рубаху (всё это нашлось в его рундучке), но совсем очистить его от въевшейся печной золы так и не вышло). — На то и есть домовой — дому, значит, хозяин!

— А мы, значит, так себе, с улицы погреться забежали… — в тон зарвавшемуся домовику тихонько добавил архимаг. Тот поперхнулся, сообразив, что его, кажется, занесло куда-то не в туда, и сбавил обороты:

— Вы — хозяева, доброту вашу век помнить буду и детишкам закажу, чтоб почитали вас, милостивцев. Пригрели, приютили, куском хлеба не попрекаете сиротинку горемычную…

С этими словами домовой щедро плеснул себе ещё подливки и потянул третий кусок хлеба. Лея тихонько хмыкнула, но Кондратий сделал вид, что намёка не понял, уписывая угощение за обе щеки и щедро посыпая крошками бороду.

— Вот. Теперь он на жалость давит, — вздохнула магичка. Стас развеселился. Плохо, конечно, что домовик им попался скандальный, но вид сейчас у всей троицы действительно был забавный. Надутые такие сидят, ложками пюре по тарелке развозят. Масик, правда, без ложки обходится, клювом, но тоже весь из себя нахохленный. Однако, делать что-то надо, а то эдак все перессорятся.

— Народ, давайте договоримся, — подумав, вынес вердикт архимаг. — Попробуем жить дружно, не ругаться, по возможности без критики обходиться… Лады?

— Лады! — долго сердиться Лея просто не умела. Могла, конечно, под горячую руку в козлика обратить или дом разнести, но чтобы сидеть и дуться часами… характер не тот.

— Согласные мы, — поразмыслив, буркнул Кондратий.

— Стало быть, ссору — вон из избы? — уточнил архимаг. Все, включая Масика, кивнули. Мир был восстановлен. Интересно, надолго ли?

Глава 6

Остаток вечера прошёл мирно, за разговорами. Кондратий вёл с архимагом неспешные беседы касательно уклада современной жизни и той, что уже, похоже, безвозвратно канула в прошлое. Некоторые его представления удивили Стаса своей замшелостью, другие, напротив, — самобытностью и твёрдостью позиции. Короче говоря, домовой им попался нравный, упёртый и крайне бурчливый, однако при всём при том была в нём какая-то мужицкая основательность, да и характер у нового жильца точно имелся, хоть и крайне непростой. Ночь также провели спокойно, правда, был момент, когда архимагу что-то такое померещилось. Но прямой опасности точно не было, и он решил, что утро вечера мудренее.

Позавтракали тоже довольно мирно, хотя Кондратий прицепился-таки к Лее с критикой за покупную выпечку к чаю. Мол, сама могла бы подсуетиться, если бы встала спозаранку. Выслушав его тираду, рыжая магичка так глянула на домового, что тот счёл за благо умолкнуть, к тому же пирожки, хоть и магазинные, он всё же распробовал и теперь наминал уже третий, румяный, украшенный тестяным цветочком. На работу Лея утекла первой, сославшись на страшную занятость. Стас понял, что выбор у него невелик: либо нянчиться с бородатым найдёнышем самому, либо оставлять их с Масиком наедине, положившись на судьбу.

— Ребята, — проникновенно произнёс архимаг. Масик и Кондратий воззрились на него, прекратив жевать. — Давайте жить дружно, а? — в этот момент Стас чувствовал себя мультяшным Котом Леопольдом. — Не разносить дом, не устраивать поджоги…

— И чем мне тогда весь день заниматься прикажете? — проворчал насупленный домовой. Масик чирикнул что-то вроде «Я его развлекать не намерен!»

— А я думал, домовые днём спят… — вздохнул архимаг, про себя подумав, что, будь у него такая возможность, поступил бы именно так. Однако Кондратию такой расклад явно не глянулся.

— Что ж я, лодырь какой, день-деньской бока отлёживать? Вы меня приветили, накормили-обласкали, а я что ж, без пользы жить буду, навроде кота? Позор это для домового!

— Ладно, — вздохнул архимаг. — Найди себе занятие, только чур — костров не разводить, в компьютер не лазать! Уговор?

— Сдался он мне, компутер твой, — проворчал Кондратий. — Понапридумывали ерундовины… И без него жили, да и веселее гораздо.

— Это да, твоя правда, — вздохнул Стас уже на бегу. На всякий случай обновил охранное заклинание, подмигнул Масику (тот обиженно отвернулся, дуется всё ещё, но это пройдёт) и унёсся на работу.

Поначалу немного дёргался, конечно, ждал, что вот с минуты на минуту либо Масик нарисуется с криком «Караул! Горим!», либо соседи позвонят. Но время шло, всё вроде было спокойно, и архимаг, уговаривая себя на тот счёт, что любые последствия хозяйственной деятельности домового он сумеет скорректировать на месте, с головой погрузился в работу, благо валила она действительно по-айвазовски — девятым валом. День пролетел незаметно, спохватился только, когда Козырев тронул его за рукав и поинтересовался, не постелить ли ему прямо тут, на рабочем месте. На секунду эта идея показалась весьма привлекательной, но не сваливать же на магичку благоприобретённые проблемы в лице деятельного домового? Вздохнув, Стас отправился домой, прихватив по дороге Лею.

— Слушай… а может, погуляем? Погодка замечательная… — магичка явно опасалась возможных последствий, ожидающих их дома. Архимаг вздохнул:

— Рано или поздно, а возвращаться придётся… Давай уж сразу узнаем, что там за чудеса.

— Чудеса… Истинно — чудеса! — оба обернулись на голос. В двух шагах от них стоял сосед, на поводке у него поскуливала и мелко дрожала вертлявая собачонка. «Ага, Бобик Ипполита выгуливает!» — мысленно хихикнула Лея. Ипполит, сам себя характеризовавший обычно при встрече с дамами как «импозантный мужчина возраста Карлсона, то есть в самом рассвете сил» (заодно и внешнее сходство прослеживается, обычно добавляла ехидная Лея), считал себя натурой творческой, слагал стихи и оды и отправлял в разные издательства. Эта деятельность занимала всё его время, поэтому Ипполит, соответственно, нигде не работал, существуя на зарплату жены и пособие по безработице, так что подъездные бабки характеризовали местного гения просто: тунеядец. Ипполит с такой трактовкой, естественно, был не согласен, полагая, что свой хлеб с маслом (и не только) потребляет вовсе даже не втуне и вот-вот разродится шедевром, призванным перевернуть все представления о современной литературе. Удивительно, но супруга эту иллюзию категорически поддерживала, так что все трое, включая Бобика, были довольны, к тому же архимаг принципиально никогда не влезал в чужую жизнь с попытками её коррекции.

— Верите ли, господа… — начал Ипполит, вдохновенно сверкая очами из-под брежневских бровей. — Ночью меня посетила Муза!

— Ну, это с поэтами бывает, — осторожно прокомментировал Стас, порываясь прорваться в подъезд. Но жаждущий общения сосед преградил ему дорогу обширным телом.

— Стас, Вы не поняли… — мягко урезонил он архимага. — Муза посетила меня, так сказать, воочию…

— То есть Вам явилась прекрасная дева с лирой в лилейных ручках и лаврушкой в волосах? А жена как, не возражала против такого визита? — не выдержала Лея. Ипполит потупился.

— Ну-у-у… скорее, это всё же был Муз, — нехотя уточнил он. — Я бы сравнил явившееся мне ночью создание с Зевсом-громовержцем… правда, в миниатюре.

— Интересно… — архимаг и магичка переглянулись, одна и та же догадка мелькнула у обоих. — И что Муз?

— Он появился из стены, суровый, как грозовая туча… — начал Ипполит, но тут же сбился с пафосного тона.

— И что дальше? — Лее и вправду было чрезвычайно любопытно, чем закончилась встреча страдающего поэтическими потугами и бессонницей пиита и разгулявшегося по соседним квартирам Кондратия.

— Он… погрозил мне кулаком, — признался слегка зарумянившийся гений. — И произнёс нечто вроде «Дурью ты, мужик, маешься». Я знаю, это знак! Лирика — это не моё.

«Да неужто дошло?!» — мысленно удивился архимаг, однажды насильно приобщённый к творчеству Ипполита.

— Да! Моя стезя — социальная сатира и пародии! — изрёк тот. Бобик в подтверждении его слов гавкнул и задрал лапку.

— Подумаешь… Муза его посетила, — в разговор вмешался ещё один весьма колоритный персонаж, до сих пор восседавший себе тихонько под «грибком» в песочнице. Всем хорош был Гена, башковитый, рукастый, вот только запойный. Причём под это дело он обычно подводил идейную базу, и получалось, что пьёт он не просто так, а по поводу. Поводов же в нашей стране, сами понимаете, всегда хватало, так что трезвым Гену видели редко.

— Меня вот нынче ночью тоже посетили… — начал Гена, ковыряя носком ботинка песок. — Думал, всё — вот она, белочка. Ан нет. Рожа бородатая, разбойничья такая. Смотрит прямо в душу буркалами своими и как рыкнет: «Ещё раз к рюмке потянешься — кажный день приходить буду!» Перекрестился я, конечно, — и как не бывало его. Налил себе рюмку, конечно, стресс-то снять надо? Глотнул, а там! При дамах и не скажешь, — видимо, вспомнив, сосед сплюнул на землю. — Пора завязывать, однако…

— И правильно, — на всякий случай подтвердила магичка. Сомнения у неё, естественно, на этот счёт были, но только насчёт Гены. В том, что Кондратий и вправду будет таскаться к нему в воспитательных целях еженощно, как раз можно быть уверенным…

— Видишь, от него, оказывается, не только вред… — оба, наконец, прорвались в подъезд. В квартире было тихо… Что немедленно насторожило архимага. Масик изволил появиться из-за двери, вид у дракончика был ехидно-торжествующий, на мордочке читалось: «А я ведь предупреждал… Ну, вот, смотрите сами!»

Глава 7

Похоже, деятельный Кондратий работал не покладая рук. Прежде всего, он перечистил всю обувь. О существовании крема иного цвета, нежели чёрный, он, видимо, не подозревал, так что светлые сандалии архимага блестели сейчас не хуже новеньких галош. Впрочем, замшевым туфлям магички тоже досталось. Кроме того, домовик навёл порядок на антресолях. Гвоздей там оказалось достаточно, в результате инструменты архимага сейчас аккуратно были развешаны по стене. Все бумаги Кондратий свалил в одну картонную коробку (у Стаса появилось стойкое подозрение, что их предполагалось пустить на растопку). На этом домовик не успокоился, его понесло инспектировать гардероб. По крайней мере, дверцы были распахнуты настежь, а сам нарушитель спокойствия обнаружился сидящим в куче разбросанной по полу одежды.

— Так что, хозяева, одёжка у вас никудышная, — покачал он головой, глянув на застывших в дверях архимага и Лею. — Фасонистая, да на рыбьем меху, ни тепла тебе, ни здоровья. Тулупчик бы прикупил, что ли…

— Заячий? — поинтересовался Стас.

— Отчего ж сразу заячий? Можно и побогаче какой, лисий, к примеру, — миролюбиво пояснил Кондратий. — Будешь ходить, как барин.

— А можно я буду ходить, как обычный архимаг? — уточнил Стас.

Кондратий насупился. Видимо, почуял, что его хозяйственные хлопоты отчего-то не одобряют.

— Вот придёт зима — попомнишь мои слова. Я ж добра вам желаю. А тебе, девка, — обратился он к Лее, — уже говорено было давеча: почто на людях в портках-то щеголяешь, а? Негоже так-то, срамота одна. Платьёв, почитай, и нетути… Что ж не купишь-то ей, али бедствуете, что твоё донашивает?

Стас успел перехватить ринувшуюся было к домовому с разборками магичку.

— Сейчас мода другая, понимаешь? — попытался он разрешить назревающий конфликт миром. Кондратий упрямо тряхнул кудлатой головой.

— Удумали ерунду… мода! Бабу от мужика не отличить — мода, по-вашему? А по нашему разумению — срам один!

— Да он домостроевец кондовый! — изумилась магичка. — А как там насчёт устава и монастыря?

Домовой, видимо, понял, поскольку обиделся, губы поджал.

— Слова не скажи, ишь ты! Того гляди, куском попрекнёшь сиротинку, а?

Лея выдохнула и глянула на смеющегося архимага.

— Ладно, пойдёмте ужинать, — Стас прикинул масштабы содеянных разрушений и решил, что всё это не стоит того, чтобы остаток вечера дуться друг на друга. Масик, сообразив, что нагоняя его недругу, видимо, не будет, возмущённо чирикнул и скрылся в комнате. Лея, на ходу шепнув, что поможет разбирать бумаги, отправилась на кухню. Неожиданно ей тоже стало смешно: качающий права домовой действительно выглядел презабавно. Да и вправду, как лучше же хотел. И, если хорошенько подумать, какое-то зерно истины в его словах можно найти.

— А что? Давненько я ничего сама не пекла, — вслух подумала магичка. Вскоре в духовке подрумянивалась фирменная шарлотка (5 минут на наболтать, ещё 20 — и готово!), а на плите шкворчала жареная картошечка, к которой нашёлся кусок розоватого, тоненько порезанного сала и крепенькие солёные огурчики. Можно, конечно, было сослаться на усталость, мол, только что с работы, и ограничиться пельменями, но… Вилками все примирившиеся за ужином обитатели квартиры орудовали так шустро, что лучшего комплимента хозяйке и быть не могло. Выпечка тоже не подвела, хоть и вредно на ночь, конечно… Словно подслушав её мысли, домовик неожиданно предложил:

— Вечерок-то какой славный.. Вот бы прогуляться, а? Порастрястись, значит?

— Разве домовые выходят за пределы дома? — слегка удивился Стас. Кондратий хитро подмигнул:

— А лапоть на что? Как вы меня сюды доставили, помните? Вот в нём и поеду… ежели вы согласные, конечно.

— Может, и вправду прогуляться? — произнесла Лея и сама себе удивилась. Стас глянул на ожидающих его решения домочадцев… и улыбнулся.

— Ладно. На полчасика только и недалеко. А потом сразу — спать!

Вечерний город жил своей хлопотливой, повседневной жизнью, где-то совсем рядом сплошным потоком текли машины, прохожие шагали вплотную, задевая друг друга локтями, погруженные каждый в свои обособленные мысли, и никто в этой пёстрой толпе даже не подозревал сейчас, что мимо них прогуливаются сейчас самые настоящие архимаг и магичка, в сумке у которой, к тому же, лежит шлёпанец, а в нём — уменьшившийся до совсем уж крохотных размеров домовой. Масик прятался в кармане рубашки у Стаса под курткой, изредка высовывая наружу любопытный клюв. Щадя чувства хоть и вредного, но своего уже домовика, место для прогулки выбрали потише, если можно в принципе отыскать такое в наше время в больших городах.

Кондратий тихонько шебутился в сумке, но своего присутствия явно не обозначал, отмалчивался, так что Лея, в конце концов, слегка забеспокоилась и намекающее глянула на Стаса: а не пора ли домой? Воздухом вроде подышали, можно и ко сну готовиться.

Оказавшись в обжитом уже пространстве, Кондратий немедленно проявился, но казался отчего-то подавленным и часто вздыхал.

— Да что с тобой происходит? — не выдержала магичка. — Вот не стоило так рьяно за хозяйственную деятельность браться…

Домовик глянул на неё сумрачно, но смолчал. Стас решил, что пора вмешаться.

— Так, — произнёс он, устраиваясь на стуле поудобнее. Лея и Масик уже знали эти интонации в его голосе: архимаг готов к разговору и не отступится, пока не выяснит причину. — Рассказывай, что не так

Кондратий опустил голову, подумал.

— Не место мне здесь, вот что, — нехотя выговорил он, всё так же опустив глаза долу. — Видать, кончилось наше время. Жизнь уже не та, быстрая… Не поспеть за ней, да и поздно нам, домовым, меняться-то. Уходит сказка…

Архимаг и Лея переглянулись. У магички сжалось сердце: непривычно было видеть въедливого домовика таким, к тому же… в чём-то он был, несомненно, прав.

— Не кручинься ты так, — потянувшись, она погладила Кондратия по голове. Тот дёрнулся было, а потом притих. — Не везде так-то. Деревни ещё остались, избы строятся, будет где домовым духам селиться. Дом без домового — без души словно…

Кондратий поднял на неё покрасневшие глаза.

— Ой ли? Я ведь ночью по дому прогулялся… Много разного народа живёт тут, будто в муравейнике. А домовых что-то не встречал. Ни одного! Пусто… Один я тут затесался… Одинёшенек.

Помолчали. Масик, всё это время внимательно слушавший речь Кондратия, подобрался к нему поближе и примостился рядышком, пристроив голову на колени домовому. Тот, будто ненароком, почесал дракончика за ухом. Масик мурлыкнул сытым котёнком. Вот и конец вражде…

— Чужой я тут, — продолжил домовой, вздохнув ещё горше. — Мне бы туда, где сказка ещё живая. Только есть ли такие места заповедные?

Лея просияла и просительно глянула на Стаса. Ну, конечно… Давно в тридевятом царстве не были, а как же. Хорошо хоть, портал, можно сказать, персональный… Да и Козырев прикроет, ежели что. Пожалуй, самое верное решение.

— Есть такие места, — кивнул архимаг, поднимаясь. Решение принято, теперь самое время отдохнуть, завтра будет новый непростой день. — А сейчас — всем спать! Ну, естественно, кроме тех, кому по ночам положено дом от всякой беды охранять.

Кондратий, услышав такое, взбодрился, у Леи словно камень с плеч свалился.

… — Что, не спится? — магичка, прокравшаяся на кухню, отдёрнула ладонь от ручки холодильника. Кондратий стоял возле стола и насмешливо буравил её взглядом.

— Ага, — призналась Лея. — Вот, решила водички попить…

— Ну-ну, — отозвался сметливый домовик. — Оголодала, чай? Так вроде вредно ночью лопать…

— Вредно, — согласилась магичка и решительно открыла дверцу. — Бутерброд будешь? С колбасой?

— Буду, — поразмыслив, согласился Кондратий. Вскоре они уже вдвоём закусывали, запивая неурочный перекус чаем.

— Ты на меня не серчай, ладно? — внезапно высказал домовик, шамкая набитым ртом. — Я ведь не злобный какой, ты не думай. Просто порядок люблю.

— Да я понимаю, — сытая Лея стремительно добрела. — Ну что, дружить будем?

— А то как же, — чинно отозвался Кондратий. — Я, может, и одичал, когда неприкаянным остался, однако меня не обманешь: хорошие вы люди.

— Спасибо на добром слове, — похвала сурового домового пришлась магичке по сердцу, она потихоньку подложила ему в блюдечко еще варенья.

— Ты мне вот чего скажи, — Кондратий неожиданно перевёл разговор на другую тему. — Там, в шкафчике одёжном, кольчуги висят. А на стенке — оружие. Так, для форсу держите, али по надобности?

— Форсить не привыкли, а боевое облачение при нашей работе лучше под рукой держать, — осторожно призналась Лея. Кондратий не сводил с неё прищуренных глаз.

— Одобряю, что не из болтливых. Одно скажу: и вправду вскоре всё это вам пригодиться может… Только в том бою я вам не подмога, не взыщи.

— И за предостережение благодарны. Ты тоже хороший, Кондратий, — Лея почувствовала, что её неудержимо клонит в сон. Домовик покивал

— Иди уже почивать-то.

— Стасу не рассказывай… что я тут вот… — предостерегла магичка, уже выходя из кухни.

— Не скажу, не боись, — проворчал домовой, прикидывая, какие ещё неотложные дела можно справить за последнюю ночь, которую он будет гостевать в этом доме.

Глава 8

— Ничего, если я сегодня дома поработаю и всё по электронке сброшу? — щебетала Лея в трубку. Стас прислушался: ну, кто б сомневался, что магичка с ним в сказку увяжется? И ведь убедит, она такая… Кондратий методично обходил все комнаты, заглядывал во все углы, бубнил что-то себе под нос. Похоже, прощался со своим временным жилищем. Над его головой вился Масик. Складывалось впечатление, что теперь, перед расставанием, эти двое нашли общий язык.

— Ладно. Долгие проводы — для печали поводы, — архимаг заметил, что уже и у Леи глаза на мокром месте. — Где там твоя карета персональная?

Кондратий нырнул в кладовку и вернулся со шлёпанцем и рундучком. Поразмыслил минутку, открыл его, покопался и извлёк объёмистый клубок. Подошёл к Лее и сунул ей в руку:

— На-ко, подарок вам.

— Спасибо, — слегка растерялась магичка. — Путеводный клубочек, да?

— Зачем — путеводный? — вроде как и обиделся Кондратий. — Ишь, как дома-то не сидится… Шерсть это чистая, козья. Поди, такой у вас в городе и не укупишь… Навяжешь всякого, а то все вещички по моде — не по погоде. Мёрзнете небось постоянно, здоровья не напасёшьси. Умеешь вязать-то?

— Умею, — кивнула Лея. Присев на корточки, растроганная рыжая магичка звонко расцеловала домового в обе заросшие щеки.

— Благодарствуем за подарочек, — сдержанно произнёс Стас, чувствуя, как потеплело на сердце. Вот ведь странное дело: поначалу домовик казался настоящим бедствием, а приглядеться… Но дело уже решённое, стало быть, пора отправляться в путь.

— Домовой-домовой, хозяин дворовой!

Вот тебе сани, поезжай-ка с нами! — произнесла необходимую формулу Лея, и вот уже только старый шлёпанец остался лежать на полу, Кондратий исчез, будто и не было его. Магичка подхватила обувку, осторожно поместила на дно сумки, Масик, не спрашиваясь, полез в карман к архимагу: видимо, возможность того, что его могут оставить дома, он даже не рассматривал. Оглядев свою команду, готовую к новым приключениям, Стас подмигнул:

— Ну, что? Пошли? А то ведь на работу опоздаю ненароком.

Однако задержаться ещё на минутку всё же пришлось. На лестнице им встретился сосед Гена, поднимающийся навстречу с пакетом в руках.

— Привет, соседи, — поздоровался тот и ни с того ни с сего добавил: — А я того… завязал.

— Молодец, — осторожно похвалила Лея. Сколько таких заверений доводилось ей слышать от запойных лесогорцев… Обычно благими намерениями всё и заканчивалось.

— А ведь он и вправду в завязке, — внимательно оглядев мнущегося Гену, констатировал Стас.

— Так я и говорю, — словно сам себе удивляясь, кивнул сосед. — Не принимает душа-то. Вот, кефирчиком отоварился, хлебушка купил. Рука потянулась было «беленькую» прихватить — тут и понял, что не тянет даже. Сам удивляюсь.

— А ночью ничего такого не снилось? — Лея, кажется, догадалась, кто приложил здесь педагогические старания.

— Угадал! — изумился Гена. — Точно, как наяву видел: явился мужичок, маленький такой, бородатый, сел в ногах и пальцем эдак строго грозит: мол, не балуй! Я так думаю — уж не домовой ли у нас завёлся?

— Откуда в городе домовой? Сказки всё это, — усмехнулся Стас. — Извини, сосед, на работу опаздываем. А за тебя рады. Держись, раз взялся.

— Мужик сказал — мужик сделал! — уже вдогонку отозвался Гена, а наши герои прибавили шагу: опоздание не входило в их планы, тем более, что сегодня нужно умудриться ещё и на пару часов запропасть в разгар рабочего дня.

… Вахтёр Семёныч, повернувший было голову на звук открывшейся двери, углядев вошедших, немедленно прикрылся газетой. На предъявленный пропуск не посмотрел даже, мило улыбнувшуюся ему магичку вроде бы не заметил. Стас в который уже раз подумал, что, похоже, Семёныча и вправду взяли сюда по большому блату, к магии он не имел никакого отношения. Вот ведь, домовых мимо него сумками носят, а ему хоть бы хны. Хотя, с другой стороны, вносят же, а не выносят…

Предупреждённый заранее Козырев уже махал им рукой. Стало быть, путь к кабинету свободен. Быстренько прошмыгнув к себе, архимаг спросил:

— Сможешь прикрыть на часок, пока мы в тридевятое царство смотаемся?

Козырев прикинул что-то, пошевелил губами.

— Два часа у тебя. Потом начальство под грозные очи вызовет. Управитесь?

— Должны. — Откуда Иван Иванович знает о том, что произойдёт, можно не спрашивать. Раз сказал — так и будет. Значит, времени терять не стоит.

Холод… Жар… Чувство нереальности и полёта. Секунда — и здравствуй, Баба Яга! Привечай гостей, дорогих да жданных!

… Вот и хорошо, что заглянули, — Яга поднялась навстречу, сделала приглашающий жест:

— Как раз к столу!

Возражения на этот счёт не принимались, так что, переглянувшись, устроились на лавке. Причём выпорхнувший из кармана Масик оказался там первым. Да, готовить бабка была мастерица, что и говорить. Лея втайне надеялась, что хоть часть выдающихся кулинарных способностей Яги передалась ей по наследству. Пока что магичке приходилось подглядывать в блокнот с записями рецептов всевозможных кушаний.

— Эй, там, в сумке! — распорядилась Яга, — вылазь! Знаю, что тут. Поди, пирогов да чаю на всех хватит!

Домовой немедленно возник посреди избы, отряхнулся, прокашлялся в кулак.

— Здорово живёшь, хозяйка!

Яга оглядела нового гостя с ног до головы оценивающим взглядом.

— И тебе не хворать. Где ж вы такого взяли-то? — поинтересовалась, делая вид, что не заметила, как при этих словах Кондратий недовольно сморщился.

— В пригороде, в одном старом доме… — начала было рассказывать Лея, но Кондратий её перебил.

— Может, я сам, своей волей сюда с ними пошёл!

— Самостоятельный, ага, — подкольнула Яга. — Ты характер-то не демонстрируй, и так вижу, что нравный. И хозяйственный, небось?

— Так мы ж крестьяне, городским не чета, — скривился разошедшийся Кондратий. — Чай, руки на месте, любую работу сладить могём…

— Значит, не городские… — намекающее протянул Стас. Яга улыбнулась, улыбка у ведьмы была жутковатая, непосвящённому снилась бы потом с неделю такая-то краса неописуемая. Домовой спохватился, что сморозил что-то не то, и кинулся исправлять положение:

— Не в обиду тебе сказано. Видел, как в хате всё устроил-то. А всё ж таки среди деревенских рукастых, поди, больше…

— Не ссорьтесь, ребятушки, — прервала пререкания Яга. Подперла сухоньким кулачком щёку, призадумалась:

— Куда бы тебя деть-то, чтоб всё мирно и ладно было? У нас, в сказке, почитай, в каждом доме — свой домовой.

Лея положила на тарелку недоеденный кусок пирога и уставилась на ведьму.

— А разве нельзя ему у тебя в избе остаться? Я думала…

— У меня?! — звонко расхохоталась Яга. — Домовому у людей жить положено. К тому же, за моей хатой пригляд не требуется. Сама управляюсь покуда.

«Да и хата у тебя, Яга, непростая. А может, и не хата вовсе», — подумал Стас, припоминая, как однажды довелось ему увидеть невообразимое: сказочную избушку на курьих ножках посреди чужой планеты. А может, и причудилось, вправду сказать, спасаясь от космического «паука», сознание он тогда отключил… Но как-то ведь оказался же в родном уже тридевятом царстве? Однако, всё это — дела давно минувших дней, сейчас надо с домовым определиться.

— А банник как же? — упорствовала Лея. Уж очень ей понравилась идея Кондратия Яге сплавить.

— Банник — совсем другой коленкор, — отмахнулась Яга. — Он так тесно с людьми не связан, оберегать да хранить их не обязан. Его забота — баня, считать, вольнонаёмный он у меня в хозяйстве. Нет, не просите, хоть и люблю я вас обоих, а не по правилам это.

За столом повисло неловкое молчание. Заметив это, Яга перевела разговор?

— Чего приуныли-то? Решим и эту задачку. Ты лучше скажи-ка, архимаг: может, побалуешь старушку музыкой какой новой?

Лея встревожено глянула на Стаса. «Ой, об этом-то мы и не подумали…». Однако в ответ архимаг успокаивающе кивнул ей: всё под контролем! — и вытащил из кармана пару дисков со своими блюзами. Вспомнил, значит, как Яга просила что-нибудь из своего притащить. Записал — и даже ей не сказал… Вместо старого приёмничка, махнув рукой на условности, Стас давно уже пронёс через портал компактный CD-плеер, так что в минуты отдыха, нацепив наушники, бабка-меломанка выглядела весьма колоритно.

Подарку Яга обрадовалась, тут же и музыку завела. Кондратий, оглядев агрегат, из которого доносились звуки блюза, сперва заслушался, а потом буркнул себе под нос:

— Подумаешь… я, может, тоже на балалайке эдак могу…

— Ух ты! — восхитилась магичка. — Талантов всех не перечесть! Ты, Кондратий, чисто золото!

— Ладно-ладно, ишь, лиса рыжая, — пробубнил донельзя довольный домовой. — Может, инструмент-то какой найдётся? Я бы и показал ужо…

— Эти сойдут? — Яга сняла со стены хорошо знакомые архимагу гусли-самогуды. С помощью данного незатейливого инструмента бабка тестировала всяких забредающих к ней во двор Иванов, от дураков до царевичей, витязей, богатырей и прочий народ. Если испытуемому удавалось потрафить бабке — привечала и помогала всячески, если индивид попадался бесталанный — отправляла восвояси неперчёно хлебамши… Стас при первом знакомстве кастинг прошёл на раз и с тех пор регулярно подбрасывал ведьме хороших записей.

Домовой придирчиво оглядел инструмент, тронул струны… Похоже, впервые один из любимых блюзов Леи зазвучал в такой аранжировке… Однако, не обманул Кондратий. Слух у него точно имелся.

… — Ты погляди, у них тут веселье какое! — послышалось со двора. Ошибиться было невозможно: так вот, на весь двор, могла громыхать только одна сказочная дама…

Глава 9

— Глянько-ся, гостей-то сегодня со всех волостей! — подивилась Яга, выглядывая из избы. — Никак, на базар собралась, а, Марфа свет Тимофеевна? А сынок-то где? Почто одна-то?

— Здорово живём, Баба Яга! — прогудела с печи Емелина матушка. — Ой, да вон кто у тебя гостит-то… И вам здоровьичка, гостюшки дорогие!

— Здравствуйте, Марфа Тимофеевна! — дуэтом отозвались вышедшие следом за Ягой архимаг и магичка. Со времени последней встречи монументальная крестьянка ничуть не изменилась. Вот о таких и говорят: «коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт». Впрочем, в данном конкретном случае можно было сделать поправку: эта дама была способна остановить на скаку не только самого ретивого скакуна, но и Змея Горыныча. Хотя скорее всего Змей предпочёл бы не связываться и улизнуть загодя.

— Нет, не за товаром я, — степенно слезая с самоходной печи, пояснила Марфа Тимофеевна. — За советом к тебе… Вот как раз про сынка и поговорить хотела.

— Нешто приболел Емеля? — насторожилась бабка. В ответ визитёрша только рукой махнула:

— Да что ему доспеется… Орясина здоровущая… Только правду говорят: сила есть, ума не надо. Осьмнадцатый годок пошёл, а всё балбесничает. На печи валяться, на гармошке играть да с девками хороводиться — других и забот не знает.

— А щука-то на что? — встряла в разговор Лея. Марфа Тимофеевна поджала губы и вздохнула горше прежнего.

— Вот-вот. Чуть чего — сразу «По щучьему веленью»… Обленился совсем. Что ж это за мужик-то растёт? Слёзы одни…

— Так, может, отцу с ним поговорить? По-мужски… — начала магичка и осеклась: Яга тихонько тронула её за рукав. Марфа Тимофеевна на миг поникла головой, но справилась с собой.

— Муж-то её, Сила Ивыныч, в том же бою голову сложил, что и отец нашей Синеглазки. Много тогда богатырей русских полегло… — вместо неё пояснила ведьма. — Одна мальчонку поднимает. Он, Емелька-то, добрый парнишка, душевный. Только разбаловался и разленился с тех пор, как щуку поймал.

— Подсоби, Яга, — взмолилась Марфа Тимофеевна — Чую, так дело пойдёт — пропадёт Емеля.

— Тут подумать надо… — протянула бабка.

— А чего тут думать? — из избы показался всеми подзабытый слегка Кондратий. — Щуке вольную дать, мальчонку к делу приставить, да без разговоров!

— Это кто ж тут у вас такой суровый?! — изумилась матушка Емели, оглядывая новоявленного советчика.

— Домовые мы! — приосанился Кондратий, с явным интересом оглядывая могучую крестьянку.

— Мелковатый какой-то, — хмыкнула Марфа Тимофеевна, также оценивающе разглядывая домовика.

— Так я ж, хозяюшка, вроде не гусь лапчатый, чтоб на вес прикидывать, — построжел домовой. — Обличье-то обманчивым бывает, сама, поди, знаешь.

— Твоя правда, — на удивление покладисто отозвалась Марфа Тимофеевна. — Гляди-ко, рассудительный да характерный. И работящий, поди?

— А то! — степенно ответствовал Кондратий. — Любую работу слажу, а ещё и музыку играть умею всякую, и песни петь…

Лея, всё это время с лёгким изумлением прислушивающаяся к этой беседе, обернулась на Стаса. Архимаг, улыбаясь, приложил палец к губам. Масик у него на плече просто заливался трелями, хохотал по своему, по-драконьи. Яга, видимо, тоже смекнула, к чему дело идёт, и решила ковать железо, пока горячо.

— А что ж ты, голубка моя сизокрылая, плачешься, что помощника в хозяйстве нетути? Неужто от домового подмоги не допросишься?

Марфа Тимофеевна явно колебалась, признаваться или нет. Однако природная честность взяла своё.

— Был у нас домовой, да… сбёг, короче. В другую избу перебрался. Нрав ему мой не понравился, ишь ты!

— Слабак! — немедленно констатировал Кондратий. — Что ж это за домовик, что из-за бабьих капризов да причуд хату сиротой кинул?!

— А ты б, значит, не кинул? — растроганно всхлипнула Марфа Тимофеевна и звучно высморкалась в кружевной платочек. Кондратий со строгим видом покачал головой:

— Да не в жисть! Характер не тот…

— А ведь это судьба, что так-то вот встренулись! — всплеснула руками Яга. — Вот тебе и помощник в доме, и мальчонке воспитатель!

— Пойдёшь к нам в домовые-то? — вопросила Марфа. Кондратий форсить не стал, кивнул молча. Лея и архимаг, не веря такому удачному обороту событий, хлопнули друг друга по рукам, Масик заверещал что-то вроде «Ура-а-а-а!».

— А со щукой договоримся, — Яга подошла к старому, бревенчатому колодцу, крутанула заскрипевший ворот. Звякнула цепь, где-то там, глубоко, плеснула вода. Архимаг дёрнулся было помочь, но тут же остановился: обидится ведь. Ведьма сноровисто подняла ведро, поставила на лавку. Оттуда немедленно высунулась здоровенная рыбья голова.

— Здравствуй, бабушка Яга, — молвила щука. — Неужто и тебе моя помощь понадобилась?! За честь почту…

— Как раз наоборот, — строго выговорила бабка. Щука изумлённо вытаращилась на неё и разинула зубастую пасть. — Моим велением освобождаю тебя от обещания, Емеле данного. Ступай себе на волю, сама себе хозяйкой теперь станешь!

— Да неужто?! — обрадовалась щука. — Ай, спасибо тебе, Баба Яга! И то правда: стара я стала дрова рубить да воду таскать. Уйду на покой, внучатами займусь, а то и не вижу их почти…

— Вот-вот, займись, — с этими словами бабка махом опорожнила ведро обратно в колодец. Щука гулко плеснула где-то там, в его тёмных недрах, и только её и видели.

— Ой, а я думала, щуку только в проруби выловить можно, — изумилась магичка. Яга прищурила глаз, и Лея сама уже сообразила: Яга кого хочешь и откуда хочешь достанет, ежели захочет.

— А как же сказка? — всё же решилась уточнить она.

— А что — сказка? — обернулась к ней Яга. — Та сказка, про щучье веленье, уже сложена, теперь правда начинается. Пора Емеле за ум браться, на свои руки надеяться да своим умом жить.

— Истину говоришь! — раздалось из-под печки. Оттуда вынырнул перепачканный сажей Кондратий. — Мотор-то барахлит, вот, починил чуток, — пояснил он скромно.

— Да-а-а… — протянула Марфа Тимофеевна. — Мужик, однако!

— Ты только характер-то поумерь, — напутствовала её Яга. Марфа Тимофеевна ухмыльнулась, взгромоздилась обратно на печь. Кондратий, пристраивая тут же свой рундучок, ответствовал:

— Ничего… Управимся, поди!

— Спасибо вам, люди добрые, — от души произнесла Емелина маманя, оба поклонились торжественно, и печь, завивая дымок над трубой, двинулась в обратный путь.

— Ну, держись, Емеля… Не твоя неделя, — хихикнула магичка, глядя вслед удаляющемуся волшебному транспорту.

— Да правильно всё, чего там, — подытожил Стас. — На щуку надейся, а сам не плошай…

— Вот и сладили доброе дело, — согласилась Яга. — Отметить надобно… А там и в обратный путь пора, я полагаю?

Оба кивнули, и вся честная компания вернулась к столу. Вскоре, нагруженные гостинцами («Это вот вам, вечерком чайку погоняете, а это Иванычу передайте, пущай порадуется!» — наказывала Яга, собирая узелок), вся дружная троица отбыла обратно.

Глава 10

Отправив Лею и Масика домой (вахтёр снова изобразил полную безучастность. Крепко, видать, запомнилась магичка, да ещё будучи не в настроении. Институт она тогда в поисках архимага, правда, не разнесла, но кабинету Краснобаева (да и ему самому), а попутно — не в добрый час вздумавшему проявить бдительность Семёнычу — ого-го как досталось. Никакими особыми происшествиями этот день не запомнился, правда, генеральный действительно вызвал его к себе, буквально через пять минут после их возвращения, как и предсказывал Козырев, но дело закончилось обычным для незабвенного Павла Константиновича переливанием из пустого да в опорожненное с попутным раздуванием щёк. Похоже, высокое начальство просто не знало, до чего бы это ему докопаться, а продемонстрировать, ху из ху в институте, крайне хотелось… В очередной раз убедившись, что архимаг способен выслушивать нотации сколь угодно долго с совершенно невозмутимым выражением лица и на подначки не ведётся, Краснобаев наконец отпустил его с указанием вождя революции — «работать, работать..» ну, и так далее.

Дома Стаса встретила непривычная тишина. Никто не вылетел навстречу с писком или там возгласами, что могло бы и насторожить, если бы все чувства не сигналили: всё нормально, причин для беспокойства нет. К тому же тут же и магичка показалась в коридоре, вид у неё был задумчивый и немножко грустный.

— А чего мы в печали? Повод есть или так? — спросил архимаг, стараясь немножко ободрить повесившую нос Лею.

— Вот ведь как бывает… — вздохнула рыжая. — Когда гостил у нас Кондратий, не чаяла, как с рук долой сбыть. А сейчас будто и не хватает его…

— Понимаю, — кивнул Стас. — И у меня такой же настрой. Только сама посуди: в сказке ему куда лучше будет.

— Представляю, что сейчас в избе у Марфы Тимофеевны творится, — неожиданно фыркнула Лея. — Оказался Емеля между молотом и наковальней… Там такие характеры стакнулись, ух!

— Да, прямо два бойца, — согласился архимаг. — Скучно точно не будет… Ничего, в свой черед сами узнаем, как они там. Думаю, будет повод в тридевятое заглянуть…

— Знаешь, Стас, — припомнила Лея. — Кондратий намекал ведь, что ждать нам скоро приключений… И что кольчуги и арбалет, Деваной подаренный, пригодиться могут. Как думаешь, о чём это он?

— Не ведаю… — задумался архимаг. — Домовые могут, конечно, будущее видеть, но насколько чётко — вот вопрос. Может, и лишнего страху нагнал, с него станется…

— Да уж, не простой домовой нам попался, — улыбнулась магичка. — Вот же, подарок оставил. Я уж и опробовала…

— Вязать начала? И что это будет? — Стас вместе с ней прошёл в комнату. На кресле лежало начатое вязание, в корзинке с клубком, свернувшись котёнком, дремал Масик. Почувствовав архимага, соизволил открыть один глаз, чирикнул приветственно и тут же снова засопел.

— Увидишь, — подмигнула Лея. — Пусть сюрприз будет… А ниточки и вправду хороши, чистая шерсть, и ласковая какая, так к пальцам и льнёт.

— От души дарёное, значит, — подытожил Стас. — А ужинать мы сегодня будем?

— Ой, — спохватилась Лея, — и вправду, баснями кормлю, а там и посущественнее найдётся…

— Пирожки имени Яги? — поддел Стас.

— И они тоже. Но и к ним в дополнение что-нибудь отыщется… для голодных архимагов, — не повелась Лея. Масик среагировал на слово «ужинать», и вскоре вся компания, уютно устроившись на кухне, подкреплялась и попутно вспоминала приключения последних дней. За окнами сгущались синие сумерки, за стеклом уже теснились расшалившиеся сны, стараясь улучить момент и пробраться в дом…

Тут мы и оставим наших героев. Им сейчас хорошо, уютно и спокойно. Надолго ли? Кто знает… Придёт время — и новый водоворот приключений закрутит ведущего архимага самого секретного в мире института, рыжую магичку и крошечного, но очень смелого дракончика по имени Масик. А пока… Пусть хранят их дом нежность, доброта и любовь — самое могучее волшебство на свете. Доброй вам ночи, сказочных снов!

Стрелы Деваны

Вступление

…Томной негой, шелестом шелков, тонкими ароматами жасмина и сандала дышит ясноглазая ночь. Бархатная тишина окутала сонный мир, и нет в нём места заботам и думам. Лишь пальцами щёлкнуть, бровью капризно повести — прибегут толпой, любое желание исполнят, а не то… Власть — слаще рахат-лукума, что может сравниться с ней под небом? Одно лишь только…

Но чу! Что за тень прокралась неслышно, неосязаемо под полог шатра?! Кто здесь?!

— Слушай и повинуйся! Нет времени на пустую болтовню! Узнаёшь ли меня, раба моя?

— Да, великая госпожа…

— Сделаешь всё, как я скажу, в точности. Ты помнишь волшебника из далёкой страны? Того самого, что сумел одолеть твои чары и оскорбил тебя невниманием?

— О, да… Я помню, госпожа!

— Это твой шанс отомстить ему за былую обиду.

— Но, госпожа моя… Он — великий чародей, боюсь, всей моей магии не хватит, чтобы справиться с ним…

— Молчи и слушай! Как жалки и трусливы ваши души, презренные людишки… Ничто не может укротить жажду мести, потоку огненной лавы подобной! Ослушаешься — гнев мой будет ужасен. Ты лишишься того, чем так дорожишь, презренная!

— Нет, только не это, госпожа! Я буду покорной… и всё сделаю по слову твоему!!!

— Помни о том, что обещала. И не страшись гнева архимага. Не он станет главной мишенью в моём замысле… и тем сложнее будет ему отвести удар. Есть оружие, которое разит наповал куда вернее стрелы.

— Что же это, госпожа моя?

— Ложь… И тени сомнения, брошенной на врага моего, будет достаточно, чтобы зёрна дали всходы… Но хватит болтать! Слушай, что нужно делать…

… Где-то далеко-далеко, в другом мире-пространстве-времени, в обычной комнате самого обычного дома со стуком упал со стены арбалет.

Глава 1

День не заладился с самого начала. Случаются такие вот бестолковые дни, когда ничего путёвого сделать не удаётся, сколько не старайся, непременно получается лажа. То ли народ расслабился под тёплым ласковым солнышком, то ли действительно вот так сложились обстоятельства, но всё шло наперекосяк, не смотря на все усилия архимага направить процесс в рабочее русло. В конце концов Стас махнул рукой и по простому разложил пасьянс на компьютере. За этим занятием его и застал Козырев. Начальник отдела с утра отбыл куда-то по делам, причём вызвали его настолько внезапно, что даже и переговорить не успели, что и как. Сейчас вид у Ивана Ивановича был несколько всклокоченный, и внутреннее чутьё немедленно просигналило архимагу: произошло неладное, и это что-то имеет прямое отношение к нему.

— Стас… Тут такое дело… — забыв поздороваться, начал Козырев, разворачивая второе кресло и устраиваясь так, чтобы видеть его лицо. — Помнишь твой последний поход в тридевятое царство?

— Разумеется, — услышав тревожные нотки в голосе своего непосредственного начальника, архимаг оторвался от своего занятия и обернулся к нему. — Это когда мы домового в сказку пристраивали… Такое разве забудешь?

— А… больше ничего тогда не случилось? — осторожно поинтересовался Козырев. Стас пожал плечами, припоминая.

— Оборотня полечить пришлось… Старая знакомая оказалась. По дурости связалась с волкодлаком, а потом столько вины на себя взвалила, что едва и вовсе не задавило её…

— Значит, в лесу вы всё-таки были… — с сожалением отметил Козырев, думая о чём-то своём.

— Ну да… Так изба у Яги тоже в лесу, вообще-то, стоит, — напомнил озадаченный Стас. — Ты, Иваныч, не темни, а скачи прямо: что стряслось-то?

— Да уж… Стряслось, — Козырев помолчал так, словно готовился прыгнуть в ледяную воду. — Я сегодня в министерстве был, там мне бумажку одну показали. А в ней — обвинение в несанкционированных действиях.

— Давай конкретнее. Что я там натворил-то? — уточнил архимаг. Никаких особых проступков он за собой по-прежнему вспомнить не мог, как ни старался.

— Я не сказал, что обвиняют тебя… — напомнил Козырев и оглянулся по сторонам, словно проверял, не торчат ли из стены подслушивающие их уши. — Если коротко, то картина складывается очень нехорошая: там, в сказочной реальности, подстрелили единорога. Как раз в то самое время, когда вы с Леей в сказке гостили. И… одной из тех стрел, что Девана подарила.

— Ошибки быть не может? — быстро спросил архимаг. Козырев грустно качнул головой:

— Приметные стрелы-то, арбалетные, да и Яга признала. Вызывай свою рыжую, может, она прояснит ситуацию.

— Я не брал… — привычно бормотнул Стас, отправляя сообщение. По его расчётам, магичка сейчас должна была быть у компьютера… Ну, так и есть.

«Лея, сколько стрел в том колчане, что тебе подарили?»

«Это что, тест на внимательность? Кажется, 10»

«Кажется — или точно?»

«Да не помню я… А что случилось?»

«Потом объясню. Проверь колчан»

Лея отсутствовала минут пять, потом пришло новое сообщение:

«Сейчас их 9! Это плохо?»

«Пока не знаю. Надо сначала разобраться, что к чему. До связи!»

— А Кондратий, похоже, был прав, — задумчиво произнёс Стас, словно к самому себе обращался. — Мы тогда значения не придали…

— Что-то всё-таки было? — быстро спросил Козырев, не сводя глаз с погружённого в свои мысли архимага.

— Арбалет со стены упал. Домовой предупреждал, что не к добру… Но он много чего ворчал тогда. Форменное бедствие, а не Кондратий. Интересно, как он там сейчас? — не смотря на то, что ситуация вроде как не располагала к юмору, Стас слегка улыбнулся, вспоминая похождения бравого домовика, норовившего всё обустроить «по понятиям». И правда, как они там уживаются с нравной Марфой Тимофеевной и сыном её, Емелей? Не позавидуешь пацану… Два таких воспитателя, да ещё и без щучьей подмоги остался. Хотя… это ты отвлёкся, архимаг. Тебе самому сейчас не позавидуешь…

— Ладно. Со стрелой понятно… что ничего непонятно, но допустим. А зачем мне на единорога охотиться?

— Там указано — из-за рога. Думаю, не надо объяснять, в чём его ценность… — отозвался Козырев.

— Не надо, это мне известно, — согласился архимаг. — Получается, браконьерствую помаленьку, да? Зверь-то хоть жив?

— Пока да, но рана серьёзная, к тому же без рога он долго не протянет, — всё так же осторожно пояснил Козырев. — Его Леший подобрал, выхаживает.

— Но донос-то не от него, — утвердительно сказал архимаг. Лешего, мудрого лесного старика, он знал достаточно, чтобы сделать такие выводы.

— Не от него, — кивнул Иван Иванович. — Обвинение выдвинула другая твоя давняя знакомая…

— Это кто же? — слегка удивился Стас, быстро перебирая в уме знакомых сказочных дам.

— Шамаханская царица, — если Козырев хотел удивить архимага, это ему удалось.

Глава 2

— Вижу, вспомнил такую, — утвердительно кивнул Козырев, всё это время наблюдавший за выражением лица Стаса.

Вспомнил, ага. Давненько было-то, а надо ж, как аукнулось! Тогда, во время мнимого похищения Леи Кощеем, немало препятствий пришлось преодолеть архимагу, совсем как в сказке. Тогда и у Шамаханской царицы едва не загостился. Хороша была шамаханка, да слишком полагалась на женские свои чары. Хотя… Перед мысленным взором Стаса возникла шеренга из витязей и богатырей, обращённых коварной прелестницей в каменные статуэтки. Так и украшать бы им собой туалетный столик, забавой служить для колдуньи, не вмешайся он тогда. «Меня царицей соблазняли…» — припомнилась фраза из старой доброй комедии. По сути, так оно и было, да не вышло, уж извините. Стало быть, злобу затаила, а сейчас отыграться решила?

— Постой-ка, — Стас решил, что выяснение причин, подвигнувших восточную прелестницу встать на путь лжесвидетельства, можно отложить до лучших времён. — А откуда она вообще там взялась? Помнится, её вместе с остатками орды выдворили за пределы тридевятого царства?

— Так её и не было там, — развёл руками Козырев. — Понимаешь, какая штука. Это её единорога ранили. Непонятно, кстати, как его в тамошние леса занесло. Конечно, под землёй мог и сбиться с дороги, но что-то на него не похоже…

— Под землёй-то почему? — машинально уточнил Стас, думая о том, что история становится всё запутаннее.

— Так он же там и живёт в основном, на белый свет почти не показывается, — удивился Иван Иванович. — Правда, не каменеет на солнце, как в легендах описано, но предпочитает в потёмках рыскать. Глаза, видно, чувствительные… Эй! А ты как его вообще-то представляешь?

— Ну…. Лошадка такая, мутировавшая слегка, — архимаг припомнил многочисленные изображения единорогов на книжных иллюстрациях и в кино. Вообще-то это больше по части рыжей магички, вот она фэнтези просто обожает…

— То есть другое его название — Индрик-зверь — тебе ничего не говорит? — на всякий случай уточнил Козырев. Стас честно мотнул головой.

— А я вот порылся в источниках на всякий случай, — вздохнул Иван Иванович, подсаживаясь к компьютеру и забивая нужное слово в строку поисковика. — Вот, сам смотри. Много про него врут, как в сказках и положено, но сходятся в том, что этот Индрик — хозяин подземного мира, существо, несомненно, фантастическое, а рог его обладает многими магическими свойствами, в основном — целебными. По непроверенным данным, Индрик и с драконом сладить может. Но выглядит эта зверюшка — не приснись!

— Это да-а-а! — протянул Стас, заглядывая через плечо Козырева на монитор. Больше всего сказочный Индрик напоминал гигантскую крысу… — Красавчик просто… Только теперь вопросов ещё больше стало. Если шамаханка в своём царстве сидела, откуда она вообще в курсе, что её зверюшку подстрелили, да ещё именно я?

— Пишет, что разыскивала домашнего любимца с помощью магического зеркала. Собственно, там и увидела Индрика уже подстреленным, а вас двоих — промышляющими магический рог. Вот в таком виде Леший зверя и отыскал: рог отломан, в боку — стрела приметная. К слову, шамаханка выдвинула предположение, что стреляла всё же Лея.

— Чем дальше в лес, тем ёжики колючей, — привычка переиначивать поговорки была у Стаса неистребимой, а в такие вот минуты ещё и помогала переключиться. — С чего бы ей на Лею стрелки переводить?

— С того, что сказки по своим законам пишутся… Женщине проще этого монстра подманить, — вздохнул Иван Иванович. — Ты её многому научил, вот и скажи: чисто теоретически, может наша рыжая из арбалета палить?

— Может, — подумав, согласился Стас. Ему припомнился давний разговор, когда Лея, вспоминая годы юности, рассказала, что из лука ей стрелять доводилось. Ради интереса, конечно. Да и Девана не зря арбалет именно ей вручила…

— То-то и оно, — опустил голову Козырев. — Так что под подозрением вы оба, получается. Есть и ещё одно обстоятельство не в нашу пользу…

— Никто не знает, что мы Кондратия в сказку пристраивали, — архимаг всегда соображал быстро, тем более — в таких вот экстренных обстоятельствах. — Через портал-то я самовольно прошёл. И Лею ещё с собой провёл… По-любому злостное нарушение выходит.

— Я могу подтвердить, что вы с домовиком в тот день хороводились, — пожал плечами Козырев. — Я-то вас точно видел!

— Не видел. Тебя там вообще не было! — архимаг глянул так, что Козырев понял: бесполезно даже начинать спорить. Да и не погладят по головке за такое вопиющее попустительство распоясавшемуся подчинённому. Ишь ты, туда-сюда между мирами бродит по своему усмотрению, «чёрный ход» в сейфе завёл… Да, если это обстоятельство откроется, шуму будет много, а под раздачу попадут все трое. Даже если обвинения в сказочном браконьерстве будут сняты, на магической карьере можно ставить жирный крест. Если вообще не дисквалифицируют.

… В этом месте, пожалуй, стоит сделать небольшое отступление. Иван Иванович Козырев был не просто начальником Стаса и магом средней руки и соответствующих способностей, хотя и казался именно таковым — сереньким, обыденным, неприметным. Он был Координатором. Магов, занимающихся этой крайне непростой работой — контролем за балансом между Добром и Злом, Тьмой и Светом, причём во всех мирах сразу, можно пересчитать по пальцам. О том, что Козырев — один из них, архимаг узнал случайно, во время достопамятного сражения с чёрным колдуном. Тогда Иван Иванович честно попытался выполнить свою работу: стереть из памяти Стаса воспоминания о своём вмешательстве в эту историю, грозившую всему человечеству оказаться в роли марионеток в руках у безумного кукловода. Именно попытался, потому что заблокировать память ведущему архимагу института не удалось… Стас помнил всё, до мелочей, правда, сообщать об этом Ивану Ивановичу он не спешил. Второй раз о вмешательстве Координатора в их судьбу Стас узнал, когда с помощью волшебных песочных часов вместе с рыжей магичкой погрузился в прошлое. Эту тему они по безмолвному соглашению не обсуждали… И вот сейчас Козырев снова готов нарушить ради друзей все писанные и неписанные законы. Да что там, уже нарушил, предупредив архимага о доносе. А сколько раз он закрывал глаза на Стасовы «самоволки»… Вполне хватит, чтобы лишили не только статуса Координатора, но и магических способностей как таковых. А что может быть хуже? Это как обычному человеку лишиться рук и ног. Привыкнуть можно, но… Лучше не додумывать эту мысль до конца, короче говоря. Тем более, что такой вариант маячил и над их головами…

— Сколько у нас времени на то, чтобы разобраться с этой историей? — спросил Стас.

Козырев пошевелил губами, что-то прикидывая.

— Сутки. Завтра тебя вызовут в министерство, делу будет дан ход. Так что на то, чтобы найти настоящего виновника, у нас несколько часов. Советую отправляться прямо сейчас. От Краснобаева прикрою… Скажу, что по делу отослал.

— Верно. Время идёт, сидя в кабинете, ничего не решим. На месте выясню, что и как, — Стас поднялся с места и направился к сейфу. Уже тронув дверцу, обернулся:

— За Леей присмотри, ага?

— В смысле — попридержи? — усмехнулся Козырев. — Попробую. Хотя тайфун сдержать, по-моему, легче…

Архимаг улыбнулся, кивнул согласно и шагнул в тёмное нутро своего персонального портала.

Глава 3

— Заходи, милок, — хмуро кивнула Яга, оборачиваясь к возникшему из мерцающего проёма портала Стасу. — Давненько поджидаю. Вот, подкрепись маленько, силы тебе понадобятся.

Бабка сдёрнула холщёвое полотенце, укрывающее свежевыпеченный каравай. Да разве ж такое спрячешь… Войти не успел, а аромат волшебный уже почуял. Хлеб ещё тёпленький, дышит, а к нему — молоко в глиняной кружке, настоящее, небалованное. Отнекиваться архимаг не стал, и Ягу обижать ни к чему, да и вкусно так, что рука сама за вторым куском потянулась. Яга, просветлев лицом, наблюдала, как Стас уписывает угощение. Наконец, посчитав, что дань традиции отдана, а в худощавого архимага всё одно больше не впихнуть, перешла к делу:

— Худо дело, голубь мой сизокрылый. Видать, сильный да хитрый враг у тебя завёлся.

— Как завёлся, так и выведем, — пожал плечами Стас. — Сперва — на чистую воду, а там — поглядим.

Яга оглядела дорогого гостя с ног до головы.

— Вот за что я особо тебя уважаю, так это за спокойствие и рассудительность твою, — призналась ведьма. — окажись на твоём месте Иван-царевич какой, давно бы волосы на себе рвал да в ногах валялся. Мол, выручай, Яга…

Стас, хмыкнув, обвёл взглядом тщательно выметенный, покрытый самовязанными половичками пол избы.

— Не… И волос жалко, и паниковать не привычные… В таком деле холодная голова нужна. А что до врагов — они были и будут, куда ж от них денешься. Только, как говорится, кто на нас с мечом — не плачь потом, что был не причём.

— Весёлый ты парень, архимаг! — оценила шутку Яга. — Наш человек… Люблю!

— И я тебя люблю, бабусь, — отозвался Стас, поднимаясь с лавки. — Погостил бы с удовольствием, да дело не ждёт.

— И то верно, — спохватилась Яга. — К Лешему надо поспешать, он зверя раненого нашёл, авось, что на месте и прояснится. Ты вот что, — что-то прикинув, велела она. — Хлебушек вон в ту тряпицу чистую заверни, с собой возьмём. Индрик — зверь непростой, к нему и подход особый нужен.

Архимаг завернул добрый ломоть каравая в полотенца, и вскоре лесная тропинка уже уводила их в самую чащу, во владения мудрого старика-Лешего.

Раненого единорога лесной хозяин поселил в огромной яме, заботливо прикрытой от сторонних глаз ветками. Из ямы поднимался пар: настолько горячим было дыхание у зверя. Индрик почувствовал их приближение: окрестности огласились диким рёвом, заставившим пугливо умолкнуть птиц, а мелкая лесная живность предусмотрительно попряталась по норам.

— Тише, маленький, тише, — Леший будто из-под куста выскочил, наклонился над ямой, заговорил увещивающим тоном, будто и впрямь с младенцем несмышлёным. — Свои это…

Индрик, не слушая его, бесновался в яме, всхрапывал гневно. Леший сокрушённо покачал головой:

— Вот ведь как… На весь род людской обиду затаил… А от боли лютой и вовсе ярится. Опасаюсь, как бы самому себе сгоряча вреда не наделал.

Архимаг, не обращая внимания на грозный рык беснующегося зверя, подошёл поближе и заглянул в яму. Да уж, нечего сказать… красавчик! Легендарный Индрик-зверь больше всего напоминал гигантского крысюка с могучими кротовьими лапами. Оно и понятно, раз под землёй в основном обитает. Крошечные, налитые алой злобой глазки воззрились на Стаса, Индрик скалил острозубую пасть и глухо рычал. Архимаг услышал, как за спиной переговариваются Баба Яга и Леший:

— Поди докажи, что зверь сейчас от боли обезумел и в любом человеке обидчика видит…

— А тот, кто его подстрелил, любой облик принять мог… Худо дело…

— Погодите вы с прогнозами, — не оборачиваясь, укорил Стас. — Чай, не синоптики…

Яга тихонько тронула его за плечо.

— Твоя правда, милок. Авось, правда кривду-то переборет. Нуко-ся, дай ему хлебца с руки. Может, на ласку-то и отзовётся?

Стас кивнул и, не долго думая, легко спрыгнул в яму. Индрик взвыл дурниной, поднимаясь на дыбы во весь свой неслабый рост, так что передние лапы мелькнули перед лицом архимага. Тот не шелохнулся даже, в упор глядя в бешеные глаза. Зверь, осознав, что его не боятся, глянул недоверчиво, рыкнул ещё, уже тоном потише. Стас физически почувствовал, как можжит его раненое плечо, и постарался унять эту боль. Кажется, получается. Магическая формула легла, как листочек подорожника на пылающую огнём рану. Индрик склонил уродливую голову с обломком рога, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя… Фыркнул, больше для острастки, и, убедившись, что этот непонятный человек убегать не собирается, будто нехотя потянулся к протянутой горбушке… Грозные клыки щёлкнули в миллиметре от ладони, но архимаг не дрогнул, всё так же глядя в глаза зверюге. Мягкие губы щекотнули кожу, Индрик махом подцепил хлеб и сглотнул, не жуя. Алые глаза, ещё минуту назад пылающие яростью, сейчас жмурились от удовольствия. Стас погладил Индрика по жёсткой шкуре. Тот тяжело вздохнул, подобрал под себя лапы и затих. Бока его равномерно вздымались, зверь умиротворённо сопел, засыпая. Боль уходила, остальное — дело времени. Стас положил руку на жалкие остатки рога. Индрик приоткрыл было один глаз — и тут же снова закрыл, выказывая доверие своему новоявленному целителю. Всё, здесь закончили, а уж должный уход Леший обеспечит.

Стас выбрался из ямы, перехватив два устремлённых на него взгляда.

— А молодец у нас архимаг, — уважительно протянул Леший. Яга кивнула, мол, о чём разговор. — Как думаешь, рог-то отрастёт у него?

— Увидим, — неопределённо ответил не любивший поспешных выводов архимаг. — Время само покажет. Кстати, о времени. Мне бы на стрелу глянуть…

— Пойдём, — Леший указал на избушку. — Там она.

Да, сомневаться не приходилось: это была та самая стрела, одна из подаренных лесной богиней Деваной. Архимаг сосредоточился, стараясь почувствовать руку, пустившую её в зверя. Однако тщетно: неизвестный злоумышленник был достаточно умён, чтобы уничтожить все следы. Стрела выглядела так, будто её только что отковали. Ни единого отпечатка. А это могло означать лишь одно: либо сам браконьер, либо его пособник обладали магией.

— Ничего? — сочувственно покачала головой Яга. Стас молча кивнул. — Да мы уж с Лешим и так, и сяк вертели стрелу-то. И тоже — пустые хлопоты. Зверей да птиц поспрошали: никто ничего не видел и не слышал. Плотно клубочек смотался, за кончик ниточки не размотаешь…

— Значит, другую поищем, — стряхнув мрачные думы, ответил архимаг. — Кто-то же эту стрелу украл? Где и когда — вот вопрос.

— А куда вы подарки-то сложили, помнишь ли? — вопросила Яга. — Не всегда ж вы арбалет с собой, чай, таскали?

Стас задумался. Да уж, в свадебной кутерьме не до подарков было. А потом ещё та история с песочными часами. Тогда они были уже во дворце Кощея, подарки, понятное дело, оставили там, где гуляли. Народу же разного во дворце Синеглазки, Ивана-царевича и царя Еремея собралось немеряно. И не только народу… Вот в это время и могли умыкнуть стрелу. Значит, пора навестить старых друзей!

— Вижу, вспомнил, — констатировал следивший за Стасом Леший. — Стало быть, в путь вам пора. Я, уж извини, тут, возле больного останусь.

— Портал открывать придётся, путь до Еремеева царства неблизкий, — вздохнул архимаг, прикидывая, что в этом случае сохранить в тайне своё пребывание в сказке ему не удастся: засекут по возмущениям в зыбкой ткани времени-пространства.

— Можно, конечно, и портал, — подмигнула ему Яга. — А можно и по-простому, по сказочному…

С этими словами шустрая старушка лихо, по-разбойничьи, свистнула в два пальца, да так, что Соловей разбойник, присутствуй он при этом, обзавидовался бы напрочь. Послышался шум, будто нечто массивное ломилось сюда сквозь лесную чащу. В следующее мгновение на поляне показалась избушка, рысящая на зов хозяйки на могущих курьих лапах.

— Застоялась без дела, родимая, — Яга ласково похлопала избу по бревенчатому боку. — Ну, что? Прокатимся с ветерком!

Вслед за хозяйкой архимаг вошёл в избу, присел на лавку — и волшебное транспортное средство галопом двинулось в указанном Ягой направлении.

Глава 4

Вёрсты голенастая изба отмахивала лихо, вот только трясло нещадно: это тебе не на проверенной годами и техосмотрами верной «девятке» да по ровному асфальту. Тут уж не до разговоров, попробовал было спросить у Яги что-то, чуть язык не прикусил. Ладно, отложим, тем более что кросс по пересечённой местности думать не мешает. А тут уже и прибыли…

Да уж, архимага тут ждали. Похоже, всё тридевятое царство-государство здесь собралось. Быстро вести разносятся… и не только в сказке. Народ только что лагерь вокруг Еремеева дворца не разбил, а для полного ощущения митинга не хватало плакатиков и транспарантов с лозунгами в их поддержку. При виде вылетевшей из-за поворота избушки на курьих ножках толпа зашумела, а, завидев Стаса и Ягу, все разом кинулись к ним, обступили со всех сторон.

— Не бывать такому, чтоб на добрых людей напраслину да поклёп возводили!

— Нету веры шамаханке!

— Держись! Мы с тобой!

У Стаса потеплело на сердце. Вот ведь как бывает: не только в радости друзья-то познаются. На ходу кивая и пожимая протянутые руки, архимаг прошёл в царский терем. Едва дверь отворил, а Синеглазка, всплеснув руками, уже на шею кинулась:

— Ждали мы тебя, ой, как ждали! Ни единому слову не поверили!

— Да охолонись ты, неуёмная, — засмеялся стоящий рядом Иван-царевич. Сам тоже подошёл, степенно поручкался, а потом, плюнув на протокольные церемонии, не менее крепко стиснул архимага в объятиях.

— Слышу, слышу, что гость дорогой на пороге! — по лестнице спускался царь-батюшка, да не один, а с наследницей престола на руках. Василиса с любопытством крутила во все стороны русой головой, заприметив архимага, радостно заагукала.

— Здравствуйте, люди добрые! — поклонился Стас. Яга тихо кашлянула за его спиной, привлекая общее внимание.

— Времени у нас почитай что и нет, — строго сказала ведьма. — Татя отыскать надобно, пока след не остыл.

— Да спрашивали уже, — развёл руками Еремей. — Когда свадьбу играли, здесь столько народа было… Кого могли — опросили, никто ничего не ведает.

— Скверно, — вздохнула Яга. — Ох, как скверно… Чую — отсюда стрелу похитли. Вы арбалет и стрелы дарёные где держали? — обратилась она к архимагу.

— В комнате у себя, — припомнил тот.

— Значит, всё то время, когда у Кощея гостили, там они и оставались? — допытывалась Яга. Архимаг молча кивнул.

— Позор на мою голову седую! — охнул царь Еремей. Василиса, уловив перемены в настроении деда, немедленно скривила пухлые губёшки и приготовилась заплакать. — Чтоб я в своём доме да вора пригрел!

— Похоже, не простой тут вор орудовал, — задумчиво произнесла старая ведьма. — Стало быть, волшебством действовали. А на одну волшбу и другая сыщется. Небось, разгадаем задачку эту! Надобно покои, для молодых отведённые, осмотреть.

— А что? — подхватил Стас. — Если у стен уши есть, может, и у двери язык найдётся…

Светлая горница всё так же радовала глаз кипельно-белыми занавесочками да подзорами, отмытыми до солнечного блеска полами. Что и говорить, хозяйка из Синеглазки получилась отменная, весь терем она держала в чистоте. А ведь тут без помощников не обойтись, пожалуй…

— А во время нашего отсутствия здесь прибирались? — спросил архимаг у Синеглазки.

— Конечно, — немного удивилась такому вопросу молодая хозяйка. — Каждый день проветривали, пыль протирали. Домовой у нас старательный, ему каждая пылинка — личное оскорбление!

— Домовой, значит… — задумался Стас. — Его, конечно, тоже спрашивали насчёт посторонних?

— В первую очередь, а то как же? — подтвердил Иван-царевич. — Говорит, кроме вас, никто не заходил…

— Поговорить бы с ним ещё разок, а? — попросил Стас. — Может, что-то ещё припомнит.

Синеглазка громко хлопнула в ладоши:

— Сват-Игнат! Явись-покажись!

Прямо из стены вышел приземистый домовой, как положено, бородатый, одетый в длиннополую вышитую рубаху, в аккуратных лапотках. Откашлялся, поклонился в пояс — сперва хозяевам, потом гостям. Стас заметил всё же, что домовик старается не смотреть на него прямо, глаза прячет.

— Расскажи-ка нам, хозяин домовой, не заходил ли кто в комнату наших гостей в их отсутствие? — подала голос Синеглазка. Домовой нахохлился и проворчал:

— Говорено же было: никого, окромя них, не было в горнице.

— Правду говорит домовой, — подтвердил архимаг, внимательно наблюдая за бородачом.

— Правду-то правду, да не всю, — неожиданно подытожила Яга. — Больше недоговаривает… А может, спрашиваем не так? Ну-ка, Сват-Игнат, отвечай, как на духу: кто стрелу из комнаты унёс?! Да не юли мне тут, не отворачивайся!

Глаза Яги сверкнули алым огнём. Домовой попытался отвернуться — и не смог, словно прикованный к этому страшному взору древней богини.

— Невеста его и унесла, — нехотя признался он. Каждое слово давалось домовому с видимым трудом. — Сперва-то они к Кощею вместе отбыли… А потом она вернулась, одна уже, и стрелу, значит, забрала.

— Ошибиться не мог? — безнадёжно спросил Иван-царевич. Домовой зыркнул на него из-под кустистых бровей.

— Рад бы, да только она это была, рыжая. Всё обличье её. Оттого и говорить не хотел.

Глава 5

Все посмотрели на Стаса. Тот только руками развёл:

— Поручиться могу, что никуда не отлучалась. Только… моё слово — против слова Шамаханской царицы.

— Здесь, у нас, любой тебе поверит! Хоть человек, хоть зверь! — разгорячился Иван-царевич. Синеглазка тихонько дёрнула мужа за рукав.

— И тени сомнения остаться не должно.

— В сказке, может, и поверят. А там, где мы живём, всё по-другому, — вздохнул архимаг. Эх, как хотелось, чтобы Лея в стороне от этой истории осталась… Похоже, не выйдет. Глянул на Ягу: старуха улыбалась, видимо, догадалась, о чём он сейчас думает.

— Уж не взыщи, что самовольничаю. Через пару минут здесь будет… Кощей за ней отправился.

Архимаг хотел было что-то сказать… и махнул рукой. Пусть уж с Кощеем, под присмотром, чем самостоятельно да через институтский портал.

Слова Яги оправдались. Минуты не прошло, как прямо посреди комнаты замерцал проём портала, из которого шагнули Кощей и рыжая магичка. При этом Лея недовольно сопела и мрачно поглядывала на Стаса.

— Так, да?! Один сбежал, меня дома оставил?!

— Лея, уймись, — урезонил её архимаг. — Я же не за приключениями сюда рванул. На нас практически уголовное дело повесить хотят. Покушение на убийство редкого сказочного животного, да ещё и с целью наживы. Ты представляешь, чем это грозит?

— Ничего себе! — возмутилась рыжая магичка. — И кто это тут такой борзый?

— Погоди, не шуми, — оборвал поток праведного гнева Стас и обернулся к домовому, всё так же мрачно сопящему в углу:

— Посмотри хорошенько. Точно её видел?

Сват-Игнат засопел ещё интенсивнее, обошёл магичку со всех сторон.

— Да она, кто ж ещё-то? Волос рыжий, и в портках… в штанах то есть вот так же была, как сейчас. Взяли моду…

— Да что они, сговорились с Кондратием, что ли?! — вспыхнула магичка и тут же осеклась. — Постойте. Это когда ж я в таком виде здесь разгуливала?

— А почитай, в ту же ночь, как к Кощею гостевать отправились, и возвернулась, — пробасил домовик. — Бегом в горницу забежала — и обратно шасть, уже со стрелой в руке. Я сунулся было посмотреть, куда это невеста наша спешит, а её уже и след простыл.

Архимаг и магичка переглянулись. В сказке Лея старалась следовать принятым здесь устоям, жертвуя удобством. Так что щеголять прилюдно в брюках она бы точно не стала… Крошечная, но уже — зацепка.

— Похоже, оборотень? — задумалась Яга.

— Точнее, метаморф, — отозвался до поры молчащий Кощей. — В терем мог и мышкой прошмыгнуть, потом Леей обернулся. А вот с одеждой прокол вышел. Могу, кстати, предположить, что искать надо всё же мужчину.

— Обличье сменить сумел, а в платье рядиться — гордость заела? — хмыкнул Стас. Кощей серьёзно кивнул.

— Так что вспоминай, кто на тебя зло затаить мог.

— На него? — встрепенулась Лея. — Я так поняла, что обвиняют меня?

Ответила ей Яга:

— Значит, побоялись поклёп на самого архимага взвалить, окольными путями пошли. К тому же муж за жену ответчик, учитель — за ученика. Или в вашем мире не так?

Оба призадумались. По-разному в нашем-то мире, в сказке проще и понятней. Но то, что эта лихо кем-то закрученная пружина лжи, развернувшись, по двоим сразу ударит, ясно и без слов. Если, конечно, удар не упредить…

— Где же искать истинного виновника, если он обличье меняет, как вздумается? — спросила Синеглазка. — Может, видел его кто?

— Может, кто и видел, — этот ехидный голос Стас узнал сразу.

— Дед Пихто! Как же мы тебе рады-то!

Сказочный дед широко улыбнулся, но тут же нахмурился, ещё и пальцем погрозил.

— Чего ж сразу не позвали, ежели беда у ворот? Забыли, что ли: коли отыскать чего надо, я в этом деле первый?

И вправду, забыли… Хотя, скорее, просто привыкли там, у себя, проблемы решать самостоятельно, на чужие плечи не перекладывая. Похоже, Дед Пихто догадался, какие мысли промелькнули в головах у его друзей.

— Силён ты в волшбе, архимаг, тут уж спору нет. Только и тебе, случается, помощь нужна. А раз предлагают от чистого сердца, негоже отказываться. Сейчас меня послушайте. Здесь след если и был, так простыл уже. Надобно возвращаться туда, где стрела зверя сразила.

— Дело говорит, — согласилась Яга. — Стало быть, возвращаемся к Лешему.

— Мы с вами! — тоном, не терпящим возражений, произнесла Синеглазка. — Батя, за Васькой присмотри, ладно? Мы мигом!

Царь Еремей попытался вроде возразить что-то насчёт того, что и сам непрочь поучаствовать в расследовании, но Синеглазка смотрела так умильно, что он махнул рукой и уступил. Тем более, что Василису и правда с собой в лес не потащишь, а в малышке суровый государь, по всему видать, души не чаял.

К Лешему отправились прежним манером, с крейсерской скоростью прыткой избушки на курьих ножках, поскольку Яга наотрез отказалась даже на время разлучаться со своим жилищем, а заодно — и транспортным средством. Так что теперь на лавках расположились уже целой компанией, подпрыгивая на ухабах. Две главные российские беды и в сказке были весьма и весьма актуальны…

Леший нашествию в его мирный лес целой оравы старых знакомых ничуть не удивился, а Деду Пихто обрадовался, как родному. Оба старика долго ручкались, заверяя друг друга в совершеннейшем почтении и уважении. Наконец, Яга, не выдержав, прервала затянувшийся церемониал, намекающе кашлянув в кулак.

— И то верно, на беседу время у нас и опосля будет, так что сперва дело, — согласно кивнул Леший. — Только я ведь уже и зверей, и птиц, и гадов всяких ползучих расспрашивал. Никто ничего не слышал, никто ничего не ведает.

— Да, этот гад покусачее иной гадюки будет. Человек он… по рождению, по крайней мере. А что оскотинился да на такое чёрное дело согласился, это уж другой разговор, — ответил ему Дед Пихто. — Вы, ребятушки, в сторонку отойдите, видно, мне за дело приниматься придётся.

Все послушно отодвинулись, освобождая волшебному деду место для манёвра. Дед Пихто завертелся волчком, словно небольшой компактный вихрь, в воздух поднялась туча хвоинок и листиков.

От земли и до небес,

Через поле, через лес,

Под водой и на воде —

Не укроешься нигде!

Кто бы ни был ты такой —

Позабудь вовек покой!

Ветер, мчи во весь опор!

Укажи, где скрылся вор!

Зашумели вековые сосны, склоняясь под порывами поднявшегося ветра. Птицы замолкли, испуганно прислушиваясь к наступившей внезапно тишине. Где-то далеко, с края леса, затрещали кусты, словно сквозь них сюда, на поляну, ломился кто-то большой. Или гнали кого-то…

Злобный вой резанул слух, ему ответили ещё два волчьих голоса, а следом на поляну вырвались волки. Первым бежал худой, со впавшими боками, зверь, на бегу он сильно хромал на левую переднюю лапу и огрызался на своих преследователей. Увидев, куда его загоняют, волк попытался было свернуть, но его плотно взяли в «клещи».

— Хватит уже, набегался! — грозно произнёс Леший. — А ну, хватит волчье племя позорить! Ты, может, и хищник, только двуногий. Истинное обличье по слову моему яви!

С безоблачного неба грянул гром. За спиной у архимага ахнула Лея, Иван-царевич произнёс что-то вроде «Опаньки!»

Волчьи шкуры исчезли у всех троих. В центре поляны стояли, тяжело дыша после интенсивного забега, спасённая архимагом и магичкой оборотница, верный приятель — Серый Волк, уже под видом сказочного доброго молодца, скалил в улыбке зубы…. Третьего, за которым, собственно, и гнались эти двое, Лея никогда не видела, зато архимаг признал его с первого взгляда. Ну надо же, где пути-дорожки-то вторично пересеклись…

Глава 6

— Жаль, что не порешил я тебя тогда, — бывший главарь ныне раскаявшихся разбойников, Прохор по кличке Мухомор, сплюнул на землю выбитый в недавней драке зуб.

— Надо же, какие мы… решительные, — спокойно отозвался Стас, разглядывая своего врага. Годы не пошли на пользу разбойнику-одиночке: Мухомор сильно исхудал, волосы висели давно немытыми паклями, злобный блеск в глазах тоже красы не добавлял, а стальной трезубец, заменивший потерянную руку, смотрелся не грозно, а, скорее, жалко. Нечего сказать, счёт у Прохора к архимагу был, и немаленький: опозорил на глазах у всех «лесных братьев», авторитета лишил, а потом и самой банды. Значит, затаил злобы, чтобы поквитаться при первой возможности.

— А вот и тать… А если б не счастливая случайность, то и убийца, — констатировал Кощей. — Молодец, Дед Пихто! Быстро сыскал!

— Даже искать не пришлось, — неожиданно ответил маленький волшебник. — Его уже сюда своим ходом гнали. Она вот, — он кивнул на скромно стоящую в сторонке оборотницу.

— Молодец, девка! Боевая оказалась! — встрял в разговор Серый Волк, белозубо скалясь. — Я к вам спешил, смотрю — двое грызутся, да ещё и из наших. Подсобил чуток… Тебя как звать-то, воительница?

— Любава, — тихо отозвалась та и тут же поморщилась, ухватившись за плечо. Видимо, поранил всё же злыдень. Из-под пальцев струйкой растеклась выступившая кровь.

— Погоди, сейчас помогу! — Лея кинулась к ней, на ходу расстёгивая дорожную сумку, с которой рыжая магичка почти не расставалась. Сноровисто промыла рану, положила какие-то листочки, забинтовала, пошептала тихонько… Любава вздохнула с явным облегчением. Похоже, боль отпускала.

И в этот момент раздался грозный рёв. Показалось, что сама земля заходила ходуном: проснувшийся Индрик-зверь почуял обидчика и явно намеревался свести с ним счёты. Прохор сперва побледнел, а потом радостно осклабился.

— Что, ведьма? Вот и конец тебе… Не меня, тебя он видел-то!

Лея только крепче стиснула ладонь Стаса, не трогаясь с места. Жутко было наблюдать, как бугрится, вздымается земля, как огромная трещина змеится всё ближе и ближе… Яга и Кощей придвинулись ближе к магичке, готовые в случае необходимости защитить внучку… Индрик шёл под землёй прямо к ней… Вот уже всего несколько сантиметров разделяет их… Зверь остановился, словно принюхиваясь. И резко свернул в сторону. Страшно закричал Прохор, проваливаясь в развёрзшуюся под ногами яму. В ответ раздался ещё более жуткий рёв. В следующий миг архимаг бросился следом за ним, вытолкнув дрожащего от пережитого Мухомора обратно.

— Ну, кому-то ещё какие-то доказательства требуются? — спросил Кощей флегматично.

— Видит-то он скверно, зато чует отменно, — похвалил гневно рычащего Индрика Леший. — Не злобься, маленький… не уйдёт супостат от справедливого суда!

— Права такого не имеете! — нагло заявил малость пришедший в себя Мухомор. — А я всё отрицать буду!

— Да неужто?! — вроде спокойно, ласково даже, спросила Яга, только Мухомор, глянув на неё, сжался весь, а на лбу капельки пота блеснули. Стас в который раз вспомнил, что не всегда и не со всеми Баба Яга милой да хлебосольной старушкой бывает. Это уж исключение скорее, нежели правило. Даже им с Леей довелось увидеть её иной, в истинном обличье грозной богини Ягды…

— Отрицать ты, конечно, попробуешь, — ледяным тоном поддержал разговор Кощей. — Всё на себя взять решил, стало быть? Одобряю. Только подумай сперва: стоит ли тот, кто тебя нанял, такого самопожертвования? Чистосердечное признание смягчает вину, помнишь, небось?

Мухомор задумался. Мысли, белками вертящиеся в его голове, легко было прочесть, словно все они были написаны на лбу самым крупным шрифтом. Злодей явно готовился торговаться…

Тем временем Стас успел перекинуться парой слов со старым приятелем.

— Ты как здесь оказался-то?

— К тебе и торопился. Как прошёл слух, что ты в сказке объявился, так и отправился в дорогу. А тут такая заварушка! Помог, конечно.. девушке, — Серый расправил плечи и покосился на Любаву. Стас, заметив его явный интерес, подмигнул другу: мол, действуй, не тушуйся! К тому же оборотница тоже нет-нет, да поглядывала в его сторону.

— Ну ты как, надумал? Рассказывать будешь? — вопросил Кощей. Терпения ему было не занимать, временем бессмертный сказочный герой был не ограничен…. В отличие от архимага, которому предстояло вернуть доброе имя и себе, и Лее за стремительно истекающие сутки. Индрик высунул из ямы уродливую голову с обломанным рогом, всхрапнул, словно напоминая: я вот он, тут, никуда не делся. Если будет упираться, можно и аргументы с фактами привести… в виде стальных зубов и клыков!

Прохор оглядел мрачно взирающую на него компанию, опасливо покосился на зверя… рухнул на колени и взвыл тоненько:

— Помилосердствуйте! Не своей волей на злое дело пошёл, а по принуждению!

— Всё, спёкся, — с видом знатока шепнул архимагу стоящий сзади Иван-царевич. — Сейчас подельничка топить будет!

— Всё она, колдунья проклятая! — скулил Мухомор, размазывая уцелевшей рукой по лицу грязи и слёзы. — Что я могу супротив магии?! Околдовала, заставила…

— Шамаханская царица? — уточнила Яга на всякий случай. Прохор быстро-быстро закивал.

— Она! Шамаханка, ведьма! Она приказала стрелу украсть и в зверя пальнуть. Надо же, даже любимца своего не пожалела, он же за ней собачкой ходил, с руки ел!

— Ты на жалость-то не дави, не старайся, — посоветовала внимательно наблюдающая за кающимся грешником Яга. — У самого, чай, рыльце в пушку. Не абы кого — тебя шамаханка выбрала, чтобы замысел свой злобный исполнить, честных людей оклеветать…

— Околдовала!!! — взвыл дурниной Прохор. Смотреть на него сейчас было особенно неприятно. Архимаг отвернулся… и заметил в небе две стремительно приближающиеся и увеличивающиеся в размерах точки. Правильно… А он-то всё думал, кого же здесь не хватает?! Чтобы такая крутая каша да без Горыныча заварилась?

Глава 7

А где Горыныч, там и Гордею ищи. Гляди-ка, как летят, прямо парный пилотаж, залюбуешься. Ещё и перебрасываются чем-то на лету. Тюк какой-то…

— Эй, там, внизу! — зычно пробасил Змей Горыныч. — Место под посадку освободите, как бы не задеть ненароком!

— Ишь, фасонит, — отметила Яга, но посторонилась всё же вместе со всеми. Горыныч, заложив особенно крутой вираж (явно красуясь перед подругой), шумно приземлился в центре полянки и гаркнул в три пасти:

— Здорово, други! Чай, не ждали?!

— Куда там… Еле как дождались, — в тон ему съязвила Яга, наблюдая, как снижается Гордея. Прежде чем опуститься на поляну, драконица сбросила на траву свою поклажу. Тюк дёрнулся и заголосил высоким женским голосом.

— Эй, а кто это у вас там? — удивилась Лея, подходя поближе и с любопытством разглядывая тюк.

— Неужто на старости лет девиц похищать взялся, Змей? — подкузьмил Кощей побагровевшего Горыныча. — Да ещё и Гордею в пособницы сманил… Нехорошо!

— Ты.. Это… Брось! — обиделся Змей. — Для вас же старались. Ну-ка, милая, покажи, какую птичку поймать удалось.

Гордея цапнула зубами край тюка, встряхнула, словно половичок… и на землю, ругаясь на своём наречии, вывалилась Шамаханская царица собственной изрядно помятой персоной.

— Шакалы! Да я вас! Да я вам! — красивое личико шамаханки до неузнаваемости исказила злобная гримаса, с пухлых губ врывались вереницы проклятий и по-восточному витиеватых ругательств.

— А ну, цыц! — вроде и негромко произнесла Баба Яга, однако подействовало. Шамаханка закрыла рот… снова открыла… Из прекрасных глаз бурными потоками полились слёзы.

— Пощадите! Не убивайте! — сменив тактику, пленница пала на колени и заломила руки. Углядев Прохора, она ткнула в него указующим персом и вскрикнула:

— Вот же злодей! Это всё он придумал, он! Не виноватая я!

— Он сам пришёл… — шёпотом добавила Лея, разглядывая шамаханку. Стас заметил, что глаза у рыжей ведьмы нехорошо сузились. О том, какие препоны чинила ему восточная красавица, стремясь остановить архимага на дальних подступах к Кощееву замку, он рассказал магичке сразу. А о том, какими методами действовала при этом, Лея догадалась и сама… Архимаг немного напрягся, готовый остановить боевую подругу, если та решит свести счёты. Но нет: смерив шамаханку презрительным взглядом, магичка отвернулась. Стас услышал, как она тихонько ворчит себе под нос:

— Даже зверя любимого не пожалела… А как жар загребать, так чужими руками…

В это время Мухомор, узрев свою нанимательницу и убедившись, что ради спасения собственной ухоженной шкурки она готова прозакладывать его, дублёную да битую, взревел дурниной:

— Это как же, с больной головы да на здоровую?! А кто мне наказал обличье ведьмы рыжей принять, в тварь энту пальнуть да рог отломать?! Кто заклятье наложил, чтоб я мышкой-норушкой в терем пробрался да обратно прошмыгнул?!

— Не верьте ему, люди добрые! — немедленно взвыла шамаханка. — Мне, мне верьте!!!

— Пошли подельнички друг дружку мочить, — насмешливо произнёс Серый Волк. — Ладно, эта хоть баба, спрос невелик, всё переиначит, виновата — плачет…

Почувствовав на себе сразу три возмущённых взгляда: Леи, Синеглазки и Любавы, Серый замялся, кашлянул и свернул в другую сторону: — Но этот-то… Прошка… И человеческий род позорит, и волчье племя…

— Ну, что ж, — Яга вышла вперёд, оглядела по очереди притихшую шамаханку и Мухомора. — По твоему слову и станется. Судить вас будем по законам нашим, сказочным.

Бабка выпрямилась и вроде как выше ростом стала. Лицо её казалось высеченным из гранита. Лея поёжилась, даже архимаг почувствовал себя немного неуютно. От Яги исходила древняя, могучая Сила. Да, никто бы не посмел сейчас оспаривать у Ягды её право вершить суд.

— Ты, Прохор, — под её огненным взором Мухомор сжался, усох вроде, — обличьем человек вроде, а суть у тебя звериная. Так тому и быть. Носить тебе волчью шкуру, не снимая, покуда прощения не заслужишь.

— Помилосердствуй! — успел выкрикнуть бывший разбойничий атаман, но даже договорить не успел, и только тоскливый вой вырвался из волчьей уже пасти. Серый зверь, поджав хвост, ринулся в чащу леса. Его не преследовали…

— Теперь — о тебе речь, — Яга развернулась к шамаханке. Ту била крупная дрожь. Слёзы текли ручьями по нежным щекам, умоляющими глазами взирала она на архимага.

— Скажи, кто тебя надоумил такое учинить? Не сама ведь придумала… — спросил он, рассчитывая хоть немного облегчить участь пусть вздорной и чванливой, но не совсем, как он надеялся, пропащей красотки.

— Меня заставили… — еле слышно прошептала шамаханка.

— Кто? Имя назови! — потребовала Яга. Шамаханская царица вместо ответа разрыдалась пуще прежнего:

— Если выдам — пригрозила красоты лишить… на веки вечные.

— Тьфу ты, дурь бабья! — в сердцах плюнула Яга. — Ради личика смазливого — хоть на предательство, хоть на смертоубийство пойдёшь?

Шамаханка промолчала, но ответа и не требовалось.

— Ну, молчи, коли так. Могла свою участь да совесть облегчить, да не стала. Сама, почитай, наказание себе выбрала.

— Бабушка.. — тихо-тихо произнесла Лея, но рыжую магичку услышали все. — Дай ей ещё один шанс. Она уже наказана. В гордыне живёт, а любви не знает… Разве это не кара?

— Ишь ты… заступница! — проворчала Яга, но выражение её сурового лица неуловимо изменилось, смягчилось, что ли. — Вот ты за неё просишь, а она оценит ли? Тебя же и возненавидит ещё…

Шамаханка, с тревогой прислушивающаяся к разговору, немедленно сделала самое умильное лицо. Но глаза её выдали: зыркнула так, что Лея поняла: права Яга.

И тут земля дрогнула. Индрик-зверь, про которого все на время забыли, почуял предавшую его хозяйку и двинулся на знакомый голос.

Глава 8

Глаза шамаханки, и без того огромные, расширились в пол-лица. Она пронзительно завизжала и кинулась к архимагу. Стасу ничего не оставалось, как прикрыть злодейку собственной спиной. Голова зверя вынырнула из-под земли у самых ног архимага. Индриг с шумом втянул ноздрями воздух, крутя головой во все стороны.

— Уберите его!!! — верещала Шамаханская царица.

Могучий зверь глянул на неё вроде как с недоумением, открыл пасть… и заскулил, словно потерявшийся щенок.

— Да не тронет он, не визжи, — в голосе Яги послышалось раздражение. — Он ведь не ведает, что по твоему приказу зло такое над ним учинили…

Шамаханка глянула недоверчиво, вышла из-за спины архимага, осторожно протянула руки и погладила огромным котом заурчавшего Индрика.

— Прости меня… — прозвучало так тихо, что слова скорее угадали, нежели услышали. Зверь ворочал безобразной башкой под лаской и выглядел счастливым.

— Дам я ей шанс, негодной, — проворчала Яга, наблюдая за этой картиной. — Однако наказать придётся. Примерно, чтобы неповадно было!

Никто не успел даже рта раскрыть, как могучая ведьма трижды хлопнула в ладоши. Сверкнула молния, раздался громовой удар — и вот уже на месте шамаханки оказалась огромная, бородавчатая жаба.

— Красотой ты гордилась? Что ж, походи теперь в облике безобразном!

Жаба попыталась возразить… и только квакнула. Индрик лизнул преображённую хозяйку розовым языком размером с совковую лопату.

— Тебе её и охранять, раз верный такой. Преданностью за предательство заплатил.. эх, ты, зверь невиданный! — ласково произнесла Яга, разглядывая единорога.

— Ты же обещала шанс ей дать, — чуть робея, напомнила всё же Лея. Стас сжал её ладонь: мол, не торопи события, сама скажет.

— Обещала — значит, так и будет, моё слово крепкое! — отрезала Яга. — Со стрелы всё началось, стрелой и закончится! Дайте-ка сюда её!

Леший подал бабке злополучную стрелу. Яга критически осмотрела её со всех сторон, хмыкнула, положила на ладонь, покачала зачем-то… и дунула. Стрела исчезла, как и ни бывало её.

— Жди теперь избавителя своего, что стрелу отыщет, в небо выпустит и тебя, пучеглазую, на болоте найдёт! — строго наказала она слабо шевельнувшейся на голос жабе. — А ты присмотри уж за ней… — Индрик, словно понял, кивнул головой. Похоже, рана уже не так его тревожила, или настолько хозяйке своей обрадовался, что про боль забыл. Ему-то она в любом виде самой лучшей казалась…

— Быть по слову моему! — повелела Баба Яга, и пропали оба. Кощей, наклоняясь к архимагу, тихо проговорил:

— Узнаю прежнюю Ягду! А ты представляешь, какой она лет двести тому назад была?!

Стас представить не смог, но на всякий случай кивнул.

— Постойте! — встрепенулась Лея. — А что же теперь будет?! Кто же теперь подтвердит, что мы всех этих безобразий не чинили?!

— Я подтвержу.

Обернулись разом, как по команде. Козырев стоял в сторонке в неизменном своём сером деловом костюме, правда, сейчас, с Масиком на плече, он немного напоминал знаменитого пирата.

— Не усидел, стало быть? — ухмыльнулся Кощей. — Самолично удостовериться решил, как мы тут это дело размотаем?

Иван Иванович возражать не стал, кивнул с серьёзным видом.

— Всё хорошо, что хорошо кончается. А эта история действительно заканчивается… почти, — подчеркнул он последнее слово. — Вам, по крайней мере, уже пора.

— Жаль, что так быстро, — вздохнула Синеглазка. — И не погостили даже…

— Другим разом… — отозвалась Лея и глянула на задумавшегося Стаса.

— Ага, — подтвердил он. — Если портал не перекроют. Могут ведь? — спросил он у Козырева.

— Могут, — согласился тот. — Но на этот счёт у меня одна мыслишка имеется.

Архимаг с интересом глянул на начальника. Козырев подмигнул ему и тут же снова принял крайне деловитый вид.

— Потом… А сейчас берите этого вот, пернатого, — и в институт!

Возражений не последовало. Задержались ещё на минутку, в течение которой их расцеловывали и обнимали так, словно на года прощались. Последней к Лее подошла Любава.

— Я ведь тогда спасибо даже не сказала… — тихо промолвила оборотница. — Вы ведь мне жизнь спасли…

— А и не вспоминай! — махнула рукой Лея. — Было — и сплыло. Сейчас вот ты нам помогла.

— Главное, глупостей больше не делай, — строго сказал архимаг. Любава потупилась, смущённо затеребила косу.

— Пора нам, правда, — архимаг ещё раз оглядел своих друзей, подмигнул ухмылающемуся Серому Волку, мол, свидимся — значит, хватит на нашу долю приключений! — помахал рукой, подхватил магичку и… шагнул в любезно открытый для них Кощеем портал, чувствуя, как плечо привычно царапнули острые коготки. Домой! Здесь дела, похоже, закончены. На этот раз…

Глава 9

А в институт пришлось ещё и возвращаться, поскольку в портал-то они шагнули в сказочном лесу, а вот вышли… из кладовки в своей квартире. На то, чтобы долго удивляться, времени не было, так что Стас тут же и махнул обратно на работу, а Лея с Масиком остались трудиться дома. Точнее, рыжая ведьма угнездилась у компьютера, дописывать начатую статью, а шустрый дракончик, заглядывая её через плечо, одобрительно попискивал: наверное, давал дельные советы.

Вахтёр Семёныч не удивился даже тогда, когда архимаг второй раз за день прошёл мимо него, насвистывая себе под нос. При этом старый служака точно знал, что из института он не выходил. Впрочем, когда имеешь дело с этими чокнутыми волшебниками, можно ожидать чего угодно… Так что спокойнее уткнуться носом в кроссворд и сделать вид, что ничего особого не происходит.

Оказавшись на рабочем месте, Стас первым делом проверил сейф. Ну, так и есть… Заблокировали! Теперь это обычный стальной ящик для хранения бумаг и всяких нужных в магическом хозяйстве артефактов. Правда, немножко поздно спохватились. Ну, Козырев! Всё просчитал, жук!

Архимаг усмехнулся, вспоминая явление Ивана Ивановича посреди поляны. Там, меж сказочных героев в живописных нарядах, он в своём сереньком деловом костюме смотрелся особенно чуждо, но это никому и ничему не мешало. Интересно, какое дело осталось у его непосредственного начальника в тридевятом царстве? Или… в какой-то иной реальности? Ладно, вернётся — расскажет. Или не расскажет… С этими мыслями Стас с головой ушёл в работу, благо недостатка в ней у ведущего архимага института не было никогда.

… Здесь, в этом странном, фантастическом, зловещем месте невысокий, средних лет и внешности, совершенно обыденный человек выглядел ещё более чуждым, нежели тогда, на поляне. Контуры волшебного моста, переброшенного из яви в небыль, и без того нечёткие, размывались, плыли, раскалённый металл тёк огненной рекой, и немыслимо было даже представить, что можно ступить на эту неверную, смертельно опасную опору. Но Козырев шёл, словно не замечая этого ужаса под ногами, глубоко засунув руки в карманы и слегка сутулясь по привычке, вглядываясь в зыбкое марево серого клочковатого тумана. Навстречу ему вырастал уродливый, изломанный силуэт: подневольная стражница Калинова моста почуяла того, кому здесь не место: живого человека. Грозный рык, многократно повторенный эхом, разнёсся окрест. Ни один мускул не дрогнул на столь же неприметном, как и костюм, лице.

— Выходи, Морана, — сухо, официально как-то, произнёс Козырев. — Я здесь по поручению Совета Координаторов.

Бывшая богиня, за свою неуёмную злобу и ненависть ко всему живому обращённая в дракона, снова зарычала, но уверенности в её голосе не было. Более того, в этом рыке отчётливо слышался страх.

— Мы знаем о твоей роли в истории со стрелой Деваны, — невозмутимо продолжал Иван Иванович, стоя в двух шагах от нависшей над ним омерзительной твари. Да уж, по сравнению с тем, во что превратилась чёрная богиня, Гордея была просто красоткой… Злоба не красит никого, а в случае с Мораной внутреннее содержание полностью гармонировало сейчас с внешней оболочкой. — Доносу Шамаханской царицы не будет дан ход. Твой замысел провалился, виновные наказаны. Все, кроме главного.

— Что ещё можно сотворить со мной?! Хуже уже не будет. Убить? Это будет избавлением от жалкого существования, которое я влачу… — человеческие слова с трудом давались низвергнутой богине, а может, это клокочущая ярость и ненависть искажали их.

— Ну-ну, не надо драматизировать, — покачал головой Козырев. — Вы, боги, бессмертны, насколько мне известно… К тому же заменить тебя на этом посту вряд ли кто-то согласится… Должен же кто-то заниматься и такой работой, а?

Взбешённая Морана попыталась плюнуть в невозмутимого Координатора огнём, но пламя застыло в воздухе. Козырев смотрел на беснующегося дракона спокойно, с лёгким сожалением.

— Ты совершила серьёзную ошибку, Морана. Теперь она исправлена, ничего непоправимого не произошло… к счастью. Кстати, Координаторы не подозревали о том, что ты можешь проникать в сознание людей… правда, не всех, а лишь слабых духом, но всё же. Конечно, мы учтём это на будущее. Отныне ты лишена и этой способности. Надеюсь, эта наша встреча — последняя, причём вряд ли она доставила удовольствие обеим сторонам. Прощай.

Развернувшись, Координатор двинулся по мосту в обратный путь. Морана не сводила пылающих алым огнём глаз с удаляющейся фигуры, весь её вид выражал недоумение.

— И это… всё? Постой! — Козырем обернулся на этот отчаянный рык. — Каким будет… наказание?

Иван Иванович пожал плечами.

— Координаторы не вмешиваются в дела жителей иных миров… Тем более мы не вольны судить богов. Они и определили твою участь.

— Что со мной теперь будет?! — Морана боялась ответа, хоть и старалась не подавать виду.

— Ничего, — пожал плечами Козырев. — Так и останешься сторожить мост. Я ведь уже сказал. Вот только служба стала теперь бессрочной…

Драконица застыла каменным изваянием.

— Ты… хочешь сказать… что меня могли бы простить?!

Вместо ответа Иван Иванович кивнул и пошёл дальше… Страшный рёв раздался у него за спиной, и кажется, даже легендарный Калинов мост содрогнулся… Но в этом случае не мог помочь даже Координатор. Тем более, что ему самому предстоял ещё один, весьма непростой, разговор.

Глава 10

Встреча состоялась в одном из многочисленных кабинетов Министерства науки и магии. Из тех троих, что собрались сейчас здесь, Иван Иванович лично знал только одного. Впрочем, раз решили, что такого представительства достаточно, значит, не считают дело настолько уж серьёзным, а это уже плюс. Председательствующий кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Не буду тратить своё и ваше время, напоминая о том, сколь важна для баланса Сил возложенная на нас миссия. Возможность перемещения в иных реальности многократно усложнила нашу задачу. Любые, я подчёркиваю! — любые изменения установленного порядка могут привести к катастрофическим последствиям. Даже если продиктованы они благими намерениями. Я понятно излагаю? — седой Координатор всегда отличался склонностью к морализаторству и нотациям. Удостоверившись, что его слушают внимательно, он продолжал тем же нравоучительным тоном:

— Вы сами могли убедиться, к чему привела бурная деятельность знакомого всем нам архимага… Вот как бывает, когда в обычную работу вклиниваются эмоции и личные отношения! Целый заговор в сказке, да ещё и женский… Хуже ядерной войны!

Координаторы, сплошь представители сильной половины человечества, позволили себе улыбнуться, оценив шутку.

— Хорошо ещё, что ход событий удалось вернуть в прежнее русло. А если бы факты подтвердились? Что, если б этот ваш хвалёный архимаг действительно открыл охоту на редких зверей ради своих надобностей?! Сам или эта его рыжая, из неучтённых магов… Почему, кстати, неучтённых?

— Способности у неё есть, но стихийные, бесконтрольные, — пояснил один из внимающих сейчас председателю Координаторов, самый молодой из четвёрки. — Поздно выявили… Архимаг сам её учит. К тому же она на ниве журналистики подвизалась, дар практически не использует. По крайней мере, нам об этом ничего не известно.

— Ладно, это другой разговор, но мы к нему ещё вернёмся. — Председательствующий уставился на Козырева в упор. — Итак, осталось выяснить один вопрос: как эти двое оказались в интересующий нас день и час в так называемом тридевятом царстве, причём несанкционированно?

— «Командировку» санкционировал я, — Иван Иванович выдержал взгляд, вопроса ждал, а потому и подготовился заранее. — Я же и портал открыл.

— Про портал знаем и уже перекрыли, — седой Координатор продолжал смотреть на своего коллегу так, словно пытался прочесть его мысли. — И ещё разберёмся, с чьего попустительства и сколько раз рядовой сотрудник института мог им воспользоваться в личных целях… Я помню Ваш доклад о каком-то там домовом, которого непременно нужно было отправить в сказку. Малоубедительно, надо сказать…

Козырев пожал плечами, мол, это уж как вам будет благоугодно.

— Иван Иванович, ну признай, что всё это за уши притянуто, — убедившись, что «расколоть» Козырева не удаётся, председатель зашёл с другой стороны. — Ну, посуди: какой-то там домовой, мелочь, ерунда… И столько усилий, чтобы в сказку его определить: двое магов, опять же, портал открывать пришлось, да ещё спешно. Сам-то веришь?

— Я не верю, я знаю, — Козырев говорил тихо, но слушали его в полной тишине, каждое слово звучало отчётливо. — Я рассчитал возможный ход развития событий. Во-первых, оставь мы всё как есть, поползли бы ненужные слухи… Домовые, полтергейсты… Не стоит привлекать лишнее внимание рядовых обывателей к сказочной реальности, пусть этим занимаются СМИ, у них неплохо получается. Во-вторых, Кондратий — непростой домовой, и я уверен, что он сыграет ещё свою роль в грядущих событиях…

— Хорошо, допустим. А что, один архимаг не справился бы с такой задачей: сопроводить этого особо важного домового по месту назначения? — подал голос ещё один, до сих пор молчавший Координатор.

Иван Иванович ответил не сразу. Все ждали, что он скажет, не торопили. Каждый из присутствующих здесь отлично знал, как трудно порой оставаться беспристрастным наблюдателем, точно зная, что у тебя достаточно сил, чтобы при желании свернуть горы или там свергнуть правительство.

— Мог и один, — честно ответил Козырев. — Однако Лея лучше знает сказки. И верит в них.

— А это тут причём? — удивился молодой Координатор.

— Будущее покажет, — загадочно ответил Иван Иванович. Председатель помолчал, собираясь с мыслями.

— Ну, что ж. Баланс восстановлен, неучтённый портал перекрыт, с магичкой будем решать… Разбазаривать способности, пусть и слабенькие — непозволительная роскошь. Вам, Козырев, за превышение полномочий — выговор. С занесением в личное дело! — председатель значительно поднял палец. Сообразив, что дело закончено, все облегчённо зашумели. Получив молчаливое согласие председательствующего, Координаторы по одному исчезали из скучного, пыльного кабинета.

— А вас, Козырев, я попрошу остаться.

Ну, вот… Чуть-чуть не успел… Иван Иванович снова опустился на стул.

— Иван… я ведь всё понимаю, — седой Координатор придвинул второй и устроился напротив. — И про то, как ты к ним относишься — тоже. Но что поделать, если должность у нас такая… Кто-то ведь должен?!

Ответа ему не требовалось, и Иван Иванович это отлично понимал. Седой огляделся зачем-то, как будто их и вправду могли вот так запросто подслушать, и подмигнул с заговорщицким видом:

— А давай по коньячку? У меня есть, хороший. За то, что всё благополучно закончилось?

— А давай, — не стал ломаться Козырев, наблюдая, как старый мудрый Координатор, которого в их узком сообществе многие считали изрядным занудой, суетится с рюмками, а про себя подумал: «Если и закончилось, то только эта история… А что там, впереди, даже Координаторы иной раз предсказать не могут».

Правил не будет

Вступление

Суеверным ведущий архимаг самого секретного в мире института не был никогда. Поэтому, когда угольно-чёрный кот степенно перешёл ему дорогу, и не просто перешёл, а ещё и остановился на ходу, глянул нахально и вроде даже как и ухмыльнулся в усы, Стас не придал этому обстоятельству особого значения. Как оказалось — напрасно…

Телефон зазвонил уже через минуту. Голос Козырева звучал встревоженно:

— Стас, ты сейчас где?

— В двух шагах от дома, — архимаг уже понял: сегодняшний рабочий день грозит затянуться. Мечты о приятном, а главное, вполне заслуженном отдыхе со всеми его атрибутами (вкусный ужин, немножко разговоров, немножко покопаться в новой, только вчера установленной программе, а там, глядишь, и до гитары дело дойдёт!), помахав крылышками, разлетелись кто куда. Конечно, свои недостатки у начальства были, но просто так, из-за прихоти, он сотрудников не дёргал, тем более — Стаса. Значит, произошло действительно нечто из ряда вон выбегающее. Вздохнув, архимаг развернулся и направил стопы в обратную сторону, к родному институту.

Глава 1

Похоже, не только его планы на вечер были безбожно порушены. В институте творилось что-то невообразимое, народ бегал, суетился, таскал туда-сюда провода, перешёптывался и вообще изображал бурную деятельность. Причём все они, за редким исключением вроде архимага, относились к местной касте неприкасаемых, т.е. программистов. Здесь, пожалуй, нужно сделать небольшое пояснение.

Всех обитателей института условно можно было бы разделить на две неравные части: маги (подавляющее большинство) и технари (меньшинство, пытающееся всеми способами это самое большинство если не подавить, так хотя бы — уязвить). В институте, как в любом уважающем себя научном учреждении, в каждом кабинете стояла самая продвинутая техника — предмет гордости генерального директора, П.К. Краснобаева, лично её выбившего по инстанциям. Однако добыть-то он её добыл, а вот пользователи из многих сотрудников получились не то что продвинутые… проще сказать — никакие. Стас себя к суперюзерам тоже не относил, но кое-чему научился, причём самостоятельно, так что именно к нему и бежали заполошные сотрудники его и соседних отделов с вечной формулировкой: «Ой, я там чего-то нажала и у меня там всё исчезло!» Архимаг вздыхал, бросал свою работу и отправлялся следом за очередной страдалицей. Ситуация повторялась раз за разом, так что Стас уже подумывал всерьёз, а не организовать ли ему обучающие курсы…. Дешевле выйдет. К тем, кто по роду деятельности должен был обслуживать умную технику, народ обращаться опасался, ибо местные программисты, не обладая никакими магическими способностями, почитали себя полубогами, тщательно раздували щёки, сыпали компьютерными терминами и смотрели на простых смертных волшебников свысока. Связываться с ними побаивался даже Краснобаев (кому ж охота выглядеть дурак дураком?), поэтому дражайший Павел Константинович также норовил по возможности припахать Стаса. Последней гениальной идеей генерального было предложение провести мобильный безлимитный Интернет. Краснобаев с пеной у рта доказывал все мыслимые и немыслимые преимущества и перспективы данного нововведения, пока архимаг молча не подсунул ему листок с расчётами, наглядно демонстрирующими, что при таком раскладе расходы на связь не только не уменьшатся, но и возрастут раз эдак в пять. Гендиректор остался недоволен, но голосу разума внял и отступился. Интересно, какая муха покусала его сегодня и что означает данный неплановый аврал?

Конец ознакомительного фрагмента.