Исчезновение золотой курицы, или Держите меня семеро!

Любовь Александровна Хилинская, 2020

Верите ли вы в сказки? Настя не верила, пока не оказалась в самой настоящей сказке в роли не абы кого, а самой Бабы Яги. Только свыклась, приспособилась, а тут новая напасть – царь решил болото отобрать, да ее выселить! Кто же придет на помощь красавице? Серый Волк? Леший? А может, сам Змей Горыныч пожалует? Все это и не только в новой сказке.

Пролог

— Кощеееей! — раздался зычный женский голос снаружи.

Нет ответа.

— Кощеэээээээй! — в голосе уже появились истерические нотки.

— Хоспаде, да что ж такое! — закатив глаза, его бессмертие жахнул кулаком по столу.

— А ничего, ничего, — кудахтал Андрюшенька, суетясь вокруг хозяина, — вот увидите, скоро само все закончится!

— Я иногда жалею, что бессмертный, — пожаловался ему Коша, уронив голову на руки и покачав ею сокрушенно. — Лучше б я умер.

— Кощеееей! — голос стал громче.

— Я проверю, я схожу, — стуча пятками, скелет выскользнул из кабинета, но вскоре вернулся.

И, если так можно сказать о существе, состоящем исключительно из костей, на нем лица не было.

— Там! Там! — тыкал он пальцем в сторону окна

— Скажи, что там снег выпал посреди лета! — взмолился Коша, приподнимаясь, оперевшись руками о столешницу.

— Ах, если бы! — патетически воскликнул скелет, заломив руки. — Там Дульсинея!

Кощей закатил глаза и быстро вышел из кабинета. Миновав холл, распахнул тяжелую входную дверь, оказавшись на улице, и завертел головой в поисках супруги, но ее нигде не было.

— Поднимите голову, — тихо посоветовал Андрюшенька, вжав череп в плечи.

— Твою ж дивизию! — выругался Кощей, узрев законную супругу сидящей верхом на коньке крыши. — Душа моя, что ты делаешь наверху? — осведомился он нарочито мягким голосом.

— Я внезапно проснулась и решила, что нам пора крышу менять, — плаксиво пожаловалась жена, невинно хлопая глазами.

Руки ее до побеления вцепились в крышу.

— Лично тебе менять? — осведомился Кощей, гадая, как эта неугомонная забралась так высоко.

— А кто еще? — сварливо отозвалась Дульсинея, а потом скуксилась: — Ты меня совершенно забросил в последнее время. Я себя чувствую гадким пленником в твоем мрачном замке.

Кощей вздохнул. Покосился на скелета. Тот пожал плечами и отступил на шаг, боясь попасть под раздачу.

— Любимая, — осторожно начал Бессмертный, — ты бы спустилась вниз. Здесь и разговаривать удобнее.

— Я не могууууу! — зарыдала вдруг Дульче. — Сюда я забралась, а обратно мне страшно!

Кощей сложил ладонь козырьком и уставился на крышу. Да уж, как хрупкая девушка забралась туда — отдельный вопрос. Зачем она это сделала — уже не так важно. Как ее спустить оттуда — вот проблема! Эх, жаль, он летать не умеет.

Конечно! — осенило его. Горыныч!

Змей в своем обличье зверя летал прекрасно, а с Дульсинеей у него самые что ни на есть дружеские отношения — в свое время эта неугомонная спасла зад одному из троицы, вытащив из него яблоневую ветку. Тот теперь был готов защищать жену Кощея от самого Кощея, в чем тот неоднократно убеждался. Вот и теперь, стоило только через портал позвать ящера, тот тут как тут — явился, не запылился. Захлопали кожистые крылья, взметая пыль с земли, три головы зорко глядели в разные стороны, лапы растопырились, мягко спружинив и удержав тело в правильном положении, после чего Змей распался, образовав троих совершенно одинаковых мужчин.

— Что случилось? — встревожился Валигор, усмотрев на лице Бессмертного озабоченное выражение.

— Жена скалолазом заделалась, — кивнул тот наверх.

Все три брата задрали головы и синхронно присвистнули — Дульсинея помахала им ручкой.

Взметнувшись ввысь, Змей осторожно перехватил женщину лапой и также бережно спустил вниз.

— Я уж думал, ты наконец уйти решила от этого изверга, — пробасил Валидуб, на всякий случай встав между мужем и женой.

— Я б с радостью, — хихикнула Дульче, — но куда уж теперь уйдешь? — и похлопала себя по выступающему беременному животу.

Кощей закатил глаза. Андрюшенька щелкнул челюстью. Валигор хмыкнул.

— Пойдемте чай пить, гости дорогие! — Скелет разрядил обстановку и застучал пятками в сторону дома.

Все направились следом.

После чая Дульсинея сослалась на усталость и ретировалась в свою комнату, очередную пакость придумывать, не иначе, решил Кощей, мрачно сдвинув брови. До того, как купить треклятый тест на беременность, оказавшийся положительным, жена была совершенно обычная, ну, вернее, с легкой придурью, но у кого не так? А теперь же эта легкая придурь превратилась в такое… Врагу не пожелаешь! А ведь до родов еще четыре месяца! Как не сойти с ума за это время, Коша не знал. Все дела пришлось отложить, даже Навь, которая по-прежнему была на нем, оказалась заброшена, так как ежеминутно происходили события, требовавшие его личного присутствия. Сначала Дульсинее потребовалось сменить всю мебель в доме. Пережили. Потом для мебели оказалась обстановка не та. И это вынесли. Потом случилась масштабная ревизия всех припасов с записью в тетрадь в клеточку. Кощей скрипел зубами, когда Дульче в пижаме сидела в сокровищнице, скрестив ноги, и примеряла все украшения из большого сундука, доверху забитого всякой всячиной — каменьями самоцветными, украшениями заморскими, диадемами всякими и бусами, и прочей женской дребеденью. Он даже поклялся, что велит притащить этот сундук в опочивальню, но жена хотела здесь и сейчас перемерить все. Вернее, не все, а ВСЕ. Нацепив на себя несколько ожерелий, на каждый палец кольца по три штуки, на голову корону, она с алчным взглядом рылась в сундуке, спрятавшись там чуть не по пояс, а потом шла наверх как новогодняя елка, наотрез отказавшись снимать сокровища с себя. Как уж ее муж не убеждал, что это все итак ее, она не снимала и первые несколько дней спала в короне, пока не явилась ее бабуля, уговорившая внучку запереть сокровища в сейф, а то «ходют тут всякие!». Теперь Дульсинея Бессмертная зверем смотрела на любого, кто смел даже взглядом мазнуть в сторону входа в сокровищницу, а сама перед сном открывала тетрадку с записанными в ней перечнями и считала вместо овец золото и бриллианты. Судя по всему, в животе у нее поселился кто-то до одури жадный. Настоящий Кощей, шутил Чернобог, заявившись в момент обострения ревизии и застав невестку попой кверху в очередном сундуке.

Сын его закатил глаза и покачал головой. Сил его больше не было с этим справляться.

Вот и сейчас, проводив взглядом довольную женщину, Коша вздохнул. Он знал, что означает этот взгляд — Дульче в спальне сейчас примется перемерять все украшения, после чего спустится в подвал и там будет пересчитывать золотые слитки, а потом жаловаться, что кто-то их трогал и сдвинул на сантиметр с места, не иначе, утащить пытался. Семейная жизнь становилась пыткой.

— Ничего! — хохотнул Змей, — скоро родит, там придурь вся пройдет, как рукой снимет.

— Если бы! — вздохнул Коша, покосившись в сторону лестницы на второй этаж.

— Точно-точно! — хмыкнул Валигор.

— Тебе-то откуда знать? — съязвил Валидуб.

— Ты не помнишь, как к нам приезжал Гвидон и жаловался на свою лебедь, которая, когда наследника носила, как сумасшедшая гнездо вила? Что там у нее в голове сдвинулось — неизвестно, только она яйцо сносить собралась, будто настоящая птица, а для этого на постели соорудила кокон из веток и камней. Забыл?

— Точно! — брат хмыкнул. — Так что ты, Коша, жди, скоро и твоя нормальной бабой станет, как прежде.

— Господин! — Андрюшенька появился также внезапно, как ушел. — Там вас вызывает Баба Яга, говорит, дело срочное, безотлагательное.

Связь с Ягой у Кощея была стационарной — через блюдечко с золотой каемочкой. Учитывая нездоровую страсть новоиспеченной супруги ко всему золоту, блюдечко было предусмотрительно спрятано, а следил за ним скелет, он же и сообщал в случае чего хозяину о вызове.

— Слушаю тебя внимательно, — глядя на появившееся изображение волоокой красотки, произнес Кощей.

— Помощь нужна, — судя по озабоченному виду Яги, случилось что-то серьезное.

— Когда?

— Немедленно!

— Скоро буду, жди!

Отключившись, Коша отдал блюдце Андрюшеньке и сказал Горынычу:

— Ты со мной? — увидев кивок, продолжил: — Выходим немедленно!