Троецарствие

Ло Гуаньчжун

Ло Гуаньчжуна, ставшего в Китае почти легендой, считают автором 6 классических китайских романов, главный из которых – «Троецарствие». Роман, написанный в XIV веке, создан на основе летописи и народных сказаний, повествующих о событиях III века, когда Китай распался на три царства: Вэй, У и Шу, которые вели между собой непрерывные войны. «Троецарствием» зачитывались все: от императора до представителей социальных низов. Роман о Троецарствии – самый читаемый исторический роман в позднем императорском и современном Китае, и его литературное влияние в регионе сравнивают с произведениями Шекспира в английской литературе. «Троецарствие» по праву входит в четверку великих китайских романов наравне с книгой «Сон в красном тереме». В настоящем издании текст сопровождается комментариями и классическими иллюстрациями из китайского ксилографа XVII в.

Глава двадцать четвертая

Злодеи зверски убивают Дун-гуйфэй ^[49]. Лю Бэй терпит поражение и бежит к Юань Шао

Итак, Цао Цао решил свергнуть государя Сянь-ди, но Чэн Юй стал его отговаривать:

— Вы можете наводить страх и повелевать Поднебесной лишь до тех пор, пока действуете от имени ханьского государя. Его свержение послужит поводом к войне.

Цао Цао отказался от своего намерения, но заговорщиков приказал казнить вместе с их семьями, не пощадив ни старых, ни малых.

Этим Цао Цао не умерил свой гнев и отправился во дворец, чтобы убить Дун-гуйфэй, любимую наложницу государя, приходившуюся младшей сестрой Дун Чэну. Дун-гуйфэй была беременна на пятом месяце.

В тот день государь пребывал во внутренних покоях и беседовал с государыней, сокрушаясь о том, что до сих пор от Дун Чэна нет вестей, как вдруг ворвался Цао Цао с искаженным от гнева лицом и с мечом в руках.

— Государю известно, что Дун Чэн замышлял мятеж? — крикнул он.

— Нет, неизвестно.

— А о прокушенном пальце и кровью написанном указе забыли? — продолжал бушевать Цао Цао.

Государь молчал. Тогда Цао Цао распорядился привести Дун-гуйфэй.

Как ни молили государь и государыня пожалеть несчастную, Цао Цао был непреклонен.

— Оставить ее в живых, чтобы она потом натворила бед?

И Цао Цао приказал вывести Дун-гуйфэй за ворота дворца и задушить.

— Казнить каждого из родственников государя по женской линии, кто войдет во дворец без моего дозволения! — распорядился Цао Цао. — Тех же, кто проявит попустительство, считать соучастниками!

После этого Цао Цао набрал три тысячи верных ему телохранителей и поставил во главе их Цао Хуна.

— А теперь еще надо расправиться с Ма Тэном и Лю Бэем, они тоже смутьяны, — сказал Цао Цао, обращаясь к Чэн Юю.

В это время вошел Го Цзя, и Цао Цао сказал ему:

— Я хочу идти походом на Лю Бэя. Следует ли мне в этом случае опасаться Юань Шао?

— Нет, не следует, — отвечал Го Цзя. — Что же до Лю Бэя, то он не успел еще завоевать сердца своих новых воинов. Можете идти на восток и решить все в одной битве.

Вскоре двести тысяч воинов пятью отрядами двинулись на Сюйчжоу. Это стало известно Сунь Цяню, который поспешил донести о положении дел Гуань Юю в Сяпи и Лю Бэю в Сяопэе.

— Надо обратиться за помощью к Юань Шао, — сказал Лю Бэй и отправил Сунь Цяня с письмом к Юань Шао.

Но Юань Шао отказался двинуть войска.

— В случае опасности, — молвил он, — пусть Лю Бэй переходит ко мне, я найду способ ему помочь.

Сунь Цяню ничего не оставалось, как вернуться в Сяопэй и обо всем рассказать Лю Бэю.

— Что же делать? — встревожился Лю Бэй.

— Не печальтесь! — успокоил его Чжан Фэй. — Войска Цао Цао утомлены после долгого похода. Надо напасть на них и разбить, прежде чем они раскинут лагерь.

— Ты не только храбрый, но еще и хитроумный, — сказал Лю Бэй и дал брату войско для разгрома вражеского лагеря.

В это время Цао Цао вел свое войско к Сяопэю. Вдруг от резкого порыва ветра с треском сломалось древко одного из знамен. Цао Цао созвал советников и спросил у них, что бы это могло означать.

— С какой стороны налетел ветер и какого цвета знамя? — спросил Сюнь Юй.

— Ветер юго-восточный, знамя красное с синим, — отвечал Цао Цао.

— Это значит, что нынче ночью нападут на наш лагерь, — промолвил Сюнь Юй.

То же самое сказал и Ма Цзе.

— Само Небо предостерегает меня! Надо принять меры! — вскричал Цао Цао.

Он разделил войско на девять отрядов; один отряд остался, чтобы разбить лагерь, а другие засели в засаду в разных местах. Луна была на исходе и тускло светила. Лю Бэй и Чжан Фэй выступили в поход. Сунь Цянь остался охранять Сяопэй. Чжан Фэй решил действовать самостоятельно. Он повел вперед легкую конницу и внезапно ворвался в лагерь Цао Цао. Там почти никого не было, за исключением нескольких пеших и конных воинов. Вдруг со всех сторон вспыхнули огни, раздались крики. Чжан Фэй понял, что попал в ловушку, и повернул обратно. На него ударили сразу с нескольких сторон. Чжан Фэй храбро отбивался, но воины его, прежде служившие под началом Цао Цао, быстро сдались в плен.

С трудом вырвавшись из кольца, Чжан Фэй обратился в бегство. За ним следовало всего лишь несколько десятков всадников. Дорога в Сяопэй была отрезана. В Сюй-чжоу или Сяпи он идти боялся. Оставалось лишь двинуться к Манданским горам. Что же касается Лю Бэя, то он, вырвавшись из окружения, отправился к Юань Шао, который с большой свитой встретил его в тридцати ли от города Ецзюня и сердечно приветствовал.

— Из-за болезни сына, — сказал Юань Шао, — я не мог прийти вам на помощь, но рад видеть вас у себя.

— Клянусь достойно отблагодарить вас за дружбу и за радушный прием, — ответил с поклоном Лю Бэй.

Но оставим пока Лю Бэя и вернемся к Цао Цао. Захватив Сяопэй, он двинул войска против Сюйчжоу. Ми Чжу и Цзянь Юн вынуждены были бежать. Чэнь Дэн сдал Сюйчжоу, и войска Цао Цао вступили в город. Успокоив народ, Цао Цао созвал советников, чтобы обсудить, как поскорей взять Сяпи.

— Гуань Юй охраняет семью Лю Бэя и будет драться до последнего, — сказал Сюнь Юй. — Надо взять город немедля, иначе его захватит Юань Шао.

— Я всегда ценил Гуань Юя за военные способности и ум, — после долгого молчания заговорил Цао Цао. — Как бы уговорить его покориться?

— Гуань Юй — человек долга, — промолвил Го Цзя. — Вряд ли он поддастся на уговоры.

— Гуань Юй мой друг, — сказал один из тех, кто стоял у шатра. — Могу попытаться уговорить его.

Это был Чжан Ляо.

— Словами его не возьмешь, — возразил Чэн Юй. — Прежде надо поставить его в безвыходное положение, а уже потом начать переговоры.

Вот уж поистине:

Он яму и лук приготовил, чтоб тигра поймать и убить.

Он в воду бросил приманку, чтобы кита приманить.

Каков был план Чэн Юя, вам расскажет следующая глава.

章节结束

Примечания

49

Гуйфэй — титул любимой наложницы государя.