Не обещай ничего

Линвуд Баркли, 2015

Дэвид Харвуд, вернувшись в родной провинциальный городок Промис-Фоллз, узнал, что его кузина Марла тайно воспитывает ребенка, которого однажды утром принесла ей загадочная женщина в белом. Но вскоре выяснилось, что этот малыш – сын убитой в своем же доме Розмари Гейнор. А Марлу, в чью историю про женщину в белом никто не поверил, полиция обвинила в убийстве… Пытаясь спасти кузину, Дэвид начинает собственное расследование и вскоре понимает, что смерть Розмари и появление загадочной женщины в белом – звенья целой цепи зловещих событий. Все больше доказательств того, что кто-то решил заставить жителей городка заплатить за грехи и тайны прошлого… кровью.

Глава 8

Дэвид

Я гнался за Биллом Гейнором, который стремглав бежал к моей машине. До сих пор Марла сидела с безразличным видом, но когда Гейнор ринулся в ее сторону, лицо ее внезапно исказилось и глаза расширились от ужаса. Она взглянула куда-то вбок — видимо, хотела проверить, заперта ли на замок задняя дверца. Затем схватила мальчика и крепко прижала к себе.

— Мэтью! — выкрикнул Билл.

— Мистер Гейнор! — Пытаясь остановить, я схватил его за плечо. Он круто обернулся, замахнулся, чтобы меня ударить, но не удержался на ногах и упал. Я запнулся о его лодыжку и грохнулся рядом, но успел подняться первым и склонился над ним: — Послушайте! Только послушайте!

Теперь я хотел одного: не позволить Гейнору повредить Марле или напугать ее. Как бы фантастически это ни звучало, я надеялся разрядить обстановку. Всего лишь несколько секунд назад Гейнор обнаружил в доме убитую жену, и у него были все основания вести себя подобным образом. Я боялся, что в таком состоянии он может натворить, что угодно.

Приподнявшись, он сел и вдруг бросился на меня. Две широкие ладони уперлись мне в грудь, и я отлетел назад.

Гейнор мгновенно вскочил с земли и снова кинулся к машине. Он несся так стремительно, что со всего разбега налетел на машину и уперся руками в верхнюю часть задней дверцы. Автомобиль содрогнулся. Ухватившись за ручку, он с силой дернул, но замок был заперт.

Марла закричала.

Гейнор дернул за ручку еще пару раз — видимо, надеялся сломать замок.

— Убирайся прочь! — закричала Марла.

Он заслонил глаза рукой и, вглядевшись внутрь салона, сумел хорошенько рассмотреть младенца. Сжал кулак и ударил в стекло.

— Открывай эту чертову дверцу!

Марла снова крикнула, чтобы он убирался.

Оказавшись рядом с машиной, я лихорадочно искал ключи. Открыть замок займет не больше времени, чем Марле его закрыть. Но стоит ли открывать? Марле с ребенком безопаснее находиться в машине, во всяком случае, до приезда полиции.

— Мэтью! — вновь заорал Гейнор и, обежав вокруг машины, попытался открыть дверцу багажника. Но Марла его опередила: не выпуская ребенка из рук, неловко потянулась назад, успев заблокировать и ее. Гейнор дернул за ручку мгновением позже.

— Он мой! — крик Марлы приглушили поднятые стекла.

Из дома напротив на шум вышла женщина, несколько секунд пыталась оценить происходящее и поспешно скрылась за дверью.

«Побежала вызывать полицию», — решил я.

Гейнор пару раз стукнул ладонью в окно Марлы, затем решил испытать водительскую дверцу.

Марла не могла дотянуться до запора.

Я поднял брелок дистанционного управления замками, нажал на кнопку, но было поздно.

Гейнор открыл дверцу, нырнул в салон и встал коленями на водительское место, чтобы дотянуться до заднего сиденья. Хотел схватить ребенка, но Марла, вцепившись в Мэтью одной рукой, другой принялась колотить его по плечу.

— Стойте! Прекратите! — Я не знал, кому кричал: ему или ей. Только хотел, чтобы они успокоились, прежде чем кто-то пострадает.

Ухватив Гейнора за пояс, я попытался выволочь его из машины. Он отбивался, ударил меня по ноге ниже колена. Боль была адская, но я не ослабил хватку.

— Остановитесь! Мы хотим вам помочь!

Я удивился собственным словам: чем таким я хочу ему помочь? Может быть, помочь выяснить, что здесь случилось?

А вот Марла — это другая история. У нее каким-то образом оказался его ребенок. Но я до сих пор не мог бы объяснить каким.

В это мгновение, в какую-то долю секунды, посреди этого хаоса я вспомнил кровавое пятно на дверном косяке Марлы.

О нет!

— Отдай! — не переставая, кричал Марле Гейнор, а та лупила его, куда придется. Пару раз умудрилась попасть по голове.

— Марла, перестань! Прекрати сейчас же!

Пока я боролся с Гейнором и почти вытащил его из машины, она, подхватив ребенка одной рукой, как футбольный мяч, открыла противоположную заднюю дверцу, выбралась из машины и побежала.

Гейнор извернулся — он был моложе и в лучшей форме, — прижал меня к внутренней стороне водительской дверцы и врезал кулаком в солнечное сплетение.

Я выпустил его и рухнул коленями на мостовую. Перехватило дыхание, я ловил воздух ртом.

Он обежал машину и погнался по газону за Марлой. И пока я пытался подняться на ноги, схватил ее за руку.

— Отстань! — завопила она, повернувшись так, чтобы своим телом защитить ребенка от его собственного отца.

— Стойте! — снова выкрикнул я.

Но Гейнор словно не слышал — все его внимание было сосредоточено на Марле. Он судорожно вцепился ей в руку, а она визжала от боли.

— Я его сейчас брошу!

Это подействовало. Гейнор ослабил хватку и отступил на полшага назад. На несколько мгновений все замерли. Было слышно только дыхание. Частое, поспешное Гейнора — он стоял, уронив руки, галстук сбился на сторону, волосы спутаны. Марла шумно хватала воздух открытым ртом. Я все еще судорожно пытался восстановить дыхание после удара в живот. Потом, согнувшись пополам, обошел машину и поднял руку в знак примирения.

Гейнор переводил дикий взгляд с меня на Марлу. По ее щекам текли слезы, и Мэтью тоже заплакал.

— Пожалуйста, не делайте ему больно, — попросил он.

Изумленная такой просьбой, она помотала головой.

— Сделать больно ему? Это же вы все время так делаете!

— Нет-нет, пожалуйста, — умоляюще пробормотал он.

Я сумел разогнуться и, переступив через отбойный камень на газон, позвал:

— Марла, сейчас важнее всего, чтобы с Мэтью не случилось ничего плохого. Так?

— Да. — Она недоверчиво посмотрела на меня.

— Он — наша первейшая забота. Согласна?

— Он мой сын, — вставил Гейнор. — Скажите ей, пусть отдаст моего…

Я предостерегающе поднял руку.

— Мы все хотим одного — чтобы Мэтью был в безопасности.

Вдали послышались первые сирены.

— Конечно, — сказала она.

— Марла, в доме кое-что произошло, и сюда едет полиция. Через несколько минут здесь начнется суета, копы будут задавать каждому из нас множество вопросов. Мы ведь не хотим подвергать такому испытанию Мэтью? Одни думают одно, другие — другое, но суть дела в том, чтобы не повредить ребенку.

Она ничего не ответила, только крепче прижала к себе малыша.

— Ты мне доверяешь?

— Не знаю, — ответила Марла.

— Мы двоюродные брат и сестра. Мы одна семья. Я не сделаю тебе ничего плохого. Только хочу помочь справиться со всем этим. Верь мне.

Взгляд Гейнора по-прежнему метался между нами.

— Ну, допустим, поверю. — Я заметил, что она уже не с такой силой прижимала к себе плачущего ребенка.

Сирены звучали все громче. Я на долю секунды отвел от нее глаза и заметил, что из-за поворота за соседним кварталом выруливает городской полицейский автомобиль с включенными проблесковыми маячками.

— Дай его мне. — Я покосился на Гейнора. — Вы не против, если она даст его мне?

Он встретился со мной взглядом и медленно ответил:

— Хорошо.

Марла застыла, но тоже быстро посмотрела вдоль улицы, по которой неумолимо накатывала волна полицейских машин, и в ее глазах с новой силой вспыхнул испуг.

— Если нельзя, чтобы он был со мной…

— Марла!

— Может, лучше, чтобы никто…

— Не говори так, Марла! — Господи, на что она способна решиться? Броситься под колеса полицейской машины с Мэтью на руках?

Полицейская машина — пока всего одна, — скрипнув тормозами, остановилась, и из нее выскочили двое полицейских: чернокожий и белый. Я не сомневался, что знал их в то время, когда писал репортажи для «Стандард». Чернокожего звали Гилкрайст, белого — Гумбольдт.

— Дай его мне! — крикнул Гейнор и угрожающе пошел на Марлу.

Гилкрайст достал револьвер, но держал его дулом к земле.

— Сэр! — рявкнул он громовым голосом. — Не прикасайтесь к этой женщине!

Гейнор поднял глаза на копа и ткнул пальцем в сторону Марлы:

— Это мой сын! У нее мой сын!

Черт! Ситуация хуже некуда и через долю секунды грозит превратиться в критическую. Полицейские понятия не имели, что тут происходит. Наверное, решили, что это спор об опеке. Громкие домашние разборки.

— Офицер Гилкрайст, — позвал я.

Голова чернокожего копа дернулась в мою сторону.

— Я вас знаю?

— Дэвид Харвуд. Когда-то работал в «Стандард». Это моя двоюродная сестра Марла. Она сейчас переволновалась и… готова отдать мне ребенка. А мистер Гейнор не против. Я прав?

— Всем оставаться на своих местах, — приказал Гилкрайст. Его напарник подошел ближе. — Просветите нас, Харвуд.

— Будет проще разговаривать, если Марла отдаст мне ребенка.

— Вы согласны? — Это были первые слова, которые произнес Гумбольдт, обращаясь к Биллу Гейнору.

Тот кивнул.

— Как насчет вас, Марла? — спросил Гилкрайст.

Марла сделала четыре неверных шага в мою сторону и осторожно отдала мне плачущего ребенка. Я прижал его к груди одной рукой и осторожно обнял другой, чувствуя тепло и трепетание маленького тельца.

Гилкрайст убрал оружие.

— В доме… — сказал я срывающимся голосом. — Вам надо… зайти в дом.

— Что там в доме? — спросил Гумбольдт.

Ему ответил Гейнор:

— Моя жена.

В этих двух словах было столько боли, что полицейским не пришло в голову спрашивать, что с ней приключилось.

Гумбольдт с револьвером в руке осторожно приблизился к открытой передней двери. Вошел в прихожую, и дом словно поглотил его.

Гилкрайст нажал на кнопку висящей на плече рации и попросил подкрепления на Бреконвуд-драйв. Сказал, что, видимо, потребуются детектив и команда экспертов-криминалистов.

Марла покрасневшими глазами посмотрела на меня. Я ждал, что она спросит, что там такое в доме, но она промолчала. Вместо этого опустилась на траву и, встав на колени и прижав ладони к лицу, разрыдалась так сильно, что сотрясалось все ее тело.

Зазвонил мой мобильник. Он лежал во внутреннем кармане пиджака на груди, и у меня возникло ощущение, что сквозь мое тело пропустили электрический разряд. Свободной рукой я достал трубку, посмотрел, кто звонит, и поднес к уху.

— Слушаю, Агнесса.

— Я в доме Марлы. Здесь никого нет. Что, черт возьми, происходит?

Заплакал Мэтью.

— Мы не там, — ответил я.

— Это что еще? Господи, ребенок?

— Да. Понимаешь, Агнесса…

— Где вы? Куда подевались?

Мне даже не удалось вспомнить адрес. Пришлось поднять голову и прочитать написанный на табличке номер дома.

— А улица, Дэвид? Это бы мне здорово помогло.

Пришлось на мгновение задуматься.

— Бреконвуд. Знаешь, где это?

— Да, — бросила Агнесса. — Что вам там понадобилось?

— Приезжай, увидишь.

— Твоя мать сказала, у тебя возникали бредовые мысли вызвать полицию? Что бы там ни было, не делай этого.

— Поздно, тетя Агнесса.