Девианты

Лили Харрис (2024)

В мире тех, кто потерял человеческий облик, насколько сложно — остаться человеком? В окружении воров и мародеров сколь трудно — удержаться от соблазна? В блаженстве и агонии наркотического сна возможно ли — сохранить ясную голову? Среди руин заброшенного города, среди убийц и палачей они стали девиантами. Отошли от беззакония, ставшего нормой. Остались там, откуда нужно бежать без оглядки… почему? Каждый расскажет свою историю… *** В охваченном эпидемией Детройте люди, запертые локдауном, впервые столкнулись с тем, что сангвинары — вовсе не герои городских легенд. Многие жители города охотно приняли обращение, ища спасения от болезни, но вскоре оставшимся людям пришлось уйти в резервации, чтобы спастись от тех, для кого всегда были добычей. Разделившись на кланы, они начали сражаться за еду и территорию, но никто из них не боролся с истинной угрозой. До тех пор, пока в Детройте не появился охотник, бросивший Ковену вызов.

Глава 6 Асклепион

В просторной гостиной на первом этаже было светло и шумно; бодро потрескивал огонь в камине, свет пламени смешивался с золотистым сиянием светильников, вмонтированных в стены. Толстый ковер на полу сохранял тепло, мягкие гобеленовые сиденья на креслах и диване манили отдохнуть. Заваленный газетами журнальный столик с прозрачной столешницей был почти не виден под грудой бумаг, блестели разномастные сувениры на каминной полке, явно коллекционируемые не одним человеком, и привлекал внимание огромный пейзаж на стене, на бархатно-зелёных лугах которого полной движения волной застыли в беге гнедые и чёрные лошади. В воздухе витал приятный запах смолы и парфюма, бурно обсуждали прошедшую операцию девианты.

— Так ты из Канады, — с долей удивления протянул Айлех, теребивший толстый шнур диджейских наушников; в мятых джинсах и ветровке, наброшенной на джемпер, он казался завсегдатаем киберспортивного клуба.

— А та семья, которой ты помог уйти от ищеек из Бюро? Они сейчас где? — спросила Ровена, которая сидела вместе с Килианом возле камина.

Рэмрейн улыбнулся:

— Они в порядке, недавно присоединились к клану «Рэперов». Жаль, что не смогли сбежать в Канаду, — протянул он, — там проще, чем здесь.

— Ага, ещё и тебя за собой сюда втянули, — проворчал Рэндал; казалось, он искренне сочувствует молодому человеку.

Рэмрейн провёл рукой по голове Ракши, охранявшей его кресло:

— В этом тоже есть что-то… Не знал, что в Детройте столько сангов, — в голосе его прозвучало осуждение. — Как вы это допустили? — нахмурился он.

— Все, кого ты сейчас видишь, были против с самого начала, — резковато заметил Луи. — Но большинство людей привлекло то, что они предлагали. Вирус косил нас сотнями, парень, — с эхом боли в голосе вспомнил он, — многие думали, что лучше обращение, чем зараза.

— Кто ж знал, что мы сменим одну болезнь на другую? — проницательно заметил Рэндал.

— Ребята, за пределами Детройта сангвинаров мало, — оглядел девиантов Рэмрейн. — А здесь их уже больше половины жителей. К тому же, я вас обрадую, больных в Канаде почти нет, болезнь давно победили. Так что у вас тут полный беспредел, — заключил он.

Килиан отложил гитару, струны которой перебирал весь вечер.

— Ты здесь сколько времени уже? — подался он вперёд.

— Около месяца.

— Это ты — Догмен?

Рэмрейн почесал едва начавшую пробиваться щетину:

— Вроде только утром брился, когда успел зарасти? — пробормотал он, вызвав дружный смех.

— Шутник, — фыркнул Килиан. — Судя по слухам, парень с собакой убивает по ночам сангов. Твоя работа?

Молодой человек только прищурился в ответ и перевёл взгляд на Ровену, которая сочла нужным объяснить осведомлённость Килиана:

— Кил у нас на улицах попрошайку изображает, играет на гитаре, поёт. И слушает, — с улыбкой добавила она.

— Прохожие порой что только не скажут, — ехидно поделился Килиан.

— А вы…

Рэмрейн осёкся, услышав шум со стороны холла, и вскинул брови в удивлении, когда на пороге открытой пинком двери показался Тхирасак — покрасневший, взъерошенный и совершенно злой.

— Ты! — зарычал он, указав на молодого человека.

Рэмрейн едва успел остановить Ракшу строгим: «Сидеть!», прежде чем подскочивший к нему Тхирасак выдернул его из кресла, схватив за воротник:

— Что за гадость ты подсунул Петре?!

— Эй, Тхи, полегче, — попытался урезонить друга Айлех.

Рэмрейн насмешливо улыбнулся, спокойно глядя в красные от ярости глаза Тхирасака:

— Спинка, погляжу, уже не болит?

Вмиг успокоившись, словно потухнув, Тхирасак отпустил его с тихим:

— Я чуть из койки не вылетел, когда на меня налили эту дрянь, но — спасибо тебе — раны как не бывало.

— Да не за что, приятель, — с иронией хохотнул Рэмрейн, — мне в радость.

— Что за дрянь? — вмешался Килиан.

— У сангов в клыках есть протоки, через которые они вводят своим жертвам что-то вроде яда, — присев на корточки и успокаивая волчицу, объяснил молодой человек. — Эзуриит, самый мощный природный катализатор тканевой регенерации.

— И, по всей видимости, мутаген, — послышался голос появившейся в проёме Петры, которая прислонилась к косяку и скрестила руки на груди. — Это ведь эзуриит способствует обращению, — добавила она.

— Что?! — обернулся Тхирасак. — Хочешь сказать, что я…

— Это дозы недостаточно, — перебил его Рэмрейн.

— Ну, слава Богу!

— А у тебя он откуда? — с подозрением спросил Рэндал.

— В Кровавых Барах продаётся, — Рэмрейн отошёл к окну, сел на подоконник, позволив Тхирасаку занять его кресло. — Только не говорите, что не знаете, что это такое, — недоверчиво протянул он.

Петра прошла в комнату:

— Про Бары слышали, но я не знала, что санги могут продать эзуриит людям. Принять за своего тебя не могли, они прекрасно различают запахи.

— Имеет значение, кто я, если я могу выложить нужную сумму? — проницательно заметил молодой человек.

— Да ты полон неожиданностей, — саркастически протянул Айлех.

— А мне он нравится, — улыбнулась Ровена. — Ты из какого клана? — посмотрела она на Рэмрейна.

— Я один живу. Жил, — поправился Рэмрейн. — Сейчас в моей квартире одно недоразумение проживает. Кстати, — обратился он к Петре, помешавшей угли в камине, — если я приведу Дэрила сюда, вы его примете в клан? Мальчика сангвинар из приюта выкрал, а вернуть его туда после нападения я не могу — ему там житья не будет.

Девушка, выпрямившись, ответила задумчивым взглядом, медленно кивнула.

— А ты? — тихо спросила она. — В Детройте сейчас опасно быть одному, не хочешь присоединиться к нам?

Рэмрейн потер подбородок, не замечая, что его решения, затаив дыхание, ждут все присутствующие.

— Почему бы и нет? — пожал он плечами. — Ракша, что скажешь?

Лежавшая у его ног волчица коротко рыкнула в ответ.

— Ну, если Ракша не против, то и я тоже, — с улыбкой подвёл итог молодой человек.

— Он ещё и придуривается, — добродушно фыркнул Луи.

— Тогда давай сразу определимся с твоими обязанностями, парень, — подал голос Тхирасак. — Мы тут все друг другу помогаем, кто чем может, оттого и продержались так долго.

Рэмрейн с интересом подался вперёд:

— А кто чем занимается?

— Ну, я кормлю эту толпу тем, что удастся приготовить из продуктов. Их нам группа добытчиков приносит, — начал Луи. — У меня пара помощников, кроме нас на кухню никому хода нет. Кроме Петры, — с доброй улыбкой посмотрел он на девушку.

— Понял, принял, — улыбнулся молодой человек, прислонившись к раме и подтянув одну ногу к груди.

— Помимо добытчиков есть разведгруппа, — продолжил Тхирасак. — Состав групп, в принципе, одинаковый, но в разведку выходят только по собственному желанию.

— Айрондейл охраняют часовые, их восемь человек, — вставила Ровена. — За записями с камер по периметру следит Айлех или его ассистент.

Игравший швейцарским ножом Айлех поднял голову:

— Момо меня заменяет, если я на операции.

— Велма и Сьюар отвечают за уборку Айрондейла, — Петра указала на двух женщин, расположившихся на диване. — Наджат лечит раненых, — девушка улыбнулась вошедшей в гостиную медсестре.

— А кто у вас тренировки ведёт? — поинтересовался Рэмрейн. — Будет вам, — фыркнул он, когда девианты переглянулись, — видел я, как вы сражаетесь, не родились же вы такими.

— Тренируем мы с Тхирасаком, — ответил Килиан. — Тоже по желанию, но чаще всего самообороне хочет научиться каждый. Мало ли что… Ты к нам собираешься? — догадался он.

— Нет, я бы хотел к Луи в команду, — усмехнулся Рэмрейн и обратился к Петре с шутливым: — Можно мне на кухню?

— Конечно, — со слабой улыбкой разрешила девушка.

— И в кого ты там ножи будешь метать? В окорока? — язвительно спросил Рэндал, единственный в гостиной принявший слова Рэмрейна всерьёз. — Знаете, как он с ножами обращается? Жонглер позавидует, — поделился он с присутствующими в попытке переубедить молодого человека.

Луи засмеялся:

— Думаю, шинковать овощи быстро научишься, парень.

— Но я хотел разделку окороков на себя взять, — подхватил Рэмрейн. — Да расслабься ты, Рэнди, — воззвал он к Рэндалу, который поперхнулся возмущением, — будет тебе спарринг на тренировке, у меня с начала встречи руки чешутся.

— А, тогда всё в порядке, — успокоился Рэндал под смех остальных.

— Что, Рэнди, не терпится новым приёмам научиться? — проницательно спросил Килиан, подняв голову от гитары.

Рэмрейн проследил за взглядами собравшихся и озвучил внезапную догадку:

— Кое-кто мечтает взять реванш?

— Будет тебе, Рэнди, Петра тут на лопатки каждого в своё время положила, — миролюбиво заметила Ровена.

Рэндал пробурчал что-то нечленораздельное и обжёг взглядом рассмеявшегося Рэмрейна:

— Я на тебя бы посмотрел после того, как тебя девушка в два счёта на маты уложила.

Молодой человек перевёл взгляд на Петру и, смеясь одними глазами, тихо, почти чувственно заметил:

— Зачем драться с девушкой? Я бы скорее поцеловал…

— Ага, и заработал хороший апперкот, — фыркнул Айлех.

— Я настолько плохо не целуюсь! — искренне возмутился Рэмрейн, вызвав взрыв смеха.

Дождавшись, пока стихнет хохот, Тхирасак подвёл итог полным тепла:

— Петра у нас за главную. Операции, бухучёт, переговоры, моральная поддержка — функций куча, человек совершенно незаменимый.

— Бухучёт? — в полном недоумении переспросил Рэмрейн.

— У нас строгий запрет на воровство и мародёрство, — спокойно проронил Килиан. — Берём только пайки, которые выделяет администрация, или то, что честно оплачено. В Айрондейле нельзя ни пить ни курить, даже энергетики под запретом. Никаких драк, никаких споров за еду и воду. Душ по расписанию, — без тени смеха поведал он, глядя на то, как всё больше вытягивается от удивления лицо Рэмрейна. — Без шуток, Рэм. Хочешь остаться в клане — соблюдай, нет — вали на все четыре стороны.

— А где вы работаете? Здесь же безработица, да и прокормить сорок человек, — он оглядел девиантов, — даже с пайками дело недешевое.

— Золото лопатой не гребём, — ответил вместо Килиана Тхирасак, — а так хватает. Я в автосервисе с Рэндалом, Ровена курьером подрабатывает, кто на онлайн-работе — тоже заработок, оно лишним не бывает.

— У меня доля в бизнесе Гордиана Марино, — тихо сказала Петра, стоявшая возле каминной полки.

— У которого своя сеть казино в Даунтауне? — прищурился Рэмрейн.

Он вдруг понял, отчего девианты столь послушно выполняют её строгие правила — она приносила в общий заработок больше остальных.

— Да, — кивнула девушка. — Так что деньги есть, проблема лишь в перебоях со снабжением.

Молодой человек соскочил с подоконника:

— Пока всё понял. С завтрашнего дня свои доходы тоже тащу в общий котёл, — пообещал он и зашагал к выходу. — А сейчас я за Дэрилом. Ракша, за мной!

— Постой, Рэм, я с тобой! — вызвался Килиан и поспешил следом.

Проводив их глазами, Петра подозвала Велму и Сьюар:

— Подготовьте для них ту пустую комнату на втором этаже, — попросила она.

— Будет сделано, Петра, — закивали женщины.

— Луи, он поел? — с едва заметным беспокойством поинтересовалась Петра у повара, когда он подошёл с явным намерением поговорить о Рэмрейне.

— Три тарелки умял, — в смеси изумления и возмущения поделился Луи. — Предложил бы четвёртую, он бы и её схомячил.

Петра улыбнулась:

— То-то в твою команду просился… Хорошо, что поел досыта. Мне не понравилось, как у него горят глаза. Он явно голодал.

— Ну да, одиночкам пайки ведь не выдают, — закивал повар. — Хочешь дождаться, пока они с Килом приедут обратно? — догадался он.

Прощаясь с теми, кто уже собирался ложиться спать, девушка только кивнула.

— Тогда я с тобой. Кажется, того паренька тоже надо будет покормить, — проговорил Луи и вдруг предложил: — А пойдём со мной на кухню? Я тебе кое-что вкусненькое припас…

— Луи, так нельзя, — покачала головой Петра с добродушной улыбкой. — А как же остальные?

— Считай это презентом от шеф-повара, — отшутился Луи, увлекая её на кухню.

***

На территории секретного исследовательского центра «Асклепион», открытого в стенах когда-то заброшенной, ныне охраняемой военными школы, было тихо, изредка слышались только злой лай сторожевых псов и тяжелые шаги часовых. Свет внешних фонарей был приглушен, не горел он и в окнах; жизнь, казалось, замерла на ночь, и лишь в просторных подвальных помещениях, где располагались лаборатории, бегали лаборанты и следили за исследованиями учёные.

Высокий, атлетически сложенный, внушительный в военной форме и россыпи наград на груди, со строгим лицом и задумчивым взором, полковник Райан Тернер шёл по коридору, внимательно слушая отчёт майора Стивена Лесли, ответственного за проводимые в «Асклепионе» эксперименты. Взгляд его скользил по каждой именной табличке на дверях, когда-то ведших в кабинеты, в которых сейчас удерживали захваченных в плен сангвинаров.

— Вы хотите сказать, что мы далеки от результата? — внезапно посмотрел на Лесли полковник; говорил он низким, тягучим, серьёзным голосом человека, привыкшего действовать и не тратить время попусту.

— Прогнозы неутешительны, полковник, — печально отозвался майор. — Последний эксперимент напугал даже доктора Грубера.

В отличие от полковника, майор Лесли создавал впечатление услужливого человека, увлечённого работой и склонного к перфекционизму. Он возглавлял команду исследователей с того самого дня, как военные организовали центр, и в своём стремлении угодить начальству был замечательным помощником. Не задававший лишних вопросов, не озвучивавший свои догадки, жёсткий с подчинёнными и несколько бездушный, Стивен Лесли умел молчать и хранить чужие тайны.

— Покажите запись, — потребовал Тернер, входя вслед за майором на смотровую площадку.

Наблюдательный мостик был окружен прозрачной стеной из толстого стекла. Внизу огромным эллипсом раскинулся широкий зал, перестроенный из просторного спортсалона в подобие арены, к которой вели шесть арочных дверей. Кафельный пол был стерильно-белым, тянулись вдоль стен кварцевые лампы, которые периодически очищали воздух, насыщенный запахами спирта и крови. Арену ярко освещал слепящий глаза белый свет диодных светильников, легкое электрическое гудение касалось нервных окончаний раздражением. На площадке с противоположной стороны за мониторами сидели два программиста, ждали приказа стрелки; переведя взгляд с них на лицо полковника, майор Лесли предложил:

— Мы могли бы повторить эксперимент и показать его вам.

— Каков был исход предыдущего? — резковато поинтересовался полковник.

— Летальный, сэр, — потупился майор.

— К чему лишние жертвы, майор Лесли?

Лесли помолчал, затем со вздохом признался:

— Вы не поверите своим глазам, полковник. Побочный эффект… оказался непредсказуем, — запнувшись, добавил он.

— Хорошо, — отрывисто ответил Тернер после недолгих раздумий. — Показывайте.

Лесли сделал знак программистам, и одна из управляемых компьютерной программой дверей внизу медленно поднялась, выпуская на арену сангвинара, тотчас заметавшегося по экспериментальному залу. Приглядевшись, полковник понял, что мужчина измучен жаждой, и взглянул на майора. Лесли кивнул стрелку, и, прицелившись, тот метким выстрелом пустил тонкую капсулу сангвинару в шею. Санг вскрикнул, выдернул иглу… и рухнул на колени, сотрясаемый крупной дрожью.

— Что с ним? — сухо спросил полковник; в словах его не было сострадания, только интерес.

— Помутнение рассудка и нарушение координации. Они теряют речь, — добавил майор, когда сангвинар выгнулся дугой с пронзительным криком, — но у них обостряются зрение и нюх. Мы проверили реакцию — безусловные рефлексы срабатывают в разы лучше.

— Это не тот эффект, которого мы добивались, — перебил его Тернер.

— После наблюдений пришли к выводу, что имеет место также потеря контроля. Они полностью теряют человеческий облик, полковник, — заключил Лесли, равнодушно глядя на то, как мечется по арене вопивший от боли сангвинар, — но и это лишь временное последствие.

— Почему? — испытующе посмотрел на него полковник.

Лесли вместо ответа снова сделал знак программистам; открылась вторая дверца, и на арену выбежал молодой олень. Тернер не успел задать вопрос — одним прыжком преодолев разделявшее его с жертвой расстояние, сангвинар повалил оленя и впился в его шею клыками.

— Препарат усиливает жажду? — нахмурился полковник.

— В несколько раз. После инфицированный погибает, — добавил майор.

Тернер помрачнел, взирая на то, как бьётся в судорогах тело сангвинара, с тяжелым вздохом скрестил руки на груди. Молча понаблюдав за тем, как санитары вынесли с арены бездыханные тела, полковник медленно проговорил:

— Продолжайте исследование. Пусть доктор Грубер поработает с формулой ещё. Нам нужен результат, — резюмировал он и решительно покинул смотровую площадку.