Голодные секс-игры

Лили Рокс, 2021

Очнувшись в незнакомом месте, похожем на тюрьму, я пытаюсь осознать, как я сюда попала. Меня избили и изнасиловали, а затем что-то вкололи, чтобы я отключилась. В соседних камерах сидят точно такие же напуганные и ничего не понимающие девушки, всем страшно. Никто не знает, что будет дальше. С какой целью нас держат здесь?

Попала

Как часто у вас бывает, что сны похожи на реальность? Жуткое ощущение, когда ты не можешь понять спишь или нет. Вот и сейчас я отчаянно пытаюсь вырваться из липкого нечто, окутывающего меня. Странные ощущения на грани сна и реальность, а я все никак не могу проснуться и открыть глаза.

Макс сжимает до боли мою грудь, а потом с силой бьет по ней. Странно, но за ним раньше не водилось такой грубости. Мой парень всегда был образцом нежности.

— Храйк, ты только попробуй какая у этой цыпы кожа, — а вот голос у Макса совсем другой, — И на кой черт на ней столько тряпок! — звук рвущейся ткани неприятно резанул слух.

Почему-то стало холодно. В бедро недвусмысленно уперлось что-то твердое.

— Мне больше интересно насколько хороши ее дырки, — хохотнул мужчина с хриплым голосом.

Меня словно облило ледяной водой. Что, черт возьми, тут происходит?! Это какой-то неправильный сон. Я попыталась разлепить, намертво склеенные, веки и сесть. И если первое получилось, хоть и с третьей попытки, то со вторым полнейший провал.

Голова была тяжелая и ужасно болела, сфокусироваться удалось не сразу. Помещение и его обитатели расплывались, а когда все более-менее встало на свои места, стало по-настоящему страшно.

— О! — чему-то обрадовался здоровенный мужик стоящий справа, — Малышка очнулась, а то трахать бесчувственное тело все равно что куклу.

Голова болела, меня жутко мутило, а страх парализовал тело. Где я? И что происходит? Помещение было довольно темным, пахло затхлостью, отчего тошнота лишь усиливалась. Здоровенный бугай с медно-рыжими волосами прижимает меня к чему-то твердому, другой рукой бесцеремонно лапами мою грудь.

— Надеюсь, ты уже мокрая, цыпа? — его рука направляется к моим трусикам.

— Что здесь происходит? — слова даются с трудом, каждая попытка дернуться отдается дикой головной болью.

— Наша малышка окончательно пришла в себя, — зло улыбнулся второй здоровяк, Храйк кажется? — Не дергайся и может тебе даже понравиться.

Он приблизился ко мне вплотную и заглянул в глаза. По закону жанра похитители должны смердеть, брызгать слюной и вести себя омерзительно. С последним проблем не было, вели они себя максимально мерзко, а вот с первыми двумя пунктами неувязочка. Выглядели оба мужчины вполне прилично. На рыжем надеты спортивные брюки и темно-синяя (а может черная? Кто это при таком освещении разберет), борцовка, второй всем своим видом напоминал бывшего военного, который и на гражданке писал страсть к одежде схожей по покрою с армейской формой.

Высокие борцы и штаны, с обилием карманов, только грудь обнажена. От него остро пахло туалетной водой со сладковатым оттенком ванили. Ненавижу ваниль. Когда он наклонился, запах ударил в нос. Приторно сладкий запах. Меня вырвало. Храйк с руганью отпрыгнул, реакция в него, что надо. После того как мой желудок освободился от содержимого, в голове прояснилось, но лучше бы мне снова потерять сознание.

— Смотри ка, Храйк! Цыпе не по нраву твои духи, — захохотал рыжий, на секунду ослабив хватку, — Я же говорил — она для педиков!

— Иди в задницу, Кай! — немного раздраженно, но без особой агрессии ответил второй, — Ее небось башкой сильно приложили при перевозке.

— У тебя всех приложили, — продолжал хохотать Кай.

Он наконец отпустил меня, но только для того, чтобы окатить из ведра холодной водой. Я подскочила и даже сделала пару шагов в направлении двери, маячившей за спиной рыжего, чем вызвала у него очередной приступ хохота.

— Ты что цыпа? Думаешь, сможешь от нас убежать?

— Вообще я неплохо бегаю, — нашла в себе силы съязвить, — Кто вы и где я?

— Ты — здесь, — блеснул остроумием Храйк, — А мы твои самые желанные любовники.

Кай сдавленно захрюкал, пытаясь не испортить момент торжества своему сообщнику.

— Поэтому сейчас ты разденешься и обслужишь нас по лучшему разряду, — широкая улыбка, при других обстоятельствах, можно было бы сказать даже радушная, — И если сделаешь все как надо, то может даже получишь удовольствие.

Я в ужасе сделала шаг назад.

— Какого черта здесь происходит! — крик был на пределе возможности.

— Ну же цыпа, — Кай широко раскинул руки, словно приглашал в свои объятья, — Мы уже заждались.

Кажется, я где-то читала, что с преступниками и насильниками надо соглашаться, кажется хамить и сопротивляться — не рекомендуют. Наверное. Может быть. Но совершенно точно, самое глупое, что я могла сейчас сделать — это попытаться убежать.

Дверь за спиной рыжего была такой заманчивой и притягательной, и абсолютно плевать, что находится с той стороны. Идиотка. Мне благородно дали пробежать эти несколько метров, и даже судорожно схватиться за ручку двери, прежде чем Кай впечатал меня в холодный металл.

— Цыпа любит игры? — прошептал он мне в самое ухо, — Значит поиграем.

Мне казалось, его дыхание прилипает к моей коже словно грязь. Кай схватил меня за шею и бросил на пол рядом с металлической скамьей. Я зашипела от боли, ударившись об этот уродский предмет интерьера.

— Раздевайся, цыпа, — рыжий надвигался как скала, — Живо.

— Да пошел ты! — рявкаю я и тут же получаю пощечину.

Кай наваливается на меня, прижимая к полу. Мужчина рычит, срывая остатки мокрой одежды.

— Кай, — раздается усталый голос второго — Только не убей ее, а то мне опять достанется дохлая тушка. А я — не некрофил.

— А ты не отставай, — рычит он, — Оприходуем ее в два ствола.

От осознания ужаса происходящего я замираю. Неужели, это все-таки случится? У меня же никого не было кроме Макса.

— А потом вы все равно меня убьете? — шепчу я, не надеясь быть услышанной.

— Что ты, малышка, — Храйк изображает искреннее сочувствие, — Мы не будем этого делать. Мне, лично, гораздо интереснее живые девочки, — издевательская усмешка, — А убьет тебя кто-нибудь другой.

Я судорожно сглатываю, понимая безвыходность своего положения.

— Хватит трепаться, — прорычал Кай со спины, — У меня и так сейчас член лопнет! Давай цыпа, или ты сейчас скидываешь эти лохмотья и раздвигаешь свои булки добровольно или продолжим так как начали, — ощутимый шлепок по заднице, видимо предназначался для более легкого принятия решения.

— Хорошо, — с трудом веря в происходящее, говорю я.

Рыжий тут же встает, давая возможность мне подняться. Тот еще джентльмен. Руки плохо слушаются, мокрая ткань липнет к коже, но со второй попытке все же удается стянуть с себя остатки тряпья. Назвать это одеждой язык не поворачивался.

— Можно глоток воды? — во рту сахара.

Храйк жестом указал на ведро рядом с лавкой.

— Если там что-то осталось, то пей.

На дне ведра действительно была вода, мне повезло, что они не всю вылили. Руки трясутся, выбивая по металлу дробь. Только бы не разлить воду, а то так сдохнуть можно от жажды. А может лучше сдохнуть? Эти двое настроены решительно. Делаю два жадных глотка, а потом опускаю ведро на пол.

Сразу как только я наклонилась, то ощутила мужские ладони на ягодицах.

— Кай, как считаешь, надо наказать малышку за плохое поведение? — твою мать, проносится в голове, то есть просто сунул-вынул и ушел — не прокатит.

— Ясен перец, — ржет за спиной рыжий.

Легкий удар ладонью по ягодице.

— Иди ложись на живот на скамью, — говорит Храйк.

У меня нет выбора и я послушно опускаюсь.

— И держись руками за нее, малышка, — усмехается извращенец, вытаскивая ремень из брюк, — Считать удары необязательно.

С этими словами мужчина замахивается и ударяет ремнем по моей попе. У меня наверное искры посыпались из глаз от боли, которая пронзила мое тело.

Это было не просто больно, это было очень-очень больно. Он не делал перерывов между ударами, не давал прийти в себя. Я захлебывалась криками, забывая вдохнуть воздух. Все, что мне оставалось — это до белых костяшек вцепиться в лавку, потому что, если попытаюсь прикрыть ягодицы ладонями, их просто повредят.

— Так! Хватит, — кто это сказал я так и не поняла.

Последний удар был нанесен с особым остервенением. Я выгнулась дугой, захлебываясь слезами. Кто-то из мужчин бесцеремонно запустил руку между ног, провел ладонью по промежности.

— Да она сухая совсем!

— Что, цыпа, не понравилось? — чья-то ладонь легла на ягодицу, опалив ее.

Я застонала, глотая слезы.

— Понравилось, понравилось, — кто-то собирает мои волосы в кулак и приподнимает голову.

Я вижу самодовольное лицо перед собой. Тот, кого тут называют Храйком, явно доволен своей работой.

— Ну что, малышка, мой друг говорит, что ты недостаточно возбудилась для его дружка, — проводит пальцем по моей нижней губе, — Так что сейчас продолжим тебя возбуждать мои методом.

Что за? Я не успеваю даже додуматься как в губы упирается его эрегированный член.

— Давай же, малышка, открывай свой чудный ротик, порадуй меня.

Я лишь плотнее стискиваю зубы, пусть хоть убьют меня здесь и сейчас, но этого не сделаю.