Голодные секс-игры

Лили Рокс, 2021

Очнувшись в незнакомом месте, похожем на тюрьму, я пытаюсь осознать, как я сюда попала. Меня избили и изнасиловали, а затем что-то вкололи, чтобы я отключилась. В соседних камерах сидят точно такие же напуганные и ничего не понимающие девушки, всем страшно. Никто не знает, что будет дальше. С какой целью нас держат здесь?

Приговоренные

Если бы можно было оценить хреновость ситуации по шкале от одного до десяти, то этой присвоили бы двадцать. Совершенно ясно, что ничего хорошего нас не ждет, сколько бы Сара не успокаивала себя мечтами о шейхах. Внутренний голос подсказывал, что девушек для шейхов берегут, а не насилуют и избивают. Отсюда вывод, что это либо очень не притязательный шейх, прямо даже сказать совсем себя не уважающий, либо дело в другом. Это логово больше походило на перевалочную базу или же какой-то командный центр, подумалось, глядя на заднюю стену камеры.

— Так! Девочки-красавицы, внимание! — раздался голос из динамиков, закрепленных под потолком, почти у каждой камеры, — Слушайте и не задавайте лишних вопросов! Ха! — рассмеялся голос, — А лучше вообще никаких вопросов! Они все лишние! — и опять идиотский смех.

По коридору шли трое. Присмотревшись, я сразу же узнала давешних охранников Кая и Храйка, третьей с ними была женщина в черных обтягивающих брюках и рубашке из того же материала. На ее голове был собран тугой пучок из иссиня-черных волос, словно она опустила их в чернила и никогда в жизни не слышала о профессиональном окрашивании.

Именно эта женщина говорила в закрепленный на рубашке микрофон, видимо, чтобы не напрягать голос. Вид у нее был довольно возбужденный, даже немного не адекватный.

Она все время озиралась по сторонам и хихикала над одной ей известными вещами. Впечатление эта троица производила весьма забавное, и если бы не место и мое весьма пикантное положение, то я бы посмеялась уже над ними.

— Итак, голубы мои, — еще более театрально произнесла женщина, широко разводя руки, — Добро пожаловать в наш чудесный мир телевизионных реалити-шоу. Да-да! Вы не ослышались! Очень скоро вы станете знаменитыми! — на этих словах она рассмеялась опять, — Надеюсь все вы смотрели шоу “Люби или умри”, — мне послышались сдавленные фырканья из камер, — Его проводят раз в год, и это грандиозное событие не оставляет равнодушными никого!

Признаться, у меня редко возникало желание пялиться в телевизор, к тому же, это стоит немалых денег, но про это шоу я слышала. И кажется в нем принимали участие заключенные. Более того, кажется осужденные за тяжкие преступления. И при чем тут я? Да и вообще, из всех девушек на роль преступниц тянули только Марта, и, пожалуй, Лекса. Что здесь происходит?

— Комиссия выбрала именно вас! — женщина резко повернулась в бок и театрально ткнула пальцем в Сару, — И это не случайно! Вы все преступницы!

— Ты обалдела что ли, мымра ушастая?! — взревела Марта.

По правде говоря, лопоухость у женщины была сильно повышена.

— О! — лопоухая мымра, (а что? Ей это очень подходит) резко обернулась и подошла вплотную к блондинке, — Тут кто-то умеет разговаривать? — и хищный прищур глаз, — Так! А это еще что? — она резко поменялась в лице, бегло осматривая Марту, а потом меня, — Кай! Храйк! — завопила женщина так, как будто они были в другом коридоре, а не у нее за спиной, — Какого хрена, вы опять портите реквизит?! — учитывая наличие микрофона, от ее визга заложило уши.

— Да они брыкались, — спокойно ответил Кай.

— И что? Их калечить теперь надо? Завтра начало, а на них смотреть страшно! Или у вас, гребаных извращенцев, на целый товар уже не встает?!

— Потише, Матильда, — Храйк поднял ладони в примиряющем жесте, — Сейчас отведем их к доку и будут как новые.

— Так какого хрена вы до сих пор это не сделали?! — закричала женщина, — Вечером снимать первую сцену, а на них смотреть страшно!

Так у нас же эти, как их, мордорисовщики! — с искренней честностью заявил Кай, — Какая разница в каком состоянии их шкура.

— Визажисты, баран, — процедила Матильда, все же чуть сбавив громкость, — И я вам в миллионный раз повторяю, что если вам разрешили играть с товаром, то это не значит, что его надо калечить! — она с шумом выдохнула, а потом резко вздернула нос, — Что за мерзкий скулеж?

У Дори снова сдали нервы, потому что скулеж уже действительно начинал заглушать микрофон. Матильда подошла к ее камере и снова взбесилась.

— ЭТО НАЗЫВАЕТСЯ НЕ КАЛЕЧИТЬ?! Как я ЭТО покажу зрителям? Вы два идиота! Вы срываете первый съемочный день!

— Матильда! — немного повысил голос Храйк, чтобы привести истеричку в чувства.

Но та, услышав его, резко полоснула по нему маленьким хлыстиком, который был привязан к ее поясу. На его конце блеснул электрический разряд, и Храйк заорал, занимая щеку. Зато Матильда тут же остыла и уже спокойным голосом продолжила.

— Оттащите их к доку, и чтобы к вечерним съемкам они выглядели сексуальными конфетками, — Матильда снова вернулась к своим театральным жестам, — Сегодня состоится суд, и вам предъявят обвинения, — смешок, — И вынесут приговор, хотя наказание и так понятно. Постарайтесь девочки, и может быть, зрители сохранят вам жизни! Давайте-давайте! Я уже сейчас хочу видеть вожделение на ваших лицах! — она театрально подняла руки к небу, — А о вашем поведении мальчики, — Матильда игриво взяла за подбородки обоих мужчин, — Надо доложить начальству. Это же надо было повредить такую большую часть товара.

— Матильда, — умоляюще протянул Кай, — Шеф после того раза грозился запретить нам их трахать.

— Ничего, — она широко улыбнулась, — Узлом завяжите, если что.

— Неадекватная, — бросила, вслед уходящей Матильде, Лекса.

Храйк тут же обернулся в ее сторону, найдя объект для вымещения злобы.

— Разве кто-то разрешал разговаривать, куколка? — лилейным голосом спросил он.

Девушка в первую секунду поддалась страху и отшатнулась вглубь камеры.

— Ну же, куколка, — Храйк приложил карточку-ключ к замку.

— Да пошел ты, Хряк, — Лекса резко выпрямилась, гордо задрав подбородок.

— Я тебя убью, мразь, — прорычал мужчина.

— Кишка тонка, — бросила девушка, — Тебе запрещено калечить товар, — последнее слово она произнесла даже с какой-то грустью.

Храйк выругался, а потом вошел в камеру и резко схватил за локоть Лексу.

— Зато не запрещено затрахать до полусмерти, — прошипел он ей на ухо, в конце проведя языком по шее.

— А что, до смерти силенок не хватит? — саркастически ответила девушка.

— Ты договоришься, мразь!

Мужчина рывком выкинул ее в коридор. Лекса споткнулась о порожек на входе в камеру и упала на колени. Я в который раз поразилась грацией и статью женщины. Она даже упасть ухитрилась так, будто сделала Храйку одолжение. Хотя всем и так было понятно, что ничем хорошим для нее это не закончится. Мужчина тяжело дышал, раздувая крылья носа.

— Ну что же ты стоишь? — издевательски спросила Лекса, при этом призывно повиляв задом, — Или не стоит уже стручок?

Походу, она просто сумасшедшая. Храйк с диким ревом кинулся на нее, прижимая к полу. Потом схватил за волосы и потянул вверх, заставляя подняться вместе с собой.

— Что, мразь, — рычал он ей в лицо, — Думаешь самая умная?

— Да уж умнее тебя! — выпалила Лекса, оставаясь даже в этом положении статной.

— Кай, держи ее! — бросил один мужчина другому.

Рыжий довольно оскалился и тут же сгреб запястья девушки, зафиксировав их у нее за спиной. У меня перехватывало дыхание, при взгляде на происходящее. Им действительно нравилось видеть ее страдания, а я вполне могла оказаться следующей.

В этом положении грудь Лексы оказалась сильно выпячена вперед. Храйку это видимо особенно нравилось. Он принялся играть с ней довольно грубо. Его руки мяли ее, пощипывали крупные бордовые соски, оттягивали их.