Гримасы навязанной молодости. Вторая книга трилогии «Неприкаянная душа»

Лариса Малмыгина

Приключения прекрасной Алисы продолжаются. Волею судеб она оказывается в гареме султана Марокко Мулаи Исмаила, встречается с Лаврентием Берией и Иосифом Сталиным, за которого решает выйти маркиза, прибывшая из прошлого в Советский Союз тридцатых годов, спорит на религиозные темы с самим Сатаной. Необычайная красота героини очаровывает и демона Астарота, мечтающего во что бы то ни стало сделать возлюбленную своей женой…

Глава 6. Новый дом

Я мчалась через сияющий золотом громадный зал и целый ряд салонов, основными цветами которых являлись оранжевый, белый и ослепительно желтый. Мозаичные мраморные полы, старинные высокие зеркала, позолоченная вязь орнаментов, дорогие шелка и толстые персидские ковры — все поражало взбудораженное воображение. Украшенная лепкой в стиле барокко просторная лоджия выходила на восток и открывала перед новыми хозяевами великолепное зрелище. Слева от дворца расстилалось чарующее серебряное озеро, справа — небольшой, увенчанный невиданными растениями водоем с фонтаном в виде белого лебедя, взметнувшего гибкую шею к безоблачным небесам и одаряющего из алого клюва благоухающую зелень животворящей влагой. Посыпанная искрящимся песком аллея, обрамленная высокими стройными кипарисами, уводила в неведомое приволье, где, наверное, находились ворота в мой маленький Рай

— Господи! — обозревая окружающее пространство, в экстазе закричала я. — Неужели это все ты дал мне?

— Немедленно прыгай вниз! — польщено улыбаясь, скомандовал Карлос.

— Боюсь! — живо представляя различные переломы и вывихи на своем любимом теле, завизжала я.

— Прыгай! — приказал Жемчужный и, подхватив меня на руки, сбросил с лепных перил навстречу протягивающей незримые руки матушке-Земле.

Благополучно примостившись на мягкий цветочный ковер, я бросила взгляд назад и ахнула. Огромный замок отражал свое спокойное величие в восторженных глазах целомудренных вод. Увенчанный балюстрадой фасад белого здания, высокие сияющие окна, античные статуи на колоннах, отливающий старым серебром купол центральной башни сводили с ума не привыкшую к роскоши российскую простолюдинку. Скинув оцепенение, мы устремились в жилище по большой мраморной лестнице с двойными маршами и снова побежали и полетели по кругу, любуясь многочисленными покоями и несчетными коридорами. Из ванной розового мрамора с массивными золотыми кранами в виде колокольчиков поднимался густой пар. Покрытые зеркалами стены моечной умножали до бесконечности изящные колонны, удерживающие хрустальный потолок, создавая иллюзию математического совершенства физического мира. Я низвергла надоевшее платье и забросила его к основанию одного из стоячих прямоугольников, а затем с удовольствием окунулась в аромат горячего воздуха. Карлос стыдливо отвернулся.

— Хочу смыть с себя пыль Лысой горы, — прокричала я и ликующе вонзилась в розовую чашу экзотического цветка, наполненного благоухающей жидкостью.

Весь день мы провели, порхая по огромному помещению, ставшему волею Господа моей собственностью. Кто-то невидимый наделил меня незримыми крыльями и подарил просторное длинное платье, которое не мешало летать под высокими потолками волшебного замка. Нас кормили и поили заботливые бесплотные руки. Они убирали грязную посуду и ставили на стол свежие цветы, они вытирали пыль с мебели и начищали до блеска мозаичные полы. И только вечером, устав до изнеможения, я спросила близкого друга, где находится наш новый дом.

— Как где? — удивился вопросу Карлос. — Во Франции эпохи Людовика Четырнадцатого.

— Возле замка графа де Виронна? — ахнула я.

— Нет, далековато, — натянуто засмеялся Жемчужный. — Рядом с Марселем.

— Почему я заново оказалась в семнадцатом веке? — вспоминая неистовые поцелуи Повелителя Стихий, оживилась я.

— Не знаю, — пожал плечами элементал. — Видимо, так решили на небесах. Или под землей.

— Неужели я не смогу вновь увидеть детей и внуков? — неожиданно осознавая, что я опять — пленница в золотой клетке, загрустила я.

— Пойдем, — потянул меня за руку Карлос.

И мы полетели по длинному коридору в крайнюю комнату, похожую на игровой компьютерный зал.

«Как у Мадима», — успела подумать я.

— Садись, — распорядился домовой и включил огромный монитор, на вспыхнувшем экране которого Алинка укачивала Алешку и пела ему колыбельную. Затем изображение родных человечков исчезло. Карлос снова нажал на мышку: Олег с Олей пили чай, а на коленях у молодого папы сидела дочка так похожая на меня.

— Не выключай, — попросила я элементала.

— Смотри, пожалуйста, — мгновенно испаряясь, фыркнул вольный дух.

Весь вечер, затаив дыхание, я разглядывала внуков на равнодушном экране всезнающего компьютера, затем перешла на кошек. Они беззаботно спали на старом кресле, а на кухне стояли их миски с чем-то съедобным. Хозяина как всегда дома не было.

— У них все хорошо, — счастливо прошептала я. — Слава Творцу.

Утро наступило внезапно, впустив в спальню изысканное пение соловьев.

— Как спалось? — осведомился чисто выбритый Карлос, проявляясь на фоне ослепительно белой двери.

— Прекрасно, — отчаянно зевая, ответила я.

Никогда еще мои непослушные члены не испытывали такого расслабления. Да и в голове звучала поразительная пустота. Не хотелось ни о чем думать, ничего делать. Так было со мной в огромном доме второго мужа, всесильного Повелителя Стихий. Но тогда я являлась всего лишь обожаемой принадлежностью властного мужчины, сейчас же — хозяйкой самой себе, а чувство свободы пьянило.

— Хочешь в театр? — присаживаясь на краешек кровати, поинтересовался домовой.

Еще бы! Разве подлинные женщины когда-нибудь отказываются от посещения подобных заведений?

— Однако, мы живем в такой глуши! — воскликнула я, но мгновенно выпрыгнула из мягкой постели.

— Разве моя подруга не умеет летать? — фальшиво удивился Жемчужный.

— Ты прав! — восторжествовала я и, взмахнув руками, взмыла к белому потолку, чтобы оттолкнувшись от него, направить свое физическое тело в ванную комнату.

Встав под прохладный душ, я почувствовала, как невидимые руки ласково натирают мне спину легкой губкой с необычайно душистым мылом. Смыв пушистую пену, я накрылась махровым полотенцем, спустившимся с высоты, и снова взлетела вверх, чтобы вихрем примчаться в столовую и, игнорируя громоздкое платье от какого-то знаменитого кутюрье семнадцатого века, полуголой усесться за обеденный стол. На чрезвычайно неудобной одежде настоял мсье Карлос, неузнаваемо изменивший свой облик. Теперь толстенький элементал походил на знатного денди, скрупулезно выслеживающего каждый шаг капризной французской моды.

— Мы полетим в Марсель? — спросила я с аппетитом поедающего омерзительные лягушачьи лапки друга.

— В Париж, — проглатывая последний кусочек и простирая руку к горячему шоколаду, откликнулся он. — Одевайся.

— Но еще рано, — потянувшись, снова зевнула я. — Все уважающие себя люди ходят в театры по вечерам.

— Разве тебе не хотелось бы просто прогуляться по красивейшему городу планеты, посидеть в уютном ресторанчике? — поразился дух.

— Экзили уже мертв? — вспоминая страшную коллекцию колдуна, уточнила я.

— Да, — заверил меня домовой. — Только условимся: в настоящее время Алису Смирнову зовут маркизой Сюзанной де Ламарт, меня — Жоржем де Ламарт.

— И кем же ты мне приходишься? — насупилась я.

— Отцом, — показал розовый язык Жемчужный, — только отцом. И не кем более, как бы ты этого не желала.

— А если в столице мы встретим старых знакомых? — с опаской предположила я.

— Дегрэ не так богат, чтобы посещать подобные заведения. А Бульоны — сельские жители, не вылезающие из замка месяцами. Шанс повидаться с приятелями очень мал.

— Но все же…

— Ты хочешь вновь представиться княгиней Волконской? — вскинул пушистые брови элементал.

— Нет, нет! — всплеснула руками я. — Но сметливые аристократы поймут, что новоявленная маркиза — лицо не их круга.

— Скажешь, что долго жила в Новом свете, — отмахнулся от меня Жемчужный.

— Штаты уже открыли? — искренне сожалея о том, что плохо учила историю, осторожно осведомилась я.

Впрочем, в обожаемой мной книге про Анжелику….

— Много столетий назад, — наслаждаясь моей неосведомленностью, расхохотался Карлос. — Норманны прибыли на американский континент в 967 году.

— Не может быть! — покачала головой я. — Но в школе….

— Сеньор Колумб опоздал на пятьсот лет, — перебил меня добрый Карлос и испарился.

Обрядившись в маскарадный прикид, кружевами и рюшечками призванный на каждом шагу доказывать гражданам Парижа, что перед ними неподдельная средневековая маркиза, я замахала руками в надежде на удачную экскурсию.

— Куда? Куда? — закудахтал домовой, хватая меня за колоколообразный подол вычурного платья. — Сначала прочитаем специальный заговор.

— Какой? — оседая в его руках, оторопела я.

Обняв мои дрожащие от нетерпения плечи, дух быстро зашептал какую-то белиберду, смешно вращая одуревшими от данной белиберды глазами.

Это продолжалось около десяти минут, в течение которых я смиренно проигрывала в уме различные варианты своего поведения в высшем свете.

— Летим! — внезапно закричал Жемчужный, и я почувствовала, что становлюсь похожей на пустое место, коим, наверное, и была на самом деле.

Мчались мы со скоростью штормового ветра около получаса. За время пребывания в воздухе я тщетно пыталась рассмотреть бешено проносящиеся внизу живописные пейзажи прекрасной, но чужой страны, которую мечтает повидать, наверное, каждый житель земного шарика.

Красивейший город Земли стремительно приближался к путешественникам, разворачивая перед ними свою шикарную панораму.

— Где будем материализовываться? — собравшись с силами, заверещала я в круглое ушко сосредоточенного на полете Карлоса.

— В уборной данного ресторана, — крепко хватая мою вспотевшую от напряжения ладошку, ожил мсье де Ламарт. — Приготовься!

— Хорошо, — заорала я и мстительно пнула отвратительно неустойчивый воздух.

Крыша неуклюжего каменного дома пропустила нас без задержки. Возле большого, с узорчатым золоченым ободком, зеркала стояла величественная молодая дама и, пристально всматриваясь в свою доисторическую физиономию, тщательно припудривала острый угреватый носик. Услышав за спиной свист, она круто обернулась на сомнительный звук и, плотно закрыв веки, повалилась на правый бок.

— Бежим, — затравленно озираясь по сторонам, тихо скомандовал Жемчужный, и парочка воздушных хулиганов покинула сверкающую чистотой туалетную, украшенную лежачей на боку блондинистой барышней в алом шелке.