Эйвели. Часть вторая

К. Хеллен

Восстанавливая историческую справедливость, через историю одного рода автор знакомит читателя с бессмертным народом эулиен, его историей, культурой, традициями и обычаями, развенчивая мифы о нём и приоткрывая завесу тайны о его происхождении и труде среди людей. Если Вы думаете, что всё знаете об эльфах… Вы будете немало удивлены открывшейся правде.

Звенье сто тридцать пятое. Энве и Тэймалин

Мудра, спокойна и рассудительна Грейль. Звонок смех её и лёгок её нрав. Эликлем первейшая из подруг её, и забот у них не счесть. Неотступна Грейль в молитвах своих об Адамовом роде и брате своём, многоутешительница Светлого Дома, где каждый второй носит в сердце своём Любовь к ней. Но никого не видит Грейль, кроме мужа своего, ибо навеки взор её ослеплён его улыбкой. Лишь ей доверяет Абрин чистить и точить оружие своё и латать одежду. Во всём послушен Абрин днём жене своей, когда же спускается ночь их — становится всё иначе. Мудростью своей и тихой верностью научилась Грейль держать пыл своего мужа в узде. Силе новой, о которой сама Грейль не ведала прежде, Надежде, невиданной ранее, и радости, недоступной эулиен, научил Абрин жену свою. И нет для них двоих сокровищ ценнее друг друга, ибо вечность, что дана им, готовы и ныне они смотреть в глаза друг друга, пьянея от Света, живущего в них, и созерцая в их глубине подлинные цветы и плоды Ийдена.

Рабом я был, ты меня к Богу подняла.

Боялся смерти, теперь тебе я жизнь свою желаю бросить в ноги…

И был день, когда нашёл Абрин возлюбленную свою, Эйденовласую госпожу, окружённую детьми их и их детьми, старшие из которых беседовали с Грейль, а младшие играли у ног и на коленях её, среди которых был и Ирлильен дитя. И заворожен был арели видом тем, и остановился, поражённый и восхищённый. Тогда же сошла на него светлая радость, и тоска по жене своей проснулась в нём, и приблизился арели к эу, и к ногам её припал под благословение рук её, и поручила Грейль младших детей старшим, и подняла мужа и пошла с ним. И легли они как муж с женою, и по восторгу Любви их, разделённому в день тот — был ребёнок у Грейль, и ожидал его Абрин подле неё весь срок положенный. В день же, когда родила Грейль, поднёс Абрин младшего из сыновей своих Финиару, и нарёк тот маленького эулари — Э́нве [Énve]. Взял Энве цвет правого глаза от отца своего, а левого от матери своей, и так был его правый глаз голубым, а левый зелёным, также завились кудри его золотые туго, и никакой гребень не брал их, буйных и свободных, подобно волнам в море, странников. Этерту, Онен, Эрайе и Тщилин наставляли его, кроме прочих, а также достославный Элрельта и светлейшая Ильтент, они же были довольны учеником своим, ибо был Энве скромен, благороден и самоотвержен, бредил странствиями, как и положено сыну рода Ирдильле, был нежным певцом и в роду Щита научился обращению с камнем. Высоко поднялось умение его, и всякий благородный камень получал голос свой в умелых руках Энве, и много камней приносили ему эулиен, и делал из них он чудные украшения. Особенно любил Энве работать с э́лдарином [е́ldarin], он же эде́на [edе́na], он же турмалин, как величают его люди. Велико почтение и уважение эулиен к этому разноликому камню, и за верность и целительную силу почитают его надеющиеся, ибо сам Финиар принёс из светлейшего Эйдена кольцо из этого камня на пальце своём, что дала ему госпожа Эин-Мари, светлейшая из светлых, луна и солнце всех Эйвели и Дома их. Но более всех камней, песен и странствий был привязан Энве к прекрасной Грейль, матери своей, которую обожал он и превозносил над всеми. Её же осыпал он дарами и щедр был на стихи и песни о красоте и многих достоинствах её. И эти стихи и песни любят эулиен и исполняют часто, потому как нет во всём Светлом Доме эу, равной сиятельной Грейль, и велико почитание её среди надеющихся всех пределов.

Káylahid, éldarin im serdáye

Ni ánmūen im hímol el`háen máyē!²⁰

И был день, когда было знание эу уже при нём, и получил юный Энве верный тон из рук матери своей, и тогда же у ног её просил благословения на путь, ибо желал отправиться в странствие и послужить смертным, как и мечтал, как и желал того прежде.

Будучи же благословлённым матерью своей Грейль и Финиаром, господином Дома своего, отправился Энве из обители своей. Пожелал тогда Финиар, чтобы Энве отправился в междуречье двух великих рек — Дóнах [Dónah] и Дýнан [Dúnan], в общину Ийнýри [Iynúri] (1), но, придя туда, нашёл Энве эулиен рассеявшимися, а самого Ийнури — погибшим. Много трудов нашёл себе в тех краях добросветлый эулари, но вскоре возвратился за море и труд свой продолжил искать там, Свет свой щедро раздав от реки до реки.

^{(1) был Ийнури отважным и крепким в Свете эу, и жизнь свою он посвятил людям. Много странствовал Ийнури, помогая калекам и выкупая приготовленных к смерти. Также собирал он вокруг себя и тех, кого спас от смерти, и тех, что вышли из-под неё, побывав в заточении, и беглецов, и разных безумцев, увечных, мужчин и женщин, от которых отвратились родные их и общины их — и для всех них был Ийнури братом и другом, каждому служил с величайшим почтением и смирением и так направлял всех к исправлению и Свету. Многие из смертных ходили с ним, полагая себя семьёй, и наконец в междуречье осел Ийнури с подсердечными своими, и вскоре многие эулиен пришли к нему, чтобы всесердечно сослужить Ийнури. Но был день, и пришёл издалека человек, что принёс с собой учение Неоглашаемого, и вошёл в семью Ийнури, и поселился с ним. Он же тайно, за спиною эу ядом речей своих на глазах смертных извратил видимую правду об Ийнури, так что добро и Свет эу показались людям злом и тьмою. Так поселил он сомнение в сердцах смертных, и смутил их, и отвратил от Света, а потому вскоре собрались люди, что называли себя семьёй Ийнури, и окружили, и убили его, и убили нескольких из эулиен, и изгнали других, так что ушли одни за Донах, а другие за Дунан, и труд свой впредь искали там.}

Не искал добросердечный эу одного дела, но всякому труду был рад и всякое дело вершил для человека с Любовью и многой заботой. Когда была нужда у человека в обилии дров — носил дрова, когда была нужда в еде — готовил пищу, когда мог удержать смертного от безумства смертных — удерживал его, когда мог исцелить — исцелял, когда нужен был поэт и певец — пел и сочинительствовал, как научен был, ибо случилось так, что всякое дело и всякий труд был лёгок для Энве и давался ему, и был он поистине моногоискусен в ремёслах и разных искусствах. Кроме того, соединилась в Энве красота народов отца и матери его, и был он хорош собой, как может быть хорош эулари, соединивший безыскусную красоту эулиен и тонкую, внемирную красоту арели.

Долго удавалось Энве скрывать кровь и личину свою, но благой труд его не остался незамеченным, и стали арели следить за ним, и многие народы их перессорились между собой, пожелав Энве, ибо был он подобным героям их, и кровь арели была в нём. Тогда же семь раз разные народы их посылали к нему великие посольства и дары, чтобы склонить эу прийти к ним гостем, героем ли, мужем дочерей своих, поэтом, ремесленником, врачевателем или кем сам он пожелает, но получали отказ, ибо место и путь эу — рядом с народом Адама. Так положили эулиен на совете своём в Эйдене, и так было решено ими до последних времён, что ещё не настали и никогда не настанут, ибо верность эулиен переживёт и их. Прогневались тогда арели, и пришли короли и вожди их к Бессветлому с прошением добыть для них Энве, ибо пожелали через него укрепить род свой и право его во плоти и подзаконном мире, как было прежде, в дни, когда ещё не поднялся Анкхали от плача Эликлем с властью своей, и не были арели возвращены в пределы свои силой и верованиями смертных и водворены там в печальном праве своём от прежнего владычества и владения многими землями в подзаконном мире. И согласился Владыка Смерти, и выбрал от каждого народа по герою и послал их за Энве, тому же из них, кто приведёт его, посулил он многие блага. И семь от родов арели, что были во плоти или смогли воплотиться — пошли за Энве и искали его и часа похитить его. С ними же были и арели бесплотные, что не пожелали воплотиться, но в помощь героям пошли с ними, с ними же было коварство их, магия, и всякий замысел нечестивый, и всезрение их, и лукавство их, и вся тень их тысячеликая.

И был день, и молился Энве, и в молитве по обыкновению своему обратился к матери своей, она же сказала, что желает сам Финиар говорить с ним. И услышал Энве голос Всеспрашиваемого, и сказал тот, что много дыма и копоти от всех свечей собралось вокруг свечи Энве, и почти скрыли они Свет её, и не видит он пламени, и потому просит Энве быть осторожнее, ибо многая тень собирается вокруг него. И закончил Энве молитву свою и думал, как быть ему. Тогда же решил он странствовать по границе подзаконного мира, что лежит не в пределе его, но и также неподвластна арели в полной мере, ибо там — всё возможно, и никто не станет искать там, так как страшится сам столь полной свободы. И потому искали Энве герои арели и духи бесплотные от имён их, и не могли найти, ибо никто и помыслить не мог искать его так близко и в то же время так далеко от подзаконного мира. Сам же Энве всегда оставался рядом с человеком в простых и каждодневных нуждах его.

В служении своём отвагу проверь

И крепость сердца своего,

Слова Любви, что вложили в душу тебе,

В труд Любви своей обрати.

Порази мудреца и безумца, удиви и ребёнка —

Сияй, о эу! Сияй, как умеешь!

Как-то раз, остановившись среди смертных, трудился Энве над украшением из благородного камня, и не отпускало оно его в путь, ибо не было завершено и не сияло, как задумал эу. Тогда же наблюдал за ним один из детей Адама и наконец подошёл к Энве. — Давно наблюдаю я за тобой, — сказал он. — Много трудишься ты над этим изделием и не щадишь себя. Но где же та госпожа, которой готовишь ты дар? Или ты собрался дорого продать свой труд? В ответ же лишь улыбнулся эу, так как не было у него ни госпожи, ни намерения озолотиться. Знал это юноша, ибо давно наблюдал за эу и не понимал его трудов. — Тогда зачем губишь ты себя над этой работой? Этот камень противостоит тебе и не даётся, а сам ты не ищешь денег или благосклонности за свой труд. В чём же тогда радость твоего усердия? Ужели ты думаешь, что кто-то оценит труд, который не будет с криками выставлен на базаре или не засверкает в лавке ювелира? На это, не поднимая головы своей, ответил эу так: — Не всё в этом мире должно быть продано или подарено, и не всё обязано принадлежать кому-то, но всякое доброе дело — должно быть завершено, и всякая Любовь должна найти своё воплощение. Я задумал это украшение, увидев гордый камень. Его гордость хочу преодолеть я и исправить её в истинное сияние Господа, данное ему. Я тружусь день и ночь — с молитвой, заботой и Любовью, с уважением к моему другу, которому служу, перерождая его для Света. Я не знаю, кому будет принадлежать мой завершённый труд, и не знаю, кому и как достанется он, но то, что я задумал и завершу с Любовью — послужит улыбке и радости того, кто увидит это украшение и подлинное сияние чистого камня. Я тружусь, чтобы не разувериться в том, что всякому труду Любви посильно исправить противостоящее ему к Свету. Вот моя цель — и начало её в уважении к этому камню, а венец её — в благодарности к Богу, чей Свет я явлю через его сияние. Так сказал Энве. Так он и поступил, хоть труд его и оказался кропотливым и долгим. Ни блестящих серёг, ни изящных диадем не мастерил эу, ибо всегда и везде были умельцы, что предлагали их. Простой труд считал Энве пустым трудом, ибо верил, что не только руки, но и сердце должно сотрудиться с ними, чтобы Любовь восторжествовала в конце любого дела.

И был день, и услышал эу великий плач в пределе арели. И откликнулся, и вошёл в предел печали, и нашёл место плача и плачущих и спросил их, в чём беда их. Они же сказали, что посрамлён король их среди других владык и потому обложил народ великой и непосильной данью, что и дым от костра не избегает её. И просил Энве проводить его к королю их. И взяли арели его и проводили к господину своему, его же имя Аарáгв [Aarágv]. Был Аарагв великим воином и владыкой славным от прежних времён, но потерял жену свою, ибо прельстилась она другим владыкой и славой его и ушла к нему, а с нею и власть Аарагва и вся крепость его, и насмехались над ним, и задирали его другие арели, и даже народы, что стояли под ним и подчинялись ему от Слова, отказали ему в повиновении, и так утратил Аарагв всю силу и власть, и терзался, и ввергся в великую печаль, ибо был предел, положенный ему, скуп на стада, злато и иные дары, разве что славился прежде силой и множеством воинства его, но то было воинство его жены, и потому ушло вместе с нею. Увидев же Энве во дворце своём, был Аарагв удивлён много, и поднялся от трона печали своей, и спустился к Энве, и не верил глазам своим. Был прежде Аарагв всегда из тех, от кого брал воинов на битвы свои Бессветлый, и через них служил ему Аарагв и был в почёте, ныне же отвратил Анкхали от него милость свою, и впал арели в опалу. И велел он схватить Энве, и сковать его, и доставить к Владыке Смерти, ибо знал, что возвысится так и вернёт почёт в долю свою. Но сказал эу, что негоже благородному владыке поступать так с гостем его, пришедшим своими ногами и по доброй воле, дабы помочь ему. И спросил Аарагв, как может Энве помочь ему. И ответил эу, что может вернуть Аарагву прежнюю славу его и уважение. Тогда повременил Аарагв и дал Энве свободу. И, зная арели и нравы их, просил эу дать ему три малых похода луны и в тот срок обещал возвысить Аарагва. И отправился в горы и рудники в пределе арели, и вошёл, и спустился в них, там же трудился он и молился, и работал усердно киркой и кувалдой, и спустился в предел имён бесплотных, а оттуда в нижний предел, куда арели не вхожи, ибо он не принадлежит им, но víseni móel` eantárenne²¹. И нашёл там эу килцеáн [kilceán], камень природы огненной, столь редкий и страшный, что не ведают его ни в одном из миров и страшатся, его же зовут арели Люциферово око. И поднял его эу из самых глубин и обработал его, и сделал корону золотую, и поместил килцеан в центре её, от него же двенадцать лучей, украшенных рубинами и бриллиантами, и выложил низ сапфирами, размером с воловий глаз, ибо властвовал Аарагв в пределе многих подземных вод. Когда же на девяностый день поднёс эу корону Аарагву — преисполнился арели восторга и небывалого воодушевления, ибо ни у кого, нигде и никогда прежде не было во владении килцеана, камня столь страшного, древнего и могучего, от него же устрашаются все и падают ниц. И велел Аарагв одарить эу, как только он сам того пожелает, но спросил эу, есть люди в темницах Аарагва? Но не было их там. И спросил эу, есть ли эулиен в темницах Аарагва? И была одна эу в темнице арели, что исхитил он из подзаконного мира для себя, но не смог добиться расположения её, она же была заточена им среди мрака и погибала там. Тогда просил эу отпустить её и считать это платой за труд его. И смеялся арели, полагая, что взял Энве наименьшую из плат, и отпустил эу, и вручил её Энве, и проводил их до границ подзаконного мира. С того же дня возвысился Аарагв над всеми прочими, ибо перед камнем в короне его преклоняли колени все, кто видел его, и многие народы присягнули ему, и многие арели и имена их поклонились ему, и сам Анкхали устрашился килцеана в короне Аарагва, и возжелал его, и лютогневен был, ибо стал Аарагв ему соперником в славе и прочем блеске. А потому были затем многие и многие войны, и был убит Аарагв, и Бессветлый завладел короной его, но было то много позже, и жаль Аарагва, ибо радость его и величие измерялось камнями и славой!

Энве же и эу оставили предел арели и вернулись в мир подзаконный, ибо было дело у них в Светлом Доме, которое не могло ждать.

Была Тэ́ймалин [Témaylin] из эулиен Эйдена подругой Финиара и молодости его. Она же пошла за ним и привела народ свой, среди которого была первой и старшей, её же сияние и Свет не знают равных. Когда же покинули эулиен предел арели, спросил Энве Тэймалин, отчего так велико сияние её и нет в ней и следа печали и мрака, в котором пребывала она многие и многие годы? Она же сказала Энве, что ожидала его, и не было ей дело до темницы и мрака, ибо великий Свет ожидала она, так как открыто было ей с самого начала, что суждено ей быть женою славного эулари, что родится однажды от великой Любви, и будет один глаз его голубым, а другой зелёным, он же и станет её судьбою и исполнит её. Услышав же это, поднял Энве глаза свои на Тэймалин и Свет Эйдена увидел в ней. И припало сердце его к источнику чудного Света и не пожелало другого. А потому поспешили эулиен в Светлый Дом, ибо теперь надлежало им совершить амевиль, дабы утвердить светлое право Любви своей.

И пришли Энве и Тэймалин в Светлый Дом и рука в руке вошли в него. Тогда же собрались все эулиен, ибо многие узнали Тэймалин. И спустился Финиар поприветствовать её, тогда же просиял лик его, ибо напомнила ему Тэймалин об Эйдене и Эин-Мари, которой эу была верной подругой и спутницей. И опустились влюблённые эулиен на колени перед Всеспрашиваемым и просили его об амевиль, и свершил Финиар амевиль тут же у самых дверей Светлого Дома при собрании многих эулиен и детей своих. И так стали Энве и Тэймалин мужем и женою, и сам Финиар созвал праздник в их честь, им же отдал он покои не в роду Ирдильле, как должно было, но рядом со своими покоями, ибо желал, чтобы Тэймалин и Энве всегда были рядом с ним, как и соединённый Свет их.

И был день, и отшумел праздник Энве и Тэймалин, и пожелали они вместе вернуться к людям и трудиться среди них простым трудом в нуждах смертных. Тогда же окружила Тэймалин Энве многой заботой и попечением, но прежде всего — несокрушимым Светом своим, и в сиянии его был он скрыт от всяких глаз ищущих и зложелающих, ибо никакая тень не может вынести Света Любви. И потому в покое и мире продолжили Энве и Тэймалин служение своё, и вернулись герои арели к Владыке без Энве и приняли смерть свою в гневе его.

Таково повествование о детях Эйденовласой Грейль и отважного Абрина, тысячепрекрасного мужа её, что прежде был этрени. Их же Любви и союзу многим обязан народ эулиен, им же всякая добрая слава и цветочный поклон, и многие песни.

Примечания

20

Янтарь, турмалин и сердолик Недостойны и волоска моей матери! (эмл.)

21

духам (бесам), всему противостоящим (эмл.)