Варлорд. Тёмный пакт

Алекс Делакруз, 2020

Удивительно знакомый и в то же время чужой мир. Мир, где не было Второй мировой, а в 2020 году высокотехнологичные армии корпораций спорят за мировое господство с владеющими магией аристократами. Там ему было тридцать пять. Здесь нет и пятнадцати, зато проблем на все сто: ненависть неожиданных родственников, перечеркнутый бастардной перевязью герб, презрение окружающих и запретный дар, применение которого грозит смертной казнью…

В тексте упоминаются социальные сети Facebook и/или Instagram (организации, запрещённые на территории РФ).

Meta Platforms Inc. признана экстремистской организацией на территории РФ.

* * *

Глава 1

— Я умер? — вырвалось у меня, едва вынырнул из забытья и осмотрелся по сторонам.

— Непростой вопрос, — покачал головой незнакомец напротив.

На меня смотрел седой мужчина европейской внешности. Его стильная стрижка и полуофициальный деловой костюм совсем не соответствовали окружению — мы восседали за грубым деревянным столом в круглом зале каменной башни, за окнами которой виднелись звезды.

— Вопрос простой, как и варианты ответа, — сдержанно проговорил я, пока совершенно не понимая, как себя вести. И не понимая, что вообще происходит.

— Мне отвечать с эссенциальной точки зрения? Или экзистенциальной? Или вовсе начнем с вопроса «что есть сущее?» — позволил себе покровительственную полуулыбку собеседник. — Чай, кофе? Может быть, что покрепче?

Проигнорировав вопрос, я осмотрелся по сторонам. Неплохой закидон сознания. Что со мной произошло — инсульт? Кирпич на голову упал? Или то, что я видел на последних секундах жизни, действительно произошло в реальности?

— Кирпич никогда и никому просто так на голову не падает, — усмехнулся странный незнакомец.

Услышав цитату, я сам улыбнулся шире, окончательно перестав обращать на собеседника внимание. Улыбнулся без веселья. Да, удивительный выверт сознания — оказаться в башне средневекового замка, наблюдая за окном пейзаж бескрайнего космоса. Еще и незнакомец этот — в пиджаке, потертых джинсах и кедах.

Где я сейчас? Все, уже на небесах? Или еще на больничной койке, увешанной датчиками? А может, так и лежу на грязном кафельном полу, где упал совсем недавно?

Незнакомец между тем пружинисто поднялся. Запахнув пиджак, он подошел ближе и протянул мне руку, так что я поднялся, отвечая на рукопожатие.

— Меня зовут Астерот, — произнес неожиданный собеседник.

Миг — и моя кисть оказалась словно в кипящем масле. Улыбка с лица Астерота исчезла, и он внимательно — даже оценивающе, смотрел на меня. Я старался не показывать боли, но чувствовал, как невольно дергается от напряжения щека — ощущение, что с руки пластами слезает кожа, а плоть отделяется от костей, словно хорошо проваренное мясо.

От неожиданного и странного собеседника исходила аура могущества и нечеловеческой силы. Любые мои действия сейчас — попытка вырваться или прописать ему левой в челюсть, обречены на неудачу — с необычайной четкостью, первобытным звериным чутьем, благодаря которому тысячи лет выживали мои предки, понял я. Кисть все сильнее терзала чудовищная боль беспощадного пламени, и только гордость не позволяла просить его прекратить.

— Предлагаю относиться серьезнее к разговору, — мягко сказал Астерот, — и не ставить под сомнение реальность происходящего. Договорились?

Он отпустил мою руку, и боль моментально пропала. Остался лишь пугающий фантом воспоминания.

— Договорились, — произнес я негромко.

— С реальностью происходящего разобрались. И поздравляю — второе испытание ты прошел.

«Уже второе?»

— Теперь с вопросом, — продолжал Астерот, — судьба твоей телесной оболочки. Там, где ты ее оставил, она пока жива. Твой дух — здесь, тоже жив. Точно не хочешь ничего выпить? — поинтересовался Астерот.

— Лучше перейдем к делу, — пожал я плечами, присаживаясь обратно. И только сейчас глянул на руку. Все в порядке, кожа здоровая, кисть целая — не обуглена и не дымится. Но при воспоминании о боли я вздрогнул и почувствовал, как по спине пробежал холодок. Несмотря на кажущуюся бредовость происходящего, мучительное испытание оказалось именно тем, что заставило меня безоговорочно поверить в происходящее. Не зря люди просят их ущипнуть, чтобы проверить, снится им происходящее или нет. Боль — лучшее подтверждение реальности.

— Важное уточнение. Если наш разговор не увенчается успехом, твое тело окажется мертво — уже окончательно. А твой дух отправится туда, куда и был направлен — в очень, очень плохое и недружелюбное место, — внимательно посмотрел на меня Астерот, изучая реакцию.

— Вопрос.

— Внимательно.

— От чего я умер? Там?

Астерот вдруг посмотрел на меня нечеловеческим, демоническим взглядом — отчего я невольно вздрогнул. Но почти сразу он моргнул, возвращая себе человеческий облик.

— Так это было на самом деле?

— Это было на самом деле, — покладисто кивнул собеседник. — Мы сейчас разговариваем с тобой потому, что в двух мирах причиной двух смертей была излишняя самоуверенность.

Вот оно что. Излишняя самоуверенность — дернул я щекой со злостью. И вспомнил события последних часов, которые привели к моей гибели. Началось все с того, что…

…Уперев локоть в стол и положив подбородок на ладонь, с максимально возможной внимательностью я слушал директора департамента внутреннего контроля. Старательно при этом воспроизводя выражение лица Джина Уайлдера из мема «Ну давай, расскажи мне…».

Безопаснику, в недавнем прошлом прокурорскому работнику, выражение моего лица не нравилось, так что он с трудом сдерживался. Мне, в свою очередь, уже было не просто плевать — его искренние эмоции, вкупе со злобными ужимками, начинали забавлять все больше. Интереса к предмету разговора, да и вообще к происходящему, не было. Если сам собственник хочет потерять бизнес, доверившись такой команде эффективных управленцев, то могу лишь пожелать ему удачи на пути и сойти с этого веселого паровозика.

— Артур Сергеевич, что же вы молчите? — когда безопасник закончил обличительную речь, выразительно и недобро улыбаясь, поинтересовался исполнительный директор холдинга — он же двоюродный брат собственника.

— Ну а что ему говорить? — неприятным голосом произнесла Ангелина Владимировна, финансовый директор.

Эх, Ангелина Владимировна… Я отстраненно скользнул глазами по симпатичному лицу финансового директора — результату тщательной работы хирургов. Невольно взор спустился вниз, задержавшись взглядом на красном камне медальона в манящей ложбинке, открытой весьма смелым декольте делового костюма.

И ведь еще полгода назад она, обращаясь ко мне, говорила куда более приветливо — особенно во внерабочее время. Но за последние месяцы вся ее страсть и влечение совершенно неожиданно для меня трансформировались в жгучую ненависть, густо перемешанную с показательной неприязнью, отвращением даже.

Камень медальона Ангелины вдруг едва-едва запульсировал — в такт ударам сердца. Удивленно подняв глаза, я обомлел — на меня смотрели два темных провала, в которых алым светилось два жгучих огонька. Столкнувшись с самым настоящим демоническим взглядом, я обомлел. Видимо, мое лицо изменилось — все присутствующие обернулись на финансового директора. Крепко зажмурившись, я сморгнул наваждение — и встретился с совершенно обычным взглядом холеной деловой леди.

«Это еще что на меня нашло?»

— Молчит, — между тем, всплеснув руками, презрительно повторила финансовый директор холдинга, больше не являющаяся по совместительству моей любовницей. — И так понятно, что вся логистика у нас — говно!

Исполнительный директор и безопасник покивали синхронно — как болванчики, и так же синхронно посмотрели на собственника, взглядами и короткими возгласами выражая полное согласие с позицией финансового директора.

«Вот это подача», — мысленно удивился я, уже забыв об удивительной галлюцинации — мало ли что привидится терзаемому стрессом большого города менеджеру. Зато от меня не укрылось, как собственник поморщился, не прекращая пристально разглядывать свои ногти.

Несмотря на неожиданные галлюцинации, настроение становилось все лучше. Я не хотел идти на конфликт, честно. Был план посидеть, покивать, а потом просто покинуть столь славную организацию. Без слов было понятно, что сейчас я ухожу в отпуск, из которого на рабочее место уже не вернусь. Но если они решили меня показательно размазать… Говно, значит. Ладно, не я это начал — принялся было закипать, но моментально одернул себя. Спокойствие, только спокойствие.

— Ну, тогда хоть скажите спасибо, что во всем этом дерьме прикрываю вас я! — конец фразы произнес раздельно и с выражением. Вот не удержался — даже интонацию цитаты воспроизвел.

— Да ты что себе позволяешь, щ-щенок! — взвился безопасник. Он же, кстати, по совместительству — в недавнем прошлом сослуживец исполнительного директора холдинга.

— У-ух ты! — показательно ясным взором посмотрел я на безопасника. — Вы, значит, за старую псину будете?

Этого бывший прокурорский работник не выдержал и под грохот упавшего кресла вскочил на ноги — еще больше ярясь от моего насмешливого взгляда. За улыбкой я сам спрятал злость и даже ярость.

— Сядь… те, Анатолий Борисович, — поднял наконец взгляд от своих полированных ногтей собственник. Безопасник кивнул, поднял кресло и присел — едва не во фрунт вытянувшись. Не прекращая, впрочем, буравить меня взглядом, в котором смешались откровенная злоба и возмущение.

— Артур, — посмотрел на меня собственник, — будь добр, объяснись по существу.

— По существу чего?

— По существу доклада Анатолия Борисовича, — недовольно дернул губой собственник.

— Вы сами этот доклад читали? — по взгляду понял, что не читал. — Я пробовал и не вижу смысла обсуждать эту дичь, которая лишь для имбецилов годится.

— Ты… ты следи за языком, молокосос, — вновь взъярился безопасник. Отвечать я ему не стал, только похлопал ладонью уточкой, демонстрируя бывшему государеву человеку свое к нему отношение. В ответ безопасник недвусмысленно выругался, намекая на физическое воздействие, на что я ему сам с улыбкой пообещал вскрыть лицо, уже не стесняясь в выражениях.

— Артур! — хлопнул ладонью по столу собственник, еще и позвав емким возгласом падшую женщину. — Ты доиграешься сейчас, — нахмурился он, не очень-то и испугав, впрочем.

Я доиграюсь? Дружище, да это у тебя уже с бизнесом серьезные проблемы! И почему только я доиграюсь — безопасник ведь первый начал?

Какая несправедливая избирательность.

— Валерий Евгеньевич, — спокойным голосом начал я. — Сейчас лето, самый пик сезона, а мне сразу две аудиторские проверки залупили. Одна с аутсорса, ладно хоть грамотные ребята, а вот вторая от собственной безопасности, там более печальная история. Скажите, это нормально?

Собственник, поджав губы, посмотрел на безопасника. В процессах он соображал достаточно и понимал, что в пик сезона грузить логистику аудитом, тем более параллельным, — весьма спорное решение.

— Он ворует деньги Компании! — не выдержал безопасник, приведя железобетонный, как ему казалось, аргумент. Зря он так — настолько на госслужбе привык в одни ворота играть?

— Смотрите, вот вы не только обзываетесь, показывая уровень своей культуры, но и пустыми обвинениями кидаетесь, — покачал я головой, — а я могу рассказать, за что вас из органов поперли, основываясь на реальных знаниях. За воровство в том числе — причем за беспардонно наглое. Мерить всех под свою гребенку — неправильный подход, Анатолий Борисович. Вот вы как думаете, Валерий Евгеньевич? — обернулся я к собственнику.

Безопасник примолк, покраснев как рак под внимательным взглядом удивленного собственника. Зато остальные двое загомонили возмущенно, рассказывая и показывая на толстую подшитую кипу бумаг на столе.

— Ну хорошо, доклад аудиторов с аутсорса на собрание почему-то не принесли, почитаем, что есть, — взял я толстый документ и, пролистав с десяток страниц, открыл — будто бы случайно в нужном месте. — Итак: «…Получается, едет четыре наемных машины грузоподъемностью полторы тонны. Итого четыре ходки, шесть тонн товара. Вопрос — почему мы не можем вызвать шеститонную фуру для доставки этих клиентов одной ходкой, сэкономив на оплате трех ходок наемных машин?..»

Захлопнув доклад, я с показательной брезгливостью бросил его на стол.

— Клиенты с жестким ограничением по времени, доставка у всех строго с утра, иначе нас на штрафы выставят. И в центре города — вы представляете грузовой шарабан у Казанского собора, перегородивший Невский, чтобы две коробки в кафе выгрузить? В этой писульке подобной ересью каждая страница пропитана, причем этим Пинкертонам, — кивок на безопасника, — все объяснялось на пальцах. Я этот детектив, — еще раз тронул пальцами доклад, — даже не дочитал, у меня кровь глазами хлынула. Анатолий Борисович! — с вызовом глянул я на бывшего прокурорского работника. — Вы теперь в бизнесе, а здесь надо прикладывать хотя бы минимум интеллекта в работе, чтоб дураком не выглядеть.

Безопасник готов был меня убить прямо сейчас — по глазам заметно. Улыбнувшись, заговорщицки ему подмигнул. «Сделал гадость — весь день на сердце радость». Может быть, я энергетический вампир, но чужие горящие по моей вине задницы всегда поднимали настроение.

Под возмущенный гомон собравшихся собственник — как и я ранее, двумя пальцами — еще более нарушив душевное равновесие безопасника, взял толстый документ. Открыв, он начал бегло просматривать страницы.

— Но раз уж собрались, давайте по существу, — перешел я на деловой тон. — На мое место решили продвинуть нового человека. Он стажируется даже, отдел ему собственный выделили — коммерческих перевозок. Три месяца работает, расходы на отдел уже к миллиону, из которых половина — его зарплата. Выручка коммерческого отдела? Ноль целых ноль десятых рублей. Кто же он, этот талантливый менеджер? Ваш младший сын? — посмотрел я в глаза исполнительному директору. Старший сын которого, кстати, уже не менее успешно трудился в отделе продаж.

— Но ваш сын работает, ничего сказать не могу, клиентов ищет, даже в командировки ездит. В Москву! — выразительно поднял я палец вверх. — В интернете тоже ищет…

Исполнительный директор занервничал, увидев мое выражение лица. Но не догадался из-за чего.

–…но ищет не клиентов и не заказы. По традиции моего департамента айтишники каждый месяц предоставляют в общий доступ трафик всех работников. Лидеры запросов нашего дарования, который придет ставить логистику на ноги после меня, — проститутки Питера, проститутки Москвы. Надо же как-то время в командировках проводить…

Безопасник уже сидел красный как рак, исполнительный директор теперь от него особо не отличался.

— Господа, здесь частный капитал, не госкомпания — тут Аллах денег не дает, их зарабатывать надо. Но вы, видимо, этого не понимаете, — еще раз открыто улыбнулся я коллегам, всем видом показывая, что собираюсь откланяться.

— Артур, — попробовал меня остановить собственник, — не торопись.

— Да я не тороплюсь. Заявление напишу последним днем отпуска, сегодня зайду в отдел кадров, — хлопнув ладонями по столу, я все же поднялся. — Удачи вам с этими блаженными, Валерий Евгеньевич.

Насчет передачи дел даже не переживал — банда эффективных только рада будет поскорее от меня избавиться. По поводу возможных проблем тоже не беспокоился — холдинг работал в черно-белую, и меня проще с миром отпустить и забыть.

— Артур, — коротко произнес собственник, взглядом указывая мне сесть обратно.

— Знаете что…

— Что?

— В Ростове шикарные плюхи… Размером с бо-ольшую печать, — я даже показал, какие плюхи в Ростове. И, подмигнув собственнику, направился к двери, напевая: — В Москве [восхитительно] нюхать, в Челябинске только торчать…

Так и напевая привязчивый мотив, спустился с управленческих небес четвертого офисного этажа на первый, где располагались большинство кабинетов моего департамента. Оказавшись в коридоре, шел размашисто открывая одну за другой двери и громко хлопая в ладоши, привлекая внимание. Из кабинетов выглядывали сотрудники, провожая меня недоуменными взглядами.

— Собрание! Общее собрание! — повысив голос, прокричал я на весь отдел.

— Когда, Артур Сергеевич? — спросил кто-то.

— Десять минут назад началось. Быстрей, быстрее, всех жду!

Еще раз похлопав в ладоши, прошел в центр помещения — по пути забрав из рук и положив на станции несколько трубок, а после кратко рассказал, что с организацией мне больше не по пути и это дело надо обмыть всем департаментом так, чтобы не стыдно было вспомнить. Озвучил экшен-план, назначил ответственных за организацию банкета, распределил задачи и бюджеты, а после направился к себе в кабинет.

Заканчивать карьеру здесь было немного грустно, но, во-первых, я тут уже и так на одном месте засиделся. Во-вторых, были очень уж заманчивые планы на ближайший год — пусть все острова давным-давно открыты, на значительном большинстве из них я пока еще не был. Мне тридцать пять лет, а режим работы двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю утомил, честно. У меня за последние три… или четыре? месяца даже нормального секса не было. Это вообще законно?

Кстати, о законном.

— Светик, чай сделаешь?

Секретарши у меня не было. Как правило, чай я мог сообразить себе и сам, но когда встречал гостей или проводил совещание здесь, на земле, а не в штатных переговорных, — просил помочь с кофе-чаем девчонок. Никто не отказывался, даже более того — пользуясь царящей у нас свободной атмосферой, постоянно слушал намеки о том, что мне не мешает почаще прибегать к чужой помощи. Вот и сейчас воспользовался служебным положением — пока можно.

Когда Света принесла чай, подарив застенчивую улыбку, невольно проводил ее взглядом — задержавшись на обтянутых юбкой аппетитных бедрах.

— Артур Сергеевич, хотите тортика к чаю? — заглянула в кабинет Вика — так, чтобы я смог оценить ее обтягивающее красное платье. — У меня день рождения сегодня, я вот принесла.

«Нет, Вика, спасибо, я не ем тортики».

— Почему про день рождения я не знаю? Неси, конечно.

Озарив кабинет яркой улыбкой, Вика убежала за тортиком.

На работе никаких отношений, особенно с подчиненными. Так гораздо проще существовать в корпоративном пространстве. Случай с финансовым директором не в счет — там я был просто поставлен перед фактом после одного из совещаний, оставшись с ней наедине в кабинете.

Но ведь я здесь уже, по сути, больше не работаю.

Остался только один вопрос. Света или Вика? Света, несмотря на юный возраст, удивительно грамотна в работе, зато в обычном общении напоминает трепетную лань. И гораздо ближе к тому типажу, который мне нравится. Вика — роковая женщина, привлекательная опасной красотой. А еще у нее день рождения.

Это будет сложным решением.

Я себя недооценил. В десять вечера, заставляя воздух звенеть от смеха, мы укладывали в телегу не менее звенящие пакеты у кассы гипермаркета. Мы — это я, Вика и Света. Оставив девушек у входа ждать такси, я решил сбегать в уборную.

Белый кафель, нержавейка раковин и с гулким треском мигающий свет в пустом помещении — из шести или семи ламп работало только две. Но я справился даже без помощи фонарика и уже через минуту мыл руки.

— Черт! — не удержался я от возгласа и даже вздрогнул от неожиданности, когда увидел в зеркале за спиной чужое отражение.

Резко обернувшись, столкнулся взглядом с Ангелиной. Как она вообще здесь оказалась? Видимо, очень задело Ангелину Владимировну произошедшее, что аж здесь решила со мной поговорить. И ведь придется, судя по всему, отношения сейчас выяснять.

Отношения выяснять не пришлось. Ангелина шагнула вперед, закрывая глаза на несколько секунд. А когда открыла — я встретился с уже знакомым, так испугавшим меня на собрании демоническим взглядом. Изящная рука с длинными ногтями — успел заметить красно-черный, в цвет глаз, маникюр, метнулась к моему горлу. Удара не последовало — но в лицо мне была брошена фраза на незнакомом и грубом, по-настоящему чужом языке.

Грудь от плеча до пояса хлестнуло плетью невыносимой боли, взорвавшейся где-то внутри, — но я застыл как изваяние, не в силах даже застонать. Рот едва-едва дергался, как у выброшенной на берег рыбы, тело стало ватным, абсолютно непослушным. Под черепом взорвался очаг боли, и появилось чувство, что мозг превратился в кипящую лаву и сейчас вместе с кровью выходит из носа, глаз, ушей.

— Закончить земной путь в обоссанном сортире. Какая печальная судьба, — негромко проворковала Ангелина, мягко коснувшись моей щеки. — Но еще страшнее то, что ждет тебя впереди, малыш…

Прежде чем рухнуть перед ней на колени, я успел заметить раздвинувшиеся в хищной улыбке карминовые губы — обнажившие острые, нечеловеческой формы клыки. Когда падал на пол лицом вперед, с удивительной ясностью осознал, что все — я умер.