Ведьмин ключик от медвежьей клетки

Ксан Крылатая (2025)

В чем кроется сила ведьмы? В рыжем цвете волос или в зелени глаз? А может быть, сила кроется в ее свободолюбивой душе? От меня, благодаря этим самым волосам, все и отказались, выбросив, как надоевшего котенка. Да только мне подарили шанс на спасение. И в благодарность, я решила помочь раненому медведю. Вот только теперь думаю, как бы его не прибить ненароком обратно…

4. Мальки

Проснулась на рассвете, резко. Словно кто-то толкнул меня, и я падать начала. Выдохнула, ощутила под ладонью чуть колкую ткань одеяла, и начала подниматься. Мява в это же время запрыгнула на подоконник, вернувшись с ночной охоты.

— Уже встала? Могла бы выспаться, пока наставницы нет…

Кошка принялась вылизывать свою и так лоснящуюся шкурку.

— Да. Ясного дня тебе, Мяв. Проснулась, будто толкнул кто. Может случилось что-то в деревне? — я отвечала, продолжая сборы.

— Ничего не слыхивала, — не прерывая умывания, продолжила черная. Потом замерла, видимо осененная догадкой, которую и озвучила: — Луч, а может это она так следит за тобой? На расстоянии. Мол, нечего отлынивать, делами занимайся?

В первый момент я даже нахмурились, вспоминая, замечала ли у матушки такие умения — общаться на расстоянии. А потом рассмеялась.

— Да ну скажешь тоже! Наставления она оставила, зачем ей приглядывать? Может, это ты окно не закрыла, вот от сквозняка я и проснулась.

Выслушав ответный фырк, я старательно отогнала мысли о пробуждении, и отправилась заниматься утренними делами.

После завтрака почувствовала покалывание в виске. Попыталась зацепить ногтем одну из чешуек, что уже не один год украшают мою голову. Безрезультатно, как и всегда. Но покалывания прекратились.

— Интересно, что это было? — задала вслух вопрос, ни к кому не обращаясь. Но пришлось пояснить для заинтересованно навострившей уши Мявы. — Кожу под чешуйками сейчас покалывало.

— Мигрень?

— Ты же знаешь, ведьмы не подвержены мигреням, да и болеют, вообще, редко.

— А может тогда спросить у Наи? Чешуя-то ее.

На том и решили прогуляться к озеру. Но сначала к деревенским рыбакам наведались, что прямо на мосту рыбачат, который в деревню ведет. Так и не показываясь им, я как обычно вытащила несколько рыбешек из улова, и оставила взамен монетку рядом с корзиной.

— Ная? — шепотом позвала я, как только ступила на берег озера.

Из зарослей цветущей сейчас койвы, что склонила ветви к самой воде, тут же показалась чешуйчатая голова с рыжей прядкой волос, заплетенной в тонкую косичку, и встревоженным взглядом.

— Что случилось? — я тут же поинтересовалась, решив отложить свои вопросы.

Омутная подплыла, даже не взглянув на рыбешек в моих руках, и указала взглядом в воду.

— Хочешь, чтобы я нырнула?

— Луча, я ещё не видела ее такой взволнованной. Наверное и правда что-то случилось, — Мява подобралась поближе, и повела носом, принюхиваясь.

— Хорошо. — Я тут же, не раздумывая больше, скинула матушкину шаль и вошла в воду.

Погрузившись с головой, дождалась, пока Ная возьмёт за руку. Не знаю, как это действует, но когда мы с ней контактируем, я начинаю видеть под водой четко, несмотря на глубину. И это при том, что с появлением на виске ее чешуек, зрение и так стало гораздо лучше. И дыхание задерживать намного легче.

Тонкие перепончатые пальчики обхватили мое запястье, и потянули вперед. Не сопротивляясь, доверилась своей необычной подруге. А вскоре тревога окутала меня с головой — в воде начали появляться мутные бледно-розовые"облачка". Мы опустились на самое дно. Раньше мне не дозволялось так далеко забираться, а сегодня все встречные омутные уступали дорогу и провожали странными взглядами.

Сдвинув шторку из водорослей, Ная втянула меня в небольшую пещерку. В горах я видела подобную, но эта находится под водой. И наверное, в другой день я кинулась бы рассматривать все вокруг, но сейчас…

Меня резко дёрнули вверх. К потолку. Где я вдруг смогла вдохнуть воздуха. Оказывается, под потолком его накопилось много, только интересно, откуда? Но сейчас не время. Отдышавшись, снова набрала полные лёгкие и опустила руку Нае.

Через пару мгновений мы оказались перед омутной, лежащей в углу прямо на камнях. И вроде бы не мое это дело, как они спят, но…

Веки подводной обитательницы вдруг дернулись, и на меня посмотрели полные боли глаза. Ее рука с неимоверным усилием начала тянуться в мою сторону, но тут же упала обратно, на круглый животик. А ниже, под этим животиком, чуть разошлась чешуя, и по воде снова поплыло розоватое облачко.

В первый момент я даже растерялась, не понимая, что происходит вообще. Но услышав выворачивающее душу наизнанку пение, доносящееся со стороны входа в пещеру, наконец сообразила. Ная опустилась рядом с лежащей, и положила руку ей на живот, а потом подняв к тому месту, где когда-то я останавливала ей кровь, запела. И как ей объяснить, что я всего лишь ученица, что многого не знаю, что здесь нужна взрослая понимающая ведьма?

Так! Мысленно собралась! Магическому зрению матушка учила меня, хотя пока лишь для того, чтобы я потоки видела. Но ведь сила есть во всем? И живое, и неживое имеет силу, просто она отличается от магической. Она имеет более естественные оттенки и тонкую структуру. Да, ведь я видела ауру Мявы. Скорее всего, она и является этой силой. Так, попробую…

Я всмотрелась в несчастную, которая, похоже, потеряла сознание, но не увидела ничего. Попробовала с закрытыми глазами — ничего. Кроме как у самой голова стала ватной и захотелось дышать. Дернула Наю, показав наверх. Она поняла сразу, и помогла подняться за новой порцией воздуха.

Так долго я ещё не находилась под водой, ведь обычно ныряла только немного послушать пение. Наверное, поэтому сейчас такое странное состояние в голове, словно туман какой-то. Но лишь взгляда на будущую мать мне хватило, чтобы взять себя в руки. Вспомнила, как помогала наставнице с деревенской скотиной — просто к роженицам она меня пока не пускала. Рано — говорила.

Снова опустившись на колени, я протянула руки к животу водяной девушки. Не знаю, что сыграло решающую роль, но в этот же момент я увидела едва заметные линии силы, которые пронизывали все ее тело. А под моими ладонями их было особенно много. Всмотревшись, поняла, что совсем тонкие, мерцающие принадлежат двум малышам, что сейчас делят тесное для них пространство в мамином животике. И, кажется, им дышать тяжело. Да, поэтому они так беспокойны.

Не открывая глаз, начала “громко” думать слова заговора на спокойствие. Для начала нужно утихомирить этих шалунов, чтобы сосредоточиться на их маме. И действительно, как только они притихли, дыхание омутной стало ровнее.

Дальше, снова глотнув воздуха, я начала всматриваться в родовые пути, ища причину кровотечения. Было бы гораздо легче, если бы я хоть примерно знала, как у них это происходит. Но я даже детей их ни разу не видела. Прячут? Почему?

Через несколько минут мучений я плюнула на поиски причин, и решила действовать интуитивно. Проследила одну линию. Другу. Третью, запутавшуюся с четвертой, я осторожно расправила, легонько подтягивая своей силой. И какой-то странный узелок из темных потоков, едва видимых, но ощущающихся холодом. Хм… Странный он. Словно чужеродный.

Решительно проследила, откуда он тянется, и увидела на хрупком плечике темнеющий отпечаток ладони. Такое бывает, когда человек желает зла всей душой. Иногда, даже не осознавая, из-за своей зависти и злобы, которые испытывает в момент касания, он оставляет такой вот след-проклятие. Только кому же могла помешать слабенькая беременная омутная? Как и у людей — сопернице? Ох уж эти любовные треугольники…

Избавилась от жутко-неприятного отпечатка, и продолжила поправлять последствия. Вскоре мне удалось восстановить родовые пути, но вот девушка вряд ли в состоянии справиться с родами.

Я обернулась к Нае, которая продолжала сидеть рядом со мной тихо-тихо, и внимательно следить за моими действиями.

Без ее поддержки я не смогла бы спокойно сидеть на одном месте, ведь полные лёгкие тянут вверх. А она держа меня за плечо, видимо, своей магией удерживает на месте. Улыбнулась ей слегка, и показала наверх. Омутная уже привычно потянула меня к воздушному облачку под потолком. А я вдруг, всё ещё глядя магическим зрением, обратила внимание, что ее аура в месте касания словно обволакивает меня. Как тонкая масляная пленка на воде. Но эту мысль пришлось отодвинуть на потом, ведь я поняла ещё кое-что: Ная помогает мне легко добраться к желанному воздуху и обратно. Так ведь и я могу попытаться показать малышам путь…

Положила ладонь над тем малышом, который был ближе головкой к выходу. Начала вливать в него живительную силу, которая, к сожалению, частично впитывалась в саму роженицу. Но малыш вдруг начал тянуться к моей ладони ближе, словно котенок, ищущий ласки.

Медленно, боясь спугнуть, я как будто выманивала омут…хм… омутненка? Улыбнулась этой мысли. Никогда не задумывалась над тем, как могут называться дети омутных. Потому что не видела их. Наверное, мальки? Головастики?

Снова улыбнулась, и, наконец, поймала в ладони головастика. Тьфу ты! Малька. То есть ребенка!

Обернулась, спрашивая взглядом"куда его положить?"у Наи, но малыш вдруг сам активно начал елозить в моих ладонях, и в итоге вырвался и поплыл к воздуху. Ная с испуганным лицом проводила его взглядом, но осталась сидеть. Ладно — подумала я, берясь за помощь второму.

Этот оказался гораздо слабее, и пришлось порядком постараться, чтобы вывести и его. Вместе с ним на руках, мы поднялись наверх. Первый малыш так и крутился у поверхности, хватая воздух маленьким ротиком. А как только и второй оживился, и смог самостоятельно держаться на плаву, Ная потянула меня обратно, показывая руками какие-то круги. Нет, шары. Снова на чуть осевший живот так и не пришедшей в себя роженицы, и опять изображала шары руками, и показывала вверх.

Ох ты ж Ехидна Хранительница, помоги! Это что же, малыши должны были родиться в икринках? Это, получается, они лопнули ещё внутри? Я ужаснулась последствиям. Матушка рассказывала мне, что может случиться…

Тужиться омутная не в состоянии, и первое, что пришло в голову — вытолкнуть остатки оболочек икринок надавливанием на живот. К счастью, после первого же надавливания молодая мамочка очнулась. Ная издала резкий звук, после которого омутная начала тужиться, насколько сил хватало. К счастью, этого оказалось достаточно, и вскоре все разрешилось хорошо.

Я остановила кровь. Прочитала заживляющий заговор. И обессиленно, но счастливо улыбаясь, попрощалась кивком головы с маленькой семьёй. Малыши уже сладко сопели, прижавшись к материнской груди.

Выбравшись из пещеры, мы проплывали мимо переживающих за свою подругу омутных, которые провожали меня благодарными взглядами. Кроме одной.

Я заметила ее в тени от подводного растения, очень печальную, с темными пятнами на ауре. Обернувшись к Нае, я указала на нее взглядом, и показав на пещеру, постаралась жестами объяснить, что им с молодой мамочкой лучше не встречаться. По крайней мере, пока время не успокоит душевные метания завистницы.

Добравшись до поверхности, Ная позволила мне лишь вздохнуть, а потом снова потянула вниз. И стоило лишь погрузиться в воду, я поняла причину. Все омутные собрались здесь, и пели так красиво, что у меня слезы выступили на глазах. А через мгновение к нам приблизился, видимо, тот самый новоиспеченный отец двойняшек, с крупной красивой раковиной, наполненной золотистой чешуей и жемчугом. Интересно, где они берут такие ракушки, в озере-то? Никогда таких больших и необычных улиток не видела здесь. Хотя я и о пещере не знала до сегодняшнего утра.

Выбравшись на берег, первым делом сняла всю одежду с себя, отжала и развесила на удобных для этого ветках кустарника. Нижнюю сорочку все же натянула обратно, и привычно устроилась на теплой поляне.

Мява, нетерпеливо размахивающая хвостом, прижалась ко мне, согревая и выжидая, пока мои зубы перестанут стучать.

— З-знаешь, Мяв… у н-них там… пещ-щера есть. И та-а-аум… — тут я зевнула, и слабость взяла свое. Сон накрыл тяжёлым одеялом, не позволяя вырваться.

— Эй, ну чего ты так смотришь на меня постоянно? — спросила я у медведя, немного сердито. — Вот если сказать что хочешь, так и сказал бы!

— Р-р-р-р…

— И нечего виновато рычать! Ты же мне всю душу вымотал. Смотришь и смотришь постоянно. Снишься. Преследуешь. Даже… А-ай… Что с тебя взять?..

Расстроенно опустила руки. Медведь, что сидел передо мной, снова виновато рыкнул, и ткнулся мордой в ладонь.

— Ласки что ли хочешь? Или я тебя поблагодарить забыла? Я могла. Мява говорит, что я до жути рассеянная порой. А тогда ещё волк тот… Наверное, я просто испугалась очень, вот и не сказала спасибо.

Я продолжала ворчать, хотя на губах уже улыбка растянулась, а пальцы запутались в бурой жёсткой шерсти. Теплой. Пахнущей травами и… озером? Хм… странно. Не думала, что медведи любят купаться в озёрах.

Ощутила, как ладоням стало ещё теплее, и как будто даже мокро. Подняла их к глазам, и похолодела от ужаса. Кровь! Открыла рот, то ли закричать хотела, то ли спросить что-то. Но встретилась с янтарными глазами, и резко проснулась.