Ателье Мадам Пикок

Кристина Юрьевна Юраш, 2023

Угодила замуж без своего согласия и ведома!Он не пропустит ни одной юбки. Я не пропущу ни одних штанов. Он – богатый кутила, владелец газеты, а я – простая швея Винаретта.И все бы ничего, только мой супруг влюблен в таинственную, эпатажную мадам Пикок. Ею увлечен весь высший свет во главе с самим принцем. Никто не знает кто она, никто не видел ее лица. И по счастливой случайности, это незнакомкой оказалась тоже я.

Глава первая

Дверь ателье с грохотом распахнулась, словно кого-то застрелили. Я подпрыгнула от неожиданности при виде незнакомого дорого одетого разъяренного мужчины лет тридцати пяти, приближающегося ко мне со скоростью одно нехорошее слово в секунду.

Пока он шел, я узнала о себе много нового! Например, что мои покойные родители познакомились в борделе! Что я родилась весьма нетрадиционным способом. И что мою скромную профессию швеи пора сменить на более прибыльную и порицаемую обществом!

— Извините, ателье закрыто, — дернулась я от неожиданности, понимая, что только что вроде бы закрывала лавку на замок. — Сэр, если вы за панталонами, то приходите завтра!

Мне хотелось спросить, что хочет этот незваный гость, но в его глазах читалось, что он хочет постоять под роскошным зонтом на моих скромных похоронах.

— Драсте! — омерзительно сладострастно выдохнул незнакомец, изобразив на лице нечто похожее на приветливую гримасу, которая тут же исчезла.

Запах горьких мужских духов шлейфом, словно свита за королем, тянулся за небрежно накинутым камзолом с меховой опушкой. Камзол был кармино — красным, ярким и вызывающим. К тому же бесстыже сверкал драгоценными застежками. Под камзолом виднелся дорогой жилет с петличкой жениха.

А я-то думала! Тю!

— На стене все написано! — я успокоилась и лениво ткнула пальцем в инструкцию для нерадивых женихов. — Там, где брошка, там верх невесты. Где брошки нет, там низ! Вы хотите снять платье, но у вас слабые руки? Для женихов со слабыми руками — потайной крючок находится за розой! Для тех, кто потерялся в юбках — ваша задача найти хотя бы одну ногу. Где-то рядом есть вторая! Пункт назначения находится где-то между. Если вы туда стучитесь, а вас не пускают, то значит, это нижняя юбка. Всего хорошего! Действуйте!

Незнакомец остановился, с сомнением глядя на инструкцию, которую я лично рисовала несколько дней.

— Как думаешь, почему я здесь? — послышался вежливый вопрос. Но за это театральной вежливостью скрывалось желание убивать.

В голове наперегонки бежали мысли, одна опережая другую. Костюм! Он пришел за костюмом!

— Итак, — устало напряглась я, вспоминая, куда засунула готовые костюмы. — У вас какой размер?

— Внушительный, — с бесстыдством ответил незнакомец. — Если быть точнее, то двадцать два.

— Это детский, — махнула я рукой, собирая иголкой гармошку из ткани.

— Ну, значит, у кого-то детские неприятности! — снова бесстыже ответил незваный гость, стяхивая несуществующую пыль со своей драгоценной персоны.

Незнакомец остановился в двух шагах от меня, пока моя попа доедала стул. Его грудь вздымалась, а руки нервно сжимали сложенные перчатки, словно чью-то шею. Легкой смерти он не обещал. И милосердие было ему чуждо.

— Дамочка! Не могли бы вы позвать некую…

Он достал бумажку и мельком подсмотрел в нее.

–… Винаретту Браун, — тут же изменился в лице и в голосе незваный гость, изобразив приторную вежливость, но взгляд уже глумился над трупом.

— А кто ее спрашивает? — осторожно поинтересовалась я, понимая, что незнакомец не собирается уходить.

По спине пробежал неприятный холодок предвкушения неприятностей.

Первая мысль была о том, я где-то накосячила. Ну мало ли? Штаны сели после стирки, так что на его голос оборачиваются со словами: «Извините, девушка», пуговица на ширинке не расстегнулась в нужный момент. Ой, да мало ли что там может быть!

Мой взгляд бегло и цепко осмотрел незнакомца. Одет он был с иголочки. И шила все это не я. Я успокоилась, и взглянула на незнакомца намного уверенней.

— Нет, она уже ушла, — соврала я этому сумасшедшему. — Ее проводит домой ее… эм… муж! Знаете, от него даже темные переулки становятся светлей. А уровень преступности рядом с ним резко начинает спотыкаться и падает!

— Как недавно выяснилось, я — ее муж! — припечатал нехороший голос с ноткой досады. — Оказывается, я женился на ней вчера примерно в шесть вечера в часовне Бесподобного Елауария! Но узнал об этом десять минут назад. Во время собственной. Несостоявшейся. Свадьбы.

С минуту хлопали наперегонки открытая дверь и мои изумленные глаза. Какой брак? О чем это он?

Незнакомец отчеканил эти слова так, что мне стало не по себе. Яростным движением он вырвал цветы из своей петлички и бросил на пол, тут же растоптав их дорогим сапогом.

«Он просто пьян!», — успокоилась я, беря себя в руки.

— Ладно, я пошутила! Она уже ушла домой, — замялась я, искоса поглядывая на этого сумасшедшего. — Сегодня решила уйти пораньше! И… Только-только ушла! Может, вы ее еще догоните!

"А я закрою дверь!", — подумала я.

— А я уж было испугался, что ты и есть та самая… Винаретта, — послышался небрежный голос, когда я только склонилась в вышивке. Резко подняв голову, я увидела, как незнакомец брезгливо осматривает мое ателье и хмурит красивые брови.

— Неказистая серая мышь, — постановил он, мазнув меня пренебрежительным взглядом.

— Вы — тоже не красавец, — фыркнула я, разглядывая названного гостя. Его сложно было назвать красавцем, но было в нем что-то, что притягательное. Несмотря на холеную внешность и лоск, глаза у него были похожи на ледяные озера. Что-то вроде: «В среду нырнула, в субботу всплыла!». Что-то мне подсказывало, что три дня — это предел его пылкой любви. И по истечению такого невероятно долгого срока, девушки, утонувшие в его глазах, всплывают к верху брюхом, как глушения заклинанием рыба.

Но стоило незнакомцу улыбнуться, как его лицо тут же менялось. Черты лица преображались, а в глазах появлялся дьявольский огонь. Лицо приобретало какие-то зловещие черты.

От таких мужчин пахло кожаными сидениями дорогих карет, пропитанных горьким парфюмом, дымом каминов роскошных домов, искрящимся шампанским и слезами соблазненных дам.

Я уткнулась в свое шитье, поведя уставшими плечами. Мне он ужасно не нравился, поэтому я решила демонстративно не обращать на него внимания. Поорет и перестанет.

Перекусив зубами нитку, я полюбовалась оборочками.

— Впрочем, я рад, что это не ты, — послышался задумчивый голос незнакомца, пока моя самооценка шипела на него, словно разъяренная кошка.

Названый гость подошел к огромному треснувшему зеркалу и поправил шелковый нашейный бант, скрепленный дорогой брошью.

«А уж как я рада!», — мысленно закатила я глаза, разглаживая аккуратную вышивку.

Я выдохнула, покачала головой и терпеливо ожидала, когда волшебные бусинки сами заскочат на иголку, чтобы тут же пришить их к корсету подвенечного платья.

Дверь открылась, я резко подняла голову. Надеюсь, этот сумасшедший решил уйти!

— Винаретта! Винаретта! — послышался задыхающийся голос с порога под трель разбуженного колокольчика.

На ручке двери висел молодой белокурый взъерошенный парень, работающий, кажется, мелким клерком в большом-большом банке.

— Как я рад, что ты еще не закрылась! — выпалил клерк, отдышавшись и расправив свой аккуратный, скромный и единственный сюртук. — Свадьба завтра!

Незнакомец резко обернулся, глядя то на посетителя, то на меня. Ай-ай-ай! Как нехорошо получилось!

— Но вы же говорили, что раньше четверга у нее не получится сбежать из дома? — обалдела я, бросая взгляд на недошитое платье. — Она собиралась сбежать от отца в четверг! А сегодня только вторник!

— Да, но завтра утром ее богатенький папашка уезжает по каким-то торговым делам! — обрадовал меня клерк, глядя просиявшим взглядом на готовые свадебные наряды. — И она сможет обвенчаться со мной тайно! А потом мы сбежим в Новенгард, купим ферму и будем жить там вдвоем! О, это такое счастье! Так что платье нужно назавтра!

Дверь закрылась, а я вздохнула. Все, меня рассекретили.

Надо мной нависла тень, заслоняя мне шитье. Я подняла глаза, готовясь к обороне.

— Так я и думал. Это ты — Винаретта Браун, мошенница, аферистка, охотница за чужими деньгами и к тому же еще и обманщица, — медленно произнес незнакомец, делая шаг ко мне. Половицы скрипнули, а я взглянула на утюг с очень темным прошлым. На его счету было уже четыре трупа.

— А ну марш отсюда! — рявкнула я, сжимая увесистый утюг.

Сверкающие бриллиантами пуговицы дорогого костюма жениха бросали солнечные зайчики в луче заходящего солнца. Темные брови сошлись на переносице, а рука в перчатке из тонкой кожи уже тянулась ко мне с целью задушить. Ближе, дружочек, ближе…

— А как же «здравствуй, дорогой муж»? — гадко улыбнулся незнакомец, ловко хватая меня за руку, когда утюг чуть не обзавелся еще одним пятном на своей биографии.

Я попятилась и толкнула манекен, глядя с недоумением на золотые запонки и на шелковый нашейный бант с изысканной брошью.

— Вы сошли с ума! Отпустите немедленно! — дернулась я, разжимая его пальцы, схватившие меня за запястье, как воровку. — Иначе на ваших похоронах все будут спрашивать друг друга, что такое оверлок, и за что вас им убили!

Мои пальцы пытались дотянуться до оверлока, спрятанного среди обрезков ткани на столе.

— Значит так, мадам — аферистка! — отпустили меня, а глаза нехорошо сверкнули. Рука небрежно и нервно заправила темные волосы назад. — Или правильнее сказать миссис Охотница за чужими деньгами. Рассказывай, как так получилось, что посреди собственной свадьбы я узнаю, что, оказывается, уже женат! На некой Винаретте Браун! Швее из Тупикового переулка!

— Вы сразу укажите ваш рост! Я занимаюсь не только свадебными, но и похоронным костюмами! — прошипела я, вооружившись оверлоком.

Но и он не спас! Незванный гость был достаточно ловким, чтобы отобрать у меня и оверлок. Тот с грохотом упал на пол, завидуя утюгу. На счету оверлока были лишь тяжкие телесные повреждения.

— Да вы сумасшедший! — воинственно одернулась я, прячась за недошитое свадебное платье. — Помогите! Насилуют!!!

— Не хвастайся! В нашем случае нужно орать: «Помогите! Супружеский долг!», — послышался разъяренный голос, а я толкнула на него манекен с кружевной фатой и отбежала в сторону, вооружившись тяжелым утюгом.

Я кричала так пронзительно, что, казалось, меня было слышно даже в королевском дворце.

— Убивают!!! — крикнула я, в надежде, что мимо будет проходить кто-то сердобольный и отважный.

— Может, я мечтал побыть безутешным вдовцом! — с издевкой заметил все тот же разъяренный голос. Я ловко спряталась под стол с выкройками. Все, что было на столе, слетело с него на пол.

— Грабят!!! — вякнула я уже из-под стола.

— Не грабят, а делят семейный бюджет! — с издевкой заметил незнакомец, хватая меня за руку и таща в сторону двери.

Я не понимала в чем дело. Он явно сумасшедший!

— Пустите!!! — в отчаянии крикнула я, чувствуя, как меня вытаскивают на улицу. — Куда вы меня тащите! Пустите немедленно! Вы сошли с ума!

— В часовню Бесподобного Елауария! Сейчас все выясним! — послышался очень недружелюбный голос, а меня потянули за собой, но я схватилась руками за дверной косяк.

Я смотрела в холодные светлые глаза, на изогнутую насмешливо — удивленной дугой бровь и пренебрежительную улыбку.

— Если что, я даже готов извиниться перед вами…

С моих плеч с деланной заботой стряхнули пылинки.