Ателье Мадам Пикок

Кристина Юрьевна Юраш, 2023

Угодила замуж без своего согласия и ведома!Он не пропустит ни одной юбки. Я не пропущу ни одних штанов. Он – богатый кутила, владелец газеты, а я – простая швея Винаретта.И все бы ничего, только мой супруг влюблен в таинственную, эпатажную мадам Пикок. Ею увлечен весь высший свет во главе с самим принцем. Никто не знает кто она, никто не видел ее лица. И по счастливой случайности, это незнакомкой оказалась тоже я.

Глава третья

— Согласен! — закатил глаза нетерпеливый жених, сверяя планы с золотыми часами. Или планы отставали от часов, или часы от планов, но Дитрих выглядел крайне недовольным.

— Обещаете ли украсть для нее все, что она попросит? Обещаете ли вы сбежать с каторжных работ, перебив охрану? Обещаете ли вы терпеливо ждать, когда она отпустит последнего клиента в борделе? Обещаете ли вы любить невесту чистой искренней любовью, когда ее строгий отец, узнав о вашем браке, оторвет вам достоинство голыми руками? — продолжал Бесподобный Елауарий.

— Обещаю! — торопил жених, закатывая глаза. — Быстрее!

— А вы, дорогая невеста! — спокойно обратился ко мне Бесподобный Елауарий, никуда не торопясь. — Согласны ли вы любить своего мужа и в болезни, и в здравии, и на воле, и в тюрьме?

— Согласна, — выдохнула я, в надежде, что все это закончится. Меня мучил вопрос. Как наши имена попали в книгу любви?

— Обещаете ли вы прятать его от жандармов, когда они будут обыскивать дом? Обещаете ли вы дожить до его возвращения с пожизненных каторжных работ? Обещаете ли вы ухаживать за ним и дуть на рану, если ваш отец отстрелит ему яйца, а ваши братья сломают ему ноги? Обещаете ли вы блюсти ему верность в редкие минуты перерыва между клиентами? — умилительно спросил Бесподобный Елауарий, заглядывая мне в глаза.

— Обещаю, — прошептала я, глядя на свет, который лился откуда-то сверху. Удивительным было то, что свет лился всегда, вне зависимости от времени суток. Яркий, чистый, как сама любовь.

— Тогда властью данной мне богиней любви, объявляю вас мужем и женой! — вздохнул Елауарий. — И чтобы скрепить брак, обменяйтесь поцелуем.

В этот момент свет стал ослепительно — розовым, а откуда-то сверху посыпались лепестки. Не может быть! Впервые такое вижу! Это… Это настоящее чудо!

Дитрих склонился ко мне. Я расширила глаза, не зная как себя вести. Неужели он будет целоваться? Бе! Пусть только попробует! Я сморщилась, глядя на него с опаской. Нет! Все — таки поцелует! Ладно, я согласна на поцелуй… Потерплю, как — нибудь. Лишь бы это быстрее закончилось.

— Тьфу на тебя, — дунули мне в полуоткрытые губы, вместо поцелуя. Я открыла глаза, видя нахальную улыбку и снисходительный взгляд.

В этот момент мне захотелось убить его на месте.

«Каждый человек, чтобы он не совершил, заслуживает любви», — прочитала я надпись над алтарем, когда лепестки роз обильно сыпались нам на головы.

— Заслуживает, посмертно, — прошептала я, глядя с яростью дикой кошки на новоявленного мужа.

— Так, все! — не выдержал Дитрих, брезгливо стряхивая лепестки роз со своих плеч. — Теперь развод! Что нужно сделать, чтобы развестись? Время! Я опаздываю!

— Для начала нужно придумать причину, по которой вы собираетесь разрушить священные и нерушимые узы любви! — смиренно вздохнул Елауарий, любуясь нашими именами в книге. — И если богиня посчитает причину веской, то она снимет с вас брачные узы! И ваши имена исчезнут в ее книге.

— Дорогая богиня! Мы не сошлись характерами! — громко произнесла я, глядя вверх. — Я не люблю его! Он не любит меня!

Ничего не произошло. Все тот же белый свет падал на священную книгу, в которой все еще были вписаны золотом наши имена.

— Ты же видишь, что не подходит! — одернули меня. — Нужно что-то посущественней! Эй! Бесподобный, что посоветуешь?

— Посоветовать? Это я могу! Не покупайте розовое масло у брата Апполинария. Он мне хоть и брат, но масло разбавляет, — вздохнул Бесподобный Елауарий, собирая лепестки на полу. Он упорно делал вид, что не слышит нас. — Вы просили совет? Вот вам и совет!

— Я его ненавижу! Как вижу его рожу, так меня тошнит! — крикнула я вверх, в надежде, что наши имена исчезнут из книги раз и навсегда.

— Что?! Ты себя в зеркале видела? — возмутился Дитрих, глядя наверх. — Слышишь, богиня! Я отказываюсь спать с женой! Я не подаю милостыню «любовномалоимущим»! А еще, я буду изменять каждый день! Да меня дома не бывает! То оргии, то кутеж! Ни одной юбки не пропущу!

— Что?! — опешила я, сжимая кулаки. — Это я ему буду изменять каждый день! Каждый день со страшной силой! Не пропущу не только ни одной юбки, но и ни одни штаны, ни один китель, ни один фартук!

— Ничего себе, — заметил муж, глядя на меня с интересом. — Мадам, а вы еще та извращенка!

— Я не извращенка! Я — портниха! — отмахнулась я. — Я буду сутками пропадать на работе! И у меня всегда будет болеть голова!

— Я собираюсь проиграть ее в карты! — снисходительно заметил «жених», поглядывая на меня.

— А я дам мужа на сдачу за пришитую пуговицу! — фыркнула я, чувствуя, что готова вцепиться в эту самодовольную рожу и начистить ее как следует.

— Я буду напиваться каждый день! — гадким голосом заметил Дитрих, глядя наверх.

— А я не смогу опознать его труп в канаве! — отозвалась я, заглядывая в книгу в надежде, что что-то поменялось.

— Я буду водить любовниц домой! — вошел во вкус «муж», глядя на волшебный свет.

— А я клиентов! — выкрикнула я, но богиня молчала. — И день, и ночь буду строчить на машинке «тук-тук-тук-тук!».

— Я не хочу детей! — крикнул муж, морщась от яркого света.

— А у тебя их и не будет! — многообещающе заметила я, делая вид, что что-то откручиваю в воздухе рукой.

— Да что ты будешь делать! — послышался недовольный и ужасно раздосадованный голос рядом.

— Значит, такова воля богини любви, — смиренно произнес преподобный Елауарий, рассматривая с благоговением лепестки роз. — Значит, вам суждено быть вместе!

— Что?! — переглянулись мы.

— А как же развод? Ты обещал! — яростно произнес Дитрих, сузив глаза. Он сделал решительный шаг вперед, словно желая призвать к ответу старого жреца.

— Так я вас уже развел, — вздохнул Бесподобный Елауарий, пересчитывая золото. — Развел по полной, как вы и просили, дети мои. Развел, как детей на пожертвования на нужды храма. Идите с любовью! Ептить! Капец-капец-капец!

Дитрих выругался, посылая Бесподобного Елауария в места неприличные, но весьма популярные.

— Благодарствую, — умиротворенно вздохнул Бесподобный. — Я как раз собирался в паломничество любви!

Первой опомнилась я, решительно направляясь в сторону выхода.

Подобрав платье, я вышла на улицу, с ужасом глядя, как на руке появляется волшебное обручальное кольцо. Сердце сжалось, а я попыталась его содрать, но оно прочно засело на безымянном пальце. Мне пришлось попробовать зубами, но кольцо не поддавалось, как я его не тянула!

И тут я подняла глаза и увидела черную карету, из которой ловко выпрыгнули две мрачные и таинственные личности. Мне стало как-то неуютно! Тайная канцелярия? Здесь? Ой, мамочки! Я, наверное, пойду другой дорогой.

Но было поздно! Нас уже заметили.

Оглядываясь воровато, пряча лица за высокими воротниками и широкополыми шляпами, мрачные и таинственные личности двигались нам навстречу.

— Честь имею, — послышался грубый голос из-под капюшона, когда я испуганно сделала шаг назад.

— Драсте! — услышала я сладострастный голос Дитриха позади себя. Но голос тут же изменился. — Честь имеете, но совести ни грамма! Итак, что тайная полиция делает здесь? Приехали поздравить? Неужели вам так мало платят, что вы зажали скромный букетик в качестве поздравлений?

Что он несет! Это же Тайная Канцелярия!

— Мы привезли вам букет неприятностей! Нам приказано сопроводить вас обоих к его величеству. Немедленно! — послышался недовольный голос представителя закона.. — Если окажете сопротивление, вас приказано доставить силой.

Нам тут же перегородили путь.

— Простите, а по какой причине? — робко спросила я, чувствуя восстание мурашек на попе против диктатуры крепких нервов!

Ответить мне не успели. На пороге храма появился Бесподобный Елауарий в своей скромной жреческой робе. Он смотрел на мир с блаженной улыбкой познавшего истину человека.

— Я как раз вас ждал, — обрадовался Елауарий, глядя на Тайную Канцелярю.

— Нас? — переглянулись черные капюшоны. Два крепких молодчика стояли напротив нас.

— Вы на восемь? Венчание? Ну, проходите, дети мои, — смиренно произнес он, глядя на двух представителей тайной полиции. — Только сразу скажите, кто из вас жених, а кто невеста, чтобы я не перепутал случайно, а то со мной такое бывает!