Ателье Мадам Пикок

Кристина Юрьевна Юраш, 2023

Угодила замуж без своего согласия и ведома!Он не пропустит ни одной юбки. Я не пропущу ни одних штанов. Он – богатый кутила, владелец газеты, а я – простая швея Винаретта.И все бы ничего, только мой супруг влюблен в таинственную, эпатажную мадам Пикок. Ею увлечен весь высший свет во главе с самим принцем. Никто не знает кто она, никто не видел ее лица. И по счастливой случайности, это незнакомкой оказалась тоже я.

Глава шестая

— Если вы про старенького графа Бонненгарда, который собирает девиц по улицам, чтобы поиграть с ними в шахматы, а потом говорит соседям, что у него была пьяная разнузданная оргия, то я в курсе! — отмахнулся муж, приближаясь ко мне уверенными шагами.

— Тюююю, — обиделись девицы.

— Держите крепче эту красавицу. Не дайте ей уйти! — рявкнул он, пока я пыталась прорваться вперед.

Дитрих настиг меня, когда я пыталась протиснуться между девицами и стеной. Тяжелая рука схватила меня за плечо и дернула к себе.

Второй рукав я пришила на совесть, поэтому, когда меня вывели обратно к уютному свету фонарей, я попыталась снова дать деру, но вместо этого опрокинулась назад.

Я, как швея, знала, что мне очень идут неприятности. Но я не могла их себе позволить!

— Помогите! Спасите! — крикнула я, мечтая остаться законопослушной и верноподданной королю горожанкой без неприятностей.

Не хватало, чтобы они выяснили, что Винаретта Браун — не мое настоящее имя. А королевская печать на моих документах — искусная подделка.

— Пустите! — крикнула я, пытаясь отцепить от себя его руку. Не ровен час, когда доблестные служители закона очень сильно мной заинтересуются!

Откуда-то с другого конца улицы послышался пронзительный и гневный свист. К нам бежали жандармы, дежурившие на площади.

— Пустите! Я не хочу участвовать в ваших играх! — дергалась я, пытаясь освободиться. — Я хочу домой! У меня завтра много клиентов! Просто забудьте мое имя!

— Что здесь происходит? — спросил суровый голос с отдышкой, приближаясь к нам со скоростью одно покашливание в секунду. — Кто нарушает общественный порядок?

Я смотрела на отполированные пуговицы синего мундира, свисток, заблудившийся в огромных усищах, раздувшиеся щеки и съехавшую на бок шапку с пером и кокардой. Следом за свистуном подоспели остальные жандармы, окружив нас со всех сторон.

— Мы не нарушаем общественный порядок, — послышался миролюбивый голос мужа, который с размаху прижал меня к себе. — Но если вам показалось, что мы его нарушили, я готов лично извиниться перед порядком.

Рука в кожаной перчатке достала из внутреннего кармана туго набитое портмоне.

— Итак, во сколько порядок оценивает понесенный ущерб? — спросил голос мужа. — Во сколько оценивается девственная тишина…

Дитрих внезапно умолк. Вдалеке среди брюзжания карет слышался истошный крик: «Убивают!!! Помогите!!!». Крик тут же оборвался на полуслове. И на смену ему пришли пьяные песни.

— Так, во сколько оценивается девственная тишина этого вечера? — послышался голос с неприкрытой издевкой.

Дорогое портмоне расстегнулось, обнажая такие суммы, которые скромная швея видела только во сне.

— О, как здесь красиво. Никогда не замечал такой красоты, — с улыбкой заметил Дитрих, демонстративно отворачиваясь от сверкающего золотом кошелька, протянутого жандармам.

Те переглянулись, глядя на золото. Один из них закашлялся, а второй облизал пересохшие от волнения губы. Я видела, как Дитрих бросил мимолетный косой взгляд на соблазнительный кошелек. И усмехнулся, рассматривая одинаковые дома цвета горького шоколада, светлые балконы и высокие полукруглые окна. Где-то вдалеке дымили мануфактуры, застилая небо черными тучами магического дыма.

— Мы взяток не берем! — как-то неуверенно и даже жалобно заметил молодой лейтенант со смешными усиками, потянувшись к золоту, но тут же получил по рукам от усача со свистком.

— О, я разве не сказал вам, что нашел это портмоне на скамейке и спешил вручить находку доблестным охранникам правопорядка, чтобы они отыскали рассеянного владельца. А вы тут как тут! — послышался голос мужа, а он кивнул в сторону скамейки мимо которой мы даже не проходили.

Жандармы мялись, поглядывая на редких прохожих.

— Я уверен, что вы найдете его владельца. И обязательно передадите ему, чтобы впредь он был внимательней, — снисходительно заметил муж, снова едва заметно улыбаясь.

Я смотрела на тиснение «Д. Б», похожее на старинный герб.

— Не вздумай брать у него взятку! Это же Дитрих Бергендаль! Завтра же на первой полосе появится статья про коррупцию среди жандармов! — послышался изумленный голос тучного служителя. Лица жандармов, внезапно ожившие от шуршания портмоне, тут же помрачнели.

— Ни во сколько! Уберите ваши деньги! — внезапно выдал толстячок со свистком. — И пустите несчастную девицу! Или вы опять взялись за старое? Как вам не стыдно!

Что? Ничего себе! Какой ужас! Я посмотрела на лицо мужа, на котором расцвела на мгновенье снисходительная улыбка. Уберите его от меня!

— Кажется, я ее знаю! — оживился лейтенант, кивая в мою сторону. — Лицо у нее знакомое!

О, как хорошо! Меня узнали! Настроение приподнялось, а я с надеждой посмотрела на лейтенанта. Не припоминаю его. Может, заказывал форму или платье для невесты? У меня часто заказывают форму слуги. И даже жандармы! Так что всех и не упомнить. Но как же хорошо, что они помнят меня!

Я расслабилась, высокомерно глядя на мужа с его открытым портмоне.

— Да, мы знакомы! — авторитетно кивнула я в сторону лейтенанта, чувствуя, как разжимаются пальцы мужа на моем плече.

— Ей и так деньги достаются тяжелым трудом! И жизнь у нее нелегкая! — с укором произнес молодой жандарм. — Если бы вы знали, сколько у нее клиентов!

— Да! — подтвердила я, выдыхая. Какое счастье, что меня узнали. Очень надеюсь, что на сегодня приключения закончились.

— Так, этого в участок. За нарушение общественного порядка, — распорядился усатый жандарм, наконец-то выплюнув свисток. — Эту…

— Девочки, она состоит у вас в профсоюзе? — внезапно крикнул усатый. Из темного переулка послышалось: «Кто? Невеста? Нет! Не состоит!».

— И эту тоже! — распорядился усатый, отряхивая рукава новенькой формы. — За нарушение общественного порядка и разложение морали общества!

— Да, но… — запаниковала я, чувствуя, как меня ведут. — Я вовсе не…

— Все вы так говорите! — махнул рукой усатый, пока нас вели под конвоем.

— Я же говорил, у нее лицо знакомое! — слышался голос лейтенанта. — Кажется, раньше она стояла на перекрестье улицы роз и Сквиар Парк Авеню!

— Да как вы смеете! Я — швея! И вовсе никакая не…. — возмутилась я, когда нас подвели к городскому порталу. Приложив пропуск, усатый жандарм, распорядился отправить нас в участок.

Стоило моргнуть, как мы оказались в участке. Со стенда «Их разыскивают» на меня смотрели угрюмые лица, половина из которых была моими заказчиками. Вон тот усатый со шрамом внес только предоплату. Сказал, что еще не грабил.

Нас с Дитрихом подвели к дежурному столу, усадив на скрипучие стулья. А сами жандармы встали полкругом, видимо, чтобы мы не сбежали.

— Так, с вами все понятно, — усмехнулся усатый, присаживаясь за стол. Кресло под ним простонало, а он взял папку. «Констебль Дриббл», — прочитала я должность.

— Дитрих Бергендаль, — прищурился усатый, с нескрываемой неприязнью глядя на мужа. — Возраст тридцать шесть лет, рост метр девяносто восемь, проживает по адресу Шестое авеню, дом 7. Не женат.

— Поправочка, — послышался голос мужа, который откинулся на потертую спинку стула, снова чувствуя себя хозяином положения. — Уже женат!