Аккаунт. Автофикшн трансерфинга реальности

Константин Мария Самотис

У вас в руках необычная книга. Необычная во всех отношения. Ее обложка необычна, имя автора необычно, подзаголовок тоже необычен. Если вы хотите продолжить, если вас уже привлекла эта тенденция, то и текст вас не разочарует. Он уж точно необычен. Причем как по форме, так и по содержанию. Открыв первую главу, вы убедитесь в этом сами. Так чего же вы ждете? Открывайте!

Глава 2. «Нежданчик»

Решив, что, видимо, слегка перебрал с алкоголем, хотя выпил до этого всего пару стаканов «спасительного» напитка, я, с весьма нехорошим предчувствием, открыл почту. Не представляю, как это возможно с технической точки зрения, но во входящих моего email покоилось сообщение от моего же email. Не в черновиках, не в отправленных. Именно во входящих, непрочитанных. Парадокс! «Может, пить тебе все-таки надо меньше?» — вопрошал внутренний голос, пока я, с подозрительным недоумением и легкой тревогой (не допился ли я уже до ручки?) открывал сообщение. Перечитал. Текст точь-в-точь такой, каким мне его выдал во «всплывающих» педантичный Windows.

Знаешь, меня искренне смешат подобные сцены в голливудских блокбастерах… Прикинь. В самый критический момент цифровая техника дает сбой, операция вот-вот провалится. И тут герой с умным выражением лица и величайшей значимостью в голосе предлагает решить проблему… Гениально! Перезагрузкой. Что?! Перезагрузкой?! Да еще так, будто он приобщен к тайным знаниям избранных. Это смешно, ибо все и всегда пробуют решить проблемы с «умной» техникой в первую очередь ее перезагрузкой. Впрочем, не только с ней. Перезагружать мы любим все: и технику, и свои отношения, хотя практически всегда замечаем, что эффект от этого нулевой.

Тем вечером я не был исключением. Но, как и стоило ожидать, сообщение никуда не исчезло. Оно лишь было отмечено как прочитанное. Немного придя в себя, я решительно удалил его, и с чувством, близким к чувству выполненного долга, закрыл окно браузера. Теперь играть? Однако играть уже расхотелось.

Осушив стакан, я направился на кухню, где привык курить, не отрываясь от телефона. Но мысль о загадочном сбое почты не давала покоя. «Может, ее взломали? — размышлял я. — Но взлом какой-то странный. Спам с моей почты не зафиксирован. По крайней мере, почтовик меня об этом не уведомлял». Сообщение послано вчера, 20.09.2022 в 15:05.

И все же я вернулся к компьютеру. В нижнем правом углу экрана красовалось новое сообщение от Anton Krawchik:

— Игнорить надумал?

Мои брови поползли вверх, а по коже пробежал неприятный холодок. Трезвость обрушилась на меня, как тать божья. Мне слал сообщения мой же аккаунт!

Как бы описать мое состояние в тот момент? Вот что-то подобное, скорей всего, испытывал Робинзон Крузо, осознав, что попал на необитаемый острове. Ужас, обреченность, ошеломление от невероятности самой ситуации, растерянность. Все это смешалось в моей душе.

Медленно, будто надеясь, что случится то самое чудо и сообщение исчезнет само собой, я кликнул на «Открыть». В окне моей почты среди кучи привычного хлама, в самом верху, будто подчеркивая свою значимость, красовалось уведомление о «моем» сообщении мне. Открыв его, я попытался найти разгадку: имя отправителя, адрес его электронной почты, дата и время отправки. Но не обнаружив ничего необычного, я кликнул на «Ответить».

Не успев произвести эту, давно не практикуемую мной, манипуляцию, я получил два новых сообщения:

— 1. давай в ТГ

2. удобней

Как под гипнозом, я послушно открыл Телеграм. Справа в строчке «Избранное» светился кружочек с цифрой «1». Двойной клик — «Избранное» открылось. Сообщение от Anton Krawchik:

— Так в чем прикол? — вопрошал некто.

Пару секунд помедлив, я, скорее автоматически, чем с целью быть вежливым, набрал:

— Привет.

Сообщение от Антона появилось через какую-то долю секунды после того, как я кликнул на «Enter».

— Хай)

Первая мысль: «Man!¹¹ Я по ходу общаюсь с каким-то пацаном лет восемнадцати, максимум двадцати».

— Ты кто? — сглотнув слюну и разочарованно глянув на вновь опустевший стакан, набрал я.

И снова ответ последовал молниеносно:

— Антон

— Кравчик?

— Yes)

Честно говоря, я понимал, что нужно что-то ответить или спросить, но от растерянности ничего толкового в голову не приходило. Крутилась одна мысль: «Блин! Я переписываюсь сам с собой?! Этого не может быть! Надо выпить… Срочно!» И я написал как есть:

— Отойду. Налью стаканчик. — «Enter».

И снова сообщения посыпались без всяких пауз, как будто на том конце Сети не набирали текст на клавиатуре, а вставляли заранее готовые шаблоны:

— 1. бухаешь сегодня?)

2. ну налей раз хочешь

3. так ты ответишь?

Сообщения выскакивали одно за другим со скоростью света. Бот? Я поправил очки и приблизил физиономию к монитору. Нет, со мной определенно общался кто-то живой, и этот живой называл себя Антоном Кравчиком.

Мне вдруг захотелось выйти, прогуляться, освежиться. Какие-то нехорошие предчувствия проявляли себя физическим дискомфортом — сжимали грудь. Хотелось больше воздуха. Наверное, я испугался. Но комендантский час лишал меня такой возможности. Взяв стакан и откатившись в кресле от стола, я поплелся на кухню, где стояла бутылка. По дороге я пытался собрать мысли во что-то более-менее систематизированное, но, естественно, плохо получалось. В ядовито-зеленом свете электронных часов, стоящих на моем холодильнике, я задумчиво откручивал пробку бутылки.

Повторюсь. В моей жизни никогда, определенно никогда, не происходило ничего необъяснимого. Пару раз было дежавю, были совпадения, казалось бы, невероятные, но всего лишь совпадения. А чудеса? Нет, такого за полвека со мной не случалось. Я не видел инопланетян, мне не снились вещие сны, со мной не говорил бог и все, что я терял, я терял по объективным причинам. Ничего у меня не исчезало чудесным образом. А уж тем более, ничего в моей жизни таким образом не появлялось. Можно представить себе, что лезло мне в голову пока я, задумчиво и как бы нехотя наливал водку в стакан. Разбавив ее до нужной консистенции, захватив пепельницу и сигареты, я направился в комнату. Сегодня курить буду за компьютером.

И тут меня осенило: «Возможно, это разводняк? Меня разводят. Дата рождения и ник — в „открытых источниках“, а с помощью какой-нибудь хакерской программы подменяется email. Но кому это нужно? Те, кто знает меня, по большей части мои сверстники, до такого просто не додумались бы. Их познания в компьютерах и софте близки к нулю. Да и зачем?!» Но главным был вопрос «кто?»

Я плюхнулся в кресло перед компьютером. Так-с, кто бы ты ни был, я готов поиграть с тобой в эту игру. Сыграем! Но лишь с одной целью — выяснить, кто ты. И тогда… И тогда что? Не знаю, неважно, там посмотрим.

Отхлебнув приличную порцию спиртного и прикурив сигарету, я решительно клацнул правой клавишей мышки:

— Хорошо. Я попробую ответить. Хотя, скорее всего, ответ ничего тебе не даст. Да, аккаунт я создал в 2005 году. А дата рождения?.. Хм, ну, во-первых, она легко запоминается. Сам-то я родился 12 мая. Даты близко. Я просто не хотел указывать настоящую. Во-вторых, цифры 15.05.00 визуально врезаются в память. Если выдумал дату, то это гарантия, что ты ее не перепутаешь и не забудешь никогда. Год? Заметь, он изменился с 1969 на 2000 аж в 2019-м, тогда, когда я познакомился с той, которую безумно любил. Я притворился ее одногодкой.

— Настя?

Блин! И снова удар под дых! И снова ступор. Определенно, мой визави знал обо мне больше, чем я мог предполагать и хотел бы допустить:

— Откуда ты знаешь о Насте?

— 1. переписка в ТГ

2. ты называл ее Настей

3. но в книге переименовал в Аню

На минуту я задумался. Да, действительно. Я написал книгу «Скованные одной Сетью». Правда, книгой это трудно назвать. Скорее отредактированная и приведенная в более-менее читабельный вид переписка с девушкой. Не более. С девушкой, которую я любил. И, как мне тогда казалось, любил последний раз в жизни. Хотя, кто знает? Может, и не казалось?

У нас были неоправданно большие планы по поводу моих литературных изысканий. И мы, в лучшие наши времена, договорились, что будем вместе писать книгу о нас и нашей любви в виде наших бесконечных диалогов, без лишних описаний. Сложилось так, что «Скованных» я написал сам, правда, с многочисленными вставками ее миниатюр и дневниковых заметок. Но так как текст — это все-таки наши диалоги, то авторство я всегда делил и делю с ней — Анной Кот, то есть Настей.

Однако кто мог знать, кроме меня и нее, настоящие имена, даты, события? Связать все воедино и сейчас выдать мне? И вдруг я вспомнил о девушке. Бывшей еще в школьные годы подругой моей Насти. Видом она была весьма схожа на парня. Возможно там было и еще что-то, но сексуальная ориентация Насти меня мало интересовала, и на наши отношения никак не влияла. Думаю, отчасти и потому, что поначалу они были на расстоянии или виртуальные. Называй, как тебе больше нравится. Впрочем, таковыми они остались вплоть до разрыва. Мы виделись всего лишь раз.

Но не это важно. А важно то, что подруга моей девушки имела аккаунт в одной из социальных сетей. И позиционировала себя там как парень. Как я это вычислил? Долго рассказывать. Правда, со временем уверенность в принадлежности этого аккаунта именно этой девушке у меня подугасла. И все же, подозрения, скажем так, остались. Сейчас же на меня снизошла поистине ошеломляющая мысль: «Это она! Она выдает себя за парня и, не выдумав ничего лучше, называет себя Антоном Кравчиком».

Сделав приличный глоток из стакана и, чувствуя, что снова пьянею, а сердце стучит как отбойный молоток, я забарабанил по клавиатуре. Мне тут же захотелось написать, что я ее разоблачил. Я жаждал немедленно перехватить инициативу. Да что там скрывать? Мне хотелось показать, насколько я умнее и сообразительнее.

Но затем внутренний голос начал задавать мне вопросы: «Хорошо, ты разоблачил ее, но ты не знаешь ее плана. С какой целью затеяна эта игра? Твое общение с обоими прекратилось более двух лет назад. И на протяжении всего этого времени ни Настя, ни ее подруга никак не давали о себе знать. Что произошло? Что изменилось?» Снежный ком вопросов придавил меня. Чем дальше, тем больше я запутывался, а алкоголь лишь усиливал эту путаницу.

Набранное сообщение исчезло с помощью спасительной стрелки. Я лихорадочно пытался найти ответы на вопросы. Я завис…

— Не тормози), — звякнул Телеграм.

Он, она, оно… Господи! Не знаю, кто, но новое сообщение вывело меня из ступора.

— Да. Настя, — наконец выдал я.

И тут же — ответ откуда-то из Сети:

— Я любил ее

Что? Нет. Что?!! Я смотрел на новое сообщение на грани истерики, безуспешно пытаясь взять себя в руки. Это уже не игра! Кошка не станет откровенничать с пойманной мышкой. Так не бывает. Либо это дьявольски хитрая игра.

Потому, что в этих трех словах, таких коротких и простых, есть одна переменная, которая преобразует весь эмоциональный окрас фразы. Лишь изменив время глагола с настоящего на прошедшее, человек приоткрывает затаенное сожаление об утраченном. А это значит, что уголек продолжает тлеть в самой глубине души: «Я любил, я помню, я все еще страдаю». Это страдание погребено под плотным слоем новых переживаний, суеты будней, под естественным стремлением психики избавиться от негатива, быть в гармонии с самой собой и бытием. Но оно никуда не исчезает. Как будто и в душах человеческих закон сохранения энергии также безусловен, как и в мире физическом. Слабеющая, но не изменяющаяся качественно, любовь, в отличии от жажды мщения, ненависти, страха, не прекращает быть. Тень ее то скорбно блуждает в галереях болезненно-нежных воспоминаний, то тоскливо вздыхает в мрачных лабиринтах нашего подсознания¹².

И вот это — «я любил ее», как таинство исповеди, со всем грузом прошлого, с абсолютной уверенностью и честностью перед самим собой, иногда я шепчу до сих пор.

Кто, кроме меня, мог спуститься в подвалы моей души¹³ и повстречаться там с их призраками?! Потрясенный, я воскликнул:

— Ты?! Да кто ж ты такой?!

— 1. я?

2. ты забыл?

3. я — Тоха

— Прекрати издеваться! Антон Кравчик — это мой псевдоним! Никакого Антона на самом деле нет! Его не существует! — сорвался я.

— 1. я — Антон

2. моя фамилия Кравчик

3. я родился 15.05.2000

4. и у меня есть брат

5. ему 13 лет…

6. я живу в Ровно…

7. бесишь меня

— Бешу?! Это ты меня бесишь! — я грохнул кулаком по столу. Клавиатура подскочила, ударилась о крышку с характерным звуком детской погремушки. Схватив стакан и осушив его до дна, я вырубил компьютер.

Примечания

11

Man! (нем.) — безличное местоимение. В разговорной речи часто употребляется в виде восклицания и соответствует примерно русскому «черт!». (прим. автора)

12

Здесь размышления автора навеяны фразой из книги «По ту сторону безмолвия» американского писателя Джонатана Керролла: «Великая любовь никогда по-настоящему не кончается. В нее можно стрелять из пистолета или запихивать в угол самого темного чулана в глубине души, но она умна, хитра и изворотлива, она сумеет выжить. Любовь сумеет выжить и потрясти нас внезапным появлением тогда, когда мы совершенно уверены, что она мертва или, по крайней мере, надежно упрятана под грудами прочих вещей». (прим. автора)

13

подвалы моей души — здесь отсылка к известной фразе Зигмунда Фрейда: «В своих исследованиях огромного здания человеческой психики я остановился в подвале». (прим. автора)