Аккаунт. Автофикшн трансерфинга реальности

Константин Мария Самотис

У вас в руках необычная книга. Необычная во всех отношения. Ее обложка необычна, имя автора необычно, подзаголовок тоже необычен. Если вы хотите продолжить, если вас уже привлекла эта тенденция, то и текст вас не разочарует. Он уж точно необычен. Причем как по форме, так и по содержанию. Открыв первую главу, вы убедитесь в этом сами. Так чего же вы ждете? Открывайте!

ГЛАВА 4. «Знакомство»

Утро оказалось еще мрачнее, чем вечер. Стоило повернуть, налитую свинцом, голову немного резче, как острая боль била в затылок и в висок. Не столько от чрезмерно выпитого, сколько от того, что спал я без подушки на краю дивана, где накануне вечером оказался, сам не помня как. Мне ничего не снилось.

Как я уже говорил, только наивные аффирмации¹⁵, причудливые саблиминалы¹⁶ или, на худой конец, аудиокниги способны усыпить мои ночные самокопания. Без медитаций лавина сумбурных, отрывочных мыслей накатывается на меня, даже если пьян, как только я закрываю глаза. Бесконечные разговоры то с Ангелиной, то с самим собой, то еще черт знает с кем, множатся, принуждая мысли водить хороводы вокруг прошлого. Голоса, картинки, фразы клубятся, перемешиваются друг с другом, как хмурые осенние тучи, гонимые холодным ветром. Все движется, все меняется без конца и без края. И это движение не дает уснуть. А как только я проваливаюсь в сон, малейший звук будит меня, и все повторяется. Этой же ночью я спал как убитый.

«Удалить аккаунт нафиг!» — первая мысль после пробуждения. Повалявшись еще минут пять на диване, я нехотя встал и потащился на кухню. На автомате набрал в чайник воды, зажег под ним газ. Затем, шаркая рваными шлепанцами, поплелся в ванную. Умылся. Сегодня придется бриться. Говорят, легкая небритость придает мужчине брутальность, но только не в моем случае. В большом зеркале, висящем в моей ванной комнате, отражалось вымазанное пеной лицо. Я всмотрелся.

Примерно лет с сорока это лицо вызывало во мне лишь разочарование и гнетущее ощущение беспомощности. Медленно, но упорно, на нем все четче прорезались морщины. Вечные темные круги под глазами — от недосыпания и ежедневных нервотрепок, подчеркивали общий усталый и болезненный вид. А низко посаженные, седеющие и редеющие брови придавали угрюмому взгляду некогда ярких серо-зелёных глаз суровость на грани озлобленности.

С годами губы становились все тоньше, а нос, и без того не маленький, — все больше. А уши, растущие непонятно откуда, куда и зачем? «Ну и рожа! — думал я. — Да кто вообще на такое может смотреть без содрогания?!»

«Мои года — мое богатство»? Фигня! Жалкая попытка оправдать неотвратимость, смириться с вялотекущей утратой молодости. Картина представлялась мне крайне неприглядной. Каждый день я наблюдал, как неуклонно старею. Вернее, не я, а тело, данное мне в ощущениях. К пятидесяти годам диссонанс между внешним видом и моим внутренним состоянием достиг зловещей кульминации — я возненавидел себя. Совершенно не ощущая старости внутри, я все с большим омерзением взирал на собственное отражение в зеркале, злился, отчаивался, но упорно не желал смиряться с неизбежностью.

При этом природа, как не странно, сохранила стройность моей фигуры. Тонкие запястья, пропорциональность вполне широких плеч и по-пацански узких бедер, подтянутый (теперь уже относительно) живот создавали впечатление, что я — парень лет двадцати пяти. Но лицо коварно выдавало мой истинный возраст. Бесило! «Тебе нужна пластика. Не сделаешь ее в ближайшие год-два, можешь смело вешаться», — твердил я себе.

Сегодня же утром, бреясь, я поймал себя на мысли, что «мое богатство» «обогатило» меня еще лет на пять или пристрастие к выпивке уже отражается на моем фейсе.

— Скоро тебя будут спрашивать, не близнец ли ты Васьки — соседа-пропойцы», — проворчал я.

Засвистел чайник. Покончив с не особо приятной процедурой бритья, заварив кофе и на скорую руку сделав два бутерброда, я уселся завтракать.

Для меня прием пищи, за редким исключением праздников, это необходимость, которая никогда не вызывает ни эстетического наслаждения, ни желания ее растягивать. Ем я быстро, наспех и все, что подворачивается под руку, не особо перебирая. Да, я — не гурман. Возможно, это еще и армейская привычка.

Хотя ребенком я ел очень медленно и накормить меня было еще той задачей. К каким только ухищрениям не прибегала мать, чтобы запихнуть в меня несколько ложек каши! Она кормила меня с ложечки лет до семи, рассказывая сказки. А я, подложив руки под попу, автоматически открывал рот, зачарованный собственными фантазиями. Мне воображались яркие картинки из сказок братьев Гримм, Чуковского и Пушкина. Многие из них я знал наизусть, что не мешало вновь и вновь петь серенады с Трубадуром под окном юной принцессы, спешить с доктором Айболитом в Африку или, представляя себя одним из богатырей, признаваться в любви прекрасной царевне. Наверное, поэтому теперь я ем, не отрываясь от телефона. Как в детстве, я продолжаю витать в своих или чужих сказках.

Нужно просмотреть сообщения, мельком пробежаться по новостным каналам, чтобы как минимум быть в курсе происходящего, без всякого соучастия. Нужно включить Bluetooth для наушников и переключиться с Wi-Fi на мобильную сеть, а по дороге на работу уйти в музыку и… не видеть, не слышать некрасивых, обрюзгших, надутых, сморщенных, глуповатых лиц, так гармонично вписывающихся в опостылевший пейзаж за окном маршрутного автобуса.

Уже на работе я мысленно еще раз повторил: аккаунт нужно удалить, как бы это ни было печально и какие бы неудобства это решение не создало мне в будущем. На перекуре зашел на Gmail. Среди прочего там было сообщение и с моей почты — [e-mail], то есть от Антона Кравчика.

— вот только не надо психовать

рассказал бы лучше как жизнь

я ж мало что знаю о тебе настоящем

Твердая уверенность в том, что аккаунт подлежит немедленному удалению, испарилась. А вместо нее выстроился план. «Откровенность за откровенность. Возможно, так я смогу хоть что-то узнать о том, кто мне пишет?» — решил я. И, немного подумав, ответил:

— Просто перебрал вчера. Извини. Что именно тебя интересует? Но давай так: ты тоже мне расскажешь, как твоя жизнь. ОК?

— нет проблем

а что ты не знаешь обо мне

ты это я

зачем ты порвал с Настей

Эти фразы, как пули, пробивали мне легкие, и я задыхался; врывались в мое сердце — меня трясло; свистели у виска, а я стоял ошеломленный. «Зачем я порвал с Настей?!» — вопрос в самую душу, в ее центр, в самое яблочко. Меткость, достойная прекрасного стрелка! А потом: «Ведь ты это я». Что?! Это как?! Но разве не я более двух лет задаю себе эти вопросы? Прошло время, прежде чем я набрал:

— Что значит ты это я?

— Я — Антон

а ты это я

что непонятного

отвечать на вопрос будешь?

«Да, черт возьми! С кем же я общаюсь?! Сам с собой, что ли?» Перейдя в Телеграмм, я написал:

— Но мы же оба не можем быть Антонами Кравчиками? — решил убить оппонента логикой с первого выстрела.

— 1. нет канеш)

2. я — Антон

3. и ты это я

4. разницу чувствуешь?

— Хм… Считаешь это логичным?

— 1. в отличие от тебя, я принимаю факты

2. не оспариваю их

3. бессмысленно

— Это какой-то розыгрыш. Так не бывает. Ты это человек, о котором я ничего не знаю. И который почему-то называет себя Антоном Кравчиком, то есть моим псевдонимом. Но хрен с ним! Я не понимаю, каким образом ты шлешь мне сообщения с моего же аккаунта.

— 1. пхапх

2. я шлю тебе сообщения со своего акка)

— Это мой аккаунт!

— 1. детский сад — ясельная группа)

2. твой, мой…

3. это мой акк, а ты им пользуешься

— Нет, это мой аккаунт!!! Я его создал. У меня пароль. Я могу его удалить.

— 1. и я могу его удалить

2. и у меня есть пароль)

— Значит, ты взломал его?

— зачем мне взламывать собственный акк

Я решил зайти с другой стороны:

— Так. Сколько тебе лет?

— 22 в мае стукнуло

— Ты говорил, что у тебя есть брат. Как его зовут?

— Влад

— Это моего брата зовут Влад.

— это моего брата зовут Влад

— Как зовут твоих родителей?

— 1. мать — Валентина

2. отца — Анатолий

— Это мою мать зовут Валентина, а отца звали Анатолий.

— 1. да?)

2. ты кст нигде о нем не упоминал

3. но судя по твоему отчеству не сложно догадаться)

— Я не упоминал о нем потому, что он исчез из моей жизни, когда мне исполнилось двенадцать.

— 1. а вот этого я не знал

2. расскажешь?

— Где ты родился?

— в Краснодаре

— Ха! Нет! В Абинске, а записали, что в Краснодаре.

— хм… ну наконец-то ты что-то начал рассказывать о себе)

— Теперь твоя очередь. Рассказывай!

— что

И тут я понял, что этот диалог — ничто иное как хождение по кругу. А самое ужасное, что выхода из него, казалось, не было. Сколько бы и какие вопросы я не задавал этому незнакомцу, ответы на них я знал наперед потому, что отвечающий знал обо мне все, ну или почти все. Это испугало меня не на шутку. «СБУ? Вражеские разведчики?» — мысли одна безумней другой сотрясали мой разум, а сердце замирало от тревоги, граничащей со страхом.

Кое-как дотянув до конца рабочего дня, я поспешил домой. Квартира, в которой я рос и взрослел, некогда ненавистная, некогда безразличная, теперь казалась мне спасительным убежищем, где никто меня не видит, не слышит и где я могу быть самим собой. А, кроме того, меня там ждали еще полбутылки водки и Schweppes Mojito. Выпить сейчас мне было просто необходимо. Впервые за пятьдесят с лишним лет я был рад собственному одиночеству, которое ощущал, сколько себя помню. Впервые мне хотелось, чтобы в квартире не было ни души, чтобы никто со мной не разговаривал, а я не был вынужден что-то кому-то объяснять.

Пока набиралась ванна (от осенней сырости и стресса мне хотелось погрузиться в нечто, обволакивающее тело теплом и нежностью), я быстро смешал выпивку, на скорую руку приготовил что-то перекусить и снова зашел в Телеграмм.

Теперь я совсем не удивился тому, что в избранном светились новые сообщения от Антона:

— 1. это все, конечно, интересно

2. но ты так и не ответил на мой вопрос

— Какой?

— зачем, почему ты бросил Настю?

Не могу привыкнуть к тому, что под именем отправителя в чате с Антоном не появляется «печатает…» Сообщения возникают будто из ниоткуда. «Как это работает? — думал я. — Что-то здесь не так. Человек должен набирать текст. А если он не набирается, значит, я общаюсь с роботом, с каким-то ботом». Но на вопрос решил ответить.

— Это два разных вопроса, Антон: «зачем» и «почему». У меня не было намерения ее бросать. Я лишь хотел поставить наши отношения на паузу, standby. Я испугался, что мы возненавидим друг друга. Ведь с каждым телефонным разговором, с каждой новой перепиской, отношения становились все более напряженными. Мы взрывались руганью и взаимными упреками по любому поводу. Ей не понравилась моя интонация, я мог обидеться на какое-то ее слово… Понимая, что это необходимо как можно быстрее остановить, чтобы не допустить окончательного разрыва, я наконец нашел повод. Но ставить отношения на standby я не умел. Заблокировав ее везде и не отвечая на звонки, я запустил процесс не приостановки, а полного разрушения наших отношений. Вопрос же «почему?» меня самого ставит в тупик. Это было спонтанное решение. Если это вообще было решением. Скорее, это был эмоциональный порыв. Я обиделся…

Впервые сообщение от Антона не выскочило мгновенно. Прошло секунд десять, может — пятнадцать.

— обиделся на то, что она хотела узнать, почему ты никогда не целовал ее по-настоящему?

Хех… Неожиданная точность вопроса ввергла меня в шок. Тайна тайн, о которой я запрещал себе даже думать, сейчас легко была озвучена неизвестно кем в виде вопроса. Никто не мог знать о том самом моменте начала конца моих с Настей отношений. Тот последний наш разговор не сохранился нигде.

Я мыл посуду на кухне и общался с ней по телефону. Именно тогда ничто не предвещало ссоры или даже намека на какое-то взаимонепонимание. Мы оба были в отличном расположении духа, что, почти через год отношений, уже стало редкостью. Мы просто болтали и шутили. Но в разгар наших воспоминаний о встрече Настя вдруг опять спросила о поцелуях.

Она уже не раз задавала этот вопрос: «Почему ты не позволял себе целовать меня тогда, при первой нашей встрече, в Киеве, в номере отеля, когда мы лежали в постели, и я готова была отдать тебе себя?» И каждый раз я уклонялся от ответа. Но сейчас она не просто спрашивала. Она предлагала варианты ответов. Она выдвигала версии. И одна из них меня как молнией поразила. Версия, произнесенная ею скорее в шутку, чем всерьез, оказалась верной.

Ощущения в тот момент я бы сравнил с теми, которые испытал в начале наших. Тогда она, еще не зная кто я на самом деле и сколько мне лет, предложила посмотреть фильм «Двое во Вселенной». Фильм о любви людей с громадной разницей в возрасте. Я же в это время «умирал», разрываясь между необходимостью рассказать Насте всю правду о себе и страхом утратить ее таким образом.

Кажется, я уже говорил о том, что в моей жизни никогда не происходило никаких невероятных событий. Но вот это, именно это, оказалось одним из таких. Некий высший разум, некое провидение, нечто, что над всем и вся, дало ей тогда намек, подсказку, разоблачило меня. Убежденная в том, что влюблена в двадцатилетнего парня по имени Антон, в том, что он любит ее, а на самом деле — я, она наугад находит именно этот фильм, смотрит его и делится им со мной! Мной — престарелым мужчиной, обезумевшим от любви к девятнадцатилетней студентке!.. Теперь я понимаю, что это было удивительное, но всего лишь совпадение. Тогда же я пребывал в ужасе и шоке, ежеминутно находясь на грани разоблачения, ибо «мои» фото были не моими, я скрывал свой голос и никогда не посылал видеосообщений.

То же самое произошло и в том телефонном разговоре. Она наугад озвучила причину, по которой я не мог допустить, чтобы ее язык проник в мой рот. Безумно хотел, страстно желал, но не мог…

Кто же знал об этом разговоре, кроме нас двоих? Кто мог подслушать, если я находился в квартире один? Никто. Разве что я представляю особый интерес для Моссада.

Как бы странно это не звучало, но именно сейчас здравый смысл подсказывал мне, что со мной говорит Антон Кравчик — мой псевдоним, мой интернет-образ, я, но не я, мое альтер эго, тот, кем я бы хотел быть, моя улучшенная виртуальная версия. А, может быть, это тульпа¹⁷?..

С понятием «тульпа» меня познакомила Настя. Она открыла для меня многое, о чем я не имел ни малейшего понятия и о существовании чего даже не подозревал. Более того, она практиковала общение не с одной, а сразу с тремя своими личностями. При этом все они были мужского пола. В памяти осталось имя лишь одного — Кирилл.

Мы подолгу говорили о ее снах, подобных некоему сериалу или ее личной виртуальной Вселенной, в которой она взаимодействовала со своими личностями, о их характерах и взаимоотношениях. Мы даже совместно пытались практиковать перевоплощения. Хотя получалось у меня отвратительно. Всегда смешило то, что я, например, пытался быть девушкой, как того ждала от меня Настя. Я не мог настроить свое сознание на личность, которую придумывал искусственно и второпях.

Совершенно иным был мой опыт с Антоном. Выдавая себя за двадцатилетнего парня, постепенно в Сети я создал очень гармоничный, естественный образ, не вызывающий у собеседников сомнений в его реальности. Я выдумал его прошлое, во многом схожее на мое, но с поправкой на возраст Антона. Я придумал черты его характера, которые, по сути, были моими, но на первый план в них выдвигалось то, что нравилось мне в себе. А вот неодобряемые мной черты, например, чрезмерная серьезность, склонность к религиозным и философским рассуждениям, а также к продолжительным депрессиям, в Антоне исчезали. Я выдумал его родственников. Так, его отец тоже был инженером, но не геодезистом, как мой, а — строительной техники. И Антон рос в полноценной семье. Образ его матери я почти полностью скопировал со своих представлений о своей, лишь придав ему респектабельности. Я даже выдумал некоторые события в жизни Антона, как то, описанная в «Скованных» сцена с гадалкой Аллой, которую я, якобы, встретил в маршрутном автобусе, и которая меня, тогда еще несовершеннолетнего, сделала своим любовником.

За несколько месяцев я создал не только свое альтер эго, но и целый мир вокруг него со всеми полагающимися ему атрибутами: прошлым, настоящим, будущим. Поэтому мне не составляло труда быть Антоном Кравчиком. Так любой геймер становится своим «персом»¹⁸, погружаясь в виртуальный мир реалистичной компьютерной графики. Я был Антоном — молодым симпатичным парнем, веселым, умным; как все молодые люди, немного безответственным, самонадеянным, упрямым и… романтичным; я был тем, кем себя ощущал.

Примечания

15

Аффирмация (от лат. affirmatio — утверждение, подтверждение) — утвердительное (положительное) суждение. В популярной психологии — позитивное утверждение, краткая фраза самовнушения, создающая правильный психологический настрой.

16

Саблиминалы — аудиоаффирмации, скрытые под шумом, музыкой или звуками природы.

17

Тульпа — термин в мистицизме, обозначающий паранормальное существо или объект, созданный с помощью силы мысли.

18

Перс — геймерский сленг, сокращение от «персонажа», воплощение геймера в виртуальной реальности.