Апейрогон. Мертвое море

Колум Маккэнн (2020)

РОМАН ОСНОВАН НА РЕАЛЬНЫХ СОБЫТИЯХ. Бассам Арамин — палестинец. Рами Элханан — израильтянин. Они живут в мире без Мира, где бал правит взаимная ненависть. Повсюду стоят контрольно-пропускные пункты. Их дети ходят в разные школы. Под их ногами — разные дороги: своя для палестинцев, своя для израильтян. Но после личных трагедий их жизненные пути неизбежно пересекаются… У судьбы свои планы. В разное время, в разных точках на карте их дочери погибают, став жертвами военного конфликта длиной в целую жизнь. Бассама и Рами объединяет общее горе, переворачивающее их представление о жизни. В их руках — сильное оружие, но не войны, а мира, которое, кажется, способно развеять ненависть, поселившуюся в сердцах людей…

80

Хорхе Луис Борхес, прогуливаясь по Иерусалиму в сопровождении гидов в начале семидесятых годов двадцатого века, как-то сказал, что еще никогда не видел города с таким ослепляющим светом. Он стучал деревянной тростью по брусчатке и стенам зданий, чтобы понять, сколько лет этим камням.

Эти камни, сказал он, такие же розовые, как плоть.

Он любил гулять по палестинским пригородам, арабским базарам, где к слепому рассказчику относились с благоговейным уважением. У арабов свое отношение к слепым, сложившееся за многие поколения. Имамы на рыночной площади. Абдуллах ибн Умм Мактум. Аль-Маари. Их называли «басир» — зрившие сердцем и душой. Они по-своему видели и по-своему говорили.

За Борхесом ходили толпы молодых людей со скрещенными за спинами руками, ожидающими, когда выпадет возможность пообщаться с прославленным аргентинским писателем, с рави ^[15]. Он носил серый пиджак, рубашку и галстук даже в жаркую погоду. По приезде ему подарили красную феску. Он носил ее без тени смущения.

Когда останавливался он, толпа останавливалась вместе с ним. Ему нравилась оживленность узких улочек, нравилось, как белье развевается над головой, как голуби хлопают крыльями, как призраки прошлого остаются на своих местах. Особенно ему нравились барахолки в Старом городе, где он подбирал безделушки с подносов и пытался за одно прикосновение прочувствовать всю их историю.

Борхес пил кофе в маленьких кафешках, среди дыма сигарет и журчащих фонтанчиков, слушал древние повести о жаворонках и слонах, об улицах, без конца куда-то сворачивающих, и столбах, впитавших каждый звук вселенной, о летающих скакунах, о сказочных базарах, где продавались только рукописные стихотворения на бесконечно длинных свитках.

Примечания

15

Сказитель.