Случай из практики. Осколки бури

Кира Измайлова, 2019

Фергия Нарен в своем репертуаре: не успеешь оглянуться, ее и след простыл. Говорят – приказали явиться во дворец, но чего ради? И что делать дракону Вейришу? Лететь выручать непутевую колдунью из рук придворных чародеев? Не стоит спешить, право, она и сама справится… А вот помощь в поисках Иррашьи, старейшей из живущих драконов, точно понадобится. В конце концов, это в интересах самого Вейриша: кто, как не его прабабушка, научит, как снять проклятие, или хотя бы подскажет, что делать дальше? Только вот Иррашьи на месте нет, зато имеются полудикий дракон, пропавший корабль, умершая странной смертью северная ведьма… И все эти следы ведут к тому, кто наградил семью Вейриша проклятием.

Глава 6

«Интересное» в представлении семейства Нарен — это нечто опасное, непознанное и неконтролируемое, я давно убедился. Но, признаюсь, сейчас и меня взяло за живое: о каких летучих зверях упомянул этот мальчишка едва десяти лет от роду? Может, вовсе не о драконах? Мало ли в пустыне водится всяких странных существ, даже и с крыльями или их подобием? Некоторые ящерицы умеют парить, растягивая перепонку между передними и задними лапами, это точно… А если речь шла все-таки о драконах, то почему Арду говорит о них, словно о вьючном скоте? Тут я невольно потер спину и перекинул особенно тяжелую сумку с правого плеча на левое — Фергия заявила, что не желает колдовать впопыхах, а то этак уменьшит свой золотой запас, а увеличить не выйдет, и что мы будем делать? Нет уж, лучше Вейришу немного попотеть…

Но, может, контрабандисты договорились с кем-то из моих сородичей и за определенную плату используют их как вестовых? Эта версия мне нравилась больше.

В поселке на нас смотрели без особого интереса и едва не зашибли груженной подсушенными водорослями волокушей, запряженной унылым старым ишаком. Я на его месте тоже сделался бы уныл: вряд ли тут перепадает что-нибудь помимо тех же водорослей, а это еда на любителя.

— Вот дом Игирида-шодана, — сказал нам Арду. — Иди к нему, шади, а мне надо бежать, у меня работы много…

С этими словами он испарился, а мы в очередной раз переглянулись, и Фергия постучала по стене камнем, подвешенным на веревке: дверей тут не было, их заменяли плотные занавеси, сотканные, похоже, из тех же водорослей.

— Входите, гости! — отозвались изнутри, и Фергия решительно нырнула в темноту, а я последовал за ней.

Внутри было хоть глаз выколи, и Фергия, наткнувшись на что-то и ругнувшись под нос, засветила огонек-спутник.

— Что это ты распоряжаешься в чужом доме, шади? — недовольно спросил некто, отступив в густую тень в углу.

— А почему это ты так нелюбезно встречаешь гостей? — в тон ему ответила Фергия. — Ты уж прости, мы не обучены видеть в темноте, а если у тебя нет денег даже на жалкую плошку с жиром и фитилем, то почему тебя называют важным человеком?

— Не твое дело! — был ответ, и я понял, что с этим Игиридом она будет ругаться ох как долго…

— Вот так дела! — всплеснула руками Фергия. — Этот мальчик, как бишь его… Арду? Он сказал, что ты радушно нас встретишь, обо всем расскажешь, поможешь купить припасы, а ты, вижу, вовсе говорить не желаешь? Что ж, пойдемте отсюда, Эйш, поищем кого-нибудь поприветливее. Я видела на рейде арастенскую шхуну, там-то уж своих точно узнают!

— Я бы встретил тебя радушно, шади, если бы ты вела себя как подобает! — громыхнул Игирид и показался на свет.

Клянусь, я попятился. Этот достойный шодан был выше меня на голову и примерно вдвое шире в плечах, а я не такой уж задохлик. А еще…

— Фержи… Фержи!.. — зашипел я и, не дождавшись ответа, схватил ее за рукав.

— Что вам, Эйш? — недовольно обернулась она.

— Он — дракон! — шепотом сказал я по-арастенски. Впрочем, Игирид наверняка знал этот язык, но вдруг сразу не распознал?

— Я так и думала, — преспокойно заявила Фергия.

— О чем это ты думала? — мрачно спросил Игирид. Неужели правда не понял? Хоть на том спасибо!

Его черная кожа поблескивала в свете огонька-спутника, большие темные глаза навыкате отливали кроваво-красным, крупные белые зубы поблескивали в приоткрытом рту, а громадные кулаки сжимались и разжимались.

— Что ты и есть летучий зверь, тот самый, чернее самой ночи, о котором упоминал Арду, — преспокойно ответила Фергия и без приглашения уселась на какой-то сундук.

Я встал рядом, в любой момент готовый превратиться, схватить ее и удрать отсюда со всех крыльев. С Игиридом мне в открытом бою не совладать: взрослый опытный дракон — а он явно старше меня, как бы не ровесник дяде Гаррешу, — сметет меня с дороги, как пушинку. Разве что Фергия поддержит, но нам с нею как-то не приходилось упражняться в воинском деле, так что, боюсь, в паре мы воевали бы еще хуже, чем поодиночке. Да и трудно, думаю, колдовать в полную силу, когда тебя держит в лапе дракон… Возможно, я многого не знал о Фергии, но проверять подобное на практике что-то не хотелось.

— Что за ерунду ты несешь, шади? — спросил Игирид, мрачно засопев.

— Эйш узнает соплеменников в любом обличье, хоть ты в ящерицу превратись, — кивнула она на меня. — Он сам крылатый, тьфу, летучий зверь, так что родню чует за день пути!

Фергия, конечно, преувеличила, но это, кажется, был тот случай, когда ужин мясом не испортишь.

— Соплеме… — Игирид замер, принюхиваясь. — В самом деле, от него пахнет почти как от Великой…

— Иррашьи? — тут же спросила Фергия. — Так он ее правнук. Кстати, а давно ты ее видел?

— Зачем спрашиваешь? — Он насупился, наклонил голову, выставив блестящий, бритый наголо череп, словно готовясь к атаке.

— Она очень нужна нам, почтенный Игирид, — встрял я, — это касается только нашего рода и никого иного. Если ты дашь знать Великой Иррашье, что ее разыскивает дальний родственник, мы не останемся в долгу. Не так ли, Фержи?

— А? Да, конечно, у нас есть чем заплатить! — подтвердила она с заметным сожалением.

Маги, по-моему, намного жаднее драконов: я бы заплатил не колеблясь… если бы захватил что-нибудь из своей сокровищницы. Но я об этом не подумал, в отличие от Фергии. Что ж, придется возместить ей затраты, если до этого дойдет, а она потом вспомнит… Вспомнит, уверен, такая уж у этих Нарен натура.

— Я ей скажу. Но нескоро, — после долгой паузы произнес Игирид. — Она улетела на юг. Обещала вернуться через луну или две.

Я застонал: ждать столько времени! Или… нет, нет, это глупо.

— Что ж, ничего не остается, кроме как отправиться за ней следом, — сказала Фергия, будто прочитав мои мысли.

— Вы с ума сошли… — зашипел я. — Одно дело — лететь вдоль побережья, а совсем другое — сунуться куда-то в глубь пустыни! Мы никого там не найдем, скажите спасибо, если сами выберемся!

— Шодан правильно говорит, — подтвердил Игирид, сел на другой сундук и подтянул ноги, пошевелив босыми пальцами — они были на удивление длинными. — Только Великая может летать в Мертвую пустыню.

— А что там такого ужасного? — сделала охотничью стойку Фергия.

— Ничего. Пустыня. Много дней пути — только пустыня. Оазисов нет. Ничего нет, даже колючек. Только мертвая земля до самого горизонта, совсем сухая, в трещинах. Жарко так, что чешуя плавится. Дождь никогда не идет. Может, когда-то шел, но уже много веков его нет. И ветра нет. Наступи на песок — след останется навсегда. Великая говорила, там много странных следов, но сам я не видел, — с неожиданным сожалением проговорил Игирид. — Не могу лететь так далеко один. Да и Великая не позволит. И с собой не возьмет.

— Хм… и чего ради Иррашье наведываться в такое дивное местечко? А-а-а… — Фергия хлопнула себя по лбу. — Наверно, у нее там сокровищница. А что, логично, никто не доберется, а доберется — обратно не выберется… Правда, неудобно, наверно, хранить драгоценности так далеко: вот понадобятся срочно, и что делать?

— Можно подумать, мы солим всю рыбу в одной бочке, — буркнул я.

— Хотите сказать, что на текущие расходы у вашей прабабки и так хватает, а в пустыне она держит неприкосновенный запас? Хм, похоже на правду…

Игирид гневно сопел, пока мы переговаривались, потом выдал, сердито вращая глазами:

— Если вы явились за сокровищами Великой, я вас убью! Прямо сейчас!

— Постой, постой, шодан! — Фергия подняла руки. — Я же просто так рассуждала… Была охота лететь в пустыню с риском там и остаться ради каких-то призрачных драгоценностей! Нет уж, у нас своего добра хватает, верно, Эйш? А не хватит — ограбим кого-нибудь не настолько важного, как Иррашья!

— Ну ладно… — процедил Игирид. — Тогда что вам нужно от Великой?

— Говорю же — совет. А если повезет — помощь, — коротко сказал я, потому что длинные фразы этот странный тип явно не воспринимал, зря Фергия распиналась. — В нашем роду приключилась беда. Если кто и может разобраться, то только Иррашья. Нам такое не под силу. Мы не знаем того, что знает она.

Фергия выразительно хмыкнула, и я ткнул ее в плечо, чтобы помалкивала. Не все же ей руки распускать, теперь мой черед…

— Беда? Какая беда? — неожиданно встревожился Игирид и подался вперед. Сейчас он даже в человеческом обличье напоминал дракона, услышавшего приближение врага или добычи.

— Женщины гибнут, — сказал я, решив, что это его наверняка проймет. — Это проклятие, мы уверены. Я тоже проклят. Мы даже представляем, кто тому виной, только вот найти его не можем.

— Проклятие?

Игирид с неожиданной для такой комплекции ловкостью спрыгнул с сундука, подскочил ко мне, схватил за плечи и впечатал в стену. Я не успел даже дернуться, настолько он был быстр! И силен — меня словно в кандалы заковали…

— Проклятие… — повторил он, шумно меня обнюхивая. — Да. Да! Сидит… внутри сидит, в самой крови. Но крепко связано! Кто?…

— Э-э-э… проклял или связал?

— Связал!

— Дочь Золотого Змея, — ответил я, стараясь высвободиться из железной хватки, но тщетно. — Мы ей помогли, и она в благодарность…

— Ага! — воскликнул Игирид. — Чую — знакомый дух! Золотом тянет, не простым золотом… Теперь ясно откуда.

Фергия откашлялась, привлекая к себе внимание.

— Игирид-шодан, так ты чуешь проклятие? Можешь сказать, откуда оно взялось?

— Нет, шади, — ответил он и выпустил меня. — Знаю только — в крови шодана живет скверное. Очень старое. Старше меня. Вы правы — только Великая знает, что это и откуда. А может, и она не знает, да простятся мне такие слова…

— Ну, попытаться всяко стоит, — вздохнула Фергия. — А поскольку, как мы выяснили, лететь за ней вдогонку смысла нет, то придется нам задержаться здесь и подождать. Как вам такая идея, Эйш?

Я представил себе месяц, а то и два жизни под открытым небом — просто потому, что вряд ли добрые жители пустят нас в свои дома на такой срок, да я и сам не пойду в такую вот конуру. Вообразил бесконечно тянущиеся жаркие дни, скучные ночи и невольно содрогнулся. Развлечений тут нет: разве что порыбачить или облететь округу… Кошмар наяву!

— Вижу, не нравится, — вздохнула Фергия и повернулась к Игириду: — Шодан, а никакой связи с Великой нет?

Я хотел сказать, что мог бы отправить прабабушке зов, но вовремя прикусил язык: во-первых, Фергии явно что-то нужно было разузнать у нашего нового знакомого, во-вторых, я не был уверен, будто у меня получится дозваться Иррашью, а если и выйдет — что она сильно обрадуется. Вряд ли ей понравится, что какой-то недоросль (а по нашим меркам я еще очень молод) смеет прерывать ее путешествие без особенно важной на то причины.

— Вдруг случится что-нибудь ужасное, — продолжала Фергия, — нужна будет ее помощь?… Так вот вернется она через две луны — а поселок как джаннай хвостом смахнул! Мало ли, разграбили, сожгли или болезнь какая приключилась… Неужели нельзя дозваться ее и упросить прилететь поскорее?

Он долго молчал, перебирая бородку, заплетенную в перевитые цветными нитками косички, потом все же сказал:

— Я попробую. Только если Великая решит, что я зря ее потревожил и ей пришлось вернуться с полпути ради ерунды, пускай ее гнев обрушится на вас!

— Это уж само собой, — заверила Фергия. — Просто-таки всенепременно на нас! Не сам же ты решил позвать Иррашью, а мы тебя упросили, значит, нам и держать ответ. Так ей и скажи!

— Как совсем стемнеет, позову, — проворчал Игирид и зыркнул на меня. — Не стал бы, если б не чуял — шодан вправду родственник Великой. Вдруг с ним что случится? Тогда она меня живьем изжарит…

В этот момент я как никогда был благодарен тому, что среди драконов так ценятся семейные узы: пускай даже Иррашья вряд ли помнит, как я выгляжу, но все равно сильно огорчится, если я погибну из-за своего проклятия. В особенности если это произойдет на ее территории: позор на старости лет, не уследила за собственными владениями, да еще и за правнуком, пускай и не родным.

А еще мне страшно хотелось узнать, как именно Игирид намерен звать Иррашью: никогда не слышал ни о чем подобном.

Зов-то, повторюсь, послать можно, только он не мгновенно достигнет адресата, хуже того, тот не всегда в состоянии понять, что именно случилось и случилось ли вообще.

Так было с младшим сыном Гарреша — дядя услышал призыв, но оказался слишком далеко, и когда явился, было слишком поздно, ему никого не удалось спасти. И со мной в Арастене приключилось то же самое: если бы по счастливой случайности поблизости не оказалась Флоссия, уловившая мой отчаянный призыв и сломя голову ринувшаяся на помощь, я бы сейчас здесь не стоял. Дядя в тот раз тоже услышал, благо был относительно недалеко, но снова опоздал. Ну а до родителей, как я узнал позже, вообще ничего не донеслось через море и горы. Они только ощутили смутное беспокойство за меня, но не придали этому особенного значения: как не волноваться за сына, который отправился за тридевять земель искать приключений? Но даже если бы они восприняли это всерьез, где и как бы они стали меня искать? Я ведь даже не сказал, куда именно полетел, а обшаривать весь Арастенский полуостров и часть материка… На это уйдут недели, если не месяцы.

Вероятно, старая Иррашья знала какой-то секрет и поделилась им со странным Игиридом. Вот бы разузнать его…

Фергия, судя по выражению ее лица, думала о том же самом, но пока помалкивала. Впрочем, длилось это недолго.

— Игирид-шодан, выходит, в поселке не знают, что ты и есть летучий зверь? — спросила она.

— Может, кто и догадывается, да помалкивает, — буркнул он.

— А откуда ты родом? Ты на Эйша совсем не похож: гляди, какой он светлый, а ты…

— Откуда мне знать, в кого я таким уродился? Великая подобрала меня в Мертвой пустыне.

Я невольно встряхнул головой: чтобы дракон бросил свое дитя… Нет, бывало, что убивали в приступе ярости, но оставить на верную смерть — немыслимо! Разве только родители погибли и Игирид с младых когтей вынужден был выживать в одиночестве?

— Она тебя воспитывала? — не отставала Фергия. — Тогда почему ты так странно говоришь? Она ведь должна быть высокоученой… гм… особой?

— Зачем ей меня воспитывать? — нахмурился Игирид. Блестящая темная кожа у него на лбу собралась складками. — Я был уже взрослый.

Моя версия потерпела сокрушительный крах.

— Но тогда…

— Ничего не помню, — перебил он. — Ни как там оказался, ни кто мои родители. Других там не было. Следов тоже. Я один.

— Может, полетел на поиски приключений, в ту же Мертвую пустыню, но попал в песчаную бурю, ударился головой и потерял память? — предположил я. — А хотя ты же сказал, что там не бывает ветров… Ну, тогда угодил в бурю где-то еще, заплутал, обессилел и рухнул именно там.

— Великая так думала сначала, но потом сказала — нет. У меня на теле не было никаких знаков. — Игирид понемногу делался все более словоохотливым. — Она сказала — должны быть. У здешних драконов принято выжигать знаки рода. Одежды у меня тоже не было. Ничего не было. Я не умел говорить. Нет, умел, — подумав, добавил он. — Только меня никто не понимал, даже Великая. Не мог превращаться. Я взялся из ниоткуда. Если бы Великая не почуяла, что я — дракон, убила бы на месте.

— За что? — поразился я.

— А вдруг я кто-нибудь похуже джанная? Есть, знаешь, твари, которые хорошо притворяются людьми. Только их нельзя впускать ни в поселение, ни тем более в дом. Пустишь — всех убьют. Лучше убить их первым, пока они ничего не натворили!

— Резонно… Но как их отличить от обычных путников? Если ты не дракон, не колдун и даже амулетов у тебя нет?

— Разные есть способы, — туманно ответил Игирид, и Фергия снова навострила уши. — Но ты меня не путай, шодан. Я о другом говорю: Великая не стала меня убивать, а принесла сюда и приказала людям научить меня говорить.

— Постой, ты сказал, что даже она тебя не понимала. — Я уже отчаялся разобраться в его путаном рассказе. — Неужели даже тогда, когда ты был в облике дракона? Мы же на одном языке разговариваем!

— Эйш, он же сказал, что превратиться не мог, — напомнила Фергия. — Кстати, Игирид-шодан, а если бы это вышло нечаянно? Хотя постой… сколько тебе было лет тогда? Ты сказал, что был уже взрослым…

— Я имел в виду — не беспомощный ребенок, — покачал лысой головой Игирид. — Люди говорили — я еще подросток. Теперь вырос. Только тех людей давно нет, их внуков тоже.

— Эйш, а драконы когда начинают оборачиваться?

— Что значит — когда? — удивился я. — Как на свет появились, так и… Это от возраста и разума не зависит. В смысле, чем мы старше, тем лучше контролируем превращение, а в детстве за нами глаз да глаз: только что порхал, потом нечаянно превратился в человека, да и загремел с обрыва…

— Шодан правильно говорит, — сказал Игирид. — Только когда Великая меня нашла, у меня не было сил превратиться. Я был почти мертвый. А потом она мне запретила, чтобы я не убил людей. Я и так мог, я сильный, но нельзя убивать тех, кто дает тебе пищу и кров, заботится о тебе и учит, как будто ты младенец.

— Выходит, воспоминания к тебе так и не вернулись? И… ведь уже прошло немало лет, неужели ты не нашел семью? — спросила Фергия.

— Нет, шади. И Великая не сумела отыскать. Значит, их нет. А что случилось, неведомо.

Я подумал, что Иррашья летает в Мертвую пустыню не ради того, чтобы пересчитать свои бриллианты. Вполне вероятно, она ищет что-то или кого-то, осиротившего Игирида, лишившего его памяти и оставившего умирать.

— Если твоих родных убили, — сказала Фергия, словно читая мои мысли, — почему же тебя оставили в живых?

— Я не знаю, шади. И Великая не знает.

— Но, полагаю, подозревает, что тебя послали следить за ней?

— Так было, — кивнул Игирид и снова нахмурился. — Поэтому она не взяла меня к себе. Но это и хорошо. Мне лучше здесь — почти как дома. Я иногда вспоминаю немного — большая вода, дальнего берега не видно, хижины — почему-то на ногах, берега зеленые, а дальше пустыня и горы. Почти как здесь. Только та вода была пресная.

Я оторопел: большой пресный водоем? Где же может таиться такое диво? В тех краях, о которых рассказывала джанная Лалира, разве что… Но каким ветром Игирида занесло сюда? Он ведь совсем не похож на мою здешнюю родню: среди нас я самый светлый, пожалуй, но есть и смуглые, и меднокожие… А вот подобных я не упомню.

Даже черты лица у Игирида отличались: здесь, вдоль западного побережья, таких не увидишь. Кажется, я замечал подобного оттенка кожу — черную до такой степени, что кажется лиловой, — широкие плоские носы, толстые вывороченные губы и большие глаза с тяжелыми веками у рабов, но откуда их привезли, не интересовался. Может, из каких-то внутренних областей континента? Галеры ведь могут подняться по течению большой реки, и местные жители станут легкой добычей… Но Игирид ведь дракон!

— Знаете, Эйш, — негромко произнесла Фергия по-арастенски, когда он снова погрузился в раздумья. — Кажется, наш друг и здесь наследил.

— С чего вы взяли?

— Все одно к одному сходится. Прабабушка ваша зачем-то раз за разом летает в ту пустыню, в которой нашла полумертвого Игирида, а ему совершенно неоткуда было там взяться. Или, может, вовсе и не в пустыню? Кто за ней проследит?

— И куда же?

— Да мало ли…

— Я тоже подумал, что она ищет следы преступника, — сознался я. — Но столько лет кряду?

— Почему бы и нет? Если Игирид ничего не помнит и не может указать, где его дом, то… Сами представьте, сколько можно обшаривать континент! Мало ли тут пресных озер?

— Хватает, в общем-то, но в других местах, — пробормотал я.

— Значит, там Иррашья уже искала, — отрезала Фергия.

— Вы что, хотите сказать, что Дженна Дасс хотел завладеть телом подростка? Но тот оказался слишком слаб, поэтому его сочли негодным носителем и оставили погибать?

— Нет, наверно, случилось что-то иное. Что-то выгнало Дасса из тела нашего нового друга, иначе бы мы с ним сейчас не разговаривали. Но что? Или кто?

— Прабабушка? — сглотнул я.

— Скорее всего, — без улыбки произнесла Фергия. — То, что жертва ничего не помнит, — ерунда. Ваша прабабушка вполне могла подправить память мальчишке. Она, судя по всему, колдовать умеет, в отличие от вас.

— Меня никто этому не учил, в отличие от вас, — огрызнулся я, вспомнив свою идею. Но нет, вслух я ее не выскажу, не то потом ни за что не отделаюсь от Фергии.

— Хватит говорить, — перебил Игирид, хмуря густые брови. — Время идти звать Великую, если не передумали.

— Нет, конечно же, нет! — Фергия вскочила. — Скажи, может, тебе чем-нибудь помочь?

— Ты, главное, не мешай, шади, — ответил он к моему превеликому восторгу, подошел к выходу и махнул нам могучей рукой: — Ну, что встали? Да оставьте свои вьюки, никто их не возьмет!