Однажды в темной комнате

Катрин Корр, 2021

Когда мечтательная и полная надежд Мия устраивается на работу в преуспевающее рекламное агентство, личному спокойствию приходит конец. Хотя, нет! Это случается чуть раньше: глубокой ночью на заправочной станции ей предлагает помощь незнакомец, которого она посчитает за маньяка! А уже на следующий день этим «маньяком» оказывается её новый босс, для которого Мия становится настоящей катастрофой. И не только потому, что с её появлением он вынужден лгать и идти против собственных принципов. Никоим образом не признающий существование любви, Давид узнает в ней ту, лица которой никогда не видел… Французы, снег в октябре, поход, докучающий бывший босс и приближение новогодних праздников – сплошные приключения! Однажды Давид и Мия уже встречались. И для обоих эта встреча стала слишком волнительной, чтобы о ней можно было забыть.

Глава 5

На улице стало заметно прохладнее, чем было утром. Набросив на голову глубокий капюшон, Мия потуже затянула тонкие ремешки на парке, которые постоянно развязывались. Молнию она так и не починила и эти бестолковые шнурки были единственными скрепляющими две части элементами.

Черный внедорожник остановился прямо перед её носом. Мия с трудом сдержала ругательства.

— Почему ты не сказала, что будешь здесь? — спросил Давид, когда стекло на водительской двери опустилось.

— А где, по-вашему, я должна быть?

— На парковке, — ответил мужчина так, словно даже ребенок мог додуматься. — Я же сказал тебе.

— Нет, вы не говорили.

— Я сказал.

— Вы не говорили! Я не слышала из ваших уст фразу «иди на парковку»!

— Я сказал «спускайся на парковку». Но ты права, ты не услышала меня, потому что поспешила за своими вещами. Сказать, почему ты так стартанула?

Мия поджала губы и бросила резкий взгляд в сторону. Ей нужно держать себя в руках, если она хочет задержаться на этой работе. К тому же, по словам Марко, Давид собирался уехать, так что потерпеть этого человека несколько дней и быть для него паинькой — сущий пустяк.

— Прошу прощения, — выдавила она с улыбкой. — Мы можем ехать?

Давид молча кивнул на пассажирское место. Мия обошла огромный джип и с трудом забралась внутрь.

— Боже, какая она высокая! — вздохнула она, пристегивая ремень. — Но вам ведь только такая и нужна…

Мия резко смолкла, мысленно треснув себя по лбу.

— То есть, я хотела сказать, что эта чудесная машина очень вам подходит! Да… Прям одно лицо вы с ней… Крутая тачка, — скрывая панику, выдавила она. — А далеко нам ехать?

Кажется, Давид вздохнул. Мия старалась не смотреть на него, чтобы в конец не впасть в мнимую кому, если вдруг заметит на его угрюмом выражении лица сожаление. Да он точно уже тысячу раз пожалел, что взял её! Точно!

— Минут тридцать, — ответил Давид, сворачивая на широкую дорогу. — А что? Какие-то проблемы?

Мия непонимающе уставилась на него. И пока она ждала объяснения, которые последовали двумя секундами позже, её глаза успели пройтись по высеченному греческому профилю сосредоточенного на дороге водителя.

— Вдруг тебя укачивает в автомобиле?

Казалось, будто всё в его лице было идеальным, словно его создал настоящий скульптор! Прямые и ровные линии лба и носа, присущие исключительно греческим богам, не иначе! Мии казалось, будто она смотрела на настоящее произведение искусства, отражающее силу, терпение и благородство…

— Или тебя клонит в сон?

–…Что? — очнулась Мия, тряхнув головой.

Куда это её унесли мысли?

— Я спрашиваю, в автомобилях тебя укачивает или клонит в сон?

— А! Нет, я не… Ничего такого. Не беспокойтесь.

Мия отвернулась, представила, что ополоснула лицо ледяной водой.

— Что именно вы хотите узнать у…этих ребят? — постаралась она сменить тему.

— Всё, что касается их компании и тех продуктов, которые появятся на нашем рынке. Я хочу знать, что для них ценно, что они считают самым важным в жизни человека? Только так мы сможем создать уникальный, полезный и живой проект.

— Ого. А вы чрезвычайно скрупулезно подходите к делу.

— А как иначе? Люди платят большие деньги за превосходный результат. Всё должно быть четко, по делу и тщательно продумано. Иначе вообще не надо ничего делать.

«Ещё и перфекционист», — подумала Мия, позволив себе на мгновение взглянуть на него.

— Разве на твоей прошлой работе было не так? White Steps принадлежит много успешных проектов.

— Наверное, — уклончиво ответила Мия. — А они знают, что мы приедем?

— Да, знают. Но у нас не так много времени. — Давид немного помолчал. Мия продолжала таращиться в окно, разгребая ворох самых разных мыслей в своей голове. — Молнию так и не починила?

— Мм? — взглянула она на Давида.

— Молнию на парке, — усмехнулся он, глядя на дорогу.

–…Нет. Времени не нашлось.

— Багаж доставили?

— Да, вчера ближе к вечеру.

Давид немного помолчал.

— Почему ты не позвонила Диане, когда поняла, что она не приедет за тобой?

— Потому что.

— И? — настаивал он.

— В самолете у меня случайно упал телефон, а другая пассажирка наступила на него. Женщина была достаточно крупной и потому мой гаджет просто развалился на куски. Даже симкарта лопнула.

Давид засмеялся, продолжая смотреть на дорогу. Взгляд Мии в очередной раз застыл на его таком красивом лице…

— Зачем ты так делаешь? — спросил он.

— Как?

— Трясешь головой, словно хочешь избавиться от каких-то мыслей.

— Просто волосы на глаза упали, — солгала она. — У вас тут так сильно вентилятор дует, что я уже устала приглаживать свои волосы!

— Ничего он не дует. Стоит на минимуме.

— Нет, я точно вам говорю, что очень сильно дует! У меня уже глаза слезятся от красоты…от духоты то есть этой! Дует воздух горячий, скоро мои глаза поджарятся, ей-богу!

— Хорошо! Хорошо! Я убавлю температуру!

–…Спасибо.

Она действительно сказала, что у нее глаза слезятся от его красоты?

— Сколько языков ты знаешь?

— Много, — пожала она плечами. — Английский, немецкий, французский, китайский, японский, итальянский, испанский, несколько языков народов Мексики, арабский, но не очень свободно. Финский, хинди…

— С ума сойти! И как это умещается в твоей голове?

Мия улыбнулась и пожала плечами.

— Ты много путешествовала?

— Да, — снова улыбнулась Мия. — Мой папа — фотограф-натуралист, а мама работала оператором в съемочной группе одного телеканала о природе. Их часто отправляли в командировки в самые разные уголки планеты и они брали меня с собой. Ну, так продолжалось до пятнадцати лет, пока они не развелись.

— И в одной из таких поездок ты обнаружила, что… — с интересом смотрел на нее Давид.

— Что мне не составляет труда запомнить какую-то чертовщину, которую издают незнакомые мне люди, — засмеялась Мия. — На самом деле, я ничего особенного для этого не делаю. Понимаете, я чувствую любое незнакомое иностранное слово.

— Это как?

— Вы знаете какой-нибудь язык?

— Учитывая, что я всю свою жизнь разъезжаю по планете, готов признать к собственному стыду, что английский — единственный язык, на котором я могу общаться с иностранцами. А все остальные известны мне лишь по коротким фразам.

— Тогда, если я скажу вам на итальянском freddo — вы не поймете?

— Точно нет!

— А вы попробуйте почувствовать это слово. — Мия снова повторила его на итальянском.

— Фредо, фредо… Крюгеро? — предположил Давид и они оба весело засмеялись. — Извини, Мия. Но я не понимаю.

— Вы впервые слышите это слово?

— Наверное, да. В любом случае, я понятия не имею, что оно означает.

— А я, когда слышу незнакомое слово, чувствую его. Ощущаю, представляю и понимаю значение по мимике говорящего, по его интонации, по взгляду… А потом оно просто остается в моей памяти.

— Серьезно?

— Угу.

— Вот так просто?

— Честное слово, я не знаю, почему так и как вообще это происходит. Иностранные слова — единственное, что я абсолютно точно не могу забыть.

— А всё остальное?

— Пщух! — взмахнула она рукой. — В одно ухо влетело, в другое вылетело. Нет, не подумайте, так не всегда! Я прекрасно помню свои обязанности и обещания и вообще…

— Вообще?

— Ну, то, что связано с работой. Я имела в виду какие-то бытовые вещи… То, что работы точно не касается.

— Я понял, — кивнул Давид с уклончивой улыбкой. — Впервые встречаю человека, который знает так много языков. Это настоящий дар.

— Не знаю. Я никогда не думала об этом в таком ключе.

— Потому что для тебя это просто. А для других, в частности меня, темный лес с невозможными невозможностями, поверь. Если не секрет, конечно, как зовут твоего отца?

— Влад Боевский.

–…Серьезно?

— Угу.

— Но в документах, которые ты вчера принесла, у тебя была другая фамилия…

«Надо же! Обратил внимание», — подумала Мия.

— Это всё очень запутанная история, — уклончиво ответила она. — Не думаю, что вам будет интересно.

— Как скажешь, — кивнул Давид, явно не желая лезть не в свое дело. — Я просто хотел сказать, что знаком с ним. Настоящий профессионал. Гляди, мы почти приехали. За разговором время пролетело незаметно. — Давид плавно свернул направо. Только Мия хотела с ним согласиться, как он с дразнящей улыбкой произнес: — Маньяки, они такие. Приятные собеседники.

— Угу, — сдержанно буркнула Мия. — Чрезвычайно.

* * *

— Лизетт? ЛИЗЕТТ?! Сколько мне нужно обращаться к тебе, чтобы ты услышала меня? — Наташа взмахнула руками так резко, что её длинные волосы заметно подпрыгнули в воздухе. — Собирай все наши разработки, даже каракули на маленьких стикерах и неси всё в конференц-зал! Марко? МАРКО?!

— Я здесь! — тут же возник он с ней рядом.

— Готовь проектор! Будем смотреть и дополнять визуальный контент! Ромео? РОМЕО?!

— Я — Рома, — недовольно поправил её парень в круглых очках.

— Собери до кучи таблицы и диаграммы…

— Но я ещё не всё сделал…

— Быстро! Быстро! Быстро! Давид позвонил и сказал, через пять минут собрание и берем все наши разработки! Лизетт? ЛИЗЕТТ?

— Что, Наташа? — подбежала несчастная девушка с огромными и тяжелыми папками в руках.

— Позаботься о том, чтобы на столе была питьевая вода! Кажется, мы все не скоро выйдем из этого здания. И закажи пиццу!

— Думаете, им с Мией удалось что-то узнать?

— А как иначе?

— Не знаю, может… Он просто решил ещё раз пройтись по всем нашим наработкам?

Наташа сочла предположение Лизетт настолько глупым, что позволила себе демонстративно округлить, а потом закатить глаза.

— До чего же ты ещё зеленая, Лизетт! Столько лет работаешь в агентстве и до сих пор не отличаешь важное от экстра важного! Когда Давид говорит «собрание через пять минут!», значит будет собрание через пять минут и оно чрезвычайно важно для каждого из нас! Почему?

— Потому что мы обязаны заполучить этих японцев! — прокричал Марко на другом конце огромной комнаты.

— Верно, Марко! Верно! Вот, милая моя, — кивнула она Лизетт, что всё ещё держала в руках тяжелые папки. — Учись! Если японцы выберут нас, то мы обеспечены работой на ближайшие шесть месяцев. К тому же, Давиду будет спокойнее, когда он уедет.

— Опять он куда-то собрался? И кто же будет руководить агентством?

— Что за вопросы, Лизетт?! А я на что здесь?

— Я ничего такого не хотела сказать! Когда Давид уезжает, все мы остаемся в ваших надежных и…

–…профессиональных! — крикнул Марко.

–…руках.

От услышанного, Наташа уверенно расправила плечи.

— Я лишь хотела сказать, что с Давидом намного спокойнее… Вы так не считаете?

Наташа коротко вздохнула. Так, чтобы глупышка Лизетт не почуяла её печаль, относительно очередного отъезда Давида.

— Не то, чтобы я так считаю, но… — Наташа резко поставила руки в боки и огляделась. Агентство кипело, жило и по-хорошему горело. — Конечно, когда есть такой умный, креативный, смелый, волевой и мужественный начальник, как Давид, чувствуешь себя всемогущей! Но нам всем уже давно пора привыкнуть к его образу жизни.

— Это так сложно.

«Чертовски сложно», — подумала Наташа, с тоской глянув на пустующий кабинет Давида.

— В его отсутствие могла бы приезжать Эстер… — почти шепотом сказала Лизетт, с осторожностью поглядывая на Наташу, у которой от одного только имени моментально побагровело лицо. — Если бы, конечно, они с Давидом не…

— Никогда! — закричала Наташа, острожно трогая кончиками пальцев лицо. — Никогда не произноси это страшное имя! Марко?! Марко?! Проведи для этой девушки инструктаж по «особой» безопасности!

— Спешу, Наташа! Спешу! — побежал к ним возбужденный Марко.

— Я буду в конференц-зале! — заявила Наташа. — И принесите мне кто-нибудь апельсиновый сок! И что-нибудь антигистаминное! Немедленно!

— Что ты творишь, глупая девочка? — громким шепотом спросил Марко, когда Наташа поспешила уйти. — И что ты надрываешься с этими папками?

— А что я такого сказала?

— Что я такого сказала? Что я такого сказала? — причитал Марко, расставив руки в боки. — Наташа не выносит имени, которое нельзя произносить! У нее начинается аллергия! Всё лицо покрывается красными пятнами! Сколько лет ты здесь работаешь? Скажи мне, сколько лет? Неужели ты не знаешь, чем дышат, о чем думают и чего остерегаются все эти люди?

— У меня не настолько большой объем памяти в голове, как у тебя!

— С этим не поспоришь, — задумчиво произнес Марко, расставив руки в боки и оглядев всё вокруг самым критичным взглядом. Порой он нарочно пытался скопировать движение и поведение начальства. В данном случае — Наташи. — Откровенно говоря, мне тоже становится не по себе, когда Давид уезжает.

Лизетт понимающе закивала, словно нашла истинного союзника.

— Воздух становится терпким, — говорил Марко, — дорога в офис превращается в целое испытание. А кофемашины регулярно выходят из строя.

— Верно говоришь, Марко. И чего ему вечно не сидится на месте, как думаешь?

— Человек всю свою жизнь скитался по миру, привык, что сегодня он засыпает в пустыне, а просыпается на леднике в какой-нибудь Антарктиде. Думаешь, почему он отрастил волосы и бороду?

— Почему? — захлопала глазами Лизетт.

— Чтобы не мерзнуть! Очевидно же!

Лизетт рассмеялась и одна папка с грохотом свалилась на пол.

— Скажешь тоже!

— Правду тебе говорю, а ты смеешься, глупая.

— Знаю одно: такой бунтарский стиль ему невероятно идет! Помню, у меня так сердечко колотилось, когда проносился слушок, что он вот-вот приедет в офис к отцу. — Яркий взгляд Лизетт мигом потускнел. — Пусть земля ему будет пухом!

Марко согласно кивнул и сказал про себя то же самое.

— Что поделать, если человек обожает менять местоположение? К тому же, это его работа. Нам лишь остается верить, ждать и…

–…работать, — со вздохом добавил Марко. — Если бы только появилась причина, заставившая Давида остаться. Но, увы, её не существует! Даже, когда его отец болел, он всё равно сбегал из города.

— Так говоришь, будто он ничего не делал для Авраама!

— Бога ради, что ты опять несешь? — возмутительно оглядел её Марко. — Я не это имел в виду, а только то, что проведя с больным отцом много времени, Давид всё равно находил возможность сбежать из города.

— Смею заметить, не на несколько месяцев, как теперь!

— Именно, Лизетт! Именно! Развела тут бессмысленную демагогию, ей-богу! Я ей об одном, а она уже с упреками на меня налетает! Работаем, Лизетт, работаем!

— Что ты так кричишь? Я ведь не глухая!

— Иди уже!

— Да иду я! Иду! Тебе бы актером быть, честное слово! Кинематограф настоящий бриллиант упускает!

Марко часто заморгал, вдруг представив себя известной личностью. Ему бы отлично подошло амплуа дерзкого гангстера! Точно!

— Может, мне отрастить бороду? Взять пример с Давида? — спросил у себя Марко. — Поклонниц у него много, да и в целом успешный человек. Бога ради, Марко, что ты говоришь? Заняться больше не чем?

— Марко? Марко?! — закричала Наташа. — Тебе заняться больше не чем?! Живо в конференц-зал! Живо!

— С языка сняли, Наташа! С языка! — как и всегда спешил мечтательный Марко по своим делам.