(Не)возможное счастье

Катерина Лазарева, 2023

Что делать, если папа сидит в тюрьме только из-за того, что перешёл дорогу чужому бизнесу? Для меня ответ один. Постараться вытащить его оттуда, а заодно и отомстить.Для этого я становлюсь секретаршей врага, подбираюсь всё ближе, чтобы нарыть компромат и ударить отовсюду.Этому вполне способствует его недвусмысленный интерес ко мне. С каждым разом подонок увлекается всё сильнее, и я позволяю ему это. Разве могут его чувства всё усложнить? Ведь только помогут! Или…

Глава 3. Лиза

Дождь лил всю ночь, не закончившись даже под утро. Я плохо спала, но ещё сложнее было проснуться.

Как назло, ехать пришлось из квартиры подруги. На время работы мы поменялись домами — для убедительности. Конечно, Макс вряд ли заявится по адресу, но ничего нельзя исключать.

Хорошо, что, как только мне исполнилось восемнадцать, мама подарила купленную папой ещё заранее, год назад, квартиру-однушку. Для новой и самостоятельной жизни. Очень удачно, ведь сразу после переезда я устроилась на работу к Максу.

Да, вот так сразу. Мне восемнадцать. Первый курс универа, а я уже в большой игре. Но ставки слишком высоки. Да и терпеть больше невыносимо. Папа и так слишком долго в тюрьме. Несправедливо, больно, обидно, жестоко.

Мама не знает про мои планы. Наверное, только поэтому я ждала своих восемнадцати и новой квартиры. Которую, кстати, можно было и прдать ради хороших адвокатов, но папа выступал резко против. Мама его послушалась. И тогда я решила, что тем более должна пойти до конца.

Хотя планировать было гораздо легче, чем делать. Сердце грозило выскочить из груди, когда уже в метро я поняла, что опоздала. А ещё сломался зонт. И ладно бы просто спица соскочила — нет, его безнадёжно сорвало и унесло порывом ветра.

И если трамвай и подземка спасали ситуацию, то снова оказаться на улице стало куда большим испытанием. Я спотыкалась от ветра и луж, дрожала от холода, убегала от безжалостных струй воды. И, конечно, безнадёжно промокла. К зданию офиса подошла, чуть ли не хлюпая ногами. На этот раз обошлось без каблуков. Хотя не сказать, что это облегчило мне участь.

Ещё никогда я не чувствовала себя так жалко, как проходя по элитным коридорам офиса промокшей курицей и оставляя влажные следы. Казалось, все смотрели на меня. Напрямую никто ничего не говорил, но от этого было только хуже.

И сейчас, стоя под струями тёплой воды, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не сбежать. Из этого офиса, где все смотрят на меня оценивающими и отчуждёнными взглядами, из ванной, которая напоминает о моём унизительном положении, и… От Макса. Как можно дальше. Его взгляды уж точно не назвать отчуждёнными — и это злит намного больше. А его слова… Да что он вообще себе позволяет?

Сильнее тру кожу мочалкой. Трусиха. Слабачка. Раз уж ввязалась, надо довести до конца. Смысл сейчас уходить, позорно сдаться? Притом всего-то из-за парочки заигрываний и незначительных неудач?..

Папа в тюрьме. Его единственный шанс — мои доказательства, что грязно играл прежде всего Макс. Может, даже получится шантажировать его, чтобы забрал заявление и опроверг свои обвинения.

И пусть для этого придётся распалить его интерес, который меня так бесит… Ничего. Главное — удовлетворение от победы. А до постели у нас ни за что не дойдёт. Можно разогревать, дразня, влюблять, тянуть…

За свои восемнадцать у меня не было отношений. И я понятия не имею, как соблазнять мужчину. Тем более, такого взрослого и пресыщенного. У него наверняка даже сейчас есть любовницы.

И всё же я его интересую. Не надо даже разбираться, чтобы понимать это. Кожа до сих пор горит от его взглядов, и даже мочалка не смогла их выскрести.

Надо посоветоваться с Ариной, что выжать из этой ситуации. Уж подруга точно знает толк в мужчинах разного возраста, статуса и характера.

Сердце отчего-то бьётся сильнее. Накрывает странным волнением, и я принимаюсь яростнее мыться. Впрочем, мысли и переживания настолько углубляют в себя, что я даже не замечаю, когда уже выхожу из душа.

Что ж, сушилка успевает справиться. Уже можно одеваться. А ещё тут есть фен. Надо будет воспользоваться, как оденусь…

Успеваю только надеть нижнее бельё и потянуться за рубашкой, как резко вздрагиваю. Непонятно, что происходит первым — я почувствовала взгляд Макса, или увидела его в зеркале сзади себя. В любом случае, ощущение его присутствия накрывает с головой, и сердце подскакивает в груди.

Переведя дыхание, медленно разворачиваюсь. Макс смотрит непривычно. Строго, жёстко, будто видит меня в первый раз. При этом его глаза всё равно горят животным интересом, но теперь он гораздо более открытый… Почти вызывающий. Прижимаю рубашку к груди, не понимая, что происходит.

— У меня есть кое-какие вопросы насчёт того, о чём ты умолчала в резюме, — холодно сообщает Макс.

Его взгляд обжигает, а тон вызывает ледяные мурашки по коже. Невольно ёжусь. Не самое лучшее начало разговора.

И… Макс ворвался сюда неожиданно. Утром он так не смотрел. И так не разговаривал.

Похоже, подонок что-то узнал. Ему не до церемоний. И он злится.

Неужели…

Сглатываю ком в горле, боясь даже мысленно сформулировать догадку.

— Какие вопросы? — стараюсь спросить как можно непонимающе.

Судя по его испытывающему и чуть прищуренному взгляду — не стоило и пытаться.

— Думаю, лучше обсудить в кабинете. Одевайся скорее, у меня мало времени на личные разговоры.

Макс не дожидается ответа — просто разворачивается и идёт к двери. Но я успеваю заметить, как он перед этим снова окидывает моё тело многозначительным взглядом.

Снова оно. Это унизительное положение, когда приходится зависеть от слов мудака, терпеть его командный тон и мириться с его манерами.

И я не выдерживаю.

— Нечего заходить без стука, — едва слышно выплёскиваю недовольство.

Макс замирает на полпути. Услышал.

Как бы ни хотелось, чтобы он просто пошёл дальше, но увы. Сегодня точно не мой день.

Мудак разворачивается, задумчиво смеряет меня взглядом… Цепким таким, въедливым.

— Я стучал. Бывшая стриптизёрша не привыкла, что на неё смотрят? — насмешливо спрашивает.

До боли прикусываю губу, стараясь не реагировать на язвительность слов. Арина работала танцовщицей в элитном клубе, но это не значит именно стриптиз. Скорее всего, это были гоу-гоу танцы. Я никогда не спрашивала.

Но не это имеет значения. Гораздо сильнее дербанит тон Макса. Такая неоднозначная усмешка. Непонятно, подонок действительно намекает на танцевальное прошлое, или… Или это насмешка над моей ролью.

Вроде бы успокоившееся сердце снова ускоряет темп.

— К этому никогда нельзя привыкнуть, — с достоинством обозначаю. Просто на всякий случай.

Макс чуть медлит, словно собирается что-то сделать или сказать. Но почти сразу разворачивается обратно, бросив:

— Пять минут, — и выходит.

*******************

Захожу в кабинет босса в странной апатии. Запретив себе накручивать проблемы заранее, я на удивление быстро успокоилась. Стало будто даже всё равно. Ну и пусть он выяснил правду. Зато так можно будет высказать всё, что думаю, не сдерживать в себе. И в любом случае не сдаваться. Из всего можно извлечь выгоду.

Но стоит только сесть напротив подонка, поймать на себе всё тот же странный его взгляд, — и сердце снова грозит выскочить из груди. Остаётся только надеется, что этот стук не слышен мудаку. Как и не видно, что я начинаю нервно разминать пальцы. И рада бы перестать, но не получается.

— Я привык думать, что почти все заслуживают второй шанс, — Макс заговаривает неожиданно. — И если бы ты была честна со мной на собеседовании…

Он выдерживает небольшую паузу, продолжая испытывать меня давящим взглядом. Жар мгновенно приливает к коже. Его слова отдаются глухими ударами по вискам. В горле пересыхает. Мне стоит всё больше усилий выдерживать его взгляд.

— Но обман я не терплю.

Вспыхиваю, мечтая исчезнуть. О чём ещё может быть речь, как не о правде?

И не так уж легко принять эту реальность, как я настраивалась. Высказать ему всё, что скопилось на душе и придумать способ извлечь из этого выгоду, совсем не получается. Вместо этого вырывается только тихое:

— Можно узнать, о чём речь?

Мудак усмехается, прекрасно видя моё состояние.

— А ты не знаешь? — насмешливо спрашивает.

И этот снисходительно пренебрежительный тон наконец заставляет меня взять себя в руки. Что бы ни было, я не собираюсь пресмыкаться и лепетать перед ублюдком. Я выдержу навалившееся испытание с достоинством.

Пока правда не озвучена, можно представить, что её нет.

— Понятно, что я о многом умолчала в резюме. Но думаю, моя личная жизнь должна оставаться личной. Она не имеет отношения к моим профессиональным качествам, — как ни странно, мне сразу удаётся говорить ровно, сдержанно, невозмутимо.

Взгляд Макса становится ещё более тяжёлым и внимательным. Он словно сканирует меня.

— Имидж нашей компании имеет значение на мировом рынке. Я даю возможность многим, в ком вижу потенциал. Закрываю глаза на опыт и образование, если верю, что это того стоит. Но предпочёл бы знать, что беру на работу достойных людей, а не… — Макс осекается, пробегается взглядом по мне сверху вниз и обратно. А потом вкрадчиво добавляет: — Не тех, кто преследует личные интересы.

Поджимаю губы, стараясь не реагировать на дрожь по телу.

— К чему это длинное вступление? Давай сразу к делу.

Ожидание мучит сильнее всего. Ещё чуть-чуть, и я сама выпалю правду. Невыносимо быть в таком напряжении.

— Мой личный помощник наводит справки с места учёбы и работы новых сотрудников. Плюс, некоторые семейные нюансы. Я не лезу в дебри, но, надеюсь, ты согласишься, что кое-что нам стоит знать, — не реагируя на мою взвинченность, спокойно начинает Макс.

А у меня сердце чуть не останавливается в этот момент.

— Например? — почти беззвучно спрашиваю.

Ну вот. Секунда — и всем моим планам конец. И никакой альтернативы им нет. Я могу бесконечно храбриться, но в глубине души понимаю это.

— Например, что ваш клуб — по сути, элитный бордель, а танцовщицы — проститутки в нём.

Только и могу, что часто моргать в ошеломлении. Я была готова услышать что угодно (и в первую очередь, правду), но уж точно не это.

Осознание его слов приходит медленно, но настойчиво. Ярко, сбивая дыхание.

Но как?..

Арина… Этого не может быть.

— Это неправда! — протестующе восклицаю.

И только потом вспоминаю, кто передо мной и что обсуждается. Во взгляде Макса мелькает озадаченность, но голос звучит насмешливо:

— Серьёзно? У меня хватает доказательств.

Растерянно вожу взглядом по кабинету. Лишь бы не смотреть на мудака, отчитывающего меня за то, к чему я вообще не имею отношения!

Как и подруга. Я уверена. Арина — очень добрая и позитивная девушка. Красивая, яркая, уверенная в себе. У неё просто не может и не могло быть оснований для такого. Это же унизительно.

Но Макс говорил слишком уверенно. И в глубине души я допускаю — он прав. Клуб действительно непрост. Но даже это ещё ничего не значит.

— Даже если это так, то я бы не стала заниматься таким, — уверенно возражаю, представив себя на месте Арины. — Я работала там от безысходности, мне были нужны большие деньги, но на подобные предложения я не соглашалась.

Действительно, у Арины были проблемы с болезнью матери. Насколько я знаю, это было единственной причиной, по которой подруга пошла работать в клуб. Она любит танцевать, но всегда понимала, что это рискованно.

Звенящая пауза мне в ответ не предвещает ничего хорошего.