Я заберу тебя

Алиса Линней, 2021

Я очнулась, не помня даже собственного имени. Я ничего не знала о своём прошлом, но оно всё-таки преследовало меня. Опасное и угрожающее. Я никак не могла защитить себя. И только он смог помочь мне, спас меня, полюбил меня. А я его.

Глава 1. Денис

Дежурство в больнице подходило к концу. Я уже сидел и представлял ещё один скучный выходной, но менять что–то у меня не было особого желания.

Ворвавшаяся в ординаторскую медсестра прервала очередную мою мысль.

— Денис Сергеевич! Вас в приёмную вызывают, там девушку привезли, без сознания, — запыхавшись, протараторила она. — Говорят, “тяжёлая”.

Я мгновенно сориентировался, переключившись на работу:

— Уже иду, готовьте реанимацию! — ответил я, накидывая халат и уже на ходу застёгивая его.

Когда я вошёл, а точнее, вбежал в приёмную, девушка неподвижно лежала на каталке, не подавая никаких признаков жизни.

— Поступила на скорой десять минут назад, документов и телефона нет, её нашли в парке, люди решили, что девушка мертва, но скорую вызвали. Пульс едва прощупывался, — сообщил мне дежурный врач, как только я подошёл к ней.

Пока он всё это говорил, я успел поверхностно осмотреть пациентку. Внешних травм и следов сопротивления не было, пульс, видимо, благодаря стараниям врачей скорой, уже был нормальный. Если бы мы сейчас были не в приёмной больницы, то я бы подумал, что она просто спит. В этот момент действие лекарств начало слабеть, пульс замедлился, и мы срочно направились в реанимацию, чтобы, не дай Бог, не прошляпить что–то серьёзное.

Уже вскоре были взяты все необходимые анализы. И, к великому удивлению, с ней было всё в порядке. Совсем. Так почему же она не приходила в себя? Я не понимал, и никто не понимал. Переохлаждение не могло вызвать такой реакции. Хотя на улице был апрель, распускались листья, но по ночам было всё ещё достаточно прохладно, и мы не знали, сколько она пробыла в парке.

Создавалось такое ощущение, что её мозг просто “выключил” сознание и не желал снова возвращаться в реальность, вот только всё это — мои догадки, не имеющие под собой достойных оснований.

Домой я так и не пошёл, остался наблюдать за пациенткой. Очень красивой

пациенткой, надо сказать. Которая, похоже, и не собиралась приходить в сознание. Но, на самом деле, это могло произойти в любой момент и мне хотелось присутствовать при этом. Так что я выходил из палаты только по серьёзным причинам и тут же возвращался.

Ближе к обеду меня вызвал к себе главврач. Антон Григорьевич был раза в два меня старше, а врачом он был столько лет, сколько я живу на этом свете. Но он все–равно относился ко мне как к полноценному коллеге, а я старался не накосячить и заодно не лопнуть от гордости.

Зайдя в кабинет, я поздоровался, Антон Григорьевич в ответ кивнул головой.

— Рассказывайте, Денис Сергеевич, что там с утренней пациенткой? Все что–то говорят, но ничего не понятно. «Лично мне обрисуйте ситуацию», — сказал он, тут же выжидательно на меня взглянул, требуя отчёта.

Я прочистил горло и спокойно заговорил:

— Девушку в пять утра нашли в парке, телефона и документов при ней не было, привезли её на скорой. На щеке царапины, наверное, она упала и, видимо, скатилась с какого–то склона, есть небольшая травма головы. На КТ видно, но она не должна привести к таким последствиям, — на всякий случай я передал главврачу снимки, надеясь, что он увидить что–то новое.

Антон Григорьевич надел очки и начал присматриваться к тому небольшому участку снимка, куда я указал.

— И это всё? Больше ничего нет? — удивлённо спросил он, разрушив мои последние надежды на то, что удастся найти ответ прямо сейчас. Раз уж даже Антон Григорьевич не знает, не понимает в чём причина, то обследовать пациентку придётся долго и упорно.

— Мы тщательно всё проверили, кровь чиста, никаких больше травм нет. Переохлаждение небольшое, но такого эффекта оно точно не могло дать. Да даже если бы и сильное было…

— Тогда подключайте невропатолога, это может быть по его части, —

я вздохнул.

— Он уже подключился сам, — я не стал рассказывать, что он был единственным из многих врачей, кому я вообще позволил подключиться, остальным же просто хотелось отобрать у молодого меня интересный случай. — Говорит, что при такой травме возможна кратковременная потеря памяти, — тут меня едва не настиг зевок, но я его сдержал, скрывая, что уже валюсь с ног.

Но, как оказалось, конспиратор из меня получился не очень.

— Вы можете идти домой, ваше дежурство, я так понимаю, закончилось? — поинтересовался главврач.

И я, беспокоясь за то, что пациентку у меня всё–таки заберут, затараторил:

— Ничего, я подежурю, такие случае попадаются не каждый день всё–таки, —

Антон Григорьевич улыбнулся, поняв, что не только медицинский случай меня заинтересовал.

— Случай конечно интересный, но нужно будет в полицию сообщить, — напомнил он.

— Я прямо сейчас это сделаю, — пообещал я.

Выйдя от глав врача, я сразу же пошел в реанимацию, надеясь, что девушка за время моего отсутствия пришла в сознание. Открыв дверь, я понял, что она всё ещё в том же состоянии. Выслушал медсестру, по поводу медикаментов, которые уже прокопали и тех, что в процессе всё ещё.

Ещё в кабинете у Антона Григорьевича, когда речь зашла о полиции, я вспомнил о Сане, моём друге детства. Он служил в нашем отделе полиции, и я его уже сто лет не видел. Тут же я решил позвонить ему на мобильный.

— Привет, Саня! — поздоровался я.

— Привет, Ден, ты где там потерялся? — ответил он.

— Слушай, я к тебе по делу, — сказал я, переводя тему.

— Ну, выкладывай, — сказал Саня в своём стиле.

Я ему рассказал про девушку, и что я уже больше суток на ногах, поэтому к нему обратился. Саня заверил меня, что до утра это вполне ждёт, а утром он сам приедет в больницу. Когда я уже высплюсь и составит протокол по форме.

— Ты меня спас. Жду тебя утром, — сказал я.

Решив еще одну проблему, я понял, что сил у меня больше нет ни на что, поэтому пошёл в ординаторскую и лёг на диван. Наверное, моя голова ещё не прикоснулась к подушке, когда я уснул.

Рано утром я подорвался с четким ощущением, что проспал что–то важное. Выскочил из ординаторской на пост медсестры. Она, увидев меня, такого взъерошенного, начала успокаивать что с девушки глаз не спускает, показатели все на мониторах в норме, и она всё так же без сознания.

Я решил убедиться лично. Пока шёл до палаты, представлял, что именно в этот момент она открыла глаза, но чуда не произошло, девушка лежала неподвижно. Смотрел на неё и думал, что если пациентка очень долго будет без сознания, то мне не выпадет случай даже попытаться ей помочь, а я так сильно этого хотел.

Из задумчивости меня вывел телефонный звонок. Я посмотрел на экран телефона. Это был Саня.

— Ты уже подъехал, что ли? — спросил я

— Я уже в твоём отделение, — ответил он.

Я вышел из палаты и в конце коридоре увидел его силуэт в полицейской форме. Тут же помахав рукой и подошел к нему.

— Давай рассказывай, как выглядит твоя спящая красавица, а то, ты мне напоминаешь какого–то Карабаса–Барабаса. Не боишься, что она тебя испугается, когда проснётся? — прикололся надо мной Саня.

— Лишь бы очнулась, а там уже разберёмся, — ответил я невесело.

— Есть о чём беспокоиться? — уже серьёзно спросил друг.

— Пока беспокоиться не о чем, но еще несколько дней и можно начинать паниковать, — попытался объяснить я.

Саня присвистнул в ответ.

— Интересно, что она делала в том парке, где её нашли?… — спросил он задумчиво.

— Алкоголя или наркотиков в крови не обнаружено, — отчитался я.

— По тебе сразу видно, что ты давно не расслаблялся, разговариваешь со мной, как наш судмедэксперт, — сказал Саня, тревожно поглядывая на меня.

— Переработал слегка, — ответил я, пытаясь сгладить ситуацию. И правда, слишком официально я с ним начал разговор.

— Тогда, давай, скорее с нашей работой разбираться, — предложил он. — Кстати, иногда родственники, разыскивают своих пропавших близких, обзванивают больницы. Если так, то ты мне сразу сообщи. У нас если кого похожего искать будут, то мы сразу к вам отправим.

— Окей, — ответил я.

Саня записал всё, что необходимо в таких случаях и напомнил, чтобы я звонил.

Я периодически заходил проверить девушку, но она была всё ещё в том же состоянии.

Уснул я только под утро. Я отменял даже успокоительные, которые назначил девушке в очень небольших дозах, но никаких результатов всё равно не было.

На третьи сутки я перевёл её в обычную палату, поближе к дежурному пасту. Я уже откровенно места себе не находил. Успокаивать мне себя было нечем, время шло, а изменений не было. Я часто сидел смотрел на девушку и представлял, как она откроет глаза, а всё остальное решаемо.

Конечно, было странно, что никто мою пациентку не ищет. Возможно, что–то страшное случилось. Так теряясь в догадках, я уснул на соседней кровати у девушки в палате, в состоянии, когда исчезает надежда, что всё ещё может быть хорошо.

Проснувшись ночью, я принялся ходить взад, вперед без всяких чувств и эмоций, просто чтобы не сидеть на одном месте. Свет в палате был тусклый и поэтому, когда я шёл от окна по направлению к лежащей девушки, мне показалось что её ресницы дрогнули. В первый момент я подумал, что у меня галлюцинации начались. Поэтому я остановился и присмотрелся.

Девушка действительно открыла глаза. Моё сердце забилось сильнее от едва осознаваемой радости.