Хранительница

Иса Белль (2025)

ЭБИГЕЙЛ: В день нашего знакомства я ещё не знала, как сильно Деметрио Асторе и Арабелла Делакруз изменят мою жизнь. Что работа, которую они мне предложат, перевернёт мой мир. Мои суждения. Меня в принципе. Однажды я решила, что счастье — это не для меня. Были мелкие радости, неисполненные мечты, мысли о которых приводили в восторг, и люди, покидающие в конце концов. Всё шло не так, как я того хотела. Но весь мой путь стоил того, чтобы на одной из бесчисленных остановок встретить его. ДЕМЕТРИО: Я знал, что не пройду мимо неё. Что мне хватит только услышать Ангела, чтобы связывающая нас нить натянулась и я прекратил искать свой конец, который был её началом. Несмотря на то, что Эбигейл появилась на свет позже меня, это я был создан для неё. Она — смысл. Причина моего существования. Я жив, пока жива она.

Глава 4

Это когда-нибудь закончится?

Не проблемы, которые были у всех, а грязь под моими ногтями от чистки этих нескончаемых овощей.

Мне не могли доверить что-то более ответственное, поэтому я занималась подготовкой полуфабрикатов каждую ночь, чтобы к утру у поваров было всё необходимое. Моя зарплата уходила на то, что я ела, спала и принимала душ прямо на работе. Но меня вполне устраивало, пока я проводила здесь всё своё время.

А дальше?

Честно, я старалась не думать.

Хотя стоило.

Будущее было туманно.

Мечты, которыми я грезила, становились всё более недостижимы. Нужно было как можно скорее решить, что делать дальше, пока жизнь не превратилась в бесконечный круговорот, в котором с каждым днём я всё больше становилась не собой.

Предназначение.

Моё место было не здесь.

Это лишь промежуточная станция перед тем, как я наберусь сил, выйду на улицу и сделаю что-то, что изменит положение. Сомневаюсь, конечно, что в Рино в меня совершенно случайно врежется профессор медицинской школы Гарварда, без причин разглядит во мне потенциал и предложит учиться у него, но… фантазировать об этом перед сном было даже немного забавно. Такое вообще возможно?

Однако Гарвард был недосягаем даже при жизни мамы.

Цена на обучение возрастала с каждым годом, а у меня не осталось почти ничего из тех денег, что Мэй дала мне. Моих накоплений едва бы хватило на дорогу до Массачусетса.

Деньги.

Деньги.

Деньги.

Постоянные мысли о них раздражали меня, но я поняла важность их наличия, когда в доме перестала появляться еда и мне пришлось продать несколько своих вещей, чтобы купить поесть. Первое время я делилась с отцом, надеясь, что скоро он придёт в себя, найдёт работу и поймёт, как много я делала для нас.

А потом у меня почти ничего не осталось, и я стала есть на улице, чтобы он почувствовал себя голодным, как я, и наконец сделал хоть что-то. Только этого не случилось. Спустя некоторое время я решила узнать, ел ли он что-то сегодня, и он ответил, что ел, но не спросил меня в ответ.

Как ему могло быть настолько всё равно?

Почему они такие? Почему?

Мамы никогда так не поступали.

Они отдавали последний кусок торта под предлогом того, что не хотели, и встречали со школы с горячим обедом.

Не всегда, конечно. Моя много работала. Но когда у неё появлялся шанс, она всегда им пользовалась.

А он? Что он сделал для меня?

Лезвие заскользило под кожурой, отделяя её от картофеля в моей руке. Я не представляла на месте овоща часть тела своего отца. Нет. Но я злилась, вспоминая о нём. Всегда. Ничего хорошего не приходило в голову, когда он становился частью моего внутреннего монолога.

Забыла ли я то, что можно было вспомнить?

Или этого вовсе не существовало?

Ты сделал что-то хорошее для меня, папа? Позаботился обо мне? Защитил? Ты не интересовался, как у меня дела, что я чувствую, чем живу. Ничего, словно я никто. Ты был обязан делать это и вести себя как мужчина, а не лентяй-пьяница, в конце-то концов!

Картофель с плеском упал в воду, когда я резко сжала ладонь и он выскользнул из неё.

Кончик ножа врезался в среднюю фалангу безымянного пальца и оставил неглубокий порез. Пузырь из крови тут же стал набухать, поэтому я прижала его к губам. Металлический привкус распространился по рту.

Глаза опустились к контейнеру, доверху наполненному чищенным картофелем. Даже не заметила, как управилась со всей работой, пока перекручивала в голове одни и те же мысли, будто они успокаивали, а не пугали.

Но страх — ключ к решению проблем. Если решишься пересечь черту, в итоге обязательно будешь вознаграждён.

Я должна была что-то сделать.

Должна была не стать своим отцом.

Но не сегодня. Сегодня уже поздно. Возможно, завтра?

В любом случае, пока мне не исполнится восемнадцать, мне лучше прятаться.

Встав с табуретки и прихватив с собой тяжелый контейнер, вышла из кладовой, которая превращалась в мою спальню каждую ночь с тех пор, как я появилась здесь, подошла к двери и открыла её с помощью локтя.

Сегодня перед сном я собиралась представить, как мне на голову резко падает миллион долларов и…

— О! — Я остановилась, когда увидела перед собой человека, которого в это время здесь обычно никогда уже не было. Часть воды из контейнера выплеснулась на пол из-за того, как я подпрыгнула. — Томас…

— Это всего лишь я, — подтвердив, улыбнулся он.

Его тёмные кудрявые волосы были аккуратно уложены на две стороны, однако лицо выглядело уставшим после десятичасовой смены, которую он провёл на этой кухне сегодня в роли повара.

— Ты напугал меня, — призналась я, продолжив свой путь до холодильника. — Что ты здесь делаешь?

Парень поплёлся следом за мной и открыл одну из створок, чтобы я могла без труда поставить туда тару с картофелем.

— Спасибо.

Раньше он никогда не задерживался.

— Что-то случилось?

Мне нужно было знать, зачем он остался.

— Нет, просто хотел дождаться, когда ты освободишься.

Я напряглась.

Старый страх возродился во мне, когда я пошла обратно в кладовую, чтобы забрать оттуда нож. Его нужно было убрать на место, но теперь я не собиралась так быстро расставаться с ним. Томас, к счастью, держался на расстоянии, оставаясь на кухне.

— Как насчёт свидания? — громко спросил он, чтобы я точно расслышала его со своего места.

Только несмотря на это, я всё равно переспросила, не обернувшись и почти прокричав ему:

— Свидание?

— Ты обещала мне.

Крепко сжав рукоять в своей ладони и спрятав лезвие за спиной, остановилась на пороге и вновь встретилась взглядом с парнем.

— Я обещала? Нет, я…

— Да, точно.

Я не могла обещать ему свидание, потому что никто не звал меня на них с тех пор, как я бросила школу. У меня ведь не могли начаться провалы в памяти, верно?

И Томас никогда не обращал на меня внимания как на девушку, потому что отчасти боялся Асторе вместе с остальными.

Что изменилось?

Пока я думала о том, как отказать ему, чтобы не вызвать приступ агрессии, жертвой которого я стану, он уже наклонился и достал из приоткрытой тумбы две тарелки со свежесваренной пастой.

— Даже никуда идти не надо, мы ведь в ресторане, — напомнил он. — Я уже всё подготовил.

О, это мило. Так ведь?

— Соглашайся, Эбигейл. Даю слово, что еда не отравлена.

— Точно?

Я не сомневалась в этом, а вот в кое-чём другом — очень даже.

Недоверие к мужчинам, а особенно к их безвозмездной заботе, которая никогда на моей памяти не была таковой, стало неотъемлемой частью меня ещё со времен, когда папа решил, что это хорошая идея — начать приводить своих новых друзей в нашу квартиру.

Интересно, он когда-нибудь позволял себе приставать к дочерям тех, с кем пил? Незнакомым девушкам в барах? Прохожим?

Я никогда об этом не задумывалась, а теперь от одной мысли было тошно.

Благими намерениями вымощена дорога в ад.

— Клянусь горшком с супом, который никогда не пригорает! — на всю кухню воскликнул Томас.

Я слегка опешила.

— Ты сам это придумал?

Он гордо кивнул.

— Смешно, правда?

Как сказать…

Если дорожишь отношениями с мужчиной, всегда делай вид, что его шутки по-настоящему смешные, иначе он обидится.

Мы с Томасом были просто знакомыми, поэтому меня несильно волновало, как он ко мне относится, но…

Существовала ещё одна причина, по которой стоило так делать — если ты боишься. Парень не походил на того, кто мог причинить мне боль, однако он был мужчиной, а это априори небезопасно.

Поэтому я улыбнулась, пропустив смешок.

Томас терпеливо дожидался моего согласия, когда приятный аромат, долетевший до меня, заставил живот заурчать от голода.

Последние полтора года я всегда была сыта.

Сегодня и несколько дней до этого были исключениями, потому что я много думала о том, что случилось той ночью, куда исчез мужчина, на которого я напала, и кем всё-таки были те двое.

Круговорот пугающих мыслей отбивал аппетит.

Но я много пила, как и обычно. Водный баланс был недооценен. Или моя привычка заменять еду жидкостью, чтобы не чувствовать пустоту в желудке, не собиралась покидать меня. Не знаю.

Я всегда была готова вернуться к старой жизни, несмотря на то, что боялась и всеми способами избегала этого.

Казалось, была готова оставаться в этом ресторане до конца своих дней, лишь бы больше никогда не выходить на улицу.

— Эбигейл?

Я вздрогнула, вспомнив, что нахожусь не одна.

Парень кивнул на железный стол позади себя, приглашая меня. Он не собирался уходить, а я забыла поужинать, так что…

— Хорошо, но это не свидание, — подойдя ближе, предупредила я. — Ты просто составляешь мне компанию.

Было опасно выдвигать свои условия, тем не менее я всё же сделала это. Хотела, чтобы он изначально понимал, что моё согласие на ужин распространяется исключительно на ужин. Никакого продолжения не будет. Ни сейчас, ни когда-либо.

— Как скажешь.

Хм, возможно, стоило пересмотреть свои взгляды?

Может, не все мужчины были такими плохими, как я думала?

Запрыгнув на стол и незаметно закинув нож во внутреннюю полку на уровне своих коленей, приняла тарелку и вилку из рук Томаса. Мои штаны были свободными и длинными, поэтому я не волновалась, сидя так. Хотя, если…

Перестань думать об этом, Эбигейл.

Парень тут же устроился рядом, уперевшись спиной в край стола, и стал есть одновременно со мной. Я наматывала длинные макаронины на вилку и с удовольствием засовывала их в рот. Они были немного пересолены, но не критично. Томас был неплохим поваром.

Он устроился сюда чуть больше шести месяцев назад, когда я жила здесь уже целый год. Мы здоровались друг с другом и иногда перекидывались парой фраз. На этом всё. Поэтому происходящее прямо сейчас казалось странным.

Молчание длилось не так долго, как я бы того хотела, когда он решил заговорить:

— Давно хотел спросить… — Кусок застрял у меня в горле, подсказывая неладное. — Это ведь просто совпадение, да?

— О чём ты? — спросила я, повернув голову в его сторону.

— Твоя фамилия, — объяснил Томас. — Ты никак не связана с Асторе, иначе бы не жила в ресторане.

Умный мальчик.

Я была уверена, что многие думали об этом, но никто до него не пытался задать вопрос — потому что, кто знает, вдруг Асторе решит убить тебя за излишнее любопытство.

Так работала власть. Люди боялись даже представить, что с ними будет, если они засунут свой нос туда, куда не надо. Не то чтобы решиться сделать это.

Глупый мальчик, Томас.

Однако по-настоящему ему ничего не угрожало, потому что я не была Асторе. Даже не знала, кто он и не захочет ли убить меня, когда узнает, что я прикрываюсь его фамилией, чтобы оставаться в безопасности.

Но Мэй… Она бы не поставила меня в такое уязвимое положение.

Я ничего не понимала.

И не знала, как увильнуть с этой темы, чтобы не раздразнить интерес Томаса ещё больше.

— Не хочешь рассказывать?

Стоило ли напугать его?

— Ты знаешь, как обычно поступают со свидетелями?

Парень приподнял брови, когда я почти воткнула вилку себе в шею, наглядно показывая ему. И он стал посмеиваться себе под нос. Смейся, смейся.

— Любопытство убило кошку, Томас, разве ты не знал?

Мои губы растянулись в вынужденной улыбке, поддерживая образ, который я создавала для него на ходу.

— Ты забавная.

Пронесло?

Напряжение, которое я испытывала, никуда не исчезло, но у меня получилось немного расслабиться, когда парень вернул своё внимание к макаронам, перестав допытывать меня.

— Обычно девушки отказываются идти на свидание со мной, — пожаловался он. — После того как я расстался со своей первой, Маргарет, всё пошло чередом.

Обсуждать своих бывших даже на якобы свидании — полный отстой. Какой реакции он ожидал?

— Почему?

— У неё длинный язык. — Его тон на мгновение изменился, будто маска, которой Томас придерживался всё это время, слетела.

Не зная, что она говорила о нём, я почему-то уже верила ей.

И будто бы не зря. Предчувствие, что что-то вот-вот начнётся, не отпускало меня, поэтому я стала есть быстрее: закончив, смогу преподнести ему причину, по которой наше времяпровождение подойдёт к концу и придёт пора расстаться.

Могла ли я попросить кого-нибудь поставить замок на дверь в кладовую? После всего, что происходило в последнее время, это начинало казаться мне верным решением.

— Со мной что-то не так? — спросил Томас, ковыряясь в своей порции.

Кроме того, что ты любишь лезть не в своё дело? Ничего. Наверное.

— С каждым из нас что-то не так, — вместо этого ответила я.

Идея поужинать с ним всё больше и больше начинала казаться мне ошибкой. Стоило ли закончить до того, как он окончательно свернёт не туда? Тем более паста в моей тарелке уже заканчивалась.

Заметив это, Томас приподнял голову, которую уныло опустил до этого.

— Тебе понравилось?

— Неплохо.

Его левый глаз едва заметно дёрнулся, и я поняла, что дала ему не тот ответ, на который он рассчитывал.

Красная лампочка загорелась в моём подсознании, подсказывая, что сейчас самое время прекратить то, что даже не следовало начинать.

— Ладно, спасибо за ужин. Мне рано вставать, поэтому лучше лечь пораньше. Надеюсь, ты не против?

Я уже собралась поставить тарелку и спрыгнуть со стола, чтобы убраться прочь, но Томас вытянул руку и положил её с другой стороны от меня, почти обняв меня в такой позе. Я двинулась обратно, чтобы не соприкасаться с ним. Дыхание спёрло.

— Это что-то изменит?

— Что?

— Моё желание.

Это был риторический вопрос, и любой, чей мозг больше горошины, понял это, идиот.

— А моё? — встречно спросила я.

— Не думаю.

Слухи, которые его бывшая девушка распускала о нём, по всему видимому, вовсе не были слухами. Вероятно, всё, что она разболтала, было правдой. Как он с ней поступал?

Однако сейчас больше всего меня волновало то, как он собирался поступить со мной.

— Томас, я не…

Я быстро подвинулась в сторону, когда он приблизился. Но Томас не послушал меня и, положив руку на моё колено, раздвинул бёдра в стороны.

— Почему? Ты сказала, что со мной всё в порядке.

Я этого не говорила! А он переворачивал сказанное мной в свою пользу, изо всех сил стараясь заставить меня засомневаться в своих собственных словах. Уже не впервой.

— Томас…

Что-то внутри меня разбилось, словно целая банка острого перца внезапно взорвалась в желудке. Злость, которую я таила, вырвалась на свободу, когда парень схватил меня и дёрнул, пытаясь уложить спиной на стол. Тарелка выпала из моих рук и разбилась об пол.

Но ладонь всё ещё крепко сжимала прибор в ней.

И я не подумала, сделав следующее:

Воткнув вилку глубоко в щёку Томаса.

Мужской крик почти оглушил меня, заставив поморщиться.

Я быстро выбралась из-под него, прокатившись по столу, когда он стал больше занят собой, чем мной, и встала на ноги. Ублюдок в это время опустился на колени, держась за лицо. Кровь стекала с его ладони и капала на пол.

Я схватила со стола топор для разделки мяса и рванула на выход из кухни, собираясь спрятаться в темном зале.

Скорее всего, ресторан был уже пуст, поэтому помочь мне было некому. Хотя я и не думала об этом. Дожидаться чьей-то помощи — худшее, что ты можешь для себя сделать. Я бы просто потеряла время, крича в надежде, что кто-то услышит и спасёт меня.

Поэтому, когда Томас опёрся на ладони и размазал кровь по полу, собираясь встать и последовать за мной, я уже скрылась в коридоре.

Если бы не страх попасть в тюрьму, я бы отрубила ему член этим самым топором, а затем дала бы истечь кровью и умереть.

Но вместо этого я бежала, постоянно оглядываясь, зная, что если не успею спрятаться до того, как он найдёт меня, кровью истеку я.

Ненавижу их. Всех до единого.

Ярость билась импульсами под кожей. Сердцебиение отдавалось в ушах. А тревога огромной волной обрушилась на меня, когда я оказалась в длинном едва освещённом проходе.

Томас сделал это, потому что у него больше не осталось выбора. Он решил, что такая, как я, с радостью примет его предложение, потому что была никому не нужной, словно мужское внимание продлевало жизнь. Скорее наоборот.

Я не знала, что мне делать, когда мы пересечёмся, потому что это в конце концов произойдёт. Не сегодня, так завтра или послезавтра.

Вдруг он захочет задержаться снова?

Как мне поступить?

Убить его?

Я обернулась, услышав звуки, не принадлежащие мне, но до того как успела увидеть что-то позади, врезалась во что-то перед собой.

В кого-то.

Резко вздохнув, повернулась обратно и увидела мужчину. Томас? Нет. Здесь был только один путь, а он не мог так быстро обогнуть ресторан через улицу и подкрасться ко мне с другой стороны.

Моё спасение или моя погибель был здесь.

Однако я не надеялась на первое, когда это был мужчина. А сейчас это был именно он.

Взмахнув рукой и приставив лезвие к его шее, натянула кожу под подбородком и заставила приподнять голову во избежание ранения, которое вполне могла нанести.

— Держи руки при себе, если не хочешь остаться без пальцев, — пригрозила я.

Он не прикасался ко мне, но после моих слов послушно завёл руки за спину и улыбнулся. Два острых клыка выпрыгнули из-под его верхней губы.

Тут же приглядевшись и узнав лицо незнакомца, я сделала два шага назад и вытянула топор перед собой, больше не касаясь его им.

— Деметрио?

— Куколка, — поприветствовал он, опустив голову.

Куколка?

Я не заострила на этом внимания, потому что моя голова была занята кое-чем более важным, но тем не менее заметила, что он успел дать мне прозвище.

Деметрио пришёл за мной.

За чем же ещё ему быть здесь, верно?

— Кого ты обидела?

Я?

Он не хотел спросить ничего другого? Схватить и похитить меня? Напомнить, что я должна им, хотя это было не так?

— Почему ты так решил?

— У тебя топор в руках и кровь на лице.

Я сморщилась, не чувствуя её до того, как он сказал мне, затем быстро подняла свободную руку и вытерла щёку тыльной стороной ладони.

— А ещё… — Деметрио кивнул мне за спину, — там кто-то кричит.

До сих пор.

Не так громко, как изначально, но в перемешку с грохотом падающей со столов посуды и ругательствами.

— Маленькая шлюха!

Среднестатистическая реакции мужчины на отказ.

— Ты ещё об этом пожалеешь!

— Что он сделал? — неожиданно поинтересовался парень передо мной.

Я не ответила. Руки затряслись.

Заметив это, он перевёл взгляд с моего лица на дрожащий топор, а затем обратно и переспросил, исправившись:

— Что он попытался с тобой сделать?

Какое ему дело? И, вероятно, он и так всё понимал. Зачем ему моё подтверждение произошедшего?

— Я достану тебя! — вновь закричал Томас.

— Ошибаешься, — вместо меня ответил Деметрио.

Он плавно наклонился в сторону, заглядывая мне за спину, после чего сделал шаг влево и обошёл меня, не соприкасаясь со мной и не волнуясь, что я могу воткнуть топор ему в бок.

Сумасшедший.

Когда он скрылся в конце коридора, ведущего в кухню, я побежала в сторону зала, не собираясь дожидаться его. С чего бы мне делать это?

Ресторан был большим, а я, в отличие от одного из присутствующих в нём мужчин, знала каждый его угол и не боялась оставаться в темноте надолго.

Стоило лишь продержаться до утра.

Но что делать потом? Завтра? Когда Томас выйдет на свою следующую смену? После того, как он решит распустить слухи, что Асторе не защищает меня? То есть расскажет всем правду.

С каждым днём здесь становилось всё менее безопасно. Нельзя было оставаться тут вечно. Я знала, что однажды мне придётся покинуть это место.

И бежать.

Быстро оказавшись в основном зале, в темноте которого было невозможно увидеть даже собственные ладони, поплелась на ощупь и память, планируя добраться до сцены. Скоро мои глаза привыкнут, и я смогу различать хотя бы что-то, но у меня не было времени дожидаться этого момента.

Споткнувшись о подъём, я поняла, что была на правильном пути. Поднявшись на него и оглянувшись в надежде, что никто не видел, как я пряталась здесь, подняла полотно и забралась внутрь, после чего уселась на пол, прижимая топор к груди, а спину — к барабанной системе.

Хотелось закрыть глаза и представить себя где угодно, только не здесь, однако я не могла позволить себе сделать это.

Нужно оставаться начеку, потому что тут только я и двое мужчин, которым что-то от меня нужно.

Проклятие.

Меня трясло от страха быть пойманной. Я жила с этим чувством, так как Родриго будто дышал мне в спину всё это время, но сейчас это ощущалось иначе. Остро.

Из-за того, что они уже были здесь. И я ничего не могла с этим поделать.

Был вариант бежать из ресторана, но когда я нашла в себе решимость сделать это, в зале послышались шаги.

Я задержала дыхание, чтобы тот, кто присоединился, не смог отследить меня. Сердцебиение стало ощущаться в горле, висках и даже верхней части живота. Меня затошнило от тревоги.

Звуки, подсказывающие мне, что Деметрио или Томас с каждой секундой приближается ко мне, почти заставляли меня потерять сознание.

Легко думать о борьбе. О том, что ты сделаешь, если на тебя нападут. Но на деле, когда это случается, тебе хочется плакать. Конечности немеют. Силы испаряются.

Прямо сейчас я чувствовала себя именно так.

— Нашёл тебя, К…

Однако когда полотно передо мной приподняли, потаённое желание вырвалось наружу и радостный тон парня прервался, потому что я резко выбросила пятку вперёд, точно попадая по его лицу.

Деметрио повалился назад, упав на задницу. Я же, в свою очередь, поползла спиной назад, пока не выбралась из-под укрытия и не встала на ноги. Кровь кипела. Было всё так же темно, но теперь я могла разобрать его тело, поднимающееся вслед за моим.

Нас разделяла музыкальная установка. Я надеялась, что мы не станем бегать вокруг неё. Оглядевшись и не теряя его из поля зрения, заметила, что он прибыл один. Томас всё ещё на кухне?

— Не убивай меня, — попросил Деметрио, вытянув одну руку перед собой, а другую прижав к разбитому носу. — Я ещё нужен тебе.

Он? Мне?

Недоумение, должно быть, отразилось на моём лице, потому что парень усмехнулся. Он отчётливо видел меня — значит, его глаза уже успели привыкнуть к темноте. Как долго он находился в поисках?

— Зачем это?

Больше, чем то, почему он остался, меня волновало то, зачем он вообще пришёл.

— Ты живешь здесь? — не ответив на мой вопрос, поинтересовался Деметрио.

— Какая тебе разница?

Наверное, больше нет. Проблема решила себя сама. Или удвоила? Как я могла оставаться здесь, когда он знает, где меня найти? И Томас… Нужно убираться отсюда как можно скорее.

Быть пойманной на улице вышибалами Родриго или Деметрио, его подружкой и поваром с длинными руками — что из этого хуже?

— Для вопросов существуют ответы, а не встречные вопросы.

Он первый меня проигнорировал.

И в любом случае я находилась в более выигрышном положении, чем он.

— Ну, из нас двоих топор только у меня, так что отвечай.

— Не хотел бы расстраивать тебя, Куколка, но забрать его у тебя так же легко, как и заставить того ублюдка на кухне замолчать.

Что он с ним сделал? Я ничего не слышала.

Крики Томаса прекратились, когда я скрылась в зале, однако, возможно, расстояние между нами не было причиной, потому что Деметрио — тот, кто заставил его заткнуться.

— Как тебя зовут? — спросил он, продолжив задавать вопросы, ответы на которые я не собиралась давать.

— Не скажу.

— Это нечестно.

— Почему?

— Ты знаешь моё имя.

— Мне всё равно.

Губы Деметрио тронула улыбка. Он попытался скрыть её от меня, но ничего не вышло и из-за напряжения скуловых мышц на его щеках появились ямочки.

— Что тебе от меня нужно?

Я решила, что он нормальный, когда отпустил меня несколько дней тому назад. А я не считала ни одного мужчину, которого успела встретить за последние десять лет, нормальным.

— Ничего из того, о чём ты думаешь.

— И о чём же я думаю?

— Например, что я пытаюсь показаться твоим спасителем, чтобы ты расслабилась и я смог закончить начатое кричащей свиньёй с кухни, не так ли?

Похоже, но поправочка — я спасла себя сама.

— Тогда зачем ты здесь, если не за этим?

— Тебе стоило дослушать Арабеллу до конца. Она бы всё тебе объяснила, если бы ты так рьяно не пыталась сбежать от нас.

Арабелла? Та девушка, которая затащила меня в его машину? Получается, что да.

— Ты бы на моём месте поступил иначе?

Деметрио покачал головой.

— Я — мужчина.

Именно поэтому ему было бы не страшно попасть в машину к двум незнакомцам, один из которых — другой мужчина.

— Конечно. — Я закатила глаза. — Это значит, что ты бы никогда не оказался в такой ситуации.

Так как он и ему подобные сильнее и, разумеется, умнее. Они не знают, что такое быть уязвимыми, как женщины.

— Отнюдь. Я бывал в ситуации и похуже.

Что? Когда?

— С чего ты взял, что то, с чем столкнулся ты, не так страшно, как то, с чем столкнулась я?

— Потому что я бы не тронул тебя без позволения ни тогда, ни сейчас, никогда, Куколка.

Мысли, которые мне не нравились, стали лезть в голову вместе с картинками. Я не хотела знать. Не хотела расспрашивать его.

Как мы вообще пришли к тому, что обсуждали, кто и сколько пережил?

Мне должно быть всё равно. Мы никто друг другу.

— Ты собираешься договорить за свою подругу?

— Она — моя сестра.

Сестра? Внешне они были абсолютно разными.

Как день и ночь.

— Без разницы. Чего вы хотите?

— Чтобы ты работала с нами.

Топор чуть не выпал из моих рук, и мне пришлось сжать его сильнее, чтобы этого не произошло.

Работать? Я даже не знала, кто они и чем занимаются. Точнее… Если вспомнить наш прошлый разговор, кое-что о том, какой вид деятельности они вели, я отчасти понимала.

— Мне…

— Мы знаем, что в следующем месяце тебе исполнится восемнадцать, — перебил Деметрио.

Я подняла брови.

В следующем месяце? Восемнадцать? Откуда он вообще что-то обо мне знает?

— Мы?

— Каморра, — пояснил он. — Слышала о нас?

Видела.

Одним глазом через кровавую пелену, потому что веко над вторым распухло до таких размеров, что я не могла открыть его.

Тот день изменил мою жизнь.

И несмотря на моё нынешнее положение, в лучшую сторону.

— Каморра убила моего отца.

— Кем был твой отец? — прищурившись, поинтересовался Деметрио.

— Никем.

Пустое место. Тот, о ком не хотелось вспоминать.

Каждый раз, когда что-то или кто-то напоминал мне о нём, в груди разрастался неприятный ком. Как будто его отсутствие было не просто фактом, а проклятием, которым я была вынуждена жить.

Но я посвятила ему слишком много своих мыслей. И не только сегодня, а вообще.

Он не заслуживал того, чтобы о нём вспоминали.

Даже плохо.

— Какого рода работа?

— Нужно будет встретиться с несколькими мужчинами и понравиться им.

— Встретиться? — подозрительно переспросила я.

Деметрио явно уловил намёк в моём тоне, когда ответил резче, чем когда-либо до этого:

— Никакого секса. Только встречи.

— Зачем?

— Личные счёты.

— И как я смогу помочь вам с этим? Возможно, ты не рассмотрел, но…

Я — уродка.

Зачем кому-то такая, как я, когда есть варианты лучше? Сильно сомневаюсь, что у тех, кто был нужен Каморре, нет выбора.

Или…

— Ты станешь нашими глазами и ушами, — объяснил он, не дав мне закончить. — Они перестали доверять нам, так как про нас начали ходить слухи, а девушки вроде тебя — не угроза их репутации.

Последнее, что он сказал, не удивило меня. Мужчины априори считали, что женщины не способны на что-то серьёзное.

— Слухи? Такие как?..

Деметрио не ответил так быстро, как раньше, помедлив. Его ладони сжались в кулаки, но я сделала вид, что не заметила этого.

— Что мы убиваем таких, как они.

— Это правда?

— Да.

Услышав такое лет в четырнадцать, когда из плохого я знала только безответственность отца, я бы испугалась. Сейчас же я просто вспоминала, как меня из раза в раз пытались убить под видом обычного боя. То, что я выживала, — настоящее чудо.

Возможно, у Господа всё-таки были особенные планы на меня.

— И почему бы просто не убить их снова?

В какой-то степени я была даже согласна с такой политикой.

Нет человека — нет проблемы.

Я бы не отказалась, если бы кто-то убил Родриго. Я бы задышала полной грудью впервые с тех пор, как попала в клуб, зная, что он больше не может достать меня.

Свобода стала бы снова доступна мне.

— В том-то и дело, Куколка. Мы хотим, чтобы они заплатили за то, что сделали.

— Каким образом?

— Поселившись за решёткой.

Кая всегда говорила, что смерть слишком милосердна для тех, кто её заслуживает.

Что сделали эти люди, если убийцы хотели не просто навсегда избавиться от них, а жаждали заставить их страдать?

Вечное заключение — пытка. Я бы скорее разбила голову об стену, нежели согласилась провести остаток жизни в тюрьме.

Воспоминания о встречах с мамой там не вовремя напали на меня. Чувство дискомфорта, которое я и без того ощущала с того момента, как Томас начал задавать странные вопросы, обострилось.

— Ты не станешь соучастницей преступления, — продолжил уговаривать меня Деметрио. — Наоборот.

Не преступница, которая работает на преступников — такое вообще возможно?

Как со мной поступят, если ничего не выйдет?

Я окажусь в окружении действительно серьёзных людей, которым под силу стереть меня из истории Земли, если они того захотят.

Голова раскалывалась от вопросов.

Что, если?..

Что, если?..

Что, если?..

А что, если это шанс? Я хотела выбраться отсюда, но не знала, как это сделать, пока Деметрио не озвучил мне их предложение.

— Сколько вы платите?

— Пятьдесят тысяч долларов.

Моя челюсть почти отвисла.

Пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы просто прийтись по вкусу каким-то ублюдкам?

Самое лёгкое, что женщина может получить в своей жизни — внимание мужчины. Даже стараться не придётся.

Хотя конкретно мне, возможно, всё-таки и придётся.

— Мне нужно сто пятьдесят.

— Хорошо.

Хорошо? Следовало попросить двести. Или двести пятьдесят! Этого бы точно хватило.

Я стояла молча на протяжении нескольких минут, раздумывая, согласиться мне или нет, и Деметрио не торопил меня всё это время.

Да или нет?

Да или нет?

Да или нет?

Думай, Эбигейл. Быстрее. Если он уйдёт, то вместе с этой возможностью. Тебе в любом случае придётся покинуть ресторан и выйти на улицу. Так у тебя хотя бы будет временная работа.

Почему я говорила сама с собой?

Меня резко осенило.

А я вообще могла отказаться?

Деметрио сказал, они хотят, чтобы я работала с ними. Он не спрашивал, хотела ли этого я.

Парень внезапно сдвинулся с места и засунул руку под пиджак на груди, чтобы вытащить оттуда что-то.

— Не двигайся, — предупредила я, махнув топором в сторону Деметрио, будто собиралась кинуть в него им.

Он остановился.

— Что у тебя там?

Затем продолжил делать то, что уже начал, но в разы медленнее, пока не достал из внутреннего кармана клочок бумаги.

— Позвони по этому номеру, если решишься, договорились?

Даже не будет принуждать меня? Ничего такого?

— Оставь здесь, — кивнув на край музыкальной установки с его стороны, вместо «хорошо» ответила я.

Такие решения не принимались на ходу.

Мне нужно было подумать подольше. Взвесить все плюсы и минусы, которые на самом деле звучали так: «Это мой единственный шанс заработать нужное количество денег за такой короткий срок» и «Они всё-таки могут обмануть меня и продать на органы или в сексуальное рабство».

Но на кону и с той и с другой стороны стояло моё будущее.

Откажусь — и навечно останусь спать в кладовой, чистить картошку и надеяться, что в один день кто-то из работников или гостей ресторана не захочет изнасиловать и убить меня после.

Соглашусь — и, возможно, смогу начать новую жизнь, если эта работа не убьёт меня раньше.

Слепо верить Деметрио, с которым мы были едва знакомы, я не собиралась. Но та девушка… Её лицо говорило о многом.

Разве женщины не всегда за женщин?

Если вспомнить моё времяпровождение в «FIGHT», ответ становится очевиден — нет.

Если вспоминать о Кае, определенно — да.

Нельзя было судить всех даже по большинству. Но это всё равно не мешало мне априори ненавидеть мужчин. Тем не менее с женщинами дела обстояли иначе.

Одна воспитывала меня.

Вторая защищала меня.

Третья спасала меня.

— Мы уезжаем в Лас-Вегас через три дня, — нарушив тишину, сказал Деметрио. — Но ты можешь позвонить мне даже по истечению этого времени.

Почему?

— Вы работаете там?

— И там, и тут.

Значит, и моя работа будет и там, и тут. Получается, я смогу случайно попасться на глаза Родриго. Это риск. Но…

Пока у меня договор с ними, они убьют этого ублюдка в случае, если он решит забрать меня раньше времени и нарушить его?

Пожалуйста, хоть бы да.

После того как всё закончится, я заберу свои деньги и уеду подальше. Гарвард находится как раз в Массачусетсе. Не думаю, что у меня когда-то выйдет поступить туда, но это хотя бы один из самых отдалённых штатов от Невады.

— Ещё вопросы?

— Никаких.

— Тогда я пойду?

Деметрио сделал шаг в сторону и сошёл со сцены, на которой мы стояли. Я же медленно повернулась вслед за ним, не опуская топор.

— Безопасно поворачиваться к тебе спиной?

— Проверь и узнаешь.

Рот, Эбигейл.

Его подозрительное поведение пробудило во мне дерзкую сторону, которую я никогда не использовала при общении с мужчинами.

Причина первая: они принимали её за флирт.

Причина вторая: начинали агрессировать.

Но этот парень…

Он не заигрывал со мной и не злился.

Ухмылка повисла на губах Деметрио, когда он продолжил делать шаги к выходу из зала, до последнего смотря на меня.

Я была уверена, что он поступит иначе, демонстрируя своё превосходство надо мной, однако с ним было что-то не так.

Или наоборот?

Нет, мне не верилось.

Дождавшись, когда он скроется из виду и в полной тишине раздадутся звуки отъезжающей от ресторана машины, которая, как я предполагала, принадлежала ему, я расслабилась и опустила руку с топором.

Но ненадолго, потому что Деметрио был не единственным, кто заставил меня напрячься сегодня ночью.

Я устремила взгляд к двери, ведущей в коридор.

Он всё ещё был где-то там. Я не могла пойти спать на улицу прямо сейчас.

Хотя было лето. Я бы точно не замёрзла, но сам факт нахождения там пугал меня больше, чем Томас, поджидающий на кухне. В отличие от Родриго он знал, что я могла дать отпор.

Теперь — да.

Чтобы научиться бороться, нужно было всего лишь остаться одной в этом огромном мире, полном мужчин. Зная, что никто не поможет, ты по-настоящему знакомишься с собой.

С тем, на что ты способен ради того, чтобы остаться в числе выживших.

Приближающаяся смерть — генератор энергии и сил.

Голос Деметрио раздался в моей голове, как воспоминание:

–… забрать его у тебя так же легко, как и заставить того ублюдка на кухне замолчать.

Хоть он не забрал у меня топор, Томас правда замолчал, так и не дав о себе знать. Мог ли он потерять сознание и умереть от потери крови? Сомневаюсь.

От этого не умирают — лишь становятся такими, как я.

Изуродованными.

Чисто теоретически я вполне могла лечь прямо здесь, так как всё равно не собиралась спать сегодня ночью, однако, сжав волю в кулак, всё-таки тихо сошла со сцены и направилась к коридору. Добравшись до него, осмотрелась и прислушалась. Никаких звуков.

Дверь в кухню была закрыта до того, как я подошла ближе и осторожно открыла её, заглядывая внутрь.

Было страшно, но я шагнула вперёд.

Затем ещё. И ещё. Пока не дошла до места, на котором в последний раз видела Томаса. Его там уже не было.

Но была кровь, которую неумело пытались вытереть. Красные разводы украшали кафель. Я подошла к мусорному ведру и заметила несколько испачканных тряпок. Смешок, который не должен был родиться внутри моего существа, выбрался наружу.

Этот парень точно часть Каморры?

Тогда почему он так плохо избавляется от следов преступления? Должно быть, кто-то другой делает эту работу за него, потому что иначе его уже должны были поймать и посадить за решётку.

Я вытерла остатки крови и уже сжигала тряпки на заднем дворе, когда мысль, которая должна была посетить мою голову изначально, добралась до меня.

Столько крови могло быть только в случае, если Томас по своей глупости вытащил вилку из щеки или…

Деметрио избавился от него до того, как нашёл меня.