Любовь и корона. Книга 2. Любовь и лёд

Ирмата Арьяр, 2022

Близится самый страшный день в жизни принцессы Виолетты – брак с ненавистным императором Севера, чудовищем с ледяным сердцем. Что может противопоставить нежная «гардарунтская роза», как прозвали принцессу менестрели, могущественному северному магу? Она просто человек с горячей кровью и смелой душой. Она обречена на гибель, если не вмешается чудо… или ее избранник, дерзнувший восстать против самого владыки Севера.

Глава 3. Минус один из трех

Портал перенес Алэра и Марцелу в холл перед покоями императора. Как только погас ярко-синий контур, Владыка льдов оттолкнул прильнувшую к нему девушку.

— Ступай в спальню! — приказал он и взмахнул рукой, создавая новый портал.

— Господин, могу я спросить?

— Ну что еще? — Алэр раздраженно обернулся. Наметившийся снежный круг мгновенно развеялся.

— Чем мне можно заняться в ожидании вас?

— Ничем. Обязанность наложницы — согревать своим телом постель к приходу господина. Если ложе окажется холодным, я тебя выгоню.

— Но это же скучно — все время лежать! — Марцела надула пухленькие губки.

— Скучно? — император поймал девушку за подбородок и провел большим пальцем по ее губам. — Дозволяю читать.

— Что? — рыжая гардарунтская розочка изумленно округлила глаза. — Читать? Я благородная леди, а не служка-чтец! Я не умею читать!

— Дура! — Алэр отшвырнул от себя девицу. — И как же вы живете в таком невежестве?

— В каждом благородном гардарунтском доме есть специально обученные слуги — чтецы и писари, — горделиво пояснила наложница. — Аристократу неприлично заниматься делом низких сословий. Кроме того, это просто вредно, особенно девушкам! От чтения появляются морщины и портится цвет лица, а от чернил пачкаются руки и одежда. Это постыдно! Единственное, что не возбраняется высокородным — расписываться в документах. Этого умения вполне достаточно.

Император расхохотался.

— Моя невеста такая же дура?

Марцела обиженно посопела, но выдавила:

— Хуже! Она втайне научилась читать и даже писать, словно какая-то купчиха, а не принцесса. Я сама видела, как ее обучал этот горец… фьер Яррен!

— Что? — мужчина сжал плечо наложницы так сильно, что она вскрикнула. — Значит, Яррен обучал? Этот мальчишка ей нравится? Отвечай!

— Да, он ей нравится. Я видела, как принцесса Виолетта им любуется. И еще когда кронпринц Игинир оставил его одного на пограничном берегу в ту ночь, когда Темная страна едва не пожрала Гардарунт, у Виолетты была самая настоящая истерика. Этому все были свидетели! А уж когда Яррен вернулся живой и невредимый, она ему на шею бросилась!

— Вот как? Яррен, подумать только! Щенок! — злая усмешка рассекла прекрасное лицо императора. — Теперь понятно, почему она так сопротивляется браку. И чему еще она обучилась у такого… учителя? Что они читали вместе? Любовные послания друг другу?

— Я… не знаю, господин. Не знаю! — захныкала наложница. — Пустите, господин. Мне больно!

— Жаль, что ты уже лишилась доверия девчонки. Поторопился я с тобой… А что ты скажешь об Эбигайл? В кого она влюблена?

— Мы не успели сблизиться, ваша безупречность. Ай, больно!

— Нужно говорить «ваша многоликость», глупая. Ты оказалась совсем бесполезна, Марцела. Я разочарован. И прекрати хныкать, ненавижу бабское нытье!

Император дунул в лицо девушки, и оно лишилось красок, а потом медленно, чтобы жертва успела прочувствовать, превратилось в ледяную маску с разинутым в немом крике ртом и ужасом в застывших глазах.

Марцела успела схватиться руками за немеющую шею, ее грудь вздымалась, но крик не мог вырваться из ледяного плена, а потом остановилось дыхание, и несчастная упала ничком у ног равнодушно наблюдавшего императора.

От удара об пол ледяное лицо треснуло.

— Достаточно, — Алэр распростер руку над сломанной куклой. Ее окутало синее сияние. — Надеюсь, этот урок будет усвоен твоей бывшей госпожой.

Он щелкнул пальцами, и в облаке сверкающих снежинок появилась огромная и плечистая фигура обнаженного ласха, сплошь покрытого светящимися узорами. Вместо лица у него белела чудовищная бугристая морда с вытянутой пастью.

— Убери здесь, Феранар. С девкой делай, что хочешь. Наиграешься, отдай в казармы.

— Разве это не благородная дочь равнинного барона? — глухо спросил ласх.

— Виконта, Феранар. Да пусть хоть гардарунтского короля. Это не имеет никакого значения. Выполняй.

— Благодарю за подарок, мой император, — клыки Феранара блеснули в хищной улыбке. — Ты впервые отдаешь мне девственницу!

Алэр отмахнулся. Какие мелочи.

— Наслаждайся. У нее, увы, попортилось личико, но тебя это вряд ли смутит.

— Это точно, — хохотнул монстр.

— И вот еще что. С горца Яррена фьер Ирдари не спускать глаз, но пока никаких провокаций без моего приказа.

— Слушаюсь, владыка.

Оставив сломанную игрушку в лапах верного слуги, Алэр открыл наконец снежный портал и ушел из дворца.

* * *

Яррен покрутил в руках пустой пенал, так же тщательно осмотрел ларец. Попросил леди Исабель активировать охранный артефакт. Подразнил песчаного дракончика, доведя того до приступа ярости, и убедился, что злобного охранника не обмануть известными полукровке чарами. Артефакт признавал только руку самой Исабель и крайне неохотно — руку принцессы Виолетты.

Яррен отодвинул ларец и повернулся к южанке.

— Если ваше колдовство так безупречно, леди, то получается, взять договор могли только вы.

— Зачем мне это делать? — камер-фрейлина пожала плечиком, придвинула ларец к себе и успокаивающе погладила дракончика, все еще плюющегося в Яррена ядовитыми каменными шипами. Колючки, увы, не причинили полукровке никакого вреда — они осыпались, не долетев до врага.

Яррен взял пустую шкатулку, покрутил, осматривая со всех сторон.

— Вот и я не понимаю, зачем кому-то это делать? Я помню договор наизусть. В Гардарунте хранится еще один экземпляр подлинника, и магическая копия с него будет иметь такую же юридическую силу. Какой смысл красть бумагу? Ее даже не подделать, она освящена тремя магиями, в том числе в храме Безымянного.

— Может быть, вор хотел показать, что если он захочет, то ничто не сможет защитить ни самые ценные мои вещи, ни… меня? — тихо спросила принцесса, не отводившая глаз от песчаного дракончика. Тот уже перестал напоминать раздувшегося ежа и прикрыл глаза, млея от ласки своей создательницы.

— Если вы говорили о вашем гостеприимном женихе, миледи, то вряд ли ему нужна для этого такая странная демонстрация. — Яррен перевел на Летту задумчивый взгляд. — Ваше высочество, прикажите вашим фрейлинам оставить нас для конфиденциального разговора.

Летта кивнула и обе дамы направилась к выходу.

— И ларец с собой возьмите, леди Исабель, — потребовал Яррен.

Глаза южанки на миг изумленно расширились, но она молча вернулась, подхватила за боковые ручки ларец с дракончиком на крышке и вышла.

— Так я и подумал, — усмехнувшись, пробормотал Яррен, не поленившийся плотно закрыть за фрейлинами дверь.

— Что подумали? — нахмурилась Летта.

— Что шаунский амулет работает не только как охранник, но и как соглядатай. Надеюсь, вы не вели секретных разговоров при нем?

— Н-нет, — в голосе Летты не прозвучало уверенности.

— Главное, держать ларец в сундуке. На него я навесил свое заклинание-щит от кражи, порчи, огня и прочего. Вряд ли через такой щит можно было что-то подслушать, находясь внутри сундука.

— Заклинание? — принцесса отчего-то побледнела. — Тоже следящее?

— Разумеется! — радостно улыбнулся полукровка. — Потому я уверен, что никто посторонний не притрагивался к сундуку. Но вопрос, как вору удалось украсть документ, мы пока отложим. А вот вопрос «зачем»… Что случится, если исчезнут все три экземпляра договора, принцесса?

Ее пальцы дрогнули, и она поспешно спрятала руки под стол.

— Не знаю, — выдохнула Летта и тут же прикусила губу.

— Если бы договор был обычным, вы оказались бы свободны от всех обязательств, словно и не было никакого договора, — пояснил телохранитель. — Но он необычный, миледи. Он магический. Бумага, на которой он написан, защищена от всех возможных попыток ее уничтожить. Вы хотели его порвать и сжечь, так? И у вас не получилось.

Лицо Летты стало совсем белым. Она молча кивнула, не отводя от горца огромных испуганных глаз.

— Все-таки зря людей не обучают хотя бы теории магии, вы бы тогда знали ее возможности, — вздохнул полукровка. — Предположу, что вы передали через посла в Гардарунт, чтобы второй экземпляр договора был уничтожен или спрятан. Но что бы вы делали с той бумагой, которая хранится у Алэра?

— Я надеялась уговорить… кое-кого… помочь мне, — прошептала Летта, а в прекрасных фиалковых глазах появились слезы.

— Как же вы еще наивны. Простите, миледи, — Яррен снова душераздирающе вздохнул. — Где договор?

— В жаровне, справа от моего ложа, — всхлипнула Летта. — И он не сгорел. Ночью я закопала его в угли.

— И слуги, меняющие прогоревший уголь в жаровнях, скоро придут и обнаружат в пепле несгораемую бумагу с интересными печатями. С вашего позволения я ее достану.

— Да, конечно, — принцесса сглотнула слезы.

— Не плачьте, прошу вас.

Утешитель из ученика вейриэна оказался никудышный — девушка разрыдалась еще горше. Яррен немедленно сбежал в спальню и через пару минут появился на пороге с целехоньким свитком в руках.

Летта уже справилась с собой, вытерла слезы и сидела с прямой, как натянутая струна, спиной.

— Как вы догадались, что я сама взяла документ?

— В последние дни к этому сундуку никто не прикасался, кроме вас, миледи, — Яррен вложил свиток в шкатулку, но не торопился отдавать. — Вы открывали его после вашей вчерашней помолвки, сегодня ночью, когда остались в спальне одна.

— Вы и это знаете?

— Вам нужно помнить, что вы окружены магами, и теперь, после стольких покушений, каждый ваш шаг отслеживается. Причем, не только мной. Нам с Кандаром стоит немалых усилий отводить императорскую слежку.

Летта стиснула руки.

— Я не знала. Почему вы мне не сообщили?

— Вам и без этих знаний нелегко. Меры предосторожности мы с Кандаром предприняли, чужие уши ничего не услышат, а мои для вас абсолютно безопасны. У меня только один вопрос: зачем вы разыграли этот спектакль для леди Исабель? Да, вы не знали, что ее артефакт сообщил ей, кто на самом деле взял свиток, и будь она вашим врагом, то получила бы повод для шантажа. Так что заставило вас открыть ей, что шкатулка пуста?

Принцесса скомкала мокрый платок и швырнула его в ближайшую жаровню.

— Знаю, что все получилось глупо. — Летта сжала кулаки и вздернула подбородок. — Мне подумалось, что нужно как-то предупредить Исабель, что свитка нет… И невозможно признаться, что это я сама… Понимаете? Наверное, надо было тихо положить его обратно в шкатулку, но я не могла вытащить его из раскаленных углей! Решила подождать. И о слугах, меняющих остывшие жаровни, я тоже подумала. И испугалась. Я же не знала, что бумага с магической печатью не горит! А Исабель умная, она бы что-нибудь придумала. Вдруг бы потом получилось уничтожить этот проклятый договор?

Яррен отрицательно качнул головой.

— Невозможно. Хотя… вы же не все способы пробовали, а только один. Ваше высочество, я на вашей стороне. Я дал вам клятву. Прошу вас, впредь советуйтесь со мной прежде чем что-либо предпринять. Каким бы неожиданным ни был ваш замысел. Может быть, я смогу подсказать вам более… правильное решение. Обещайте мне.

Летта молчала, сцепив тонкие пальцы и кусая губы.

— Прошу у вас всего лишь чуть больше доверия, — проникновенно сказал полукровка. — Моя задача — охранять вас от всех угроз, даже от тех, которые порождаете вы сами своей неосторожностью и неосведомленностью.

— Невежеством, — с горечью уточнила Летта.

— Вы научитесь. Если уцелеете. И я положу все силы, чтобы уцелели. Но мне нужно ваше обещание.

— Обещаю, — решилась Летта и отвернулась. Ей было мучительно стыдно.

— Благодарю. Дайте-ка мне, я кое-что проверю, — Яррен поклонился и, забрав из ее рук так и не запертую шкатулку, направился к выходу.

— Подождите. Что вы скажете моим фрейлинам?

— Придумаю что-нибудь, — остановился Яррен. — Пока им не нужно знать, что договор нашелся. Да, забыл спросить, вы уже дали новое имя своей подопечной?

— Да. Я назвала ее Зиантра.

Едва принцесса произнесла новое имя эйхо, как дверь распахнулась, и в комнату ворвался снежный вихрь, сбивший с ног Яррена. Телохранитель в попытке удержаться на ногах взмахнул руками, незапертая шкатулка в его руке раскрылась, свиток выпал и пропал в снежной круговерти.

Эйхо остановилась на миг, чтобы сглотнуть, облизнуться и благодарно взглянуть на кормильца, но тут же жалобно завизжала и покатилась по полу — проглоченная огненная магия оказалась смертельно опасна для ее северного организма.

— Выплюнь! Скорее! — Яррен поймал несчастного детеныша, прижал к себе содрогающееся в конвульсиях тельце и безбоязненно сунул руку в клыкастую пасть.

Эйхо закашляла, отрыгнув крохотный клочок бумаги. Ровный, круглый, размером аккурат с уместившуюся на нем алую печать огненных королей Гардарунта. Все, что уцелело от нетленного, непотопляемого, несгораемого, магически защищенного и освященного экземпляра брачного договора шестой дочери короля Роберта и императора Севера.

— Какая трагическая случайность! Простите, ваше высочество, мою неловкость, — Яррен передал жалобно скулившую эйхо в руки принцессы, подцепил клочок с печатью левой рукой, на которой засветилось рубиновое кольцо, и бросил в жаровню со словами: — Огонь — к огню, соединись. Забери свое!

Из кольца ударил алый луч. Печать вспыхнула нестерпимо яркой звездой и исчезла.

Нянька Мара, скалой застывшая на пороге и загородившая обзор фрейлинам своей крупной фигурой, едва успела прикрыть глаза рукой. А за ее спиной вскрикнули и упали в обморок обе дамы.

Эйхо, вырвавшись из рук Летты, с визгом умчалась к няньке, причем, каким-то чудом сумела и вынести из прохода грузную женщину, и захлопнуть за собой створки двери.

Яррен и Летта встретились взглядами.

— Вы не пострадали, ваше высочество? Как ваши глаза? — обеспокоился полукровка.

— Я с младенчества еще и не такие светопреставления видывала, папенька любил придворных пугать, — улыбнулась принцесса. — Привыкла.

Полукровка покачал головой.

— Вряд ли такую устойчивость можно объяснить только привычкой. Вы — дочь горной леди, риэнны, пусть к вам и не перешел белый дар. Но главное — ваш отец все-таки дал вам защиту от огня, миледи. И это очень хорошая новость для нас. Хотя я мог бы и раньше догадаться.

— Думаете? Если бы он дал мне защиту, я бы могла брать угли голыми руками, но я не могу.

— Защита бывает разной. Громоотвод защитит от молнии, но не от дождя.

— Но вы тоже не пострадали. Он и вам дал защиту?

— Можно и так сказать. Я — белый маг, потомственный риэн и ученик вейриэна… — начал было полукровка, но осекся и усмехнулся. — Но не буду вас обманывать, причина не в этом. У меня есть особое кольцо огненного короля и его благословение. А сейчас прошу меня простить, я должен проверить состояние ваших фрейлин.

— Фьер Ирдари… спасибо.

— Мой долг — защищать вас, — поклонился Яррен.

«Долг… — фыркнула про себя принцесса. — Удобное слово. В любой момент можно решить, что долг отдан. И что тогда удержит? Если бы этот рыцарь защищал меня по велению сердца, а не долга, я могла бы ему доверять, как он просит».

Дойдя до двери и бросив взгляд за порог, горец… плотно закрыл их и повернулся к принцессе.

— Вашим двум фрейлинам уже помогает Кандар, ваше высочество. А у нас есть еще одно дело, и мой долг защитника велит мне предостеречь вас от поспешных… действий.

— Я уже дала вам слово… — недовольно поморщилась Летта.

— Я имею в виду леди Марцелу.

Летта вспыхнула, вскинула голову, придав взгляду холода и надменности.

— Я запрещаю произносить в моем присутствии ее имя!

— Позвольте сказать. Девушка была околдована. У нее нет таких родителей, как у вас, нет такой защиты, какая есть у вас, и нет сил противостоять. Она всего лишь слабый человек.

— Эбигайл тоже всего лишь слабый человек, но она удержалась от искушения. А Марцела… она вела себя оскорбительно!

— Нельзя оскорбить солнце, принцесса. Вы — дочь короля и невеста императора. Вы неизмеримо выше ее.

— Вы собираетесь прочесть мне проповедь, фьер Ирдари?

— Нет. Я прошу вас помнить о том, что леди Марцела — подданная Гардарунта. И о том, что вы взяли ее под свое покровительство.

— Она предала меня.

— Она взяла на себя тот удар, который предназначался вам. Пока леди Марцела отвлекает императора, у вас есть время подготовиться, выведать его слабые стороны и защититься.

Летта возмущенно сверкнула глазами.

— Вы предлагаете мне использовать императорскую… подстилку в качестве шпионки? Это отвратительно, лорд. Низко. Рыцарь никогда не предложил бы такое!

— Я не рыцарь, смею напомнить. Для меня будут хороши все методы, которые помогут выполнить мою задачу. А моя задача — сохранить вашу жизнь и жизнь ваших приближенных дам. Нас здесь слишком мало, а в северных льдах легко поскользнуться. Я предлагаю вам протянуть руку упавшей и вытащить ее, не дать превратить ее в слепое орудие против вас. И тем самым противостоять…

— Моему врагу, — прошептала Летта, сжав кулаки.

— Пока еще не врагу.

— Боюсь, что да, и уже ничего не исправить, никогда, — непримиримо сжались губы принцессы.

— Тогда вам тем более нужно держаться за любую ниточку, даже за такую гнилую, как леди Марцела. Проявите милосердие, ваше высочество. А у меня появится шанс снять с нее приворот, если еще не поздно.

Принцесса задумалась. Не время и не место проявлять гордыню. Ведь в ней говорит не ревность (было бы к кому ревновать!), а всего лишь уязвленное самолюбие. А уж наступать ему на горло Летте не впервой с такими-то старшими сестрами, как у нее. И поворачивать ситуацию в свою пользу. Главное — Яррен ей нужен. И если ему понадобилась зачем-то наглая и бесчестная девица благородных кровей, то не так и велика цена. И Летта не будет выглядеть в глазах принца Игинира вздорной и мстительной гордячкой. Она проявит мудрость, милосердие и достоинство.

— Хорошо, фьер Ирдари. Я попытаюсь.

* * *

Покинув принцессу и, как всегда, забыв отчитаться о планах, вопреки требованию Виолетты, Яррен отправился к выходу из башни, но был перехвачен леди Исабель. Несмотря на первую помощь, оказанную Кандаром, глаза девушек непрерывно слезились — даже приглушенный крупным телом драконьей няньки свет вспышки ослепил их.

— Что это было, фьерр Ирдари? — приложив ладонь к покрасневшим глазам, спросила леди Исабель.

— Эйхо расшалилась, — сказал Яррен, не покривив ни словом.

— А, так это сработала ваша защита от чрезмерного уровня магии?

— Можно и так сказать, — согласился горец. Не обязательно самому лгать там, где рады обманываться без его помощи.

— А договор нашли?

— Нашли. Но, увы, эйхо питается магией.

Исабель опустила руку. Глаза южанки изумленно округлились, а слезинки мгновенно высохли.

— Магический договор… исчез? И что теперь будет?

— Ничего страшного. Если понадобится, затребуем копию из королевской канцелярии Гардарунта. Или из имперской канцелярии. Но пока не вижу необходимости кого-либо беспокоить.

— Вы правы, лорд Ирдари.

— Рад взаимопониманию. Позвольте вас оставить.

Южанка проводила горца задумчивым взглядом.

Так же задумчив был взгляд молчаливого Кандара.

Яррену повезло с напарником — тот не задавал лишних вопросов. Впрочем, младшего лорда и чистокровного риэна проинструктировал на этот счет сам король Роберт, ясно обозначив, что чистота крови и родовитость его интересуют в последнюю очередь.

Флегматичный как тень Кандар и не оспаривал, он спокойно принял лидерство полукровки, но Яррен слишком часто ловил гримасу боли на лице горца и некую потусторонность в глазах, свидетельствующие об общении напарника с духами рода.

Увы, эти шпионы никогда не спят.

В том, что Кандар через духов о каждом их шаге докладывает Совету лордов Белых гор, полукровка не сомневался, но пока это играло ему на руку.

Жаль только, с королем Гардарунта невозможно выйти на связь через этот канал, и на призыв через Робертово кольцо Лэйрин, унаследовавший трон, почему-то не отзывался. Может быть, наследник еще не овладел полной силой огненной магии? Не все же сразу.

С этими мыслями Яррен добрался до часовни Безымянного, лепившейся к гостевому крылу, прошел к алтарной части и поднялся по боковой лесенке в заалтарную часть, где стояли чаны с водой для «неиссякаемых» храмовых чаш.

— Входи, блудный сын, — приветствовал его священник в темно-синем монашеском балахоне с глубоким капюшоном, скрывавшим лицо.

— Вы опять меня с кем-то спутали, фрар*. Я ожидал увидеть здесь своего слугу, а нашел божьего.

## * фрар — обращение к монахам Безымянного.

— Все мы божьи слуги, именно служение делает нас братьями вне зависимости от расы и магии. Чудо божие в единении по духу, а не по крови. Разве тебе это не знакомо, ученик вейриэна? Разве ты не веришь в то, что все люди — братья и сестры?

— Гхм… я бы поспорил. Иначе придется признать все браки незаконными и запретить их как кровосмесительные, что приведет к вырождению человечества. Но я пришел сюда не для споров, а за знанием и советом.

— Беглому царевичу понадобился совет ничтожного монаха? Неужели ты меня послушаешь? — фыркнул служитель.

— По меньшей мере прислушаюсь, если услышу. Но сначала мне нужны знания.

— Не хочу тебя обнадеживать. Мне не дозволяется ходить дальше гостевой башни. Разумеется, в целях моей же безопасности. Много ли знает запертый в часовне монах?

— Много, если он — инсей, способный слушать воду. А если вспомнить, что лед — та же вода… то почти всё.

— Тс-с! Тихо! — монах дернулся, нервно оглянулся и еще глубже натянул капюшон. — Невежественный мальчишка, никто не способен слышать льды, они немые! А воду… ласхи не глупцы, они не пользуются естественными источниками в своих домах, а берут только воду, прошедшую обработку и магически отфильтрованную. Если бы ты получил мало-мальское образование в доме своего отца, то знал бы, что талые воды не информативны, а кипяченые — мертвы.

Яррен быстро опустил взгляд, чтобы монах не заметил мелькнувшего в них удивления.

— Прости мое невежество, фрар. Ты — первый инсей, с которым я говорю о тайнах зеленой магии.

— Но и мертвый может заговорить, если верно то, что говорят о темных, — монах похлопал Яррена по плечу.

— То есть, инсей из рода Темных Вод способен слышать измененную воду?

— Да, но не в ее твердом состоянии и не так ясно, как сильный зеленый маг слышит ручьи и реки. Да и любые примеси заглушают язык вод. Вино, отвары и настои мало что скажут даже сыну Темных вод. Но я помогу тебе, чем могу. Что именно тебя интересует, царевич?

— Я — младший лорд Ирдари, фрар, — поправил Яррен. — А интересует меня император Севера. Все, что ты можешь рассказать о нем и его магии. Все сильные и слабые стороны. И особенно — ответ на вопрос: почему он мог возненавидеть девушку, которую видел первый раз в жизни?

— Интересный вопрос. После скандальной помолвки об этом сейчас вся столица шепчется.

— И какие варианты?

— Никаких. Никто точно не знает, что происходило и происходит за дверями спальни императора, но на людях Алэр всегда был вежлив с женщинами. Потому все заметили, что он слишком… пристрастен. Есть лишь предположения, что дело не в девушке, а в самом императоре. Говорят, он сходит с ума. Все-таки триста лет — большой срок даже для мага.

— Есть вероятность, что он потерял мужскую силу, оттого и бесится? Фрейлина, проведшая с ним ночь, осталась девственницей.

— Та юная леди уже не девственница. Он отдал ее своему верному псу и палачу Феранару.

— Что? Когда?

— Час или два назад. И спасать ее уже поздно, сын вод.

Последнюю фразу служитель сказал уже в пустоту — Яррен вихрем унесся из часовни, едва не сорвав двери с петель, с такой силой их створки сгрохотали о стены.