Любовь и корона. Книга 2. Любовь и лёд

Ирмата Арьяр, 2022

Близится самый страшный день в жизни принцессы Виолетты – брак с ненавистным императором Севера, чудовищем с ледяным сердцем. Что может противопоставить нежная «гардарунтская роза», как прозвали принцессу менестрели, могущественному северному магу? Она просто человек с горячей кровью и смелой душой. Она обречена на гибель, если не вмешается чудо… или ее избранник, дерзнувший восстать против самого владыки Севера.

Глава 6. О подменах

«Только бы принцесса выдержала и не сдалась», — нервничал Яррен.

Ни слова из ее покоев не доносилось до ушей ее свиты, оставшейся в смежной комнате. Несмотря на открытые нараспашку двери. Несмотря на следящие заклинания, поставленные горцами по периметру спальни. Император в очередной раз щелкнул по носу молодых и неопытных магов. И это бесило.

Яррен мысленно воззвал к духам-покровителям рода. Точнее, к одному хитрому и вредному духу, своему пра-прадеду в боги знают каком поколении. Но даже Ирдан не смог пройти невидимыми тропами духов к принцессе и подслушать.

Но все оказалось куда хуже.

Стоило императору покинуть покои невесты, по мановению его руки за окнами дворца разыгралась невиданная снежная буря. Алэр насмешливо бросил, уходя:

— Готовьтесь к брачной церемонии, дамы и господа. Она состоится сегодня вечером. До тех пор никто, ни единая душа, не сможет покинуть дворец. И даже тайные тропы духов вам не помогут, белые маги.

Яррен и Кандар тут же проверили. Действительно, духи не отозвались.

— Силен! — почти с восхищением заметил Кандар.

— Еще бы! — поморщился полукровка. — Он у себя дома. Причем, очень древнего магического дома.

Но проверить, сработает ли кольцо Роберта, стоило.

Не сработало.

И это была самая плохая новость.

Вот если бы выйти из дворца… Но наружные двери из башни перестали открываться. Как и окна. Выйти из гостевого крыла теперь можно было только по внутренним переходам, наполненным стражей. И только по разрешению и приглашению императора.

***

Принцесса безучастно смотрела на алый рубин, светившийся яркой звездочкой среди углей жаровни. Ничего не происходило.

Наследник огненной магии, король и брат Лэйрин, не отозвался.

Переход в Гардарунт не открылся.

Ее жизнь кончена.

С каждым мигом ожидания рушились последние иллюзии спасения, и ее сердце сковывали ледяные обручи.

Она даже не стала спрашивать у фрейлин, согласится ли кто-нибудь из них заменить ее у алтаря. Язык не поворачивался.

После того, как Летта увидела ледяные глаза существа с лицом Марцелы, немыслимо еще кого-то отдавать в руки владыки Севера. Это будет убийством. Мучительной казнью. Она понимала, что никуда ее глупая фрейлина не уехала. Император солгал. Марцела мертва.

— Зачем вы согласились на церемонию уже сегодня, ваше высочество? — укорял ее Яррен. — Почему не отложили хотя бы на пару дней?

— Что бы это изменило?

Летта так и не рассказала никому об условии императора. Зачем? Что сможет сделать ее крохотная свита? Если девушки ей верны, они пожертвуют собой ради нее, а жертв принцесса не хотела.

— Каждый день, даже каждый час может дать нам шанс переиграть врага, — младший лорд Ирдари отбросил дипломатические расшаркивания. — Любая отсрочка. Каждый день король Лэйрин обучается огненной магии, усиливает возможности. Уверен, кольцо не отозвалось потому, что король еще не освоился. Слишком много силы на него обрушилось сразу. Это как попасть под водопад — оглушает. Я знаю, что говорю. У меня однажды открылся второй дар и едва меня не убил.

— Поздно теперь говорить, фьер Ирдари. Что сказано, то сказано. Я выйду за него замуж. А завтра он обещал сам отвезти меня в Гардарунт.

— Что?

— Он дал слово владыки.

Но принцесса плохо знала своего телохранителя. Яррен почуял полуправду и мало-помалу вытянул из нее все подробности, пока ее высочество завтракала (император учтиво прислал слуг с кухни, а те принесли подносы с едой для гардарундцев), а горец выискивал ледяные заклинания, втихаря оставленные императором, и скармливал их маленькой эйхо. Здесь же была и снежнодраконья нянька Мара. Пользуясь моментом, она расчесывала длинную и спутанную снежную шерстку воспитанницы.

— Значит, ему нужна у алтаря девственница, — задумался Яррен.

Если бы Алэр предусмотрительно не заблокировал дворцовые выходы в город, невинную деву можно было бы поискать за его пределами. Да хотя бы в ближайшем монастыре Безымянного. С помощью духовника-монаха, тот бы уболтал кого угодно на что угодно. Но чтоб Тьма сожрала этого Алэра, он и это предусмотрел!

— Да, это его условие, — кивнула принцесса. Она не соизволила переодеться — какая теперь разница! — и куталась в тот же шерстяной халат, а ноги прикрыла шубой.

— А фрейлинам вы говорить не хотите, — констатировал полукровка.

— Ни в коем случае! Вот если бы Марцела вернулась живая и невредимая, я бы могла надеяться на то, что мой жених их не обидит.

— Не вернется Марцела, миледи. Ее убили. Не император лично, но с его ведома или даже по приказу это сделал его советник и палач. Уже точно известно.

— Бедная! Пусть ее дух упокоится с миром! — Летта всхлипнула и сотворила у груди священный круг.

Яррен кончиком кинжала вынул из угольков рубиновое кольцо, положил на каменную полку камина, чтобы остыл металл.

— Полагаю, что ход с заменой у алтаря на представительницу невесты понадобился Алэру для того, чтобы вынудить вас уступить. После заключения такого брака никто и ничто не помешает императору консуммировать его уже по-настоящему. Наденьте кольцо короля Роберта, ваше высочество.

— Но оно бесполезно.

— К нему может вернуться сила в любой момент. А мне будет спокойнее, если оно будет у вас. Может быть, оно срабатывает только в минуту смертельной опасности, как последний шанс? У Роберта уже не спросишь… А жаль. Теперь я бы о многом хотел у него спросить.

Летта отодвинула поднос с едой, оставив почти все блюда нетронутыми. Кусок в горло не лез, хотя силы нужны, а в противостоянии вечному холоду они еще нужнее.

— Мара, вы тоже поешьте, — сказала она снежнодраконьей няньке.

— Ох, прекрасная госпожа, благодарю! Спаси Небо вашу невинную душу! Да не голодна я, уже успела сбегать на кухню-то, и поесть, и сплетни послушать. А что у меня о вас выспрашивали, так ни словечка не сказала! — хитро улыбнулась служанка.

— Спасибо, Мара.

— Простите, госпожа, что слушала ваш разговор, да лезу не в свое дело, но правильно ли я поняла, что господину нашему императору нужна в храм вместо вас девица, мужчин не знавшая, а своих вы жалеете?

— Правильно, Мара, — вздохнула принцесса.

— А что делать надо будет?

— Сказать клятву вместо невесты от ее имени. То есть, от моего.

— Всего-то? А нужна только благородных кровей дева?

— Не обязательно, — спешно вмешался Яррен, пока принцесса все не испортила. — Любая подойдет, лишь бы невинной девой была.

— Так, может, я подойду? — смущенно улыбнулась служанка и спрятала крупные натруженные руки под фартук. — Я ведь девица, замуж так и не вышла. Да и кто на меня посмотрит, когда северянки сплошь такие нежные да тонкие, ликом дивные, красоты неписаной? А тут я… вот такая…

— Ты красивая, Мара. По-своему красивая, — сказал полукровка, который никогда не лжет. — Просто у ласхов другие вкусы, и карие глаза они не ценят. А вот у красных магов цены бы тебе не было.

«Ей бы за великана аринта замуж выйти», — подумала принцесса, окинув одобрительным взглядом крепкую, статную, с большой грудью и сильными руками, фигуру снежнодраконьей няньки. С такими руками на медведя ходить. Или за тяжеленными ледяными драконами ухаживать. И лицо у нее грубое, с крупными чертами, словно из белого дерева вырубленное. Зато глаза — большие, карие, теплые, под длинными загнутыми ресницами — и правда очень красивые.

— Я очень тебе благодарна за попытку спасти меня, Мара, — вздохнула принцесса. — Но это для тебя очень опасно, а мне не поможет. Рано или поздно, я вынуждена буду выполнить договор.

— Но… господин Яррен говорил, чем позже, тем лучше для вас, — служанка покраснела и потупилась. — Простите мою дерзость. Я понимаю. Кто я такая? Грязь низкорожденная. И вдруг заместо вас, да с императором рядом!

— Нет-нет, Мара, не в том дело. Не в твоем происхождении и статусе. А в том, что для тебя это опасно. Для твоей жизни. Император может разгневаться на тебя.

— Если только в том дело, то меня-то он не тронет! Наша Зи не даст, — Мара с нежностью провела ладонью по приглаженным колючкам эйхо. — А ведь я не только ее воспитала. За последние годы во дворце, почитай, каждый эйхо поначалу из моих рук ел. Нешто они меня в обиду кому дадут? Это только ласхи думают, что у их снежаток-драконяток память короткая, а они… они просто другие. Но памятливые. И привязчивые. Даже когда вырастают. Это не мы их в семью берем, а они нас. И никаких владык они не признают, только свою семью.

Эйхо, словно соглашаясь, лизнула руки няньки бледно-фиолетовым языком. Подумала, подползла к принцессе и тоже лизнула.

— Если бы это меня спасло от ненавистного брака… — тоскливо прошептала Летта.

Но драконочка положила ей морду на колени, и принцесса перестала чувствовать себя загнанной в ловушку. Ледяной плен никуда не делся, но она здесь не одна.

— Что ж, — с облегчением выдохнул Яррен. — Одну проблему мы почти решили. Теперь нужно придумать, как защитить вас от посягательств императора, ваше высочество. Сбежать за пределы дворца мы не можем, но укрыться в часовне — вполне. Вряд ли Алэр пойдет на такое кощунство, как штурм часовни. Ему такое не спустят его единственные союзники, инсеи. Это чревато разрывом отношений со всеми странами, где есть церкви Безымянного, а если учесть обострившиеся внутренние проблемы в империи, то и переворотом… Уверен, он предпочтет подождать.

— Или уморить нас голодом.

— Осаду мы выдержим без проблем, — усмехнулся полукровка. — Но смею думать, он не будет ссориться с инсеями. Север никогда не воевал с зелеными магами, и не без причины.

— Какой? — заинтересовалась Летта неожиданно для самой себя — ей-то какое дело до магических битв? Ей бы свою жизнь не проиграть в неравном сражении…

— Ласхи могут заморозить воду, но водой она быть не перестанет, а вода — сущность инсеев. Если отозвать воды с Севера, то что останется от владыки льдов и снегов? Да с него и дворца достаточно — он наполовину построен из льда!

Принцесса сделала из услышанного совершенно неожиданный вывод и махнула в сторону окна, за которым выла снежная буря.

— Тогда почему вы это не остановите, лорд Яррен? Не снимете снежный барьер, чтобы мы могли бежать в Гардарунт? Вы же инсей!

Горец смутился.

— Наполовину. Я полукровка, и всех тайн инсейской магии не знаю. Но служитель в часовне наверняка знает больше меня.

На том и порешили: спрятать принцессу в храме, а к императору отправить Мару представительницей невесты.

* * *

Алэр отступил на шаг от своего творения и улыбнулся слегка безумной улыбкой творца, пребывающего в эйфории от самого процесса созидания, когда из-под его рук выходит нечто необыкновенное, волшебное; когда маг чувствует себя воистину демиургом, равным богам-создателям.

Он с любовным трепетом и нежностью провел подушечками пальцев по лицу стоявшей перед ним девушки, и на ее щеках появился легкий румянец. Ее грудь равномерно вздымалась, шевеля упавшую на обнаженный сосок темно-рыжую прядь, рыжие ресницы трепетали, а на алых блестящих губах играла чуть смущенная улыбка.

— Прекрасно! Совершенно, Марцела! — выдохнул император, и от его дыхания на длинных ресницах и гладких щеках девушки осели снежинки.

И не растаяли.

Алэр нахмурился. Осмотрел опочивальню, заваленную обломками льда с женскими очертаниями — неудачные экземпляры, которые он в досаде разбил и не удосужился убрать. Его взгляд упал на столик у ложа с хрустальным флаконом, горевшим рубиновой звездой.

— Время, время… У меня его нет! Особенно, на эксперименты. Если ее раскусили какие-то юнцы с первого взгляда, то мой ненавистный враг тем более поймет… Нет, не пойдет… нужна живая, теплая… А если… Растает или нет? Или попробовать иначе? Через кровь посредника… Хм…

Он осторожно, двумя пальцами взял рубиновый флакон с «Корнем солнца», взболтал, рассыпав по хрустальным стенам рыжевато-алые огненные отблески, и плеснул на дно стоявшего рядом бокала. Поморщился, когда в воздухе поплыл густой медовый запах.

— Выпей, Марцела, — приказал император снегурочке.

— Благодарю, мой император, — снежить присела в реверансе, поднялась и слегка рваным шагом двинулась к столику.

Это были последние шаги в недолгой жизни ледяной куклы. От первого же глотка эликсира она потекла ручейком, и через минуту в луже лежали оплывшие, как весенний сугроб, куски льда и осколки хрусталя.

Алэр брезгливо пнул их. Задумался. Щелкнул пальцами, высекая синие искры.

— Встань, Марцела!

Оплывший сугроб зашевелился, складываясь в обнаженную девичью фигуру с чертами лица леди Марцелы. Жутковатая волшба началась заново.

Алэра успокаивало одно: с каждым разом снегурка выходила совершеннее, живее. Даже подобия Найлы, — а он создавал их сотнями, тысячами, целую армию копий! — у него не получались такими близкими к оригиналу.

А если дать ей попробовать теплую человеческую кровь с растворенной в ней каплей «Корня солнца»? — задумался маг. Такое тепло не растопит ледяную куклу. Не сразу. Зато придаст ей необходимую для сношений эластичность. Остальное дополнят зеркала, магия и морок. А то, что Азархарт в любом случае почует магию, можно списать на последствия брачного ритуала и эликсира для трусливой невесты.

— И не забыть бы заменить тебе мордочку на личико принцессы, — усмехнулся Алэр, похлопав по щеке получившуюся лучше прежней снегурочку. — Плохо только, что матрица получилась с изъяном — оригинал уже не девственница, но у тебя мы эту мелочь поправим, милая Марцела.

— Благодарю, мой император, — с улыбкой обожания отозвалась снежить.

Алэр смахнул с кресла ледяное крошево, сел, задумчиво уперев подбородок в кулак.

— Как же тяжело исправлять ошибки молодости! А ведь я держусь уже не одну сотню лет, не поддаюсь Азархарту, будь он проклят. Темная страна не откусила больше ни пяди от земель империи, не взяла ни души, хотя убила, увы, многих. И кто это оценит, Марцела?

— Я, мой господин! — снегурочка совсем как живая опустилась на колени и, почтительно взяв в ладони присмиревшую императорскую косу, поцеловала. Коса вырвалась, взметнулась снежной метелью, и маг с удовлетворением отметил, что на этот раз снежинки не задержались на коже девушки, а потекли влажными дорожками. Впрочем, они быстро остыли, а кукла снова потеряла текучую живость.

— Работать еще и работать, — вздохнул Алэр. — Если ты думаешь, что мне хочется отдавать проклятому Темному мою невесту, то ты ошибаешься. Я еще не совсем зверь. Она ничем не заслужила такой участи. Молчи, Марцела, — оборвал он встрепенувшуюся снегурочку. — Что бы твоя отзеркаленная память тебе ни шептала, не смей говорить мне. Зеркала имеют свойство искажать. А если Виолетта и заслужила, то я еще об этом не знаю, и узнáю не от тебя. В любом случае Азархарту будет слишком жирно получить то, что должен получить я.

— И вы отдадите ему меня вместо нее? — с равнодушием снежной пустыни спросила снегурочка.

— Глупая. Как была, так и осталась дура дурой. Я отдам твое тело, не тебя. Твое ледяное тело. Пусть делает с ним, что хочет. Оно все равно быстро разрушится. Но разве ты — это твое тело? Оно у тебя уже пятое за последние дни, Марцела.

— Шестое. Ты пять раз меня убивал.

— Четыре. Первый раз тебя убил мой палач.

— Но ты знал, что меня ждет! — упрекнула кукла.

— Знал. Но как бы я сделал тебя бессмертной, не убив твое тело, этот несовершенный носитель, за который так сильно цеплялось твое сознание? Это было необходимо. А теперь ты почти совершенна и бессмертна. По крайней мере, до тех пор, пока существуют мои волшебные зеркала. О, если бы я сам убил Найлу, она бы никогда не смогла от меня сбежать! — Алэр с яростью раздавил каблуком осколок хрустального бокала. Но вспышка быстро погасла — император слишком устал. — Я подарил тебе смерть и бессмертие, женщина. Даже если погибнет это тело, я создам для тебя новое и снова наполню его тобой. Или частью тебя. Той, что успел сохранить.

— Это больно.

— Врешь. Тебе уже не больно.

— Я помню ту боль. И хотела бы забыть. Но каждый раз она возвращается.

Конец ознакомительного фрагмента.