Гончая. Корабль-призрак

Ирина Нечаева

Юному штурману Рудольфу Эрману снятся белые паруса, смоленые веревки и пиратские карты, а жизнь предлагает ему уродливые паромы и бесконечные бумаги. Но однажды в гавань города Гамбурга входит деревянный фрегат – копия корабля семнадцатого века. Служба на исторической реплике оказывается полна странностей и загадок. Впрочем, реплика ли это? Книга о море, об известных и неизвестных морских легендах, о быте парусных кораблей – регатах, штормах и штилях, фестивалях и праздниках.

Post non est propter⁵

Где-то есть окраина —

Туда, за тропик Козерога! —

Где капитана с ликом Каина

Легла ужасная дорога.

Николай Гумилев, из цикла «Капитаны»

Моя личная библиотека состоит из восьми «лучших морских романов для юношества» и пары учебников, жемчужина маленького собрания Рамсеса — старинное коптское Евангелие, Джо возит с собой несколько томов самой любимой фантастики и фэнтези, какие-то книги найдутся у каждого матроса, но с подборкой нашего капитана ни одна книжная коллекция на борту не сравнится. Например, я своими глазами видел у него настоящие эльзевиры семнадцатого века. А еще — античную классику, труды отцов церкви, средневековые хроники и разнообразные эпосы. И самое ужасное заключается в том, что он все это читает! Я понимаю — тратить на подобные книги короткую человеческую жизнь, но когда впереди вечность, можно, по-моему, уже и детективчики полистать. Хотя, наверное, чтобы понять всю прелесть «Жизнеописания двенадцати цезарей» и начать получать от него удовольствие, нужно просто прожить лет триста. Но так или иначе, а почти всю литературу, созданную после середины девятнадцатого века, капитан знает, но не признаёт — за редкими исключениями, вроде рассказов о Шерлоке Холмсе.

Поэтому когда я за какой-то надобностью зашел в капитанскую каюту и увидел на столе два бульварного вида томика в ярких обложках, то очень удивился. И даже рискнул спросить:

— Можно посмотреть?

— Нельзя, — резко ответил капитан, — простите, Рудольф, но это подарок. Хотите, возьмите что-нибудь другое.

Вообще капитан очень легко относится к своей бесценной библиотеке и дает почитать редчайшие книги по первой просьбе кому угодно, вплоть до последнего юнги. Другое дело, что обращаться к нему с подобными просьбами не осмеливаются не только юнги, но и мы. При острой необходимости можно прибегнуть к помощи боцмана, дружба которого с капитаном старше нас троих, вместе взятых. А тут сам предложил… Воспользовавшись редким случаем, я завладел «Пиратами Америки» Александра Эксвемелина, чуть ли не первым изданием, и спешно откланялся.

— Что я вижу?! Ты ограбил капитана? — по пути к каюте навстречу попался Рамсес, оценивший мое приобретение в полной мере.

— Ага. И только намеревался сокрыться у себя в каюте и предаться сладострастному чтению, а теперь придется с тобой делиться. Может, проще тебя убить?

— Сходи со мной покурить, и я тебя, так и быть, не выдам.

На том и порешили.

На баке, вытаскивая сигареты, Рамсес спросил:

— Зачем тебе Эксвемелин настолько понадобился, что ты к капитану пошел?

— Да он сам предложил.

— Серьезно? Типа, «Рудольф, извольте прочитать, ваш культурный уровень не соответствует требованиям „Гончей“»?

— Это я бы еще понял, — и я рассказал старпому о таинственных книжках.

— Может, кэп их тайком читает? — развеселился тот.

— Ага, ночью, под одеялом, с фонариком… — идея выходила богатая, но бесперспективная, поэтому разрабатывать ее мы не стали. К тому же я действительно собирался немного почитать, пока было свободное время.

Устроившись на койке и на всякий случай заведя будильник, я погрузился в нидерландский текст. Ну не то чтобы совсем погрузился — в разнообразные словари я смотрел едва ли не чаще, чем в оригинал. Когда я в очередной раз давал себе слово заняться языками — а то вдруг мой культурный уровень и правда не соответствует — прозвонил будильник. Оказалось, что до моей вахты осталось пятнадцать минут.

За то время, что я провел за книгой, погода сильно ухудшилась. Корабль затянуло невероятно густым туманом. По консистенции и цвету он напоминал лимонный курд и передвигаться в нем было не только трудно, но и неприятно. Соображая, успею ли я выпить кофе и покурить, или придется выбирать, я пробирался по палубе ощупью и дважды чуть не переломал ноги, споткнувшись на мокрых трапах. На баке кто-то переговаривался неузнаваемыми голосами, и я поднялся туда.

— Стой! — раздался голос Джо прямо из-под ног.

Она сидела на палубе по-турецки, и курила, пряча сигарету в кулаке. Я уселся рядом и попытался тоже закурить — с третьего раза получилось.

— Правда, ты принесешь мне на вахту кофе? — попросил я. — А то при такой видимости сонный я корабль угроблю к чертям.

— Принесу, — отозвалась она, — но этот туман такой гадкий, что на месте капитана я бы «Гончую» вообще никому не доверила.

— Особенно такой салаге, как я, — сырой табак был мерзок на вкус, поэтому я выбросил сигарету, встал и посмотрел вперед — предположительно. Видно не было решительно ничего. И вдруг на траверзе левого борта загорелся мутный ярко-синий огонь. Вроде бы довольно далеко, но в таком тумане нельзя быть уверенным ни в чем.

— Джо! — позвал я.

— Что там? — она лениво поднялась, еще пару секунд мы вместе смотрели на синее пятно, а потом со всех ног бросились искать капитана, совсем позабыв о наличии впередсмотрящего.

Капитан обнаружился в штурманской рубке вместе с Рамсесом. Услышав наш сбивчивый доклад, он удовлетворенно улыбнулся:

— На это я и рассчитывал, — а потом неожиданно жестко сказал: — Джо, в каюту. И не показывайтесь оттуда до утра.

— Почему?! — растерялась наша подруга.

— Джоанна, — стальным голосом повторил капитан, — в каюту.

— Слушаюсь, — склонила голову Джо, повернулась через левое плечо и строевым шагом вышла из рубки.

— Обидится… — вздохнул Рамсес.

— Обижаться на приказы — это что-то новенькое, — отрезал капитан. — Рудольф, идемте со мной на палубу. Рамсес, остаетесь здесь.

— Есть, — коротко ответил Рамсес, не заостряя внимания на том, что только что отбили восемь склянок.

Капитан стремительно вышел на палубу, а я за ним.

— Рудольф, — от непривычной строгости не осталось и следа, — помните, что я вам обещал однажды?

— Никак нет!

— Бросьте, — поморщился капитан. Туман начал рассеиваться, и стало возможно разглядеть выражение лица собеседника. — Джо я услал для ее же блага, и на этом обсуждение моих приказов попрошу закончить. А обещал я вам, что вы познакомитесь с капитаном ван Страатеном.

Секунд десять я обдумывал это заявление, а потом догадался.

— То есть сейчас мы с ним встретимся?

— Именно.

— Это из-за него такой туман?

— Наоборот, — улыбнулся капитан. — Сознайтесь, Рудольф, вы тоже считаете, что встреча с Летучим Голландцем влечет за собой смерть?

— Ну… да.

— Если бы вы изучали право, то знали бы о существовании непреложного принципа post hoc non est propter hoc. После — не значит вследствие. Да, моряки, увидевшие «Эксцельсиор», обычно гибнут. Но если бы кто-нибудь из них взглянул на карту течений, проверил курс, да просто посмотрел бы вокруг, они остались бы живы. А ван Страатен всего-навсего пытается предупредить тех, кто уже и так и в опасности, — с горечью закончил капитан.

— Хреновый у него пиарщик, — глубокомысленно заметил я, пораженный такой трактовкой истории Летучего Голландца, который, оказывается, называется «Эксцельсиор».

— Где вы набрались таких слов, Рудольф? — рассердился капитан.

— Извините…

— Ничего. Теперь вы понимаете, почему мы искали его в том районе, где проблемы наиболее вероятны? А теперь смотрите.

Туман к этому моменту сгинул, оставив все после себя совершенно мокрым, и я смог беспрепятственно любоваться «Эксцельсиором». Контуры флейта окружал голубой огонь, прекрасно освещавший порванный, провисший такелаж, перекошенные в разные стороны реи и полуживые от старости паруса. Несмотря на плачевное состояние, корабль шел быстро и ровно, а дырявые, как хороший сыр, паруса, надувал ветер, который, как мне казалось, дул совершенно в другую сторону. Выглядело все это и в самом деле жутковато, и когда капитан окликнул меня, велев принять шлюпку, я был очень рад оторваться от созерцания и заняться делом.

Капитан ван Страатен поднялся на борт, и я сумел его разглядеть. На скелет в лохмотьях он никак не походил — просто высокий человек с очень изможденным лицом, обрамленным густой бородой. Одет он был, кстати, не по голландской моде (если мои представления о голландской моде семнадцатого века, почерпнутые из соответствующей живописи, верны), а по французской. С капитаном Кэссиди они обнялись, как старые друзья после долгой разлуки, да так оно и было, судя по всему.

— Смените Рамсеса, — велел мне капитан и повел гостя к себе в каюту.

— Что происходит? — набросился на меня Рамсес, когда я принял у него вахту и одновременно завладел его кружкой кофе.

— Мы повстречали Летучего Голландца, — признался я, — можешь бежать на палубу любоваться.

— А нам теперь шторма или другой катастрофы не ждать? — забеспокоился старпом.

— Капитан утверждает, что нет. Иди давай, я же вижу, что шторм тебя интересует в последнюю очередь.

Следующие два часа прошли спокойно, а потом в рубку вернулся капитан. Довольный, и, кажется, выпивший — впрочем, утверждать наверняка я бы не взялся.

— Идите спать, Рудольф, — велел он.

Я еще немного постоял на палубе — погода совсем наладилась, светила красивая, почти полная луна, и было хорошо. «Эксцельсиора», отошедшего совсем недавно, я уже не увидел.

— И что же вчера случилось такое, не предназначенное для моих невинных глаз? — мрачно спросила нас Джо за завтраком, — Кэссиди женится и вчера пригласил вас на мальчишник? Или вы захватили корабль, везущий прекрасных черных рабынь, и устроили оргию?

— Мы встретились с капитаном ван Страатеном, — сдал нас с потрохами Рамсес.

Джо поперхнулась чаем.

— А меня отправили спать?! Кто вы после этого? Друзья, называется…

— Да мы-то причем? — справедливо возмутился я, — лучше подумай, чем ты капитана рассердила.

Весь день Джо была мрачнее тучи и время от времени начинала ворчать: «подумать только… Летучий Голландец». Обижаться на капитана ей не позволяла то ли субординация, то ли еще что, поэтому она обижалась на нас с Рамсесом, и страдали все трое. Настолько, что даже решили ночью, когда сдадим вахту, засесть в кают-компании с бутылочкой чего-нибудь крепкого. Обычно капитан давал добро на это без проблем.

Но в этот раз, когда мы уже выбирали делегата, который спросил бы разрешения, капитан выразил желание увидеть всех троих. Посмотрев на нас так, что нам — мне во всяком случае — стало стыдно, он осведомился:

— Джо, вы не собираетесь в ближайшее время выйти замуж?

— Нет, сэр, — удивилась Джо.

— Я, кстати, тоже не планирую жениться, — вполголоса заметил капитан. Джо смутилась. — А как бы вы поступили, если бы мой вчерашний гость сделал вам предложение?

— С чего бы это?

— Вы — вы все — очень плохо знаете свои любимые легенды. Если он найдет девушку, которая согласится стать его женой, проклятие будет снято.

— Так девушку же на земле искать нужно, — припомнил Рамсес.

— Совсем необязательно. Просто мой экипаж — едва ли не единственный шанс для него встретить живую женщину в море. Поэтому прекратите на меня дуться. Или вы, Джо, всю жизнь мечтали отказать капитану ван Страатену?

Тут я заметил, что ярких книжек на столе больше нет, а украдкой скосив глаза на полки, не обнаружил их и там. И незаметно толкнул Рамсеса локтем, показывая ему на пустой стол.

— Что же касается двух книг, судьба которых вас так интересует, — с иронией закончил капитан, — то это были романы из серии «Похождения Летучего Голландца», и я подарил их ван Страатену.

— А зачем они ему? — поинтересовалась Джо, заметно приободрившаяся.

— Он коллекционирует книжки о себе. — И добавил язвительно, — у него, как вы понимаете, очень много свободного времени.

Примечания

5

«После» — не означает «вследствие» (лат.)