Дитя четырёх кровей

Ирина Маликова (2024)

Иннис Веланор всю жизнь была тенью и величайшей неудачей прославленных родителей, и однажды она приняла решение поступить в Высшую королевскую академию Романдитора, чтобы доказать, что тоже чего-то стоит! Вот только это безумно сложно, и помочь ей может лишь человек, которого она надух не переносит! А ещё Иннис заключила сделку с богиней, но хватит ли ей храбрости расплатиться за её милость?

Глава 6

Иннис собрала сумки ещё до рассвета.

Она достаточно хорошо знала родителей, чтобы не обманываться: вчерашняя вспышка не возымеет никакого эффекта. Отец ясно дал понять, что договор уже заключен, и её «не хочу выходить замуж» уж никак не является уважительной причиной для его расторжения. Но насильно под венец её не затащат, пусть и не мечтают! В конце концов, в Романдиторе хоть ещё и сохранилась традиция договорных браков, нерушима она лишь в случае, когда новобрачные слишком юны, чтобы перечить родителям.

Сумки с вещами она пока спрятала под кровать ― не зачем вызывать лишние вопросы и создавать поводы для ссор, их в последнее время и без поводов предостаточно! И когда дело было сделано, легла на кровать, и пролежала так несколько часов, периодически то засыпая, то просыпаясь.

Сквозь открытое окно она слышала, как к дому подъезжали экипажи с пациентами, их жалобы и всхлипы, а потом ― счастливый лепет и благодарности за подаренное время. В детстве это вызывало в ней бурный восторг, в подростковом возрасте ― ещё не угасшую надежду, что однажды подобное будут говорить и ей самой. Этим же утром Иннис впервые пожелала затворить окно! Она представляла доброжелательные лица своих родителей в тот самый момент, когда их благодарят, и это вызывало в ней неистовое раздражение!

Выходит, кому-то они дарят право на жизнь, и эти люди проживут её по своему усмотрению, а ей, значит, такое право не полагается?!

Когда послышался звук очередной подъехавшей кареты, Иннис страдальчески вздохнула и встала с кровати. Невыносимо больше слушать это, нужно срочно что-то делать! Она дёрнулась было к окну, чтобы закрыть его, но потом, секунду поколебавшись, двинулась к двери. Нужно проскользнуть незамеченной, пока родители принимают очередного пациента! Выйдя в коридор, она, бесшумно ступая по ковру, прижимаясь к стене, подошла к лестнице. Улучив момент, когда матушка, поприветствовав пожилую пару, провожала их в отцовский кабинет, девушка, перемахивая через две ступеньки, спустилась с лестницы. Дело оставалось за малым. Помолившись Владычице, она навалилась всем телом на дверь и, крепко удерживая её за ручку, приоткрыла совсем чуть-чуть и прошмыгнула наружу, после чего так же осторожно прикрыла её, дабы никто не услышал…

— Миэйра Иннис.

Девушка подскочила и едва не закричала! Развернувшись, она увидела перед собой совсем уж неожиданного гостя! Перед ней стоял её «жених»… но это сейчас не имело никакого значения!..

— Что Вы тут голосите, Вы меня выдадите, ― прошипела она, опасливо оглянувшись на дверь.

— Не слишком радушный приём.

— А чего Вы, спрашивается, ожидали?.. ― нет, здесь беседу вести нельзя, больно велик риск быть пойманной… ― Что Вы здесь делаете? Если Вы к моим родителям…

— Нет-нет, я пришёл поговорить с Вами. Но вижу, время неудачное…

— И место тоже. Так… идёмте отсюда! И пошевеливайтесь!

Иннис, не церемонясь, схватила несчастного гостя под локоть и потащила прочь со двора. И с каждым шагом дышать становилось всё легче, а с плеч словно осыпался тот груз дурных вестей, что свалился на неё вчера. И лишь один человек её ко дну. А точнее ― она сама его тянула…

— Позвольте спросить, как долго нам ещё идти? ― миролюбиво поинтересовался мужчина, впрочем, и не пытаясь вырваться. Иннис уже успокоилась и понимала, что ведёт себя некрасиво, однако останавливаться нельзя ― будет неловко, а ведь неизвестно, в каком ключе пойдёт разговор.

— Как только уйдём подальше и скроемся от любопытных взоров, миэйр, я сразу же Вас вызволю, ― притворно проворковала она.

— Тогда позвольте подсказать укромное местечко, где нам точно никто не помешает, разговор предстоит тяжёлый. Только сперва, ― мужчина ловко перехватил её руку и подцепил её своим локтём, ― так-то лучше. Теперь в глазах окружающих мы смотримся благопристойно и так, как полагается паре.

— Вы приняли слова моего отца слишком близко к сердцу.

— Как бы то ни было, незачем давать окружающим повод для пересудов, миэйра. Весть о нашей скорой помолвке разойдётся быстро, так пусть люди видят приличную пару, а не женщину, волоком тянущую жениха вдоль улицы.

В здравомыслии ему не откажешь.

Иннис подула на лицо. День выдался жарким, как, впрочем, как и всегда летом, что переносилось ею труднее, чем большинству жителей города ― единственный недостаток родства с дриадами. Извечная жажда, потливость, недостаток свежего воздуха ― всё это вынуждало девушку надевать чуть менее приличные наряды, чем было заведено в их королевстве. Впрочем, укороченная юбка была едва выше щиколоток, а блуза без рукавов из тончайшего материала прикрывала весь стыд, так что…. Насколько Иннис было известно, о ней не ходила слава блудницы, и на том спасибо. А недовольные везде отыщутся.

Они спускались вниз по улице, мимо торговых рядов. Зычные голоса продавцов зазывали покупателей, горожане толпились вокруг них, как копошащиеся насекомые, пространство наполняли ароматы специй, свежих фруктов, жареного мяса. Иннис очень некстати вспомнила, что не завтракала, и тут же ощутила приступ тошноты, вспомнив, почему. Причина этого сейчас шла рядом, рука об руку с ней, и выглядела, к недовольству Иннис, уж слишком свежо и расслабленно…

Внезапно они свернули в проулок ― такой узкий, что им пришлось, наконец, расцепить руки и пойти поодиночке. Тропа из разбитых камней уводила вниз, и девушке, шедшей позади, всё казалось, что они вот-вот сорвутся и покатятся кубарем. Здания остались позади, спуск стал ещё более крутым ― благо, хотя бы о короткую юбку не споткнётся! И тут, в просвете среди веток густо растущих деревьев, Иннис увидела реку, почувствовала запах свежей воды! Шедший впереди Фэллан спрыгнул с каменистого склона и подал ей руку, помогая безопасно спуститься, что, к своему недовольству, Иннис сделала не слишком изящно.

— Ты в порядке?

— В полном, ― проворчала девушка и, прихрамывая, пошла вдоль деревьев. Сквозь высокою густую траву словно прорывались старые деревянные лавки. Фонарные столбы были почти невидимы из-за разросшихся веток многочисленных деревьев. ― Что это за место?

Фэллан взял девушку за руку и, пригнувшись, увлёк её в просвет между веток, за которым открывался поистине чарующий вид! Они оказались на берегу реки, почти у самой её воды, весь берег был усыпан белыми и голубыми цветами, а чуть поодаль…

— Это что, гонтина[1]? ― Крытое строение из старого дерева возвышалось над стройным дощатым забором с резными пиками. Оно словно было единым целым с окружавшей его травой, словно само было творением природы. Даже издалека Иннис ощутила величие этого места, его значимость для тех, кто населял эти земли задолго до них. ― И ведь правда ― гонтина, да ещё и добротная, с виду крепкая! Мы что, прошли сквозь портал? Я полагала, древние верования давно покинули эти места, стерев за собой все следы.

— Ими пропитана сама земля, сам здешний воздух. Многие семьи живут здесь поколениями, и они хранят память о древних богах. Ты ведь не думаешь, что дом моей семьи ― единственное место в городе, за которое боролись староверы?

Лёгкая, снисходительная улыбка тронула губы молодого мужчины и он, не дожидаясь ответа, отвернулся и подставил лицо солнцу. Приятное лицо, вынуждена была признать Иннис. Он был совершенно не похож на отца, но и от матери ему достался лишь серебристый цвет волос. Квадратная челюсть, нос с лёгкой горбинкой, густые тёмные брови, нависающие над большими глазами цвета расплавленного золота. Он был сыном знати, и выглядел соответствующе, и ни расстёгнутая на верхние пуговки рубаха с подвёрнутыми рукавами поверх походных брюк, ни стоптанные туфли не умаляли его аристократичности.

Где-то на уровне подсознания, Иннис понимала, что он отличался от своих родителей не только внешним видом.

— До вчерашнего дня я вообще не думала о вашей семье, ― проворчала она. ― И лучше бы так продолжалось и дальше.

Фэллан рассмеялся.

— Вчерашний вечер потряс нас обоих. Идём туда, незачем стоять на солнце. ― Мужчина указал на поваленный ствол в тени густой листвы. ― Для начала, предлагаю не важничать друг с другом. Ввиду последних событий, это выглядит странно.

— Согласна.

— И сразу должен сказать: я не в восторге от принятого решения. Наверное, нужно было заявить об этом с самого начала, тогда ты держалась бы дружелюбнее.

— Может, и нет.

В глазах мужчины сверкнул озорной огонёк.

— Стало быть, ты тоже не желаешь надевать брачный браслет? ― Иннис покачала головой. ― Тому есть особые причины? Твоё сердце уже занято?

— Нет, не поэтому… Я просто…

— Не хочешь быть старым чемоданом?

Щёки девушки вспыхнули.

— Не хочу замуж за того, кто подслушивает чужие разговоры, ― отрезала она, окатив улыбающегося «жениха» испепеляющим взглядом.

— В таком случае, милая невеста, надо было говорить тише.

Повисло неудобное молчание. По спине девушки пробежал холодок, будто воздух стал полон пронзающей безысходности и печали. Рядом сидящий мужчина наверняка ощущал то же самое, и от этого было чуть легче. Не так…страшно.

— Ладно, меня захотели вручить на попечительство сильного и обеспеченного мужа. А ты-то в чём провинился?

— Блудил и по кабакам бродил, ― брякнул Фэллан, судя по всему, бездумно, потому что когда Иннис прыснула, выругался и смущённо посмотрел на девушку. ― Это уж точно не для ушей будущей супруги.

— Что за сокровище мне досталось!

— Цени и будь благодарной, ― отшутился в ответ мужчина и лениво потянулся. ― Я молод и свободен ― был до этого времени. Учусь в столице, перебрался туда ещё до поступления в Академию, так что давно живу отдельно от родителей. Чем же ещё там заниматься? Мне осталось учиться ровно год, и отец решил, что мне пора остепениться. Но зачем? Мне двадцать четыре года, у меня жизнь впереди! К тому же, я даже не собираюсь возвращаться в Халдирею по окончании учёбы! Отец пользуется своим положением мне назло!

— Учишься в столице…живёшь отдельно… ― Иннис мечтательно прикрыла глаза. ― Звучит, как прекрасная баллада о жизни, которой мне никогда не видать.

— Почему же?

— Что ж непонятного? Буквально вчера сдуру решила поступить в Высшую Академию Романдитора, чтобы утереть всем нос, но… наверняка ты знаешь, что болтают обо мне и моих способностях. Я так разозлилась на весь мир, на судьбу…ну и ляпнула первое, что пришло в голову. Да вот только реальность такова, что мне ни за что не попасть туда, но я проговорила это желание в Дивных Дубравах, и теперь меня ещё и настигнет немилость Владычицы Вирявы! Будто сама Судьба насмехается надо мной! ― Иннис спрятала лицо в ладонях и добавила хрипло: ― Я и так никто в глазах родителей, Фэллан. Выйду за тебя ― совсем растворюсь в памяти этого города, и навсегда так и останусь лишь извечной и безликой тенью сына лорда-про́воста. ― Иннис потёрла лицо и убрала руки. ― Надо бежать из Халдиреи.

— Бессмысленно, моя милая невеста.

— Да прекрати уже так называть меня!

— Насколько мне известно, наши семьи уже подписали договор, и скрепили его Печатью Заветов, ― невозмутимо сказал он. ― Тебе ведь известно, что это?

— Магический прибор, ломающий людям жизнь?

Мужчина похлопал её по плечу.

— Вот именно. И коли так, мы уже не вольны делать всё, что заблагорассудится. Печать договора отметила сами наши судьбы. Допустим, ты сбежишь. Тебе нужно будет как-то питаться. Наймёшься к кому-нибудь, и как только подпишешь договор, как начальник узнает о печати. То же случится, если ты захочешь выйти замуж. У печати нет срока давности, и расторгнуть договор можно лишь с согласия тех, кто составил договор.

Иннис мученически застонала и поднялась на ноги. Это нелепица, просто нелепица! Об этой печати она ничего не знала ― да и откуда бы? Ранее не было необходимости интересоваться обрядами и тонкостями бракосочетания. Выходит, всё тщетно? Слабая надежда, что ей удастся избежать этой участи, превратилась в прах и развеялась на восточном ветру…. Чем она так прогневала судьбу, чем же? Она всю жизнь была покорной дочерью, не нарушала закон, не мусорила на улицах…. И всё ради этого? Такова её судьба?!

— Придётся обрить голову и уйти жить к дриадам. Всегда знала, что нет мне места за пределами леса,― упавшим голосом проговорила она, глядя куда-то в пустоту.

— Может, и есть.

Иннис стремительно развернулась и во все глаза уставилась на мужчину, который, в свою очередь, окинул её задумчивым взглядом.

— Ты что-то придумал, ― выдохнула она и подошла ближе. ― Придумал же, да?

— Возможно…. Слушай! Ты же сказала, что хочешь поступить в Высшую Академию Романдитора, чтобы кому-то что-то доказать. Возможно, мы можем использовать это…. ― Мужчина подскочил на ноги и начал расхаживать перед ней туда-сюда. ― Нам не под силу повлиять на решение наших отцов, Иннис, с этим придётся смириться.

— Отличное начало, Фэллан. Очень вдохновляет.

— Да погоди, погоди! Нам не удастся отговорить их ― пока что. Но что, если мы обыграем это? Скажем… я поставлю отцу условие, что женюсь на тебе, но только когда ты получишь диплом Высшей Академии Романдитора, и упрусь в это! Ты скажешь, что готовишься к поступлению, и на три года можно будет забыть о женитьбе.

— И что заставляет тебя уверовать в то, что к тебе прислушаются?

Фэллан подленько ухмыльнулся.

— Я ведь их первенец, любимый сын, а учитывая мои успехи в учёбе ― ещё и гордость семьи. Сыграю на их любви ко мне, как распоследний мерзавец. Матушка точно не устоит, а в её влиянии на отца ты сама вчера лично убедилась. А за этот срок может многое произойти. Может начаться война…

–… или наши родные рассорятся, ― подхватила Иннис, воодушевлённая внезапной идеей.

–… или ты понесёшь от кого-то другого…

— Фэллан!

— Или же я кого-нибудь осчастливлю! Иннис, это даст нам время! ― Фэллан взял руки девушки в свои, его глаза лучились восторгом. ― Это же наш шанс!

— Да, вот только ты не всё продумал, ― едко заметила Иннис. ― Твой план прекрасен, но ты проспал ту часть, где я говорила, что не видать мне Академии, не по силам мне попасть туда.

К её изумлению, эти слова не произвели на Фэллана ни малейшего впечатления. Губы мужчины растянулись в тягучей, сладкой, словно шоколадный ликёр, улыбке.

— Значит, дело остаётся за малым ― подготовить тебя! И я знаю, кто нам в этом поможет.

[1] языческий храм с помещениями для ритуальных пиров и хранения священных знамён.