Заметки позавчерашней девчонки, или Привет, 90-е!

Инга Ефимова (2024)

Почему мы, люди, склонны идеализировать прошлое? Почему все, как один, твердят, что раньше было лучше? Все просто — там, в прошлом, мы просто были молодыми…Обычный провинциальный городок, средняя школа, юность, первая любовь, кроссовки «Абидас», дискотека… В общем, книга для тех и о тех, чья юность пришлась на лихие и бешеные 90-е… Все совпадения с реальными событиями и людьми случайны.

Глава 6

После уроков, отбрехавшись от назойливой Элки, предлагавшей сгонять на рынок, я со скорбной физиономией поплелась домой. За воротами школы получила ощитимый удар пониже спины. Оглянулась, готовая размазать обидчика по асфальту. Передо мной стоял улыбающийся Левка, катая в руке грязно-серый снежок из подтаявшего снега.

— Круто я тебя зафинтилил по заднице? — улыбался он во весь рот.

— Лева, иди нафик, — я отвернулась, демонстрируя всем видом презрение, — не до тебя сейчас.

Левка не отставал. Метров за сто от школы, он дернул меня за рукав, призывая к общению. Я выдернула рукав и фыркнула.

— Между прочим, Черникова, зря ты сейчас воротишь нос. Я, между прочим, твой спаситель. И ты еще сама не знаешь, но, возможно, через минуту ты мне сама пятки целовать начнешь.

— Ты идиот? — я задохнулась от возмущения.

— Нет, я тот, кто поможет тебе избежать позора и порки, — прищурив глаз, сообщил Чубаров.

— От чего именно ты меня собрался спасать? Какая порка? Что вообще за бред? — я начала закипать.

— От двойки по физике!

— Не смешно.

— Не смешно, — вдруг посерьезнел Левка, — но я сделал все, что мог.

— Ну и что ты сделал?

Левка загадачно улыбнулся и поманил меня рукой. Мы прошли на детскую площадку в ближайшем дворе, уселись на скамейку, скрытую от посторонних глаз зарослями сирени.

— Ну, — нетерпеливо подгоняла я, — зачем мы сюда приперлись?

Левка воровато оглянулся, придвинулся ко мне поближе и расстегнул молнию рюкзака.

— Смотри, — указал он глазами в узкую щель между металлическими зубцами молнии.

— Ну и что там? — недовольно скривилась я.

— Смотри, говорю.

Я осторожно раздвинула проем: из сумки торчал уголок темно-синей клеенки.

— Наш журнал, — ахнула я.

— Он самый, — довольно оскалбился Чубатик.

— Где ты его взял? Зачем?

— Где взял, там уже нет, — деловито заявил Левка, застегивая молнию.

Я непонимающе уставилась на него.

— Черникова, ну что ты на меня таращишься? Зачем, зачем… Мы его выкинем. Нету тела — нету дела.

— Какого дела? Чубаров, ты идиот?

— Не истерии, я тебя спасаю.

— А я тебя просила?

— Нет. Но это не безвозмездно.

— Чего?

— Ты мне, Черникова, за спасение своей чести, титьки покажешь, — Левка расплылся в довольной улыбке.

— Идиот, — выдохнула я и двинула Чубатика сумкой по башке.

— Больно же, — взвизгнул Левка, — я же пошутил, не нужны мне твои прыщи.

— А что тебе нужно, придурок? Ты хоть понимаешь, что теперь будет? В 10 «А» пропал журнал! Да нам же всем бошки поотрывают.

— Не поотрывают, это еще доказать надо, что журнал сперли мы. Может, это Сявка взяла его на проверку и залила чаем. А потом сожгла, — захохотал Левка.

— Чубаров, это не смешно. Я, конечно, понимаю, что ты для меня старался: нету тела, — передразнила я его, — но дело в том, что тело-то как раз есть. Фикса тоже выкрадешь и выкинешь?

— Спокойно. У нас у половины класса есть двойки. Кто докажет, что журнал пропал именно из-за твоей? Сопрем все на Писарева, у него вообще двоек полно.

— Значит так, — вскипела я, — завтра, как хочешь, возвращаешь журнал на место, понял?

— Не понял. В учительскую не просочишься, ты же знаешь. Там Сявка с утра заседает. Потом другие работники мела и указки набегут и будут обсуждать дела насущные.

— Но ты же как-то просочился? — прошипела я глядя в Левкины смеющиеся глаза.

–Мне просто повезло.

— Хорошо, я сама его завтра верну. Давай журнал.

— Ну и дура же ты, Черникова.

Левка нехотя полез в рюкзак. Вдруг он улыбнулся, отдернул руки и заявил:

— Получишь свой журнал, если отберешь.

Я схватила Левкину сумку, сунула руку в нутро его потрепанного рюкзака и ухватила журнал, Левка с другой стороны вцепился одной рукой в лямку рюкзака, другой схватил журнал. Буквально пару секунд мы подергали журнал, толкая друг друга, а потом как-то неожиданно Левка вывернулся, дернул и упал на землю с журналом в руке. Еще не успев ничего понять, он победно потряс трофеем над головой. Потом, видимо, разглядев выражение моего лица, перевел глаза на то, что осталось у него в руках. В руках у Левки был журнал, почти весь. А в моих руках осталась синяя клеенчатая обложка и картонный прямоугольник, на котором Светочкиной рукой было аккуратно выведено: 10 «А».

С минуту мы с Левкой молча таращились на то, во что превратился классный документ.

— Может, склеить? — неуверенно предложил Чубаров.

— Чем? Твоими соплями? — мне снова хотелось порыдать.

— Ядом твоим. Давай сюда, — Левка выдернул у меня из рук синюю обложку, — еще не хватало, чтоб нас сейчас с уликами застукали.

— И что теперь делать? — всхлипнула я.

— Ничего, иди домой, я сам все сделаю.

Я покорно поплелась домой, шмыгая носом и растирая слезы по лицу.

На следующий день в школе Левка ждал меня возле дверей кабинета биологии, нетерпеливо поглядывая на часы. Завидев меня, он еще издалека начал махать руками. Когда я подошла, он схватил меня за руку и поволок к окну.

— Короче, я его выкинул…

— Что? Да ты…

— Тихо ты, не ори, все уже сделано. Теперь молчи, не вздумай никому проболтаться, — шипел мне в лицо Левка, делая страшные глаза, — мы с тобой теперь навеки связаны страшной тайной. Поняла?

Левка не умел долго быть серьезным. Глядя на мое страдальческое лицо, он расплылся в лукавой улыбке.

— Чубаров, иди ты знаешь куда? — я метнула в Левку злобный взгляд, выдернула из его цепких лапок рукав и пошагала в кабинет.

— Дура, — услышала я вслед, но отвечать не было никакого желания.

О том, что в десятом «А» пропал журнал, узнали в тот же день. Сначала к нам на химию зашла озадаченная Светочка и спросила, не помним ли мы, у кого оставляли журнал. Потом на следующий урок ворвалась Анна Владимировна, долго пытая нас, не видели ли мы журнал. А после уроков нас собрали в классном кабинете. Сявка сразу заявила:

— Я знаю, что пропажа журнала — ваших рук дело. Признавайтесь, где журнал.

Класс недовольно загудел.

— Анна Владимировна, зачем нам журнал? — вступил в диалог Игорь.

— А вот это вам лучше знать! — рявкнула Сявка.

— Какой смысл нам воровать журнал? — возмутилась Женька.

— Вот! Вот она истина, — Сявка торжествующе подняла тощий палец вверх, — вот, Фролова, на воре и шапка горит! Никто не говорил, что журнал украли! Это ты сказала!

— Я? Я спросила, в чем смысл? — разозлилась Женька, — ни в каком воровстве я не признавалась.

— Вот, Светлана Сергеевна, вот! Вот она ваша лояльность, вот оно ваше попустительство. Не удивительно, что журнал пропал именно в вашем классе!

— Может, он еще найдется, — возразила Светочка.

— Может, и найдется. Но что-то мне с трудом в это верится! — Сявка буравила нас взглядом, — никого не выпускать из класса, пока не выясните, где журнал!

Мы возмущенно загалдели.

— Закрыть рты! Это, между прочим, ваш главный документ! Головы полетят, понимаете вы? Головы, — орала Сявка, дико вращая глазами.

Громко хлопнув дверью, завучиха вышла из кабинета.

Нет, Светочка не держала нас в кабинете до вечера, не угрожала и не пугала. Она тихо спросила, причастны ли мы к пропаже журнала. Все дружно ответили, что нет. Все, кроме меня. Мне казалось, что первый, кто сумеет заглянуть мне в глаза, прочтет в них правду. Я очень хотела рассказать все Светочке и очень боялась наказания. Я украдкой глянула на Чубатика. Левка вел себя, как обычно: шумел, кричал, размахивал руками. Почувствовав на себе мой взгляд, он едва заметно покачал головой и на мгновение свел брови к переносице. В этот момент я осознала, что никогда и никому не расскажу о том, что знаю, какая судьба постигла наш классный журнал.

По дороге домой нас с Элкой догнал Левка. Уже привычно утянув меня за рукав, Левка, глядя мне в глаза, сказал с грустью:

— Ты не злись, глупость, конечно, я затеял, но никто ж не умер. Светочке влетит ни за что, но она стойкая, выдержит. Короче, ты не виновата, это все я. Если хочешь, ну расскажи все Светочке.

— Не говори ерунды, Чубаров, ты же знаешь, что никому я ничего не скажу.

Левка благодарно улыбнулся мне одними губами.

Вечером дома родители вслух обсуждали исчезновение нашего журнала. Мама сокрушалась, какие подлые пошли сейчас дети. Как можно покуситься на святая святых — школьный документ! Говорила, что того, кто украл журнал, нужно с позором изгнать из школы и не подпускать к ней ни на метр. Потом то жалела Светочку, которой непременно влетит, то ругала за то, что она безобразно распустила класс. Папа поддакивал, я молчала, делая вид, что читаю параграф по истории.

Новый журнал появился в классе через неделю, за день до роспуска на каникулы. На странице физики напротив моей фамилии красовалась кривая тощая тройка. Дома мне влетело по первое число. Но я стоически приняла наказание, потому что понимала, что это еще цветочки, лишь смутно догадываясь, что могло быть, узнай хоть кто-то о нашей с Левкой тайне.

Как ни странно, этот случай окончательно сдружил нас с Чубатиком. Нет, это не значит, что он заменил мне Элку, Юльку и Женьку, но ссориться по мелочам мы перестали. До конца школы никто так и не узнал, что случилось с журналом десятого «А». Никто не знал и до этого момента… В общем, прости меня, Левка…