Никому ни слова

Елизавета Рождественская (2024)

Внимания Адель Ревиаль жаждут многие, но холодная красавица готова дарить его лишь избранным. По долгу службы девушке приходится брать интервью у того, кого она так упорно пытается забыть. Неделя в кругу дружной семьи бывшего возлюбленного переворачивает её мир, согревая замёрзшее сердце. Однако есть тайна, которая способна разрушить хрупкую надежду на счастье. Тайна, о которой знает не только она… В книге: Целеустремлённая героиня с большой тайной в кармане Красивый адекватный герой и его прекрасная семья Магия Парижа и Рождества Любовь и страсть, пронесённая сквозь года Кусочек солнечной Италии Обязательный хэппи энд!

Глава 5

Адель смотрела в светло-серые, словно пасмурное небо, глаза Максимилиана и хотела только одного — развернуться на пятках и припустить в обратном направлении. Однако она взяла себя в руки и натянула на лицо холодную вежливую улыбку.

— Добрый день, месье Вебер, — произнесла девушка, спустя несколько бесконечных секунд. — Меня зовут Адель Ревиаль. Журнал «Краски времени». Сегодня я отвечаю за интервью. Хотелось бы обговорить некоторые нюансы.

Красивые, чётко очерченные губы мужчины сомкнулись в тонкую линию. Рука, придерживавшая дверь, напряглась, костяшки пальцев побелели. Адель вся внутренне подобралась, ожидая грозы, но она прошла мимо. Максимилиан стиснул зубы и вернул лицу безучастное выражение.

— Добрый день, мадемуазель Ревиаль, — произнёс он низким голосом с хрипотцой, от которого когда-то подкашивались колени. — Проходите. Обсудим все вопросы в моём кабинете.

Девушка кивнула и прошла внутрь, случайно коснувшись мужчины плечом. По телу прокатился ощутимый разряд, дыхание снова сбилось. Всё так же, как и три года назад… Адель мысленно отругала себя за разрушительную реакцию и постаралась отвлечься. Она оглядела просторный светлый холл с горизонтальным зеркалом на всю стену, расположенным над длинным узким комодом благородного тёмно-зелёного цвета, с латунными ручками и состаренными резными вставками. Поискала глазами вешалку и тумбу для обуви, отметив небольшую неприметную дверь, по-видимому, являющуюся гардеробной.

— Вашу верхнюю одежду?.. — тот же голос над ухом заставил вздрогнуть.

Не оглядываясь, Адель скинула пальто, которое мгновенно подхватили. Макс действительно скрылся за той самой неприметной дверью, а через мгновенье вышел оттуда уже без её верхней одежды.

— Пройдём? — мужчина указал рукой прямо перед собой. — Проведу вас в мой кабинет, где мы сможем обсудить тайминг и все детали сегодняшнего дня.

Адель кивнула и молча последовала за мужчиной, не имея ни малейшей возможности оторваться от широкой спины, утянутой в тонкую белую рубашку, под которой волнами перекатывались натренированные мышцы.

Максимилиан открыл перед девушкой дверь кабинета и вошёл следом, отрезая путь к отступлению. Адель с замиранием сердца смотрела на то, как мужчина медленно обходит широкий письменный стол и садится в мягкое комфортабельное кресло, вперяя в неё испытующий взгляд. Комнату накрыла тишина, нарушаемая только тиканьем часов и позвякиванием оконного стекла, сотрясаемого порывами ледяного ветра.

— Примерно через полчаса мы начнём, — произнесла девушка, нарушив молчание. — Сначала фотосессия и видеосъёмка. Затем беседа. Во время интервью фотограф сделает небольшую репортажную съёмку. Постараемся успеть с фото и видео в световой день. Уточнения и корректировки внесём после того, как отпустим съёмочную группу.

— Хорошо, — коротко ответил мужчина, продолжая исследовать её лицо.

Они снова замолчали. Адель очень захотелось стукнуть кулачком по матовой поверхности стола, снести на пол всё, что на нём находилось, и высказать в холёное высокомерное лицо всё то, что накопилось в душе за эти годы. Однако она лишь вздёрнула подбородок и холодно уточнила:

— Насколько плотно ваша семья будет включена в процесс съёмок?

— Минимально, — последовал очередной односложный ответ.

— Поняла вас, — Адель пометила информацию в блокноте. — Какой формат интервью для вас наиболее комфортен? Есть ли табуированные темы?

— Нет.

— Нет? — Адель на секунду уронила маску хладнокровия. — Вы хотите сказать, что я могу задавать вопросы на любую тему? Ваша несостоявшаяся свадьба не исключение?

— Не терпится узнать подробности, мадемуазель Ревиаль? — усмехнулся Максимилиан, утратив привычную отстранённость. — Не исключение.

Тело обдало липким холодом. Всё внутри кричало: «Ах ты долбаный засранец! Заносчивый индюк! Да кому сдалась твоя идиотская свадьба с идиотской семейкой в этом идиотском, прилизанном со всех сторон доме! Да катитесь вы все в адское пекло, чёртовы снобы!» Мысленно она уже произнесла эту речь, швырнула в голову Макса подставку под письменные принадлежности из чёрного глянцевого камня и, хлопнув входной дверью, вернулась в город.

Мысленно…

Адель с силой прикусила щёку изнутри, подавляя внутреннего палача, и окинула мужчину ироничным взглядом.

— Я журналист, месье Вебер, — деланно безразлично произнесла она. — У меня есть задача собрать достаточное количество материала, чтобы рассказать женской половине нашей аудитории о красивом и богатом холостяке, показав его жизнь в максимально розовом цвете. Если для этого нужно послушать вашу печальную историю любви и вероломного предательства, я стоически это перенесу.

Почти получилось. Адель встала и захлопнула блокнот.

— Начинаем через, — взгляд на часы, — двадцать минут. Постарайтесь подготовить всех членов семьи в соответствии с теми локациями, которые выбраны фотографом для съёмки. Одежда не должна выбиваться и пестреть разнообразием, для детей, если таковые имеются, желательно иметь сменный комплект и одну любимую игрушку. Фотографа и стилиста я сейчас пришлю к вам в кабинет. Ещё раз обговорите детали.

Она развернулась на каблуках и уверенной походкой направилась к выходу. Спину обдавало жаром, будто она, словно супергероиня, медленно удалялась от эпицентра сокрушительного взрыва, но девушка не оглянулась, не замялась у двери. И только закрыв её с обратной стороны, выдохнула, повела плечом, стараясь унять дрожь. Пять минут… нужно всего пять минут, и она придёт в себя, чтобы выдержать этот ужасно длинный день и не слететь с катушек.

***

Макс смотрел на плавно покачивавшиеся бёдра, утянутые в аккуратные брюки, и старался не дышать. Когда за Адель захлопнулась дверь, он прикрыл глаза и устало потёр лоб, выпустив воздух из лёгких тонкой струйкой.

Кто бы мог подумать… три года он изо всех сил старался забыть эту женщину. Три долгих года вытравливал её образ из своей головы и свято верил, что у него получилось. И вот она перед ним. Холодная и неприступная. Такая же острая на язык и такая же манящая, как и в то жаркое лето. Пульс мгновенно откликнулся на её присутствие, отбивая по венам тревожную дробь.

Тогда она исчезла. Растворилась в потоке небольшого продуктового рынка под знойным солнцем Тосканы. Он писал и звонил, а она отправила ему короткое: «Было хорошо, но на этом всё. Поиграли, и хватит».

И ни строчкой больше…

Сколько было перебито посуды в местном баре, куда Макс завалился в тот же вечер залить своё несостоявшееся счастье… Он пил и бесцельно смотрел в одну точку, сжимая в руке толстостенный стакан, запотевший от разницы температур. А потом сцепился с каким-то ушлым итальянцем и под звон стекла был выставлен из бара молчаливым охранником. Глядя на бескрайнее южное небо, мужчина достал из полуоторванного кармана тонких льняных брюк телефон и позвонил Элиз, с которой расстался накануне…

Проснулся Макс уже в самом лучшем номере единственного на весь город трёхзвёздочного отеля, под антимузыкальное пение своей бывшей. Она поправляла на безымянном пальце помолвочное кольцо и сияла от счастья, а он поклялся больше никогда не пить… и не верить в любовь.

— Всего несколько часов, — как мантру проговорил Макс, глядя на падающий снег, — несколько часов…

***

— Проходите сюда, — радушно пригласила бабушка Макса Жаклин Вебер, поправляя замысловатую причёску. — С некоторых пор — моя любимая комната.

Съёмочная группа вошла в стеклянные двери, обрамлённые белёным деревом, и рассредоточились по локации. Адель огляделась. Комната оказалась очень светлой и уютной. Высокие потолки и окна в пол, камин, с весело потрескивавшими в нём дровами, небольшой шахматный столик и два мягких кресла перед ним. Взгляд уткнулся в огромную ёлку, мерцавшую огнями гирлянд. На ветвях висели невероятной красоты игрушки. Адель невольно сделала несколько шагов к праздничному дереву.

— Моя гордость, — произнёс слегка скрипучий голос Жаклин за спиной.

— Ручная работа? — поинтересовалась Адель, глядя на миниатюрную пожилую женщину.

— Стоила мне десяти лет кропотливого труда, — с улыбкой кивнула она.

— Вы сделали их сами? Потрясающе…

В комнату влетел месье Жубер, и работа закипела. Адель старалась не особенно следить за ходом съёмок, но взгляд то и дело возвращался к Максимилиану. Вот он подкинул вверх маленькую пятилетнюю хохотушку — свою племянницу. Вот задумчиво встал у камина. Гордый волевой профиль, взгляд устремлён в окно. «Позёр», — фыркнула Адель и в очередной раз уткнулась в лист с вопросами, которые набросала накануне. Главное, задать их побольше в самое короткое время. Когда она окажется в своей уютной захламлённой квартирке, натянет любимые безразмерные вещи и прижмёт к боку пушистую нахалку, статья напишется сама собой. А там — премия, внеплановый отпуск и лучший отель Милана, в качестве бонуса к Рождеству.

— Итак, мы закончили, — месье Жубер сделал группе жест собираться. — Феликс! Ты делаешь репортажку. Буквально тридцать-сорок кадров и немного видеоматериала. На старт ролика должна попасть самая цепляющая фраза. Ясно?

Парень кивнул и начал настраивать фотоаппарат. Остальная команда попрощалась с хозяевами дома и направилась на выход. Адель стояла в дверях и тепло прощалась с ребятами. Приближение Тьерри она старалась не замечать, но парень намеренно остановился рядом.

— Ну что, красотка, едешь с нами? — подмигнул он девушке.

— С тобой я поеду только в бессознательном состоянии, Тьерри, — процедила она.

— Столько лет знакомы, а ты всё ещё брыкаешься, — засмеялся парень. — Строптивые штучки мне нравятся.

— Тьерри, родной, — Адель мило улыбнулась и сняла невидимую соринку с кислотной толстовки, — отвали, будь так любезен. И я даже не устрою скандал, в ходе которого ты обязательно потеряешь работу.

Парень метнул взгляд на Максимилиана, хмыкнул и дёрнул плечом.

— Зря стараешься. Такие, как Вебер, смотрят выше.

Адель покачала головой.

— Не сомневаюсь, красавчик. А ты смотри под ноги, а то споткнёшься о своё деревянное чувство юмора.

Адель обогнула парня и подошла к креслу, на которое указал месье Жубер. Максимилиан сел напротив, уделив всё внимание забравшейся к нему на колени племяннице, а остальные члены семьи разместились на широком комфортабельном диване.

— Для начала скажу, что для меня большая честь оказаться здесь, в самом укромном уголке сердца Максимилиана Вебера, — произнесла Адель, нажав кнопку на крохотном диктофоне.

Мужчина вскинул голову и напряжённо посмотрел на девушку. Она обворожительно улыбнулась.

— Я ведь не совру, если назову так этот уютный дом, собравший под своей крышей самых близких вам людей, месье Вебер?

Кадык на шее мужчины заметно дёрнулся.

— Такая прекрасная девушка не может врать, — ответил он ей в тон и улыбнулся одним уголком губ. — Вы абсолютно правы, мадемуазель Ревиаль.

В его глазах плавал лёд. Адель на секунду замешкалась, но вскоре взяла себя в руки.

— Что ж, — кивнула она, подмигнув корчившей рожицы маленькой хулиганке, — тогда давайте поговорим о традициях…

К третьему вопросу с эмоциями удалось справиться окончательно. Адель умело вела беседу, включая в неё всех членов большой семьи, собравшихся в загородном доме на настоящие рождественские каникулы. Бабушка и дедушка, мама и сестра с мужем и детьми — все они имели в арсенале несколько трогательных историй о Максимилиане, показывавших его исключительно с положительной стороны.

Под конец интервью Адель чувствовала лёгкую тошноту от всеобъемлющего совершенства месье Вебера. Она задала последний вопрос и мельком взглянула на часы. Восемь вечера. Вполне неплохо.

— Благодарю вас за такую душевную беседу, — искренне поблагодарила девушка и наконец выключила диктофон.

Она встала, поправила съехавший с плеча свитер и готова была уже окончательно попрощаться, однако её остановили.

— Мадемуазель Ревиаль, Адель… — Сильви Вебер, мать Максимилиана, подошла к девушке и взяла её за руку. — Вы чудесный организатор. Я восхищена!

Адель удивлённо распахнула глаза.

— Благодарю, мадам Вебер. Я рада, что вам было комфортно.

— Ты будес с нами кусать?

Ноги женщины обняли пухлые ручонки, а большие карие глаза испытующе уставились на Адель снизу вверх.

— Ты понлавилась месье Углюму…

— Кому? — Адель растерянно перевела взгляд на мадам Вебер.

— Лоретт называет месье Угрюмом своего прадедушку Луи, — пояснила женщина. — Но она права. Мы будем рады пригласить вас на ужин в нашем узком семейном кругу.

Девушка снова посмотрела на часы и виновато улыбнулась хозяйке дома.

— Мне у вас тоже безумно понравилось, — начала она издалека, — и я бы с радостью…

— Ну и прекрасно! — пробасил плотный мужчина преклонных лет, которого малышка Лоретт назвала месье Угрюмом, взяв Адель под локоть. — Прошу, мадемуазель. Такой невероятной лазаньи, какую готовит наш повар, вы никогда не пробовали!

— Это всё потому, что ты неровно дышишь к этой моложавой вертихвостке… — проворчала его супруга. — Старый перечник, а всё туда же.

— Ну начина-ается, — засмеялась Стефани — старшая правнучка четы Вебер.

— А я абсолютно согласна, — поддержала старика Сильви. — Лазанья у Аннет получается просто невероятная. Идёмте, Адель, отведаем любимое блюдо Максимилиана.

— Лазанья… — эхом повторила девушка.

« — Посмотри сколько соуса, Макс! Обожаю… Ты знал, что в Неаполе листы в форму укладывают совсем по-другому? На дно кладут вдоль длинной стороны формы, второй слой — вдоль короткой и так далее. Неаполитанцы утверждают, что так соус и соки не вытекают за пределы слоя…

— Одна капелька всё-таки не выдержала и переползла на твои невероятные губы, принцесса… Иди сюда…»

Адель рассеянно оглянулась в поисках Макса. Тот разговаривал по телефону и не слышал весёлой перепалки своей родни. Стало неуютно, но толпа неумолимо тянула её в просторную залу с длинным, накрытым по всем правилам столом.

— Вы знаете, уже довольно поздно, — снова попыталась отвертеться от идеи совместного ужина Адель. — Мне ещё возвращаться в город по незнакомой дороге и…

— Я отвезу…

Все замолчали и повернулись в сторону вошедшего в столовую мужчины. Максимилиан окинул Адель тяжёлым взглядом и пояснил:

— Я должен был провести ряд рабочих встреч. После ужина подвезу мадемуазель Ревиаль в город. Вернусь завтра вечером.

— Благодарю, месье Вебер, — ответила Адель, — но я способна добраться на своей машине.

— Вы только что сказали, что не знаете дорогу, — саркастически ухмыльнулся Макс. — Хорошо. Просто поедете за мной до поворота на трассу.

— Благодарю, — кивнула Адель.

Ужин прошёл в разговорах обо всём и ни о чём. Лазанья действительно была превосходна, и от этого хотелось плакать. Впервые за эти годы хотелось по-детски разреветься, роняя солёные слёзы в потрясающе вкусный бешамель⁹.

— Спасибо за прекрасный ужин, — Адель отложила приборы и промокнула губы салфеткой. — И за интересную беседу. Но мне действительно пора.

Они добрались до холла в гнетущем молчании. Макс, не говоря ни слова, надел утеплённую куртку, помог Адель надеть пальто и направился к выходу. Когда до двери оставалась пара шагов, он резко развернулся. Девушка едва не впечаталась ему в грудь и испуганно уставилась в светло-серые глаза. Мужчина резко выдохнул и зло прищурился.

— Ты…

— Месье Вебер! — дверь с шумом открылась, впуская в помещение облако белого снега и запыхавшегося молодого человека. — Нереально! Циклон всё-таки пришёл в наши края. Метёт так, что ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. Выезд перекрыт — авария. В город сегодня никак не пробраться. Настоящее стихийное бедствие.

Макс замер. Адель видела, как на его скулах ходят желваки. Наконец он повернулся к девушке и, сжав переносицу, произнёс:

— Попрошу постелить тебе в гостевой.

С этими словами мужчина удалился, а Адель так и продолжала стоять, кутаясь в тёплое пальто и слушая, как завывает за окном нарастающая снежная буря. Осознание медленно обволакивало мозг, в памяти мелькнуло сообщение от метеослужбы. Пазлы складывались в общую безрадостную картину — она застряла в одном доме со своим бывшим и его не в меру жизнерадостной семейкой.

— Бред какой-то, — прошептала Адель, открывая тяжёлую входную дверь. — Просто бред…

Порыв ледяного влажного ветра ударил в лицо, руки не выдержали натиска и отпустили дверь, которая с шумным хлопком закрылась.

— Вот дерьмо… — тихо выругалась Адель и устало стянула с себя верхнюю одежду.

Надо поспать. Просто завалиться на кровать в отведённой ей комнате и проспать до утра. А там метель прекратится, и она с первыми же солнечными лучами вернётся в Париж.

Адель написала соседке, чтобы та не отводила кошку домой, перекинула ей деньги ещё на день и пошла выяснять, где находится комната для гостей. Горничная указала ей на дверь в конце длинного коридора.

— Дальше я сама, — улыбнулась Адель.

Девушка кивнула и скрылась из вида. Адель провернула замок и зашла в темноту помещения. Вот только там она оказалась не одна.

Примечания

9

Бешаме́ль (фр. béchamel, также белый соус) — базовый соус на основе ру (термически обработанная смесь муки и жира, используется как загуститель) и молока. Употребляется в качестве соуса ко многим блюдам европейской кухни, а также основы для различных соусов.