АРАДО. Роман

Елизавета Михалева

Юная художница Ева Веранская, следуя внутреннему зову, меняет привычный ход своей жизни, и та наполняется невероятными событиями.В романе «Арадо» мистика и реальность смешались настолько, что уже сложно отделить одно от другого. Переплетаются миры и судьбы, оживают легенды. Всему причина – любовь.Эта книга о любви и войне с самим собой, как о самом трудном испытании.

Глава третья. Вопрос, который остался без ответа

Вечером я поехала к родителям.

Они обрадовались моему визиту, сразу усадили за стол и стали кормить.

— Мам, не хочу есть! — взмолилась я, с отчаяньем следя за приближающейся тарелкой борща.

— Это даже не обсуждается! — сказала мама и вручила мне ложку. — Я догадываюсь, как ты там питаешься.

— Нормально я питаюсь.

Мама насмешливо скривила губы:

— Отправиться с ревизией к твоему холодильнику?

Я в ужасе замотала головой. Мой холодильник даже не был включен в розетку. Если она это увидит, немедленно потребует, чтобы я вернулась домой.

— Тогда ешь! — голосом победителя скомандовала мама.

Мне оставалось только подчиниться.

Пока я черпала ложкой суп, родители сидели напротив и довольно наблюдали за мной, а я, украдкой поглядывая на отца, пыталась сопоставить его черты с моим ночным видением.

Конечно, он выглядел совсем не так, как тот светящейся небожитель. А вот глаза… Они такие же. Абсолютно! Никаких сомнений!

Зазвонил телефон, и мама упорхнула в коридор. Мы с отцом остались одни.

«Нужно не упустить момент», — подумала я, но впопыхах мысли путались и разбегались.

— Пап, ты ничего не хочешь мне сказать? — спросила я, запинаясь на каждом слове.

Вопрос прозвучал нелепо.

Глаза отца выразили искреннее недоумение:

— Ты говоришь загадками, дочка!

— Про… арадо… — краснея, пролепетала я.

— Арадо? — удивился отец. — Насколько мне известно, это немецкий самолет времен Второй мировой войны. А что ты хочешь о нем узнать?

— Самолет?! — смутилась я.

Он утвердительно кивнул. В этот момент вернулась мама радостная и взволнованная.

— Саша, звонила твоя сестра. Она приехала. Ждет нас в гости, — объявила мама, обращаясь к отцу.

Папа тут же переключился на нее.

— Как ей поездка?

— Маша очень довольна! — всплеснула руками мама и принялась пересказывать отцу свой телефонный разговор в мельчайших подробностях.

Дальше я ее не слушала.

«Самолет… самолет…», — билось у меня в висках. — «Верно, глупо возомнить себя ангелом!» — корила я себя, испытывая одновременно глубочайшее разочарование. И хоть очевидным было, что никаких арадо-ангелов не существует, и я — обыкновенный человек, навязчивая идея не давала мне успокоиться.

Тут я вспомнила о незаменимом в таких вопросах помощнике. Окрыленная надеждой я быстро доела борщ и уединилась с компьютером. Пальцы, торопливо вздрагивая, побежали по клавиатуре. Заветное слово набрано. Клик. На экране появился список. Я открываю сайт за сайтом, вырываю глазами выдержки со словом «арадо»: «…Среди компаний, чей опыт в производстве самолетов стал основой авиапромышленности Третьего Рейха, «Арадо флюгцойгверке ГмбХ» занимала не последнее место…», «Арадо — немецкий одномоторный военный гидросамолет-разведчик…», «Арадо Ar 65F, производство: Германия, тип: одноместный истребитель…»… И ни слова об ангелах!

Я решила изменить тактику: вернулась к поисковику и набрала слово «ангелы». Получив список, защелкала мышкой. Глаза быстро скользили по монитору. Особое внимание ангельским иерархиям. Одна страница сменяла другую, голова уже кружилась от бесчисленных картинок с крылатыми мужчинами и девушками, но упоминаний об арадо не было.

Заставив меня вздрогнуть, на мое плечо легла теплая рука отца:

— Ева, уже поздно. Может, останешься?

Глаза метнулись к часам — девять.

— Нет, пап, но мне, действительно, пора ехать.

Он грустно пожал плечами и ничего не ответил.

Прощаясь с родителями, я еще раз заглянула отцу в глаза. Мудрые, глубокие, излучающие любовь они спокойно смотрели на меня.

— Не сомневайся, ты — арадо, — прошелестело у меня в ушах.

Хотелось кричать!

На улице взрывающемуся мозгу стало легче. Морозный воздух действовал отрезвляюще, и все же я чувствовала себя подавленной.

Проделав долгий путь через весь город, я, наконец, добралась до дома. Дорога утомила, да, к тому же, голова раскалывалась от творившегося в ней хаоса. В своих размышлениях я зашла в тупик.

Войдя в парадную, я машинально остановилась у лифта и нажала кнопку. Дребезжа и громыхая, медленно разъехались металлические двери. Я шагнула в кабину и тут же выскочила из нее. Тесное, плохо освещенное пространство, ограниченное обшарпанными темно-коричневыми стенами, будто вытолкнуло меня обратно.

«Не могу находиться в этой коробке! Лучше пешком!»

Я поднималась по лестнице тяжело и неохотно. Возвращаться в пустую квартиру мне не хотелось, но идти больше некуда.

— Похоже, одиночество мне вредит. Что-то у меня с головой становится не в порядке, — пробурчала я, считая измученным взглядом серые ступени.

Сверху донеслись смех и голоса. Я преодолела еще несколько пролетов и увидела площадку своего этажа. На ней было людно. Облокотившись на перила, спиной ко мне стояла Натали, а напротив нее два высоких, крепкого телосложения брюнета.

Девушка обернулась и воскликнула:

— Ева! Привет!

«Какой же у нее невероятный голос. Точно серебряный колокольчик», — подметила я про себя, а вслух произнесла:

— Привет, Натали!

— Ты откуда? — спросила соседка так, словно мы с ней давние подружки.

— Ездила к родителям.

— А я как раз рассказывала о тебе своим друзьям.

Осилив последние три ступеньки, я оказалась около Натали. Один из парней тут же протянул мне огромную ладонь:

— Алексей или можно просто Леша.

— Приятно познакомиться! Ева, — ответила я, и моя рука утонула в богатырском рукопожатии.

— Юра, — представился второй здоровяк.

К счастью он не подал мне руки, а лишь кивнул.

— Вы так похожи, — заметила я, переводя глаза с одного на другого и стараясь во избежание недоразумений сразу выявить различия между ними.

— Мы братья, — объяснил Леша.

«Кто бы сомневался!» — подумала я и отметила про себя, что главное их различие, видимо, в характерах, поскольку внешне они были отражением друг друга.

Я не ошиблась. Леша оказался бесшабашным весельчаком, а Юра, наоборот, вдумчивым и рассудительным. И, несмотря на то, что лица у братьев были поразительно похожи, очень скоро я безошибочно могла их различать по одному только выражению глаз.

— А что вы на лестнице ютитесь? — спросила я.

— В квартире… родители и… места мало… — замялась Натали.

— Тогда заходите ко мне. Я одна.

Мои новые знакомые охотно приняли приглашение, а уставшая от одиночества маленькая квартирка с радостью встретила шумную компанию.

Мы расположились за столом. Сразу завязалась беседа. Темы для разговора находились сами собой. Больше всех говорил Леша. Похоже, у него в запасе столько смешных историй, что хватило бы ни на одну ночь. Юра от брата старался не отставать, а вот Натали не баловала мой слух своим волшебным голосом. Изредка участвуя в разговоре, она не спускала с меня благоговейного взгляда.

В новой компании я не чувствовала смущения. Мы болтали обо всем на свете, шутили, смеялись. С ними я позабыла о своих мучениях и, поглядывая на часы, начала опасаться расставания. И вот этот момент наступил.

— Шесть утра! — качая головой, сказала Натали и решительно встала со стула.

Братья нехотя засобирались.

В тесном коридоре царил полумрак. Лампочка перегорела. В темноте мои гости искали вещи и, толкая друг друга, одевались.

Юра справился первым и встал позади меня так близко, что я ощущала его дыхание. Слегка повернув голову, я хотела незаметно подглядеть за ним, но тут же натолкнулась на его сверкающий взгляд. Резко отвернувшись, он сказал что-то невнятно, сорвался с места и бросился к выходу. Дверь распахнулась. Яркий свет лестничной лампы разорвал сумрак прихожей. За Юрой, мило улыбаясь, выпорхнула Натали. Махнул рукой Леша:

— Пока, Ева.

— Пока.

Дверь захлопнулась. Прихожая снова погрузилась во мрак.

Они ушли. Я снова одна. Раньше мне нравилось быть одной. Теперь, когда вся моя жизнь превратилась в бескрайнее одиночество, оказалось, что к такому его количеству я не готова. Само собой свалившееся на меня затворничество я переживала отнюдь не с радостью и удовлетворением, а скорее с молчаливым терпением.

«Давно мне не было так хорошо!» — рассуждала я, возвращаясь в комнату. — «Совершенно незнакомые люди, а такое чувство, будто знаем друг друга век».

Глаза начали склеиваться. Сказывалась бессонная ночь. Не раздеваясь, я легла на софу, укрылась пледом и мгновенно заснула.